Старая пословица гласит, что опыт не пропьешь, хотя многие и пытаются. В действиях моего противника очень быстро обнаружилась одна интересная деталь. Подавляющее большинство атак шинигами проводил строго по вертикали сверху вниз с небольшими отклонениями в углах. Те немногие горизонтальные выпады, что я видела, были не менее быстры и опасны, но раза в три слабее. И это означало, что у меня все-таки появился шанс. Оставалось лишь надеяться, что еще какого-нибудь козыря в рукаве у Аарониеро не было припасено, иначе мне точно конец.
Отскочив назад через сюмпо, не очень далеко, так чтобы не заставлять противника сразу же бросаться следом, я метнула цзяни внахлест слева и справа. Шинигами вынужден был отреагировать на такую атаку и отбить мечи, летящие в него с разных сторон. Почти незаметное движение кистью, и тяжелое оголовье трезубца легко отшвырнуло лезвие, приближавшееся слева. Разворот в полкорпуса, новое вращение, и нижний торец древка с веретенным острием на конце с филигранной точностью прижал к земле второй клинок. Красиво, черт побери! На такую технику просто смотреть приятно, но сейчас мне было, к сожалению, не до этого.
Я к этому моменту уже оказалась почти что рядом с противником. Его оружие все еще было в неудобном для него положении, а вот мой цзянь после рывка за шелковую ленту уже возвращался обратно в ладонь. Конечно, у шинигами еще была возможность меня атаковать, но и этот момент я просчитала заранее.
— Бьякурай!
Разряд молнии пронзил парню правое плечо. Насколько бы он был сейчас нечувствителен к боли, но махать своим железным дрыном, по крайней мере, ближайшие пять секунд с прежней скоростью и грацией у него бы не получилось. А мне большего и не надо. Цзянь уже взметнулся, метя острием в основание шеи, когда левая кисть шинигами неожиданно оказалась обращена раскрытой ладонью ко мне.
— Хадо номер тридцать один! Шаккахо! — безжизненно вымолвил мой противник.
Проклятье! Мы были уже слишком близко, и сформировать защитную сферу я попросту не успевала. Терять возможность для атаки, вероятно уже последнюю, тоже было глупо. Огненная вспышка взорвалась мне прямо в лицо. Я бросила всю реяцу, что у меня еще оставалась, на поддержание иерро, надеясь, что внешняя оболочка продержится хотя бы пару секунд. По коже начало расползаться знакомое ощущение ожога, а в грудь мне врезалась ударная волна от взрыва. Но рука, сжимавшая обоюдоострый клинок, все-таки успела почувствовать, как лезвие входит в жесткую плоть.
Моим смутным надеждам на то, что этот бой, наконец-то, закончится, сбыться было не суждено. Новое место, в котором я оказалась, походило на сырой прибрежный грот. От стен, заросших бледной плесенью, тянуло какой-то тухлятиной. В мутно-зеленой воде брюхом вверх плавали подгнивающие рыбки. И, в принципе, остальная обстановка здесь выглядела не менее непрезентабельно. Приподнимавшийся из воды камень, на котором я очутилась, был покрыт все той же неприятной склизкой гадостью. Напротив с точно такого же возвышения на меня с усталым интересом смотрел хозяин этого места.
Язык мой — враг мой! Чтоб мне залить чернилами свитки Яньло-вана! Злодейка Судьба оставалась по-прежнему в своем репертуаре. И ведь не скажешь же никому ничего на такую радость — сама дозвалась как-никак. Тряхнув некогда рыжей вылинявшей гривой, сёдзё поднялся в полный рост, опираясь на свою морскую рогатину, и громко фыркнул. Темные жабры, раскрывшиеся двумя рядами на чешуйчатой шее, были покрыты легким белым налетом. Весь остальной внешний вид океанского демона тоже ярко указывал на его паршивое состояние. Хотя, ничего удивительного, ведь хозяин этого занпакто сейчас был безвольной марионеткой Новена Эспада, частью используемой Аарониеро силы, так с чего бы это делам во внутреннем мире у самого шинигами обстоять хорошо?
Тем временем, сёдзё, похоже, решил разобраться с нежданным нарушителем. У меня же уже едва хватало сил на то, чтобы просто стоять. Демон шагнул в грязную густую воду, провалившись по колено, а я предупреждающе вскинула руку.
— Погоди! Есть разговор!
Сделав еще один шаг, сёдзё, к моей неописуемой радости, замер, подслеповато таращась на меня своими крохотными красными глазками.
— И что же мне может сказать одна из таких тварей? — прошипел демон презрительно.
— Каких таких?
— Что влезают в само естество и подчиняют других своей воле!
Похоже, знакомство с Аарониеро оказалось для сёдзё не из приятных.
— Я никого не подчиняю. Да, проникаю во внутренний духовный мир, но не более того. Именно так я тут и оказалась. Ты, вообще, хотя бы в курсе, что происходит?
— Кайена... его поглотили, — кажется, вспоминать для сёдзё было не менее трудно, чем мне сохранять вертикальное положение. — Боль... Много боли... Боль потери... Слабость... Отчаяние... Смерть должна была все завершить, но кошмар продолжался... Один из многих, кто заключен в этой духовной тюрьме...
— Больше никого не осталось, — бред демона хотя бы дал мне примерное понимание такого, как обстоят дела у несчастного шинигами. — Я всех перебила, кроме твоего хозяина.
— Ты настолько сильна? — кажется, сёдзё искренне удивился. — Но тогда, ты можешь убить и нас... Чтобы разорвать этот кошмар, разорвать раз и навсегда...
Не скажу, что такой вариант был для меня совсем неприемлем. Очень даже приемлем, вот только оставался вопрос, как потом выбраться из Аарониеро наружу. Мне нужен был кто-то, кто знает об этом месте хотя бы самую малость, и ситуация не радовала обилием кандидатов. Сёдзё все еще что-то бормотал, жалкое зрелище...
— Слушай, если я разорву нить, что контролирует твоего хозяина, это хоть ненадолго освободит его от влияния этой твари?
— Нет, — демон покачал головой. — Сейчас они уже одно целое, разорвать связь или убить Кайена — нет никакой разницы. Но зачем тебе освобождать его? Просто убей нас, ведь так будет проще!
Суицидальные наклонности у чешуйчатой гадины проявлялись все очевиднее. Видать, ему и его хозяину и вправду было тут очень хреново.
— Убить вас я успею всегда...
Пространство грота вокруг начало как-то нехорошо колебаться. Проклятье! Похоже, что я уже сама не могла удерживаться в этом месте слишком долго, реяцу итак была давно на переделе, а находиться в чужом духовном мире — это вам не в другую комнату зайти.
— Послушай, я могу попробовать вытащить вас отсюда, но тебе придется поверить мне.
Демон хотел что-то ответить, но болезненно закашлялся, харкая зеленой слизью.
— Я должна поглотить всю духовную силу этого места.
— Ты хочешь, чтобы я добровольно поддался тебе, — сёдзё устало кивнул и привалился к камню. — Хорошо, пусть будет так. Нет никакой разницы... Но обещай, что убьешь нас, если не сможешь сделать что-либо еще...
— Обещаю.
Это слово я произнесла вполне искренне. Такую просьбу не сложно исполнить, а я итак остаюсь в выигрыше в любом случае. Хотя бы небольшое пополнение запасов реяцу уже само по себе неплохо, а с остальным разберемся по ходу.
Спрыгнув в воду, я быстро направилась к больному сёдзё. Тянуть было не к чему, пещера перед моими глазами уже итак ходуном ходила, а еще не хватало, чтобы демон вдруг в последний момент передумал. Цзянь легко погрузился в чешуйчатую грудь, плеснув из раны в жижу у нас под ногами черным прелым ихором.
— Не забудь обещание, — пробормотал монстр, теряя сознание.
И вот перед моими глазами вновь знакомая равнина, залитая разбавленной кровью. После непродолжительного визита в загнивший грот я почти, что рада ее видеть. В моей левой руке был по-прежнему сжат меч, а пронзенное тело шинигами тяжело навалилось мне на плечо. Дернув к себе второй клинок, я перерубила усохшую жилу, тянувшуюся из спины Кайена, продолжая удерживать его на первом цзяне. При этом я, как могла, инстинктивно пыталась за счет лезвия меча удержать в теле шинигами то самое нечто, что должно было представлять собой его сущность.
Мой бывший противник навзничь повалился в воду, а я опустилась с ним рядом, пытаясь прийти в себя. Некоторое время ничего не происходило. Я уже даже поверила в то, что мой эксперимент провалился, когда Кайен с кашляющим вдохом открыл глаза. Несколько секунд он просто лежал, безразлично уставившись в темноту, и только потом покосился, наконец, в мою сторону.
— Спасибо, — хриплый голос шинигами звучал едва различимо.
— Пока не за что, — отмахнулась я. — Давай решать, что делать дальше?
— Думаешь, отсюда можно выбраться?
— Я ничего не думаю, я собираюсь пробовать. Тебя, кстати, как зовут-то?
— Шиба Кайен. Лейтенант тринадцатого отряда, — губы шинигами изогнулись в ироничной усмешке. — Хотя уже, наверное, бывший лейтенант. Вот дерьмо! Я даже не знаю, сколько времени прошло, с тех пор как в меня забралась та сука... По ощущениям, так лет тысячу, не меньше...
Шиба Кайен. Где-то я уже слышала это имя, но где? Память со скрипом напомнила мне о замечательном разговоре, случившемся как-то в моем присутствии в Башне Раскаяния.
— Так ты получается из клана Шиба?
— Да, — лейтенант посмотрел на меня с некоторым удивлением.
— Тогда тебе привет от Генджи и Куукаку.
— С ними все в порядке?! — Кайен дернулся, но тут же бессильно осел обратно.
— Насколько я знаю, у них все путем, хотя обратно в Сейретей их до сих пор не пускают.
— Ясно, — улыбка лейтенанта стала заметно шире. — Это, конечно, хорошо, а то Генджи еще совсем сопляк...
— Вообще-то он уже в знатного кабана вымахал, — уточнила я.
— Да? Значит и вправду немало времени прошло... Ну, а тебя-то как звать?
— Нет у меня имени, — я хмуро зыркнула на собеседника. — Было когда-то, да пропало.
— И как к тебе обращаются другие? — изогнул бровь лейтенант.
— А как хотят, так и обращаются, — тема с именем до сих пор меня немножко раздражала, так что углубляться в нее совсем не хотелось. — Лучше давай расскажи, что знаешь об этом месте, лейтенант.
— Как скажешь, Карада-сан[14], — судя по возрастающей наглости, Кайен уже окончательно пришел в себя. — Мы находимся в духовном мире твари по имени Аарониеро Альери. Вообще, это не одна, а две сущности, но там все сложно. Когда-то эта дрянь сожрала того сучьего выродка, что добрался до меня, — при упоминании последнего пустого со стороны Шибы полыхнуло неприкрытой ненавистью. — Аарониеро затягивал в себя всех, кого мог, и постоянно увеличивал свои силы за счет реяцу жертв. Ты оказалась первой, кто сумел противостоять захвату, уж не знаю и почему.
— Я могу проникать во внутренние духовные миры.
— Тогда понятно. Хотя, есть здесь парадокс, — Кайен медленно сел и задумчиво посмотрел по сторонам. — У пустых нет духовного мира, от того они и пустые. А у Аарониеро есть, хотя не должно быть.
— Варианты? — если честно, я совершенно не уловила куда клонит шинигами.
— Мы с тобой сейчас не в настоящем внутреннем мире. Данное духовное узилище, создано этим гадом для пленников. Такова, вероятно, его врожденная способность. А это просто суррогатная поделка, сформированная за счет собственной реяцу пожирателя.
— То есть, все это, — я обвела пальцем равнину и темное небо над ней, — и даже это, — моя ладонь плеснула немного жижи в сторону Кайена, — на самом деле и есть Аарониеро?
— Очень может быть, — пожал плечами Шиба.
— Хм...
Шальная мысль, пришедшая мне в голову, была слишком дикой и невероятной, чтобы не попытаться воплотить ее в жизнь.
— Считаешь, есть шанс пробиться наружу? — в голосе у Кайена явно зазвучала надежда.
— Не совсем.
Широко размахнувшись, я вонзила цзянь в дно бесконечной кровавой лужи, и встала на колени, держась обеими ладонями за рукоять меча.
— У пустых нет духовного мира, и нет внутренних защитников, а потому мне всегда было так легко их поглощать...
Пространство вокруг содрогнулось в животной судороге. Черные трещины распороли реальность с разных сторон, будто трещины, разбегающиеся по стеклу.
— Ты что... Ты пытаешься сожрать его... ИЗНУТРИ?! — кажется, от этой догадки Шиба завис где-то между ужасом, неверием и восхищением от подобной наглости.
— Держись за что-нибудь, лейтенант!
И в который раз за сегодня, под ногами у меня распахнулся незримый провал бесконечной бездны. Вот только теперь этот "полет в никуда" сопровождался еще и забористым матом в исполнении моего невольного спутника.
Пуховые подушки врезались мне в поясницу не хуже деревянных чурбаков. Оказаться в стенах родной пагоды было несказанно приятно, особенно после всех предыдущих мест, где мне неожиданно пришлось только что побывать. Окружающая обстановка в комнате практически не изменилась. Похоже, все мои безумные сражения и прочие приключения заняли в этом мире не больше пары секунд.
Кресло, в котором сидел, Новена было свалено на бок, а сам арранкар оказался прижат к полу громадной лапищей Кортеса. Вторая рука адьюкаса уже опускалась вниз с явным намерением размазать голову гостя в кровавую кашу. Из-под маски неслись какие-то сдавленные звуки, немного непохожие на те голоса, что слышались оттуда раньше. Мой взгляд зацепился за руку Аарониеро, все еще сжимавшую лезвие моего меча. Вместо прежнего гнилостного обрубка это была вполне нормальная человеческая кисть, вдобавок ко всему еще и порезавшая ладонь об острую грань.
— Ортега, стой!
Кулак размером с трехпудовую гирю замер в каком-то крохотном волоске от поверхности маски. Издав вздох облегчения, "Аарониеро" обмяк на полу.
— Посади его обратно, — распорядилась я, расслабленно растекаясь по дивану, и чувствуя, как в теле болит буквально каждый сустав и каждая мышца.
Мда, после такого я не скоро захочу вновь поучаствовать в хорошей драке. Некоторые желания имеют обыкновение исполняться, но отнюдь не так, как мы рассчитываем.
— Онее-сан? — Ортега замер в явной нерешительности, я же наблюдала за существом в белом одеянии, оказавшимся сейчас передо мной.
Справившись кое-как с застежками на маске, Кайен швырнул ее части на пол, добавив сверху удар ногой и расколов их на несколько кусков. Бросив взгляд на меня, Шиба замер, но я улыбнулась в ответ и указала на полированный поднос, стоявший перед ним на столе. Перевернув несколько пиал, шинигами схватил кусок металла и почти минуту без слов вглядывался в свое искаженное отражение.
— Ну не хера ж себе! — радостно выдал он, наконец, широко осклабившись.
— Теперь все в порядке, Ортега, — успокоила я адьюкаса. — Наш старый гость покинул нас, но на замену ему пришел куда более адекватный.
— Вашу ж мать, вашу жешь мать, — продолжал счастливо бормотать Шиба, ощупывая свою физиономию. — Не, это во-о-още-е-е...
Глядя на это зрелище, я и сама невольно радовалась. Ведь именно я, как никто, понимала те чувства, которые лейтенант сейчас испытывал. А ведь кроме всего остального, стоило еще и учитывать тот факт, насколько же тяжелее и хуже были те испытания, что выпали на его долю в сравнении даже с моей ситуацией. Нет, Ичи-кун, разумеется, оставался неподражаем, но моя последняя закуска по имени Аарониеро определенно была не самым лучшим ублюдком, ни на том, ни на этом свете.
