Подъезжая к развилке, Триша не была особенно счастлива, издалека узнав расположившуюся чуть в стороне от тракта компанию. Она остановилась, недовольно поджала губы и нахмурилась. Зачем-то огляделась. Будь здесь еще одна дорога, мошенница б, пожалуй, не задумываясь, на нее свернула. Немного подумала, как бы проложить маршрут так, чтоб объехать знакомых, не попавшись им на глаза. Однако поразмыслив чуть дольше, сделала обратное — поехала прямо к ним. Громко кашлянула, привлекая к себе внимание.
— Ну, спасибо тебе, Рел Наррек, — с издевкой проговорила Триша, подъезжая к компании . — Удружил! — спрыгнула на землю, чуть не запутавшись в подоле.
— Ты-то здесь зачем? — без особого дружелюбия буркнул сидевший на земле Айрел, никак не планировавший продолжать знакомство.
Триша продемонстрировала листовку "Разыскивается".
— Предупреждать, знаешь ли, о таких вещах надо! — сварливо воскликнула она, сердито хлопая ладонью по бумаге. — Типа "Извини, но от меня лучше держаться подальше, если не хочешь проблем"! Неловко бы вышло, схвати меня местные власти как твою сообщницу, а?
Айрел угрюмо молчал, глядя на собеседницу со смесью усталости и раздражения. Та выглядела не радостней.
— Между прочим, у меня были планы! Сесть на корабль и всё такое. Угадай, по чьей вине они сорвались?! — мошенница, входя в раж, нервно взмахнула руками и подбочинилась.
— Что тебе надо? — музыкант догадался, что разговор велся не просто так.
— Доведите меня до ближайшего города, — куда спокойней ответила Триша. Со вздохом взмахнула руками. — Да, я знаю, что повторяюсь.
11.
Айрел наградил собеседницу тяжелым взглядом.
— Так от меня ж нужно держаться подальше, — напомнил он.
— Нужно, — не спорила девушка. — Будь у меня выбор, поверь, больше не подошла бы к тебе и на пушечный выстрел, однако сейчас я нахожусь не в том положении, чтоб привередничать. Одной ехать страшно, а других попутчиков взять негде, — мошенница твердо посмотрела музыканту в глаза и, выдержав паузу, спросила. — Что ты натворил?
— А там не написано? — бард указал на бумажку в руке собеседницы.
— Просто сказано, что ты — опасный преступник, — Триша снова пробежала взглядом текст листовки. — Ничего конкретного.
— Дай посмотреть, — Айрел протянул ладонь — всё-таки любопытно узнать, что про тебя пишут.
Ага, имя указывать не стали — из опасений, видимо, что преданные фанаты кинутся певца покрывать и прятать вместо того, чтоб скрутить и сдать властям. Таки голос барда известен по стране куда больше его внешности.
— И? — поинтересовался музыкант, с интересом изучая свое детальное описание. — Не боишься находиться рядом с таким опасным типом? Вдруг я — кровожадный убийца, которому ничего не стоит прямо сейчас тебя придушить, чтоб ты никому про меня не разболтала? — Айрел перевел взгляд с листовки на собеседницу.
Та пренебрежительно фыркнула. Недоуменно покосилась на лежавшую возле барда лютню.
— Тогда здесь так бы и написали: "Жестокий убийца женщин, детей и стариков, спаливший деревню и устроивший оргию на пепелище". Я в своей жизни видела немало объявлений о розыске — их составители обычно любят вставлять всякие подробности, — девушка забрала у мужчины бумажку и, нахмурившись, снова вчиталась в текст. — "Опасный преступник". Что это подразумевает? Не вор, не душегуб и не предатель — это бы указали, в деталях бы расписали, что ты украл и кого порешил. У меня сразу и придумать-то не получается, что можно такого сотворить, чтоб об этом постеснялись или побоялись рассказывать.
Бард молчал. Триша мозолила его требовательным взглядом, ожидая разъяснений.
— Разве это не должно было тебя напугать? — утомленно вздохнул Айрел.
— Знаешь, мне кажется, я неплохо разбираюсь в людях, — девушка поразмыслила, не присесть ли ей тоже на землю, но решила не портить и второе свое платье. — Моё благополучие напрямую зависит от того, насколько хорошо мне это удается. Прообщавшись с тобой целый день, я здорово сомневаюсь, что ты мог совершить нечто совсем уж жуткое. Я ошибаюсь? — требовательно уставилась на собеседника.
Спустя несколько секунд концентрированного к себе внимания тот смирился с фактом, что от него не отстанут, пока не получат ответ. Айрел раздраженно разворошил волосы, поморщился, исподлобья зыркнул на стоявшую рядом самозванку и снова вздохнул.
— Так получилось, что я, того не ведая, случайно обидел его величество Садайра Четвертого, покусившись на одно из его исключительных прав, — возвестил он, облокачиваясь о согнутое колено и подпирая ладонью лоб.
— Ммм? Посидел на троне? Позвонил в Вешний колокол? Объявил войну соседнему государству? Что именно?! — расплывчатость формулировок действовала Трише на нервы.
— Не имеет значения, — огрызнулся Айрел, теряя к беседе интерес.
Снова откинулся на спину и развалился на траве, всем своим видом демонстрируя, что больше говорить на эту тему не намерен. Мошенница какое-то время ждала комментариев, убедилась, что их не последует, закатила глаза, словно призывая Владычицу дать ей сил. Кеане, не известно когда проснувшийся, лежал на животе, уткнувшись подбородком в сложенные перед собой руки, и с ленивым интересом прислушивался с разговору. Его жуткая шапка потерялась во время кораблекрушения, так что теперь каштановые кудри, ничем не прикрытые, свободно падали на лицо и лезли в глаза. Салум нехотя тряхнул головой, убирая их со лба.
— И что, долго вы собираетесь торчать в чистом поле? — сменила тему Триша, окидывая взглядом окрестности.
— Недолго, — буркнул бард. — Давно б уже отсюда свалили, кабы знали, куда его девать, — раздраженно кивнул в сторону Рафферти.
Мальчишка сидел тише мыши, нахохлившись и плотно запахнувшись в свой потрепанный кафтан. Разбитый нос опух, запекшаяся кровь размазалась по щеке, давно не мытые вихры уныло висели вдоль лица. Парнишка, до этого с интересом прислушивавшийся к разговору, как только беседа зашла о нем, напрягся, нахмурился и снова замкнулся.
— Родных нет, идти некуда. Сам с ним возиться не собираюсь, бросить же на произвол судьбы рука не поднимается. Во всяком случае — не в чистом поле. И я пока слабо себе представляю, куда его можно пристроить, — певец косо, без особого дружелюбия глянул на объект разговора.
— Зачем тогда сюда притащил? — Триша задумчиво разглядывала угрюмого ребенка, старательно делавшего вид, что он здесь сам по себе и не имеет ни малейшего отношения ни к одному из присутствующих.
Бард закатил глаза к небу и картинно развел руками.
— Так получилось, — сказал он.
Рафферти уныло ковырял заплатку на локте. Спорить, возмущаться и качать права уже не хотелось — устал и выдохся, как физически, так и морально. Планы мести, еще прошлым вечером роившиеся у него в голове, куда-то испарились — неудача с уводом лошадей здорово убавила в нем жажды возмездия.
— Возьмите меня с собой, и я постараюсь решить эту проблему, — девушка снова перевела взгляд на собеседника.
— Слушай, — устало вздохнул бард. — Я тебя не понимаю. Скоро моими портретами заклеят всю страну. Из Эстоля ты уже сбегала, в следующем городе будет то же самое.
— И эту проблему я могу решить. Причем, довольно просто.
— Каким образом? — сразу оживился мужчина.
— Ножницы и краска для волос. И то, и другое у меня с собой, — Триша небрежно похлопала свой саквояж по пузатому боку. — Дай мне себя на час, и сходство с портретом станет минимальным.
Айрел медленно поджал ноги, обхватил себя за щиколотки и задумался. Предложение девушки явно стоило того, чтоб отнестись к нему серьезно.
— Ну, предположим, — проговорил он. — А пацана куда?
Поняв, что почти победила, девушка обернулась к мальчишке.
— Раф, — позвала она. — У меня к тебе деловое предложение.
Ребенок сначала сделал вид, что не расслышал, однако, чуть посомневавшись, всё же поднял на Тришу недоверчивый взгляд.
— Знаешь, чем я зарабатываю на жизнь? Выдаю себя за других людей, обычно богатых и родовитых. Тех, кому стараются угодить, надеясь на ответные милости, — девушка перехватила за уздечку попытавшуюся отойти, заинтересовавшись каким-то кустиком, лошадь и с усилием вернула ее на место. — У меня неплохо получается, однако есть одна деталь, которая регулярно доставляет кучу проблем. Видишь ли, богатые дамы обычно не путешествуют в одиночестве — их сопровождают горничные, гувернантки, лакеи. Мне же каждый раз приходится изворачиваться и придумывать правдоподобные объяснения, почему со мной нет хотя бы служанки, помогающей одеться и причесаться. Милый мальчик-слуга, таскающий за меня вещи и бегающий по поручениям, пришелся бы очень кстати.
Парнишка презрительно шмыгнул носом и гордо отвернулся.
— У тебя самого есть идеи получше? — осведомилась Триша, склоняя голову на бок. — Я предлагаю реальный выход. Смогу обеспечить тебе пропитание, крышу над головой и даже какой-то заработок. Будешь накормлен, одет, умыт.
Самозванка была вынуждена замолчать: лошадка оказалась настойчивой и снова попыталась добраться до своего кустика, чуть ли не волоча за собой вцепившуюся в уздечку хозяйку.
— Хватит заманивать ребенка на путь преступности, — проворчал Айрел.
— Слушай, "законопослушный" ты мой, — девушка, кое-как приструнив конягу, прострелила барда взглядом. — Он и так уже бодро по нему шагает. Пусть лучше делает это под присмотром взрослого, опытного человека. По-твоему, быть бродяжкой-попрошайкой предпочтительней?
Удостоверившись, что возразить музыканту нечего, снова повернулась к пареньку.
— Так что, Раф? Твой ответ?
Мальчишка молчал, сосредоточенно выдергивая нитку из своей заплатки.
— Расцениваю это как согласие, — подвела итог Триша, сердито хлопая расшалившуюся лошадь по спине. — Ну? — посмотрела она на мужчин. — А вы что скажете?
На костерке закипал котелок воды. Кеане снова дремал на земле, подложив под голову сумку барда — в его собственной было слишком много острого железа. Еле слышно журчала узкая извилистая речушка, чуть ли не полностью скрытая ивняком и камышами. Ветер гнал по ее поверхности легкую рябь, шуршал зарослями, играл язычками пламени, волосами спавшего у огня мужчины, гривами и хвостами привязанных к крепкой раките коней. Триша, успевшая сменить дорогое платье на простое дорожное, сосредоточенно резала на тряпки бархатный подол своего не пережившего кораблекрушение наряда. Рядом стоял открытый саквояж. Поверх аккуратно сложенной одежды громоздились расчески, кисти и ножницы, пакетики, пузыречки и бритва. Рафферти лениво наблюдал за действиями девушки, исподтишка заталкивая в клетку с хомяком сорванные травинки. Тот факт, что ему не позволили съездить к утесу и забрать оставшихся там лошадей, его обидел, однако вел себя мальчишка куда лучше прежнего и мудро не стал устраивать сцен по этому поводу. Неподалеку валялся кафтан певца с лежащей поверх него лютней. Последняя доставляла своему новому хозяину столько же неудобств, сколько и клетка оружейнику: и ту, и другую сложно было куда-то пристроить. Айрел к этому моменту уже успел пожалеть, что не потерпел немного и не купил себе инструмент вместе с чехлом в следующем городе — тогда его можно было б повесить себе за спину.
Сам же бард в это время, вытоптав себе пятачок ровного пространства среди зарослей на берегу, мыл голову врученным девушкой куском лавандового мыла. Нельзя сказать, что делал он это с удовольствием: холодная вода пену смывала плохо, затекала за шиворот и мочила рубашку, шершавые листья камыша неприятно кололи лицо и цепляли одежду, сапоги вязли в прибрежной почве, хлюпали и скользили. В принципе Айрел считал себя вполне чистым — успел помыться в Эстоле за день до этого, однако Триша велела с ней не спорить: час, по итогам которого мужчина должен был стать на себя не похожим, пошел.
— Садись, — девушка, заметив, что клацающий зубами от холода спутник вернулся, отложила недорезанное платье и поднялась.
Бард послушно плюхнулся на землю, сел прямо, скрестив ноги и стараясь игнорировать стекавшие вдоль позвоночника струйки да липшую к коже сырую рубаху. Предоставил себя на растерзание мошенницы. Та обошла мужчину кругом, задумчиво вороша потемневшие от воды волосы.
— Ну? В какой цвет красить будем? — Триша задумчиво перебирала мокрые пряди. — Рыжий, черный или что-то промежуточное?
— Э-э-э. Мне безразлично, — решил бард, ненавязчиво отстраняясь от трепавшей его по голове руки.
— Тогда я сама выберу, — девушка отошла.
Набрала в миску горячей воды, высыпала туда какой-то порошок, добавила немного другого, принялась размешивать. Потом натянула тонкие перчатки, судя по пятнам и разводам, хранимые специально для таких случаев, накинула Айрелу на плечи одну из бархатных тряпок и, вооружившись расческой да широкой кистью, приступила к покраске.
— И? Какого цвета я в итоге буду? — мрачно поинтересовался музыкант, бесцельно блуждая взглядом по округе.
— Каштановенький с рыжиной, — девушка деловито размазывала по волосам барда красящую кашицу. — Рассчитываю получить оттенок чуть более светлый, чем у него, — махнула кистью в сторону Кеане. — Раф, бери мыло и бегом мыть голову.
— А?! — мальчишка явно не был рад подобной перспективе.
Пару секунд настороженно следил за парикмахершей, придумывая достойный ответ, потом отвернулся и продолжил сосредоточенно тыкать хомяка сквозь решетку тонким прутиком, в надежде на то, что Триша уже сама забыла о своем распоряжении.
— Что это? — девушка, случайно заметив проглядывавший сквозь мокрую ткань черный круг, провела по нему пальцем.
— Не твое дело. Татуировка, — буркнул бард, сердито отдергивая плечо.
Мошенница, недоуменно вскинув бровь, внимательно посмотрела на напрягшегося мужчину, еле слышно фыркнула себе под нос и продолжила дело.
Закончив с покраской, обмотала голову музыканта бархатной тряпкой.
— Посидишь так немного, — велела она, стягивая перчатки. — Рафферти, ты сделал, что я тебя просила? — ласково улыбнулась разом приунывшему ребенку.
Отвертеться мальчишке не удалось. Уже спустя четверть часа он, мокрый, замерзший и злой, сидел на земле с таким видом, будто оказывал девушке великое одолжение, а та сноровисто орудовала расческой и ножницами. Обрезки волос скользили по кафтану, сыпались на плечи, скрещенные на груди руки. На ухе пацаненка подсыхала пахнущая лавандой пена. Водные процедуры прошли с боем и закончились безоговорочной победой Триши.
— Всё, — парикмахерша небрежно отряхнула Рафферти спину и поднялась с колен — пришлось на них опуститься, чтоб иметь возможность стричь мелкого парнишку с хоть каким-то удобством для себя.
Тот тут же потянулся к своей шевелюре и, ощупав ее, недовольно скривился. Девушка, порывшись в своем саквояже, извлекла зеркальце и продемонстрировала ребенку его отражение.
— Девчачья челка! — обвинительно буркнул тот, безуспешно пытаясь придать своей новой прическе мужественный вид. — Я похож на бабу!
— На милого мальчика, — поправила его Триша, вороша мягкие русые волосы.
Рафферти резво вывернулся из-под ее руки и отполз в сторону. Насупился еще сильнее.
