Уполномоченный Давиот, разом повеселев в предвкушении скорого возращения в столицу, тоже поднялся, решив, что дальнейший осмотр покойного не имел смысла. Обернувшись, заметил, что его коллега в паре шагов от него склонился над землей и ощупывал ее с самым серьезным видом. Заинтересовавшись, Тавис подошел ближе и присмотрелся.
— Похоже на кровь, — поделился он наблюдением.
Бурое пятно, расползшееся по почве, почти не бросалось в глаза. Короткая редкая трава неплохо скрывала окрашенный темной жидкостью пятачок земли, и лишь небольшая часть растительности носила на себе багровые следы.
Служащий "Мирлы", понаблюдав за действиями молчаливого напарника, поинтересовался:
— Что, кто-то из ваших здесь был?
Коллега коротко кивнул. Тавис предпочел больше ничего не спрашивать: лезть в дела оружейников дальше необходимого он побаивался. Демонстративно отвернулся и сладко потянулся.
— Ладно, вернемся к нашему трупу, — легкомысленно возвестил он, стягивая перчатки и небрежно засовывая их обратно в карман. — Думаю, стоит известить о нем городские власти. Как же я люблю скидывать грязную работу на других!
* * *
Глава табидской городской стражи был несколько растерян и удручен: в его личном кабинете устроились две весьма бесцеремонных личности, однако выставить их вон было нельзя. Грамота, подписанная аж самим королем, в которой всем официальным лицам Кендрии настоятельно советовалось, даже предписывалось, оказывать ее предъявителям всяческую помощь и поддержку, была весомым поводом проявить терпение и гостеприимство. О службе "Мирла" глава стражи прежде слышал лишь краем уха, однако теперь чуть ли не попал в подчинение к паре ее представителей. Оставалось надеяться, что ненадолго.
— Эх, любезнейший, вы просто не знаете своего счастья, — Тавис Давиот чувствовал себя, как дома, расположившись в комнате так, словно она всегда принадлежала ему.
Мужчина вальяжно восседал за письменным столом, и, расчистив себе место от бумаг, с аппетитом ел суп с фасолью. На второе была котлета и перловая каша — деликатесов в столовой правоохранительного учреждения не подавали. Его грязная походная сумка валялась на самом видном месте, терзая взор помешанного на порядке хозяина кабинета. Барре Камрон вел себя куда тише и скромнее, сидел на стуле и довольствовался чашкой мутного дешевого чая и пресной булочкой. Мелкая собачонка дремала, свернувшись у его ног. Главе стражи же сидячего места не хватило, так что он был вынужден стоять в центре комнаты, чувствуя себя весьма жалко.
— Вам не нужно бродить по бездорожью, преследуя убийцу-психопата, ночевать в грязи и питаться сухариками, когда запас еды в который раз подходит к концу, а по приезде в город первым делом волочиться на почту, чтоб отослать в штаб очередной отчет о проделанной работе и всю ненужную ношу. А эти собаки! Вы хоть представляете, сколько они жрут?! Хорошо хоть способны прокормить себя сами, потому что если б мне пришлось помимо всего прочего тащить на себе еще и запас мяса для них, я б протянул ноги уже через несколько шагов! — Тавис вздохнул и сокрушенно покачал головой.
— Кстати о собаках... — глава стражи мельком глянул на питомца Барри Камрона. — Нельзя ли с ними что-нибудь сделать? Одна из них уже едва не загрызла моего человека.
— Я же велел к ним не подходить, — недовольно буркнул уполномоченный Давиот, набивая рот хлебом. — Специально несколько раз громко объявил, к чему может привести нарушение этого указания. Вот ведь люди, а! Чем слушают?!
С хмурым видом прожевал и проглотил.
— Я уже послал весточку в имение графа Обриана, чтоб сюда пригнали наш экипаж и фургон с клеткой для их перевозки, — проговорил он, отстраняя от себя пустую тарелку. — Через пару недель их должны доставить. До тех пор собак можно запереть в какой-нибудь свободной камере — они к такому привычные. Затраты на их прокорм вам возместят. Выгуливать их, так уж и быть, буду сам. Кстати, распорядитесь, чтоб нам с коллегой обеспечили номера в какой-нибудь гостинице поприличнее.
— Мои люди доставили ваш труп, — флегматично доложил глава стражи, мысленно ставя галочку рядом с одним из пунктов в списке проблем, которые нужно решить, и перешел к следующему.
— О, молодцы, — отозвался Тавис.
— Мы должны найти убийцу? — хозяин кабинета, судя по тону, был не особо рад подобной перспективе.
— Разве что, если хотите пожать ему руку или вручить какую-нибудь похвальную грамоту за заслуги перед обществом. Нет, проводить расследование не нужно. Просто избавьтесь от тела: сожгите, похороните, да что угодно, — уполномоченный Давиот потерял к Подлюге Шайну всякий интерес и жаждал закрыть это дело, как можно скорее.
Ни Барре Камрон, ни тем более глава стражи Табида против этого не возражали. Последний, решив, что с основными вопросами разобрался, прошел к двери и, приоткрыв ее, обратился к своему секретарю, сидящему в приемной.
— Фэрди, та девица всё еще у нас?
— Да, капитан, — последовал ответ подчиненного.
— Тогда выставить ее на улицу, а в камеру кинуть половиков, каких не жалко. Поселим там собак. И принеси мне какой-нибудь стул!
Закрыл дверь.
— Всё-таки, это очень прискорбно, когда юные девушки встают на путь преступности, — Тавис с блаженным видом откинулся на спинку кресла и лениво расстегнул пуговицы дорожного кителя. — Что же совершила ваша узница?
— Да, ничего особенного, — капитан раздраженно поморщился. — Истеричная особа с явным помешательством психики. Ворвалась к нам вчера утром, несла какой-то бред, требовала спасти своего жениха и всё такое прочее. Мои люди попробовали выпроводить ее по-хорошему — одного она покусала, второму расцарапала лицо, кричала и грозилась поджечь здание стражи, если ее не выслушают. Вот и решили ее подержать немного под замком, чтоб успокоилась.
— Ну так выслушали бы ее, — уполномоченный Давиот покосился на главу стражи с неодобрением. — Вдруг и впрямь дело серьезное.
— Как же, — фыркнул хозяин кабинета. — Там было что-то про салума, который уже кого-то убил, а теперь заманивает ее жениха в свои сети. И вот, доверчивый и наивный, тот рискует потерять душу, поддавшись на искусительные речи. И знак-то уж какой-то ему на плече вырезали, и кровь-то уж пустили... А мы просто обязаны немедленно все бросить и пойти его спасать. Ага, спасибо, Фэрди, — секретарь принес стул. — Если не ошибаюсь, смысл ее воплей сводился к чему-то такому.
Служащие "Мирлы" к его удивлению отнеслись к его словам довольно странно: насторожились, серьезно переглянулись, о чем-то задумались.
— Нам бы очень хотелось побеседовать с этой вашей девицей, — проговорил Тавис Давиот. — И, если это вас не обидит, желательно наедине.
* * *
Айрел Керран сидел на подоконнике своей комнаты и рассеянно перебирал струны лютни. После концерта и последовавшей за ним "веселой" ночи прошло два дня. Ее итоги же были известны уже на следующее утро.
Один ларцевещатель не пострадал, второму повезло меньше, но восстановлению он поддавался. Из десяти человек, их охранявших, трое погибли, еще четверо оказались в лазарете, остальные же, можно сказать, отделались легким испугом. Кто совершил нападение, выяснить так и не удалось, однако руководство табидского отделения гильдии было твердо намерено найти злоумышленников или злоумышленника. Выжившие охранники сообщили, что их атаковал один человек, но всё же не могли утверждать этого с уверенностью: всё произошло слишком быстро и они не успели сориентироваться. Глава службы безопасности же полагал, что его люди и бард столкнулись с двумя, а то и тремя разными членами вражеской группы, поскольку не верил, что хлипкий музыкант смог бы спастись от того, кто с легкостью разделался с лучшими его подчиненными. Делом активно занималась городская стража: гильдия бардов — учреждение достаточно влиятельное, она способна принудить окружающих проникнуться ее проблемами, как своими собственными.
Айрел при последующих допросах придерживался своей версии, ничего существенного к показаниям больше не добавлял, об истинных событиях той ночи ни с кем говорить не собирался. Плечо его полностью зажило и не причиняло ни малейших неудобств. Рука работала не хуже, чем прежде. Однако певцу было неспокойно. Салум исчез и больше не появлялся, так и не объяснив, как пользоваться обретенным оружием. Его коллега тоже пока таился, однако певец не сомневался, что он находился где-то поблизости. С полной поддержки Риона, Айрел отказывался покидать территорию гильдии, совершенно искренне утверждая, что опасается за свою безопасность, и мрачно предвкушал тот день, когда ему придется это сделать, чтоб вернуться в Обхарнайт — придворному барду положено быть при дворе. Мысль, что для него эта история уже закончилась, он даже не рассматривал.
В дверь постучали.
— Вас желают видеть двое людей. Говорят, что из какой-то королевской службы. Господин Эллентиз выдал им допуск. Они уже ожидают в малой гостиной.
Барду посетители не понравились: они смотрели на него так, будто пытались что-то увидеть.
— Добрый вечер, — поздоровался он, присаживаясь на диван.
Вперил в незнакомцев чистый и наивный, не обремененный излишним интеллектом взор — это иногда помогало при неприятных разговорах. Некоторых трогательные дурачки умиляют. Относились ли к их числу эти люди, еще предстояло выяснить. Кроме Айрела, гостей, сидящих на диванчике напротив него, и мелкой дворняги, обнюхивающей угол ковра, в комнате никого не было: посетители попросили об аудиенции с глазу на глаз.
— Добрый вечер. Королевская служба "Мирла", уполномоченные Тавис Давиот и Барре Камрон, — младший из собеседников, мужчина приятной внешности, темноволосый и немного смуглый, подался вперед и облокотился на колени. — Как звать собаку уполномоченного Камрона, не знаю даже я, — дружелюбно улыбнулся.
Айрел вежливо сделал то же самое. Попытка разрядить обстановку на него не подействовала, однако он посчитал, что демонстрировать это не обязательно.
— Мы слышали, что два дня назад вы подверглись нападению. Какое счастье, что всё обошлось: если б с вами что-нибудь произошло, это было бы горем для всей страны.
Бард сокрушенно покивал, всем своим видом показывая, что тоже считает, будто потеря для Кендрии и впрямь была бы невосполнимой.
— Приносим свои извинения, что отвлекаем вас от каких-нибудь, несомненно, очень важных дел, и уверяем, что не займем много вашего времени, — певец обратил внимание, что тот, кто назвался Тависом Давиотом, говорил за обоих представителей службы.
Барре Камрон же сидел почти неподвижно, принимать участия в беседе не стремился и лишь пристально глядел на музыканта. Того этого немного раздражало.
— Возможно, моя просьба покажется вам странной, но... покажите, пожалуйста, правое плечо.
Айрел вздрогнул и внутренне похолодел. Откуда они знают?! Понадеялся, что его смятение осталось незамеченным, и снова включил дурачка. Пару раз моргнул, изображая недоумение, и, полуобернувшись к посетителям правым боком, чуть выпятил руку.
— Закатайте рукав, пожалуйста, — попросил Тавис Давиот, внимательно наблюдая за действиями музыканта.
Бард мысленно заскрежетал зубами от досады. Наградил посетителей очередным наивным взглядом существа, обитающего лишь в мире искусства и не способного внятно мыслить понятиями, с ним не связанными. Обычно это отбивало у собеседников желание пытаться от него чего-нибудь добиться или в чем-то убедить. Эх, будь служащие "Мирлы" женщинами, наверняка бы сработало...
— Скажите, а что случилось? — поинтересовался Айрел, вяло сражаясь с якобы не поддающейся пуговкой на манжете.
— Ничего, — дружелюбнее прежнего улыбнулся уполномоченный Давиот. — Просто проверяем некие сведенья.
Бард, с некоторых пор относящийся к радушным улыбкам с определенной неприязнью, внутренне скривился. Решил, что, если тянуть и дальше, это вызовет подозрения. Ладно, была не была! Может быть, посетители что-то другое ищут. Расстегнул пуговицу и сдвинул рукав вверх, демонстрируя черный рисунок. Хмуро глянул на собеседников, наблюдая за их реакцией. Тавис Давиот раздосадовано цокнул языком и откинулся на спинку дивана, Барре Камрон же оживился, подался вперед и, прищурившись, принялся рассматривать узор.
— Вы знаете, что это такое? — с жалостью поинтересовался разговорчивый служащий "Мирлы".
— Татуировка, — буркнул Айрел.
— Неа, — уполномоченный Давиот сунул под локоть диванную подушечку и подпер щеку ладонью. — Не татуировка. И вы знаете, что это такое. Мы тоже знаем, что это такое, так что давайте перестанем юлить и поговорим серьезно.
Бард глубоко вздохнул, сдаваясь, и запрятал дурачка подальше. Наградил служащих "Мирлы" кислой миной, ясно показывающей, насколько он "рад" этому разговору.
— Давайте поговорим серьезно, — согласился он.
— Вы понимаете, что не имеете права владеть окиммой? — поинтересовался Тавис Давиот.
— Впервые слышу.
— Покажи в активированном виде, — Барре Камрон подал голос впервые за разговор.
— Как ее активировать?! — воскликнул Айрел, раздраженно взмахивая руками. — Мне это как-то позабыли объяснить!
— Так, расскажите по порядку, как вы получили окимму, — велел один собеседник.
— Представь, что печать сползает с плеча на ладонь, будто она не вживлена в кожу, а свободно по ней скользит, — сказал второй. — Можешь при этом встряхнуть рукой, словно сбрасываешь ее вниз.
Бард послушно попробовал. Ничего не получилось. Предпринял еще одну попытку. Тавис Давиот поморщился и скрипнул зубами, раздраженный тем, что напарник с ним совершенно не считался и мешал вести допрос. То, что это был самый длинный монолог, какой он от него слышал за всю жизнь, подобное поведение не оправдывало.
— Так, всё же, как вы получили окимму? — с нажимом повторил мужчина, привлекая к себе внимание.
Айрел в общих чертах обрисовал обстоятельства, при которых стал счастливым обладателем потенциально мощнейшего оружия, продолжая меланхолично взмахивать рукой в надежде на успех.
— Ясно, — служащий "Мирлы" произнес это таким тоном, словно услышал что-то неприятное, сулящее проблемы лично ему. — Боюсь, вам придется проехать с нами, молодой человек.
— Куда? — насторожился бард, уже автоматически повторяя жест.
— Как я уже говорил, вы не имеете права владеть окиммой: получить ее могут лишь люди из лично одобренного королем списка. Причем порой им приходится ждать своей очереди много лет, а до некоторых она так и не доходит. Полагаю, вы понимаете, что вашего имени в этом перечне нет? Ни я, ни мой напарник не наделены полномочиями разрешить возникшую ситуацию, поэтому мы будем вынуждены отвезти вас в штаб "Мирлы" в Обхарнайт. Пусть руководство само ломает голову, как с вами поступить.
— И чем мне это всё грозит? — Айрел мысленно проклял обоих салумов, втянувших его в это дело.
— Я понятия не имею, — Тавис Давиот развел руками и покачал головой. — Не слышал, чтоб подобное имело место с тех пор, как король подчинил себе оружейников. Вы угодили в весьма незавидное положение, молодой человек, однако, принимая во внимание вашу личность, полагаю, можно надеяться на снисхождение. Вы — всенародный любимец, придворный бард, жертва обмана и обстоятельств. Злого умысла не имели, государственный переворот не планировали, оскорбить монарха своими действиями не желали, окиммой владели, но не пользовались и всё такое прочее. Возможно, всё обойдется. С учетом всего вышесказанного, наверное, худшее, что с вами могут сделать, это отрезать руку. Но я не утверждаю, что именно так всё и будет, просто высказываю свое предположение.
