О подобных случаях говорили люди из разных районов и областей. А вот что пишет И.Коваль из Канады, который в те годы жил на Украине: "Были на территории СССР огромные зернохранилища, заполненные так называемым стратегическим запасом хлеба на случай войны. В Броварах, в 20 километрах от Киева, находилось одно из таких подземных хранилищ колоссальных размеров. На 1933 г. в нем сберегалось до одного миллиона центнеров зерна. И то, что для устранения голода на Украине из этих запасов ничего не было взято, свидетельствует еще раз об умышленной организации голода. Мне известно, что та часть урожая 1932 г. (между прочим, он был выше среднего), которая была вывезена за рубежи Украины, лежала под открытым небом на станциях Курской и Орловской областей, потому что не хватало тары. Зерно, которое не было прикрыто, начало прорастать и погибло. Разве что часть его использовали для изготовления водки... В первые дни войны 1941 — 1945 гг. гигантское зернохранилище в Броварах было подожжено энкаведистами, так что зерно не съела и Красная Армия..."
Вернемся к рассказу В.Пахаренко.
— Хочу подчеркнуть, у людей забирали не только зерно или мясо, но все, что могло служить едой, забирали и часто уничтожали прямо на глазах умирающих с голода. Не оставляли даже огородных семян, чтобы не смогли высадить на следующий год. Бабушка рассказывала, как нагрянули к ним неожиданно уполномоченные и сразу же стали протыкать землю во дворе и на огороде железными прутьями — искали закопанные ямы с зерном. Но — какие там ямы — зернышка в хозяйстве не осталось. В хату ввалились двое — председатель сельсовета и приезжий уполномоченный. Семья как раз села за обед — из еды еще осталось немного картошки. Матюкаясь, непрошенные гости забрали даже со стола сваренную в мундире картошку. А потом старательный председатель залез под печь и там обнаружил горшочек с семенами свеклы, которые бабушка, спасая для весеннего сева, спрятала и замуровала глиной в подпечек.
Выходя, уполномоченный, забрав горшок с семенами, еще раз окинул разгромленную хату — не забыли ли чего. Его свинцовый взгляд остановился на трехлетней девочке, которая испуганно пряталась за бабушкину спину, сжимая в ручонке картофелину, взятую еще за обедом. Уполномоченный подошел, вырвал последнюю еду и раздавил сапогом на полу. Так и уехали, по дороге высыпав из горшочка семена свеклы...
Не счесть таких свидетельств: "Активисты лучше нас жили. Потому что люди работали руками в колхозе, а они — языками. Они не голодали: все себе домой тащили. И никто из них с голоду не помер..." (Я.Тютюнник, Черкасская обл.).
"Ходили по дворам холопы-служки, которые, чтобы выслужиться перед начальством, могли с родного отца снять рубашку и отнять последнее зернышко" (И.Савчук, Житомирская обл.).
"Для тех, кто остался в селе и выжил, организовывали "штабы". По 5 — б раз в году селян вызывали лодыри-активисты и брали "податок" — деньги, золото. Кто отдавал его, сразу же накидывали новый. Кто не мог платить, били, защемляли руки в дверях, заставляли лезть под стол, гавкать или мяукать..." (М.Кононюк, Черкасская обл.),
Те бывшие "активисты" еще есть, живут среди нас: некая Сидрань А.И. неохотно вспоминала прежнюю свою "деятельность", отрицала участие в обысках, хотя соседи ее все хорошо помнили. Большинство тех "активистов" 1933 г. до сих пор убеждены, что хлеб гноили в земле вражьи недобитки... "В 30-е годы не знаю ни одного кулака, который был бы репрессирован понапрасну. Все это они заслужили, они мешали нашей коллективизации... Не старайтесь подтверждать свои мысли авторитетами. И не внушайте другим то, чего не понимаете", — утверждает О.Стахова из Винницкой области.
...Пик голода пришелся на весну и лето 1933 г. Сельская Украина умирала. Ежедневно погибали от голода тысячи людей (называют цифру в 25 тыс.)...
Когда-то А.С.Пушкин, характеризуя смутное время, писал в "Борисе Годунове": "Народ завыл, в мученьях погибая..." А Украина молчала — сил не было оплакивать умерших. Лишь скрип телег с покойниками нарушал безмолвие...
— Когда начали умирать с голоду, то за село отвозили умерших и там закапывали, — рассказывает М.Пономаренко из Черкасской области. — За такую работу давали паек. Однажды я там пас скот. Два дядьки привезли на возу мертвецов, стали их сбрасывать в яму. Некоторые словно просыпались, приходили в себя, просили: "Не закапывай, мы еще живы". А дядьки отвечали: "Мы сами пухнем, сами доходим, мы не можем еще раз за вами приезжать..." И закапывали...
Тот же Пономаренко поведал об истории, происшедшей с его знакомым шофером. Повел этот человек на реку Крапивну семерых своих детей, посадил в лодку. Ребятишки спрашивают: "Куда ты нас везешь, тату?" "А мы за шпичками (ракушками. — С.Д.) едем", — отвечает. Вывез на середину Крапивны, перевернул лодку, и все дети пошли ко дну, утонули... До сих пор этот шофер не в себе, ни с кем не разговаривает...
Глубоко убежден, что тот, кто не пережил всего ужаса от надвигающейся голодной смерти, не сможет понять до конца переживаний этого несчастного человека. Ибо как может отец или мать изо дня в день смотреть на муку своих детей, слышать их плач, мольбу о кусочке хлеба и не сойти с ума?
Авторы гибельной коллективизации прекрасно знали, что первыми жертвами голода станут дети. Он их убивал быстро, жертв не счесть. Вслед за ребятишками в мир иной дружно отправлялись старики. Что их было жалеть? Если малышу все же трудновато, навесить ярлык "классового врага", то пожилым куда проще: можно записать их в кулаки или подкулачники — и никаких проблем.
Психику голодающего прежде всего характеризует потеря чувств: исчезает брезгливость, без отвращения в пищу употребляется несъедобное. Безразличное отношение к собственному положению притупляет сочувствие к другим: "Я должна была сделать над собой большое усилие, чтобы разделить с детьми кусок хлеба, который достала". Люди убирают в своих домах, трудятся, но все это делается автоматически. Сфера их воли сужается. Голодающие избегают лишних движений, даже на поиски еды поднимаются с трудом. Они становятся сонливыми, Сон их глубок, длителен. Преобладают физиологические ощущения, то есть страдает не интеллект, а область чувств, внимания и воли.
Голод особенно страшен для ребенка. Непривычное ощущение, вызывающее спазмы желудка, отрицательно влияет на детскую неустойчивую психику. Их мир еще в большей степени наполнен грезами, и это не только светлые мечты о еде, но и жестокие кошмары страха. В ребячьем сознании оживают страшные сказки о людоедах, бабе-яге, ирреальность сплетается в один клубок с реальностью.
Некоторые сведения о том, как проходила агония сельской Украины, дает канадская кинолента "Урожай отчаяния" (режиссер С.Новицкий, 1984 г.), в ней использованы кадры кинохроники, неизвестные документы, свидетельства очевидцев.
В "Урожае отчаяния" приведен следующий документ: "Совершенно секретно. Серия К. Всем начальникам облотделов ОГПУ УССР и облпрокуратуры. Все случаи каннибализма должны быть изъяты из судов и немедленно переданы ОГПУ". Неизвестно — подлинный ли это документ или фальшивка?
В то страшное время даже месяцам люди дали свои названия. Месяц март — березень — народ стал называть
"ПУХКУТЕНЬ", что означало "пухнуть от голода". А месяц апрель с поэтичным название "квитень" стал КАПУТЕНЬ (от немецкого "капут", знакомого украинцам с оккупационных 20-х гг.).
Удивительно, но агонизирующий народ создавал свой фольклор, отстаивая этим право на жизнь. Вот образец творчества голодающих людей:
В тридцать третьем году Люди падали на ходу. Ни коровы, ни свиньи — Только Сталин на стини.
Это был протест, но пассивный. Психологической загадкой остается отсутствие активного протеста. Как можно было не кинуться на своего мучителя, забирающего зерно, не убить его? Таких случаев почти не было. Все вели себя безропотно, смирились с неизбежностью.
Те, кто мог оказать сопротивление, были истреблены еще в начале 20-х, позже — сосланы во время коллективизации. У тех же, кто остался, голод, террор и ощущение неминуемой смерти парализовали волю. Есть что-то общее в этой обреченности с поведением евреев в гетто перед расстрелом — сами становились в очередь, соблюдая порядок. Видимо, здесь наличествую общие для людей психические механизмы поведения.
И все же случаи противоборства со смертью были. Память об этом противостоянии жива в селе Великий Хутор на Черкасщине. В колхозе, где председательствовал Яков Александрович Дробот, голода практически не было! Как исхитрялись они, где прятали зерно, в каких лесах скрывали скот, неизвестно. Колхоз выделял каждому ребенку хлеб, молоко. Подкармливали даже тех, кто приходил из других сел. В том же Великом Хуторе жил бригадир Й.Козариз. Он ходил по селам и чем мог делился с детьми. Кроме того, взял к себе 11 ребятишек, выходил их, хотя своих в хате было шестеро...
Можно только догадываться, какого мужества стоило этим людям утаить зерно. Они рисковали жизнью, но делали доброе дело. Об их подвижничестве знали многие, но молчали. Каким-то чудом пережил Дробот 37-й год. Сталину не удалось убить его, но в 1941 г. фашисты овчарками затравили Якова Александровича. До сих пор народ свято хранит память о Дроботе.
Голод 30-х гг. произвел свой несправедливый отбор: выживали те, кто был злее, эгоистичнее. Уцелели и лишенные человеческих качеств "активисты", и представители пиршествующей элиты. Гибель достойных, лучших привела к потере традиций, к деградации нравственности и изменениям в генотипе народа. Главное же, жизнь человека обесценилась, обесценилась роль труженика на земле, кормящего нас.
Нужна "черная книга", куда поименно следует вписать виновников смертей, главных людоедов — Сталина, Кагановича, Молотова, Постышева, их пособников — людоедов рангом пониже, уполномоченных ОГПУ и других организаций, ретивых "активистов". Это сделать не так уж трудно — народ хорошо запомнил их имена.
Нужна и "белая книга" с именами безвинно погибших в годы коллективизации.
(Дяченко С. Страшный месяц пухкутень. — "Огонек", 1989, N 27)
МИНСКИЙ ЛЮДОЕД
Одно из самых нашумевших в столице Белоруссии преступлений произошло в праздник Покрова — 14 октября. В многоэтажном доме по улице Космонавтов соседи обратили внимание на специфический запах мертвечины из квартиры местного оригинала, называвшего себя священником "отцом Сергием". Известен он был тем, что иногда высовывался из своего окна и в рупор произносил пламенные проповеди о суетности мира, добре и справедливости.
Прибывшая милиция обнаружила в ванне проповедника тщательно разделанные куски человеческого мяса. Холодильник у "отца Сергия" был небольшим — вот и воспользовался ванной. Труп не смог вовремя скормить собакам и сам скушать. Внутренностей, впрочем, милиция не обнаружила, а женская голова была сварена, так что опознать личность жертвы криминалистам оказалось не под силу.
Сначала считалось, что якобы батюшка убил и лакомился своей родной дочерью. Дело в том, что та долгое время проживала с отцом. Но ушла на квартиру после того, как застала родителя разделывающим тушу своей любимой собаки и поджаривающим ее куски на сковородке. Этого дочь выдержать не могла. Оказалось, что жива и здорова. В целости была и бывшая жена садиста.
Как заявил впоследствии прокурор Московского района Минска Владимир Николаевич Гетманчук, подозреваемый в вышеописанных зверствах лечился в психиатрической клинике, а вот священником никогда не был. Следствию объяснил, что нашел труп на кладбище и в двух холщовых мешках принес к себе на квартиру. Зачем — непонятно. Опрошенные соседи склоняются к такому мнению: сам
"отец Сергий" мог и не убивать неизвестную. Труп могли ему и подбросить. Якшался он с местными блатными, женщины тоже к нему заходили. Аскетом он не был.
А троих собак-людоедов, которых содержал преступник, расстреляла милиция.
("Детективная газета", 1995, N 10)
НА СВАЛКЕ ФРАНЦ ЧИТАЛ ВОЛЬТЕРА, ЕЛ СОБАК И, ВОЗМОЖНО, ЛЮДЕЙ
Самый крутой американский триллер выглядит безобидным мультяшкой рядом с историей, разыгравшейся на туапсинской городской свалке.
Нынешней осенью здесь откопали две трехлитровые банки мяса. Оно было хорошо засолено и припрятано неподалеку от "квартиры" бомжа по кличке Франц. Оперативники Туапсинского угро заподозрили: человечина? К Францу присмотрелись попристальнее.
Среди мусорных куч он поселился два года назад — отсидев "червонец" в тюрьме. В свои 57 выглядел гораздо моложе, обладал недюжинной физической силой и каким-то чудовищным здоровьем. По пьянке Франц хвастался как однажды в тюрьме он с товарищами решили "закосить" от работы. Наловили мокриц, измельчили в ступице, ввели "порошок" себе в вены — чтобы искусственно вызвать заболевание проказой. Двое товарищей Франца скончались на месте. А он неделю протемпературил, и "все прошло". После этого Франц "вызывал" свои "болезни" исключительно инъекциями подсолнечного масла...
Оперативники отметили странную закономерность — после "прописки" Франца на свалке оттуда стали пропадать бомжи. Зато в мусорных кучах то и дело всплывали страшные находки — две человеческие головы, женская нога, скелет. По этим фактам было возбуждено 5 уголовных дел. И никаких зацепов!
А Франц, попавший "под колпак", вдруг проболтался на одной из пьянок: мол, пять лет работал в морге и умею вскрывать трупы. Потом рассказал дружкам, как выпил однажды пол-литра спирта, которым хирург-патологоанатом отмывал после вскрытия инструменты. Потом бросил вслед двум пацанам-бомжам (вскоре пропавшим):
— Нравятся мне эти детки. Съем сначала старшего.
Франца задержали после очередной пьяной разборки: в порыве гнева он ударил железным прутом бомжиху, и у дамы ампутировали палец. Возбудили уголовное дело, начались допросы, обыски. Тогда-то и обнаружилась банка со странным засоленным мясом. С учетом предыдущих находок это усилило версию о каннибализме на свалке. Сам ли ел или кормил человечиной собак? У своего лежбища Франц держал целый питомник и на глазах других бичей мастерски разделывал псов, после чего с удовольствием лакомился собачатиной (один из бомжей признался, что насчитал 58 собак, которыми Франц отобедал).
На свалке Франц собрал себе большую библиотеку. Да какую! Книги по философии, психологии, праву...
— Бичи стали для нас настоящим бичом, — невесело каламбурит начальник уголовного розыска Туапсинского ГОВД Владимир Панкратов. — Когда в России отменили статью за бродяжничество, бомжи ринулись на юг. Они обживают свалки, в их среде совершаются жестокие преступления. У людей, живущих в нечеловеческих условиях, происходят психологические сдвиги. И каннибализм — еще не самый страшный из этих сдвигов.
...Смотрим документальную видеозапись. Кучи мусора. Кострища. Бутылки из-под водки. Камера медленно "наезжает" на топор. Голос за кадром: "Кровь!"
Этим топором на туапсинской свалке совершено очередное убийство.
("Комсомольская правда", 02.12. 1995)
КОЛЛЕКЦИЯ ЖРЕЦА-КАННИБАЛА
В начале 70-х гг. в США и Европе в магазинах сувениров появились в продаже небольшие, размером с два кулака, человеческие головки. Поражало мастерство изготовления: натуральные волосы, мягкая гладкая кожа, почти живые глаза, сочные губы, а зубы и вовсе были уменьшенной копией человеческих — с характерными щербинками, дуплами и даже признаками настоящего кариеса в некоторых местах. Головки продавались в дорогих фешенебельных магазинах и пользовались успехом. Они украшали подсвечники и пепельницы, вмуровывались в хрусталь, а к иным приделывались туловища из пластмассы или папье-маше — получались куклы.
