Если подумать, пойди бард расспрашивать людей в городе о Мэрдисе Карза, могут возникнуть проблемы. На него обратят внимание, запомнят, еще, не приведи Давиана, узнают...
— Ладно, неси лютню, — вздохнул Айрел. — Погоняю тебя, пока время есть.
* * *
Поздно вечером трое сидели вокруг вытащенного в центр комнаты столика. Рафферти уныло бренчал в своем номере — девушка решила, что на "совете" ребенку делать нечего, чем изрядно того задела. Огурчик меланхолично грыз соломинку, равнодушно разглядывая сборище.
— Значит так, Мэрдис Карза, по слухам, любимый племянник нынешнего главы клана, — Триша, пристроившись на кровати, размеренно накручивала на палец прядь волос. На подушке валялась ее вышитая сумочка. — Возраст — около пятидесяти лет. Вдовец, законных детей не имеет. В молодости был интересен, однако с годами изрядно подурнел. Богат, что, впрочем, и так понятно. Занимается торговлей. Часто бывает в Кендрии по делам, — Триша замолчала, с удивлением заметив, что Кеане за ней записывал.
Салум, решив, что девушка сказала всё, что хотела, пролистнул свою тетрадь на несколько страниц назад и, найдя взглядом нужную строчку, кашлянул.
— По слухам, владеет чуть ли не крупнейшим в Кирше производством тканей, — докладывал он, проглядывая текст. — Видимо, планирует подмять под себя рынок в этой части страны — последние годы активно разоряет ткацкие мануфактуры в наших приграничных провинциях. В настоящий момент в Гединоре их осталось две, причем одна закроется уже в следующем месяце. Вторая — крепко стоит на ногах и, скорее всего, ничем не рискует: имеет протекцию графа Дерошера и является главным поставщиком ордена Фалкиона — вряд ли Мэрдис Карза захочет связываться с кузеном короля и довольно влиятельной организацией, — мужчина перевернул страницу и, сосредоточенно нахмурив брови, несколько секунд ее изучал. — Для сравнения, два года назад их было четыре, пять — семь, а десять — все двенадцать, — продолжил он. — Прежде Гединор не только полностью обеспечивал себя тканями, но и поставлял их в окрестные села. Сейчас местные жители стоят перед выбором: покупать их у торговой компании Карза или заказывать из других частей Кендрии — собственное производство покрывает лишь малую часть потребностей города.
— Неплохо, — оценила мошенница, глядя на оружейника с нескрываемым удивлением.
— Я умею собирать информацию, — отозвался Кеане, не отрывая глаз от своих записей.
Айрел тоже был впечатлен: прежде он искренне верил, что его спутник совершенно бесполезен там, где дело касается общения с людьми.
— Что-нибудь еще? — спросил он, стараясь не обращать внимания на то, что в этот момент Рафферти ужасно фальшивил, хотя буквально пару часов назад бард несколько раз показывал и объяснял ему, как играть этот отрывок.
— Очень сложно узнать хоть что-то в совершенно незнакомом городе, где не к кому обратиться, о человеке, который здесь даже не живет, — с укоризной протянула Триша. — Для того чтоб добыть то, что я уже сообщила, мне пришлось познакомиться с женой мэра, втереться к ней в доверие, напроситься в гости и три часа слушать за чаем ее пустые бредни о самых видных кавалерах Гединора, пытаясь ненавязчиво вывести разговор на интересующую меня личность. Довольно утомительное занятие, хочу сказать.
— А я спросил у прохожего, где можно купить тканей, и прогулялся по мануфактурам, — пожал плечами Кеане. — Их хозяева и работники были только рады поболтать о том, как тяжко им живется. Так что, это было нетрудно. Правда, пришлось каких-то тряпок купить, чтоб их к себе расположить — я тебе под кровать сунул, — обернулся он к девушке.
— Благодарю. Очень мило с твоей стороны, — вежливо отозвалась та, сильно сомневаясь, что мужчина мог приобрести что-то путное, и что эти "тряпки" на что-то ей сгодятся.
— Потратил кучу денег, — словно между прочим добавил оружейник, проглядывая свои записи.
— Я возмещу, — верно истолковал намек Айрел.
— Давай, я подарю тебе новую тетрадь? — предложила девушка, со смесью брезгливости и недоумения разглядывая расклеивающуюся обложку. — Не выглядящую так, словно ты ее на помойке подобрал.
— Меня всё устраивает, — отозвался Кеане. — Она дорога мне, как память.
— Ну и храни ее на дне сумки, никому не показывая. А-то похож на нищего студента, — неодобрительно покачала головой Триша, по роду деятельности очень трепетно относившаяся к производимому впечатлению.
— Давайте вы это потом обсудите, а? — разозлился бард. — Когда с более важными вопросами разберемся.
Самозванка закатила глаза и утомленно вздохнула, но комментарий о занудстве некоторых присутствующих оставила при себе.
— Что-нибудь еще узнала?
— Кучу светских сплетен, — девушка осторожно поправила подол своего парадного платья, чтоб, не приведи Давиана, не зацепить его о шершавую кромку стола. — Какая-нибудь может оказаться полезной, но их столько, что мне искренне лень все сейчас пересказывать. Согласно им, твой Мэрдис — человек хитрый и довольно самовлюбленный. Еще он ведет дела с кем-то в Гармангахисе — с кем именно, почтенная госпожа Лорнис не знает, однако уверена, что это кто-то из знати. Вообще логично — вряд ли бы нашему предпринимателю позволили развести такую деятельность в Кендрии, не имей он покровителя в верхах.
— Личная охрана у него должна быть, как минимум, неплохая, — Кеане задумчиво обвел карандашом невнятно написанные буквы. Поднял на собеседника серьезный взгляд. — Могу его грохнуть.
Триша покосилась на оружейника, гадая, является ли его последняя фраза шуткой. Айрел хмуро тряхнул головой.
— Нет. Я хочу уничтожить его своими руками. Иначе это не будет иметь смысла.
— Хорошо. Тогда я проникну к нему в дом, оглушу и притащу к тебе. А ты его грохнешь, — подкорректировал свое предложение салум.
— Я не буду его убивать. Не в моих принципах, к тому же слишком просто, — музыкант откинулся на спинку стула и заложил руки за голову.
Кеане немного поразмыслил.
— Я его оглушаю, притаскиваю к тебе, ты — пинаешь, сколько душа просит, потом возвращаем на место, — оружейник вопросительно посмотрел на музыканта.
— Другие идеи? — Айрел отстраненно разглядывал потолок, не собираясь комментировать последние слова спутника.
— Слушай, честно говоря, я слабо себе представляю, что бард может сделать любимому племяннику главы клана Карза, хоть трижды прославленный и знаменитый, — Триша вытащила из прически заколку с цветком и разворошила волосы, позволяя им упасть ей на спину пышной гривой. — Тем более, находящийся в бегах и скрывающий свою личность.
— Всегда остается проверенный вариант с гнусной песенкой, — заметил салум, откладывая тетрадь в сторону и сладко потягиваясь. — "Мэрдис Карза был дурак и редкостный паскуда. Ла-ла-ла", — проговорил он на мотив "Лей Ханн".
— Слишком мягко. К тому же, не хочу повторяться, — поморщился певец.
— А еще этот человек не настолько раним, чтоб подобное хоть сколько-то сильно его задело, — добавила девушка, снимая натиравшее шею ожерелье.
Из-за стены доносились неуверенные музыкальные переливы — Рафферти старательно раз за разом повторял одну и ту же мелодию.
Айрел медленно убрал от головы руки и выпрямился на стуле.
— Бард мало что может сделать любимому племяннику главы одного из кланов Кирша, — задумчиво проговорил он. — А княжич? Чудом выживший, скрывавшийся из опасений за свою жизнь и вернувшийся получить то, что должно принадлежать ему по праву? — пристально уставился на Тришу.
В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь приглушенным бренчанием за стенкой. Девушка растерянно моргнула.
— Ну... — протянула она, снова обретая дар речи. — Ну, тогда, конечно, открылось бы много разных перспектив. Если правильно разыграть эту карту, то можно... то можно... — самозванка погрузилась в мысли. — Давиана Владычица, нет ничего, чего нельзя было бы провернуть, — Триша подперла лоб ладонью. — По крайней мере, в теории, — добавила она. Помолчала еще немного. — Только это очень опасно. Очень-очень. Поэтому давайте не будем рисковать и придумаем что-нибудь другое.
— Ты сама подала мне эту идею, — напомнил Айрел. — И весьма настойчиво пыталась ее навязать.
— Да, но одно дело — немного пощипать наших приграничных лордов, и совсем другое — пойти против клана Карза и самого князя, который, на секундочку, уже однажды не постеснялся убить родного племянника и вряд ли будет рад его внезапному "воскрешению"! — воскликнула девушка. — Особенно с учетом текущей ситуации! Ты читал вчерашнюю газету? Пишут, что в Кирше вполне может начаться гражданская война, три клана недовольны правителем, всю страну лихорадит. Появись сейчас "чудом выживший Кадар", и... и... — Триша беспомощно взмахнула рукой, не зная, как облечь мысли в слова. — Это всё равно что обваляться в меду и полезть в улей!
— А Карза входят в число недовольных или поддерживают князя? — уточнил бард, задумчиво теребя подбородок.
Самозванка раздраженно вздохнула.
— Входят. И что?
— Пока не знаю, — Айрел облокотился о столешницу и потер глаза ладонями, чтоб взбодриться — уже хотелось спать.
Рафферти, похоже, решил, что с него на этот день довольно музыки, — лютня затихла.
— На то, чтоб сделать из меня Кадара ведь потребуется уйма времени, — задумчиво протянул бард, убирая руки от лица.
— Ну, да, — Триша складывала в сумочку снятые украшения. — В любом случае придется ждать, пока снова блондином не станешь: медноволосый княжич будет смотреться неубедительно. Даже тычущий в отросшие светлые корни в качестве доказательства.
— В общем, давай тогда ты пока начнешь мне рассказывать про Кадара. Даже если в итоге откажемся от этой идеи и придумаем что-то еще, вреда не будет, — бард зевнул в кулак.
— Я надеюсь, не прямо сейчас? — напряглась Триша, выразительно поглядывая на темноту за окном.
Музыкант отрицательно помотал головой.
— Не может не радовать, — отозвалась девушка, задумчиво теребя шелковую ленту сумочки. Помолчав пару секунд, она с усилием отодвинула от себя стол. — Пожалуй, так и поступим, — мошенница встала с кровати и, осторожно придерживая подол, чтоб не зацепить его о край мебели, бочком протиснулась в узкий проход. Поправила платье и пошла к двери. — Спокойной ночи.
* * *
Барре Камрон мечтал, наконец, снять осточертевшие сапоги, помыться, искупать свою собаку и завалиться спать часов этак на восемь — неслыханная по его меркам праздность. Мужчина устал. Тот без трех дней месяц, что минул с ночи, когда сбежал Айрел Керран, выдался, пожалуй, самым изматывающим за всю его жизнь. Не в физическом, а в психологическом плане. Его напарник, опасаясь, что две недели вынужденного безделья вычтут из его отпуска, порой изображал кипучую деятельность: требовал отчетов от городской стражи о ходе поисков, придумывал для нее новые задания, ходил смотреть задержанных — в общем, всячески демонстрировал, что держит руку на пульсе расследования. Впрочем, посвящал он этому не более получаса в день, проводя всё остальное время куда увлекательней: гулял, спал, ел, водил к себе каких-то женщин и неизвестно где пропадал ночами. Барре Камрона он не беспокоил, с собой не звал и вообще старался свести их общение к минимуму, что последнего полностью устраивало.
Мужчина сидел на своей жесткой постели, сцепив перед собой руки. Возле его ног крутилась собака — деловито обнюхивала пол, чтоб убедиться, что они действительно вернулись домой. Тишину нарушали лишь цокот ее коготков по доскам да негромкое тиканье карманных часов, закинутых на полупустую полку. Салум отдавал себе отчет в том, что тянуть время бесполезно: несколькими минутами раньше, несколькими позже, но идти докладываться главам общины придется всё равно.
— Как прошло твое задание, Барре? — ласково, как и всегда, улыбался Уиллард Хайг, тревожно ощупывая резные подлокотники незнакомого кресла — Фаер Калле добился того, чтоб разговор происходил в его кабинете. Вырванный из привычного окружения своего зала слепец чувствовал себя неуверенно: чуждые запахи, другая акустика, мебель... Впрочем, глядя на его благодушное лицо, никто, кроме, пожалуй, Тайте Оледы, не смог бы предположить, насколько уязвимым он ощущал себя в этот момент.
— Без каких-либо затруднений, гавен, — салум поклонился.
— Не считая его второй части, — рен же наоборот чувствовал себя превосходно: в кои-то веки ему удалось заставить старика подчиниться ему хотя бы в мелочи. — Мы получили из "Мирлы" весьма интересный доклад, — Фаер Калле взял со стоявшего возле его кресла столика стопку листов.
— Указанные в нем события произошли уже после того, как моё задание было завершено. Поэтому "без каких-либо затруднений", — Барре Камрон снова поклонился, но уже чуть менее почтительно: он был старше собеседника почти на десять лет, придерживался точки зрения слепца на существующее в общине "разделение властей" и не особо старался быть образцовым подчиненным.
— В "гнездо" ты вернулся сегодня, то есть, после того, как это письмо было отправлено, провел в Табиде еще около двух недель, — подсчитал Фаер Калле.
— Если быть точнее, шестнадцать дней. Мы с напарником покинули город сразу же, как только передали дела прибывшей смене.
— За это время ничего не произошло? Ничего нового не удалось выяснить?
Барре Камрон медлил.
— Судя по всему, ты уже знаешь, что окимму для барда сделал твой ученик, — от Уилларда Хайга это не укрылась.
Что ж, всё равно бы пришлось сказать. Мужчина набрал в грудь воздуха.
— Так и есть, гавен, — салум всегда считал самообладание одним из сильнейших своих качеств. — При повторном допросе свидетельница назвала имя.
Повисло молчание.
— Итак, ты имел почти месяц на то, чтоб обдумать ситуацию. К чему-то пришел? — незрячий взгляд впился в лицо Барре Камрона.
Тот растерялся. Вопросительно посмотрел на Фаера Калле.
— Гавен имеет в виду следующее. Твой ученик нарушил важный пункт договора с королем, поставив под удар всю общину, и теперь находится в розыске — Клай и Йеспер выехали за ним несколько дней назад. Когда они его привезут...
Уиллард Хайг положил на плечо рену сухую горячую ладонь, призывая его помолчать.
— Так что ты намерен делать, Барре? — спросил он, когда убедился, что сидевший в соседнем кресле мужчина согласился доверить ему ведение разговора.
— В каком смысле, гавен? — сохранять невозмутимость становилось всё сложнее и сложнее. — Мальчик совершил серьезное преступление и понесет заслуженное наказание. Разумеется, я поддержу вынесенный вами приговор. Разве я могу поступить как-то иначе?
— В твоем голосе слишком много равнодушия, Барре. Говори ты искренне, его было бы куда меньше. Оно многих может обмануть, но только не старика, привыкшего очень внимательно слушать, — слепец прикоснулся кончиками пальцев к левому уху. — Я могу представить, что ты чувствуешь: сам вырастил двоих учеников. Окажись любой из них в подобной ситуации, я бы не стал сидеть спокойно, — Уиллард Хайг прищурил глаза и задумчиво провел ладонью по усам.
— Я не понимаю, какого ответа вы от меня ждете.
