В зале началось какое-то оживление. Обернувшись, бард заметил, что вошел некто с лютней. Некто устроился на высоком стуле возле стойки, драматично откашлялся, привлекая к себе внимание, и вдарил по струнам. Уже на второй строчке песни Айрел почувствовал желание разбить инструмент исполнителю об голову. Отвернулся и постарался сосредоточиться на мыслях о дальнейших планах.
Вдруг на стол опустилось блюдо с жареной индейкой в печеных яблоках и черносливе. Мужчины недоуменно поглядели на неестественно радушного трактирщика — крупного лысоватого мужчину в белом чистом переднике, невесть когда успевшего подойти.
— Мы этого не заказывали, — нахмурился бард.
— Небольшой подарок от нашей гостиницы, — хозяин постоялого двора нервно потирал ладони, виновато отводя глаза в сторону.
Тут же подоспевшие официантки, улыбаясь так, словно это был счастливейший день в их жизни, торопливо, но осторожно принялись выставлять с подносов прочую снедь: миску маринованных опят, какие-то фрукты, вареного омара со свежими овощами и лимонами, закуски, напитки... Сделав неумелые книксены, девушки поспешили прочь. Трактирщик, потея и краснея, расхвалил принесенные гостям угощения, скомкано пожелал приятного аппетита, раскланялся и спешно удалился. Айрел проводил его настороженным взглядом. С нескрываемым подозрением принялся оглядывать подношения, терзаясь тревогами и сомнениями. Его же не могли узнать? Может быть, произошла какая-то ошибка? Или это такая тактика: накормить якобы бесплатными деликатесами, а потом сообщить, что клиент всё неправильно понял, и стребовать плату? Мужчины посмотрели друг на друга. Кеане пожал плечами, подцепил вилкой печеную черносливенку и задумчиво ее сжевал. Потянулся за второй. Бард же, отличавшийся большей мнительностью и осторожностью, только собрался сходить к трактирщику и выяснить причины его немотивированной щедрости, как раздался знакомый голос:
— Привет, мальчики. К вам можно?
Триша, чистая, переодетая и благоухающая лавандовым маслом, сжимала в руках изящную дамскую сумочку. Волосы были уложены по последней столичной моде — с искусственным цветком на заколке, с кокетливой кудрей вдоль виска, с косым пробором. Бледно-синее шелковое платье украшала замысловатая вышивка.
— Ты что здесь делаешь? — ляпнул Айрел вместо приветствия. — Ты же ушла!
— Но никогда не говорила, что насовсем, — заметила девушка. — Я тоже здесь остановилась. Так мне можно присесть?
— Пожалуйста, — пожал плечами бард.
Собеседница продолжала стоять, явно чего-то ожидая.
— Вас не затруднит предложить мне стул? — вздохнула она, убеждаясь, что мужчины не понимали, чего именно. — А то, боюсь, дама, коей я представилась, никогда не стала бы самостоятельно выдвигать его из-за стола, имея под рукой двух кавалеров. Было бы обидно разрушить легенду из-за такой мелочи.
Кеане, осмелев, перешел от чернослива к индюшачьей ножке. Его спутник тоже не горел желанием шевелиться, однако, поймав на себе требовательный взгляд самозванки, нехотя поднялся. Немного издевательски поклонился, выдвинул стул, преувеличенно галантно подал девушке руку, усадил.
— Благодарю, — снисходительно улыбнулась Триша, поправляя подол. — Вы очень любезны.
— И? Кто ты теперь? — бард плюхнулся на место.
— Да так. Вымышленный персонаж. Дама из Обхарнайта, богатая, но одинокая. Готовая подарить свою любовь и состояние достойному человеку, согласному заботиться о ней до конца дней своих.
— И что? Много желающих позаботиться? — Айрел решил последовать примеру салума, отринуть сомнения и приступить к трапезе.
Разборки с трактирщиком можно было оставить на тот момент, когда возможность вернуть ему угощения была бы безвозвратно потеряна в связи с их уничтожением. Если тот что-то перепутал — сам виноват.
Девушка с завистью смотрела на то, как мужчины на пару выкручивали конечности поджаристой индейки — не к лицу было изысканной даме, даже очень голодной, рвать птицу руками.
— Я пока к поискам оных не приступала, — вздохнула она, отворачиваясь от аппетитно пахнувшего мяса. — Однако в прошлый раз один такой претендент оплатил мне плаванье на том злополучном корабле, а еще парочку я развела на покупку мне модных тряпок — таки мой внешний вид должен соответствовать заявляемому мной положению в обществе. Кстати, хозяин гостиницы уверен, что вы двое — путешествующие инкогнито служащие Особого комитета, влиятельные и злопамятные, на секретном задании.
Спутники замерли, прекратили жевать и настороженно посмотрели на собеседницу. Кеане, впрочем, почти тут же вернулся к трапезе.
— С чего бы? — слабо поинтересовался Айрел, с трудом проглотив пищу.
— Я его в этом убедила, — Триша пришла к выводу, что изысканная дама вполне может позволить себе стащить пару фруктов с чужой тарелки. — Сказала, что видела вас на одном из столичных приемов в особистской форме. И что якобы про вас ходят слухи, будто вы способны уничтожить человека, если он вам просто чем-то не понравился, — пользуясь замешательством музыканта, принялась выедать из стоявшего рядом с ним блюда нарезанную дольками грушу.
Барду стало нехорошо.
— Зачем? — глухо прошептал он, бросая на трактирщика тревожный взгляд.
Тот, заметив это, испугано засуетился, занервничал. К столику троицы тут же побежала официантка со столовыми приборами для "благородной дамы".
— Не люблю быть в долгу, — сообщила девушка, когда немного взволнованная разносчица, сервировав для нее стол, поспешно удалилась. — Вы оказали услугу мне, я -отплачиваю, как умею. Обеспечиваю вам в этом городе первоклассное обслуживание и дармовую кормежку. Так что мы квиты.
— Ты хоть представляешь, что будет, если кто-то поймает нас на этой лжи?! — прошипел Айрел, теряя аппетит.
— Так вы ж ничего не говорили, — пожала плечами Триша, проворно накладывая себе на тарелку грибочков. — Никогда не утверждали, что работаете в Комитете, вели себя, как обычные люди. Кто ж виноват, что впечатлительная барышня обозналась?
Бард задумчиво постучал пальцем по столу. Что ж, они и так уже такого наворотили, что одним грешком больше, одним меньше — разницы никакой. К тому же, не бежать же теперь к трактирщику с покаянием и возвращать полусъеденную птицу и прочие яства. Вряд ли тот будет счастлив узнать правду.
Некто с лютней, кого музыкант отказывался даже рассматривать в качестве своего коллеги, закончил песню, выждал, когда смолкнут жиденькие и непродолжительные овации, и затянул следующую.
— Да ладно, никто не станет вас проверять, если вы сами не полезете на рожон, — легкомысленно добавила девушка. — Побоятся связываться — вдруг слухи правдивы? Главное — особо не высовывайтесь, в чужие дела не лезьте, делайте вид, что заняты своими. Кстати, вы, сударь, могли бы налить мне вина. Взялись ухаживать, так не отлынивайте.
— Слушай, разберись сама, а? У меня что-то нет настроения тебе подыгрывать, — несколько резковато буркнул Айрел, изо всех сил стараясь не думать о том, насколько же паршиво играл и пел местный бард.
Триша с легким недоумением глянула на его мрачное лицо, вздохнула и потянулась к бутылке.
— Ладно, — с негромким хлопком выдернула пробку. — К салумам благородство и хорошие манеры. Наверстаю в каком-нибудь другом городе.
Щедро плеснула себе вина в первую попавшуюся чашку, села удобней. Отставив бутылку в сторону, нацелилась вилкой на омара.
— Слушайте, как его есть? — спросила она спустя несколько секунд безуспешных попыток проколоть панцирь.
Айрел толкнул ей щипцы.
Какое-то время трапезничали молча. Потом Триша, воюя с клешней, поинтересовалась:
— И? Что вы собираетесь делать?
— Посмотрим, какие корабли есть на пристани. Возможно, сядем на один из них, если повезет, — бард нехотя жевал индюшачью грудку, стараясь абстрагироваться от доносившихся музыкальных звуков.
— Нет, я имею в виду в глобальном смысле. Какие планы на будущее? — девушка с неодобрением глянула на бегавшего среди продуктов хомяка, но его хозяину решила ничего не говорить.
— Ммм... — мужчина задумался. — Поступлю в университет, — что ж, этот ответ был ничем не хуже других.
— Да, и какой? — девушка изобразила живой интерес.
— Ратбурнский, — ответил Кеане, заметив, что его спутник немного растерялся.
— О-о-о, — понимающе протянула самозванка, наконец, справляясь с твердым панцирем и добираясь до мякоти. — Ребят, боюсь, вы не туда едете. Не хочу огорчать, но Ратбурн в другой стороне.
— А мы никогда и не говорили, что направляемся туда прямо сейчас. Он еще даже тему для проекта не выбрал, — салум налил себе вина.
— О, — Триша была немного удивлена проснувшейся у того разговорчивости.
— Он не дворянин, поэтому, чтоб поступить, должен либо заплатить большие деньги, либо же предоставить учебному совету научную работу. Выбрать хорошую тему — очень важно.
Кеане замолчал. Айрелу показалось, что тот был собой доволен.
— Ага. И для этого вы ехали в Ламар? — девушка потянулась вилкой к печеному яблоку.
Напоролась на враждебный взгляд. Растерялась.
— Не советую тебе этого делать, — вздохнул бард. — Считай, что все яблоки, находящиеся в его поле зрения, неприкосновенны.
— Тут же на всех хватит, — Триша снова посмотрела на блюдо.
— Всё равно.
Салум незамедлительно подтащил к себе тарелку с недоеденной индейкой и сладким гарниром. Посмотрел на собеседницу с легким превосходством.
— Ну а ты что собралась делать дальше? — спросил Айрел, возвращая немного ошарашенную девушку к реальности.
— Как сказать... — Триша с видом "не больно-то и хотелось" перевела внимание на маленькие бутербродики с паштетом. — Мои еще вчерашние планы разбились о скалы вместе с кораблем. Сегодня, конечно, мне пришла в голову одна занятная идейка, однако ее еще обдумывать и обдумывать.
Местный бард всё не затыкался.
— Ты не любишь музыку? — девушка заметила выражение лица сотрапезника.
— Я не люблю, когда над ней издеваются, — буркнул Айрел, в раздражении насаживая на вилку кусок помидорины.
Огурчик забрался в тарелку с нарезанными овощами и безнаказанно грыз своих тезок.
— Пойдем выйдем? — Триша вытерла руки полотняной салфеткой и, небрежно бросив ее на стол, с ожиданием воззрилась на мужчину.
— Зачем?
— Поговорить хочу, — самозванка поднялась.
— Говори, — певец лениво оглядел овощ и сунул его в рот.
Девушка утомленно вздохнула. Села обратно.
— Я всё думала, кого ты мне напоминаешь, — проговорила она, подпирая подбородок ладонью и пытливо разглядывая лицо собеседника. — Потом поняла.
Айрел чуть не подавился помидориной.
— Хорошо, давай выйдем, — тут же согласился он, соображая, что не готов обсуждать эту тему в присутствии стольких людей.
* * *
— Ты когда-нибудь бывал в Кирше? — Триша неспешно прогуливалась по городу. Читала вывески, заглядывалась на витрины, поигрывала свисавшей с запястья сумочкой на атласной ленте.
— Нет, — отозвался бард, не расположенный к праздным беседам.
Он немного нервничал: не знал, как поступить, если девушка его и впрямь опознала. Маловероятно, что она побежит сдавать его властям — вряд ли известия о розыске музыканта успели распространиться по стране и достигнуть ее ушей. Однако верить, будто она по доброте душевной согласится забыть и никогда не вспоминать о том, что его встретила, он тоже не торопился.
— А я провела там детство.
— Какое отношение это имеет ко мне? — раздраженно поинтересовался Айрел, начиная терять терпение.
Кеане спокойно шел рядом. Блюдо с печеными измазанными индюшачьим жиром яблоками он прихватил с собой, бессовестно пользуясь тем, что трактирщик не смел ему возразить, и теперь неспешно пилил один из плодов вилочкой.
— Семнадцать лет назад скоропостижно скончался великий князь Тамрин, — продолжала Триша. — Престол должен был перейти к его малолетнему сыну Кадару, вот только тот внезапно исчез. По официальной версии, во время прогулки выпал из окна проезжавшей по мосту кареты и утонул в реке. Тело якобы искали, искали, да так и не нашли.
Трое вышли на открытое пространство. Дорога здесь поворачивала и уходила вниз к пристани. Отсюда же открывался знаменитый Эстольский вид на бухту. Живописные скалы побережья с обеих от города сторон врезались в спокойное, густо-синее море, образуя узкий пролив. По воде игриво скользили солнечные блики. Мелкие волны застенчиво набегали на пологий песчаный берег, легонько покачивая хлипкие рыбацкие лодочки. В небе среди редких кучевых облаков лениво парили упитанные чайки. Внизу у причала стояло несколько кораблей, муравьями копошились люди, перетаскивая тюки и бочки. Пахло солью и росшими вдоль дороги цветочками, невзрачными, но вонючими.
Триша облокотилась о высокий каменный бордюр, предназначенный удерживать особо впечатлительных ценителей сногсшибательного вида от падения вниз.
— Брат покойного князя, скорбя о потере любимого племянника, жестоко казнил недоглядевших за ребенком слуг и якобы с крайней неохотой согласился взойти на престол под именем Гайдора Второго, где и пребывает по сей день, несмотря на незамолкающие слухи о том, что смерть мальчика — целиком и полностью его заслуга.
— Эта история мне известна, однако я так и не понял, какое она имеет отношение ко мне, — Айрел встал рядом, скрестив на груди руки.
— Ты похож на Кадара, — отозвалась девушка, не глядя на собеседника.
— Что?! — бард иронично изогнул бровь. Фыркнул, разом расслабляясь. — Уверяю тебя, я — не он.
— Знаю.
— Тогда какой смысл был мне всё это рассказывать? Зачем было уходить из таверны? "Мне нужно с тобой поговорить", — передразнил музыкант.
— У меня появилась идея, которая мне ужасно нравится. Не передать насколько. Но для ее осуществления мне нужна твоя помощь, — Триша твердо посмотрела Айрелу в глаза. — Разумеется, не бесплатно.
— Говорю сразу, я не буду изображать чудом выжившего князенка, — предупредил музыкант.
Девушка глянула на барда с нескрываемым разочарованием. В повисшей тишине явственно звучал скрежет металла о фарфор. Заметив, что к нему обернулись, Кеане стрельнул глазами на спутников, махнул рукой, призывая не обращать на него внимания, и продолжил разделывать очередное яблоко.
— Ты можешь хотя бы выслушать?! — Триша решила последовать его совету и снова сконцентрировалась на певце.
— Это — всегда пожалуйста, — милостиво позволил тот, усаживаясь на парапет. — Мне самому интересно, что ты там надумала. Просто не жди, что я отвечу согласием.
Мошенница вздохнула.
— Ты угадал, я действительно хочу выдать тебя за Кадара, — проговорила она.
— Неужели, я настолько на него похож? — Айрел закинул ногу на ногу и, облокотившись о колено, подпер подбородок ладонью.
— Ну... — девушка задумчиво склонила голову набок. — Тот тоже был белобрысенький, голубоглазый, тонкокостный. Лицо овальное, нос прямой. Кто ж знает, как бы он выглядел в твоем возрасте? Княжичу было пять лет, когда он погиб. За годы его внешность вполне могла измениться.
— Ты что, его лично видела?
