Лучшим другом Вдовина был Дмитрий Рузляев — Дима Большой (1963 года рождения). Был у Напарника водителем. Везде их видели вместе. Жили красиво, с шиком, напоказ, не отказывая себе ни в чем. Зимой могли закатить экзотический пир с клубникой, персиками, вишней, свежими фруктами, обилием изысканных яств.
Тольяттинские наперсточники не простили Вдовину. И однажды впятером подстерегли и избили его прутами. Пока Напарник отлеживался, разбираться поехал крутой парень Валерий Спицын с характерной кличкой Опасный. Поехал в магазин, где кучковались обидчики, и в лучших традициях вестернов без предупреждения открыл огонь из обреза. За что попал на пять лет в известную тюрьму для криминальных авторитетов "Белый лебедь" в Соликамске. Когда он возвратился из заключения, в городе многое изменилось. Рузляев и Вдовин жестоко рассорились. Как говорится, самые заклятые враги — это бывшие лучшие друзья.
Из наперсточного молодняка выросли и другие группировки.
На встрече с Напарником Спицын первым делом припомнил: "Я за тебя отмотал срок. Ты по гроб жизни должен быть мне благодарен". А в ответ услышал, что, мол, сам виноват, кто тебя просил? Спицын вспылил: "Так я еще и виноват?!" Братва Вдовина прознала про разговор с Опасным, и в группе пошел раскол: не по "понятиям" поступил! Многие метнулись от Напарника к Саше Маслову.
Но вскоре Маслова убили киллеры. А до этого было еще несколько попыток нападений на местных авторитетов. По городу поползли слухи о некоем "эскадроне смерти". Была версия о причастности к этому "суперсекретного ментовского спецназа". Но более посвященные небезосновательно подозревали бригаду Володи Агия.
Тольяттинский Дон Корлеоне и гангстеры-пэтэушники
Начиналась история бригады с классического романа "Крестный отец". Книжку эту до стона душевного полюбил некто Олег Хорошев по кличке Подарок — культурист, сбытчик краденных на ВАЗе запчастей. В свои тридцать лет он понял, что достиг критического возраста, а чтобы повелевать, крутить миллионы, ему нужна послушная паства. Продавец краденого, рыночный вор на порядочного авторитета не тянет, нормальная братва с Подарком не вязалась, и потому Хорошев привлекает семнадцатилетних пацанов, приехавших из Башкирии, — выпускников ПТУ Диму Курбаленко, братьев Диму и Валеру Ревенко, также Серегу Шилова, который примечателен был тем, что имел первый разряд по стрельбе и играл на музыкальном инструменте. Юным бездельникам пришлось по душе предложение босса грабить лопоухих простаков, которые торговали автозапчастями на тольяттинских рынках. Крутить гайки на ВАЗе — работа для придурков. Развести лохов труда особого не представляло. Один из пацанов предлагал продавцу купить по дешевке какую-нибудь ступицу или поршень, и пока тот с повышенным интересом ощупывал деталь, сумку с товаром подельники шустро утаскивали из-под его ног. Обманутый кидался вдогон, его рвали за рукав: "Куда, дядя, а ну верни нашу деталь!" Клиента затирали плечами невесть откуда появившиеся амбалы, а похищенный товар молниеносно распродавали на другом конце рынка. Деньги делились по степени участия. Ребятки были счастливы, получая в те времена по 6-8 тысяч рублей в день, — такие же деньги их мамы и папы имели раз в месяц.
В бригаде появляются новые люди. Володя Карпов — коммерческий агент фирмы "Визави", простодушные и туповатые братья Флештеры из голодной Молдовы. Приводит своего знакомого Сашу Килевого и Курбаленко. Хорошев заставляет читать пацанов "Крестного отца", книга становится чем-то вроде устава в банде. Он вводит жесткий сухой закон. Молодняк еще не знает, какую перспективу готовит им Подарок. Они боготворят его, в его присутствии не позволяют себе ругаться и даже курить. Хорошев же постоянно подчеркивает свою значимость, часто рассказывает о братских отношениях с одним из суровых тольяттинских авторитетов Владимиром Агием.
С развитием капитализма в Тольятти многие бывшие рэкетиры, автомобильные воры выросли из коротких штанишек и понимали: пора выходить на более высокую орбиту. Тем более под боком все призывней дымил трубами "АвтоВАЗ". Потянуло их на "дружбу" с беловоротничковыми гражданами города. И многие преуспели. Напарник стал замом начальника кооперативов "Надежда" и "Волна". В Старом городе он водил дружбу с Сергеем Свитинским — приемным сыном главы администрации Центрального района города Анатолия Степова. Сергей Купеев ушел замом генерального директора по сбыту в фирму "Нанси", устроились Маслов, Вова Армян, Карапетян. Владимир Биличенко (Хохол) возглавил кооператив по тонировке стекол "Мираж". Ему же первому удалось официально попасть на ВАЗ и припасть, как к нескончаемому живительному источнику, — к главному конвейеру завода. После чего, увы, в его судьбе начался роковой отсчет времени.
В это время в Тольятти образовалось более 380 фирм, которые торговали машинами. Принцип был простой: заплатил деньги, получил машину — продал, купил — продал. В самом Тольятти покупалось не больше 10-15 тысяч машин в год. Остальные забирали приезжие. Торговые автомобильные фирмы получали огромные прибыли. Каждую машину, выехавшую из вазовских ворот, заботливо встречали "заинтересованные лица" из преступных группировок и брали дань — до десяти процентов стоимости машины. Отказываться было не принято. Можно было лишиться всего. Естественно, все эти криминальные накрутки потом выливались в непомерную цену для рядового покупателя. Но эта система поборов продержалась недолго, всего полтора года. Она была неэффективной, тем более приходилось остерегаться регулярных милицейских рейдов.
Но не всем удалось вскочить на накатанные рельсы. Хмурилось небо над суровым авторитетом Агием, дружбой с которым так гордился Подарок. Не везло в последнее время и соратнику Агия Воронецкому (в прошлом — сотруднику милицейского батальона). Несколько магазинов, в том числе "Жигули", с которых они имели процент, стали потихоньку уходить под крыло Напарника. Жестокий конфликт произошел и с Гургеном, которого Агий отказывался считать вором в законе. В свое время крестным отцом Агия был вор в законе Яблочко, которого воровская сходка назначила ставленником на город. Но он был почти одинок. А Автоград, как Эльдорадо, притягивал массу приезжих "джентльменов удачи", особенно с Украины и Кавказа. Они быстро нашли общий язык, а тут и грузинские воры, "трефовые", стали проявлять усиленный интерес к автобизнесу. Участь Яблочка была решена, его застрелили. Вот тогда, судя по некоторым данным, и возникла идея массированного отстрела толпящихся у кормушек.
Считается, что первые два обреза шестнадцатого калибра привез из своей оренбургской деревни Хорошев. Позже банда вооружается более основательно: в арсенале появляются автомат "АКСУ", "мелкашка" с оптическим прицелом, тротиловые шашки, несколько "лимонок" и гранат "РГД", спортивный пистолет Марголина. Из этого пистолета был впоследствии застрелен Маслов.
В местной тольяттинской прессе бандитские новости — самая читаемая тема. Открывает обыватель газету и оживленно констатирует: "Еще двоих грохнули!" Подробно, со всеми психологическими нюансами журналисты расписали, как неоперившиеся птенцы Подарка стали жуткими киллерами. Первые попытки пролить кровушку оказались неудачными: бойцы банально "дрейфили", убегали, не дождавшись жертвы.
Первые пули предназначались Владимиру Вдовину. Затем топор возмездия должен был опуститься на голову Сергея Купеева. Безуспешные попытки повторялись до тех пор, пока главари не поставили жесткий ультиматум: "Выйти из группы можно только через смерть!" В банду уже стали обращаться как в офис по убийствам — с заказами убрать то или иное неугодное лицо. Кровавые планы становятся известны многим. 16 сентября 1992 года Р. и К. идут убивать Хохла. Идут к его дому, видят, как Биличенко в окружении четырех друзей направляется к машине. Но с балкона киллеров заметила подружка Хохла и громким криком стала предупреждать об опасности. Убийцы убежали за ближайший угол, залегли и залпами, почти в упор открыли огонь по контратакующим. Через несколько часов Биличенко под чужим именем в муках умер в Баныкинской больнице. Его тело крадут из морга, тут же находят и привозят из соседнего города патологоанатома, заставляют его провести бальзамирование. Затем труп тайно переправляют на "рiдну Украину", где помпезно хоронят. Спустя несколько дней тот самый анатом погибает в автокатастрофе.
7 октября в 20 часов прозвучал взрыв возле гостиницы "Волга". Рядом были люди, но по фантастическому везению никто не пострадал. Лишь побило осколками "девятку" городской ГАИ.
3 ноября неизвестным был застрелен на пороге своей квартиры Сергей Купеев. Выстрелы услышала жена, открыла дверь, и смертельно раненный муж рухнул ей на руки. В тот день, предчувствуя опасность, он специально поднялся в лифте на этаж выше, но и эта хитрость не спасла.
9 ноября организуется, правда неудачное, покушение на крутого бригадира Герасимова. Две мины, которые приготовили для его машины, не смогли поставить: на улице, у гостиницы "Жигули", было слишком людно. Но позже его настигнет пуля наемника.
26 ноября предположительно Шилов и Ревенко покушаются на вора в законе Гвосалию (Буцека), забрасывают гранатами гостиничное окно. Но, по счастливой случайности, перепутывают окна. Взрывы гремят в пустом помещении.
Идет охота на Гургена, цена за его жизнь — новая "девятка". Но каждый раз судьба хранит его, каким-то чутьем он ощущает опасность и ускользает в самый последний момент. Семь боевиков на двух машинах постоянно охотятся на него.
Гурген объявляет группировку Агия вне закона. Все уходят в подполье. По следу идет милиция, которая давно уже готова засадить лихую бригаду за решетку. И 3 декабря час пробил. В 6 утра две группы оперативников УВД Тольятти при поддержке ОМОНа вламываются в квартиры на улице Карла Маркса и Молодежном бульваре. Заспанных бандитов берут тепленькими. Правда, попытался рыпнуться Курбаленко, но тут же был остужен ударом приклада. В шкафу среди одежды нашли пистолет "ТТ" и самодельную бомбу.
Жизнь состоит из парадоксов. Бригада Агия, попав в тюрьму, уцелела от "правосудия" криминального мира. Известно, что у исполнителей заказов на смерть мало шансов выжить. Их рано или поздно отправляют в мир иной по воле тех же заказчиков убийств. Их отстреливают те, кому они хотели перейти дорогу, кому угрожали. И первым стал Воронецкий, которого не успели упрятать в тюрьму. Его убили, когда он мирно прогуливался с собачкой. Не спас и бронежилет.
Агий полгода скрывался от милиции и бандитов, которые давно его заказали. Оперативники вычислили его первыми и арестовали 4 июня 1993 года на квартире новой жены. При задержании он пытался выкинуть свой пистолет с балкона.
А что же Подарок-Хорошев, тольяттинский Дон Корлеоне? Чтение умных книжек, занятия астрологией, гороскопами, магией, возможно, помогло: в самый последний момент он улизнул, бросив своих мальчиков, которых так старательно учил быть хладнокровными суперменами и убивать с улыбкой на устах. Говорят, что он прячется в далекой Германии.
А в тюрьме происходили трогательные встречи противоборствующих сторон. В коридоре СИЗО Агий столкнулся с братом убитого Сергея Купеева — Гариком, которого, кстати, потом тоже убили. После чего Агий перестал кушать тюремную баланду, потребовав, чтобы пищу ему приносили только из дому — боялся, что отравят. Неприятно удивились и арестанты-агиевцы, когда к ним в камеру ввалился амбал Стасик Курносов — известный в Жигулевске рэкетир. Тот самый, которого они планировали завалить за условленную сумму дензнаков. Худеньким мальчуганам пришлось несладко, и на первом же заседании они пожаловались судье.
После ареста группировки Агия в Тольятти отнюдь не наступил безоблачный криминальный мир.
Бандитские войны. Кровавый сериал
Рузляев, он же Дима Большой, организует свою группировку. В ней около 60 членов. Это время — время окончательного разрыва Димы Большого и былого друга Напарника — становится и началом затяжного побоища между бандитами Тольятти. На криминальную сцену выходят и другие мощные группировки — татарская, которую возглавляет Шамиль Даниулов, 1957 года рождения (клички Шамиль, Шомок). Под штыком — 175 членов группировки. Шамиль объединяется с Напарником, вместе с ними в союз входит ранее судимый Константин Шейкин, 1963 года рождения.
По другую сторону невидимых баррикад — Рузляев, Ильченко (Игривый), чеченские группировки Шамата Бисултанова и Сулеймана. Контроль над вазовской продукцией давал выход на такие деньги, которые и не снились бывшим наперсточникам и торговцам ворованными машинами и запчастями. Но не всем удалось получить долю при распределении машин на ВАЗе. Выпал из обоймы, как его называют сыщики, пресловутый Сирота. Двадцатипятилетний Игорь Сиротенко даже среди своих пацанов считался беспредельщиком, которому ничего не стоит заголить ствол и открыть пальбу по малейшему поводу. С него-то все и началось, вернее продолжилось. Смертельно схлестнулись интересы напарниковских и сиротенковских. Наступил час дележа миллиардов.
Стрелка произошла в мае 1994 года у ставшего теперь знаменитым КПП Љ 17 "АвтоВАЗа". С одной стороны прибыла бригада Сиротенко, с другой — бригада Рузляева. Разговор пошел нервный и задиристый. Не прошло и нескольких минут, как Сирота получил по физиономии от Жоры Сидоренко из группировки Напарника. Братва, среди которой был и Опасный, напряглась, ждали в машинах. Первыми выстрелили рузляевские. Рухнул рядом с автомобилем убитый наповал Сидоренко. В ответ палили реже — сказался фактор внезапности. В считаные минуты все стихло. Ветер потащил сизый пороховой дымок. Боевики лихорадочно погрузили окровавленные тела и на машинах разлетелись в разные стороны. На траве у забора стонали раненые — случайно пострадавшие при разборке жители.
Тольяттинский отдел по оргпреступности сработал тогда молниеносно: задержали двадцать бандитов, в том числе Вдовина и его сподвижников Сульдина и Рябова.
Сыщик из тольяттинского угрозыска делился впечатлениями: "Опасный был очень дерзким человеком. После тех кровавых событий он пропал. Жена показывала его одежду в крови, якобы после кончины. Но он не тот человек... Он просто сделал так, чтобы его не искали. Ребята эти непростые. Когда разговариваешь с ними, с тем же Опасным, с Напарником, — не знаю, но они заслуживают уважения. Есть у них понятия о порядочности, о справедливости. Но способы достижения этой справедливости вряд ли у них могут быть справедливыми..."
1994 год прошел в кровавых междуусобицах. То с одной стороны застрелят человека, то с другой. Война пошла на счет. Тольяттинская вендетта чуть ли не каждую неделю уносила по нескольку жизней. Казалось, конца не будет этому жестокому и бессмысленному соревнованию. Убивали людей уже не только за то, что состоял, скажем, в бригаде Напарника, а за то, что учился с ним в одном классе.
В так называемом Старом городе в Тольятти есть кладбище. У самого входа — скорбная аллея черных обелисков, в которых навечно застыли афганская и чеченская войны. На памятниках — портреты мальчишек в тельняшках, парадных мундирах и посмертных наградах, которых они никогда не надевали. Город достойно похоронил своих ребят, погибших на далекой пустынной земле и в самой России — непонятно за чьи интересы и какие идеалы.
