Успешно сдав экзамены, подставные в течение некоторого времени исправно посещали занятия вместо настоящего студента, после чего брали академический отпуск. Им выдавалась справка (наличие фотографии на ней не предусматривалось), которая потом передавалась настоящему студенту, чтобы тот мог спокойно перевестись в любой вуз своего родного города. Естественно, все эти манипуляции осуществлялись за деньги. В упомянутой заметке фигурировали следующие суммы: например, некий уроженец Грузии Картлоз, мечтая поступить в столичный институт советской торговли, заключил сделку с экзаменационными дельцами и в качестве первого взноса выложил 500 рублей. Затем, когда "подставной" закончил за него первый курс, он заплатил 1 тысячу рублей.
Среди дельцов, промышлявших подобного рода махинациями, в заметке был назван некий заведующий лабораторией в одном из московских институтов. Десятки (!) раз он поступал в институты как "подставной" и практически никогда не проваливался на экзаменах. Бывало, что он сдавал экзамены сразу в несколько вузов. На этом деле он в среднем зарабатывал 3 тысячи рублей. А вот его шеф по мошеннической группе получал вдвое больше — 6 тысяч.
Из жизни советских альфонсов
2 августа в комнату милиции 1-го отделения отдела специальной службы Управления охраны общественного порядка исполкома Моссовета вошла молодая загорелая женщина в простом, но хорошо сшитом платье. Она нашла 25-летнего помощника оперуполномоченного Юрия Федосеева (впоследствии, в начале 90-х, он дослужился до должности начальника МУРа) и вручила ему плотный сверток, в котором находился двухтомник известного советского писателя, умершего несколько лет назад. На титульном листе одной из книг было написано: "Дорогому Ю. Г. Ф. от благодарной семьи автора". Чтобы понять, за что рядовой опер удостоился такого подарка, следует перенестись в недалекое прошлое.
Федосеев попал на службу в 1-е отделение в декабре 1967 года . Причем был распределен в тепленькое местечко — гостиничное отделение, которое курировало все столичные гостиницы, в том числе и одну из самых престижных — "Москва". Там и завязалась эта история.
Однажды заведующая сберегательной кассой, расположенной на первом этаже гостиницы (главными клиентами кассы были самые богатые люди столицы), позвонила Федосееву и попросила зайти к ним. Сказала, что заметила нечто подозрительное. Когда опер примчался на зов, заведующая рассказала, что только что в кассе был открыт новый счет, но человек, сделавший это, не внушал ей доверия. И заведующая указала на странную пару: женщину лет шестидесяти, в каракулевой шубе, и невозмутимого мужчину в демисезонном пальто, лет тридцати. Именно мужчина и вызвал подозрение у заведующей.
— Мне кажется, он ее обманывает, — сообщила она оперу.
Федосеев направился к паре. Представившись, он попросил обоих вкладчиков пройти с ним в комнату милиции для уточнения некоторых деталей. Те, естественно, подчинились. Оставив задержанных в милиции, Федосеев вернулся в сберкассу, где услышал следующую историю.
Оказывается, пожилая женщина была вдовой известного писателя, ушедшего из жизни несколько лет назад. Покойный оставил жене большое наследство, которое та решила истратить исключительно на себя (хотя у писателя была внебрачная дочь, ютившаяся с мужем-инженером и больной дочерью в коммунальной квартире). Вскоре вдова познакомилась с молодым журналистом, который представился ей как большой поклонник творчества ее покойного мужа. Он сообщил женщине, что мечтает написать документальную книгу о покойном писателе, но для этого, мол, необходимо покопаться в его архивах. Вдова, которой журналист очень понравился, не только позволила ему залезть в бумаги умершего мужа, но и... оставила его у себя жить.
Через какое-то время журналист сообщил вдове, что книга почти готова и надо пробивать ее издание. Но для этого нужны деньги, причем немалые. И назвал сумму — 25 тысяч рублей. Вдова, которая к этому времени окончательно потеряла голову из-за любви к журналисту, согласилась выдать ему эти деньги. Именно в момент снятия этих денег со счета и появился на горизонте парочки оперуполномоченный Юрий Федосеев. Далее послушаем его собственный рассказ:
"Узнав обо всем, я беседую с "писателем". Прошу у него документы.
— А почему ваше редакционное удостоверение просрочено?
— Я не был в редакции четыре месяца.
— У вас есть задание редакции на эту работу?
— Нет. Это мои творческие планы.
— В каком издательстве будет издаваться книга, есть ли предварительная договоренность?
— Нет. Издателя еще предстоит найти, договориться.
— А сама-то книга есть? Есть что издавать? — не унимаюсь я.
— Не то чтобы уж и книга, но материалов много. Очень много, — добавляет он.
— Ну хоть одна завершенная глава-то есть? — допытываюсь я. В случае положительного ответа можно было попросить эту главу и отдать на отзыв специалистам.
— Нет. План книги я только обдумываю, — признается "писатель".
— А когда можно будет посмотреть вашу книгу хотя бы в рукописи?
И тут он приоткрывается:
— Ну кто может это знать? Здесь достаточно слагаемых: автор, издательство, редакция, бумага, а потом, вы знаете, в литературе столько завистников...
— Значит, книги о писателе С. может и не быть? — спрашиваю напрямую.
— Понимаете...
Я понимал, что передо мной кто угодно: мошенник, альфонс, журналист-неудачник, но никакой не писатель. Понимал я также, что доказать его мошенничество не удастся: нет неопровержимых улик. Во всяком случае, потребуется найти еще несколько подобных "творческих неудач". А если это первая? Тогда помучаем-помучаем всех, растрезвоним, а дело придется прекратить.
— Заявление об аннулировании счета напишете сами и сами же возвратите деньги вдове С.? Или будем решать вопрос с участием следователя? — спокойно спрашиваю я.
Он вскинул глаза, в них была тоска по уплывающим деньгам.
— Напишу сам, — сказал, как уронил.
И вот передо мной десять аккуратных пачек из 25-рублевых купюр. 25 тысяч рублей.
— Анна Николаевна, — обращаюсь к вдове (назовем ее так условно), — заполните, пожалуйста, приходный ордер.
— Не могу, руки не слушаются.
Заполняю сам и прошу ее расписаться. Она ставит свою подпись, в глазах страх, благодарность и недоумение. После ухода журналиста Анна Николаевна не знает, что делать.
— Что же дальше? — спрашивает много испытавшая на своем веку женщина у двадцатипятилетнего мальчишки, каковым я был.
— Поезжайте домой. Журналист, полагаю, больше докучать вам не будет. Вспомните, что у вас есть хоть и не родная, но дочь, да еще и больная внучка..."
С тех пор прошло несколько месяцев, и Федосеев уже успел забыть о ней. Как вдруг 2 августа вдова писателя сама напомнила о себе, прислав свою знакомую с подарком. Посыльная также рассказала, что у вдовы все сложилось хорошо: она оплатила отдых и лечение дочери с внучкой в Крыму. Да и сама чувствует себя великолепно.
"Фантомасы" из Ростова
В отличие от нынешних времен, когда организованных преступных группировок в стране насчитывается не одна сотня, в советские годы подобных формирований были единицы. Но они все-таки были, причем чем дальше развивался социализм (в сторону потребительства), тем кровожаднее они становились. О банде Карькова-Монгола мы уже рассказывали, а вот еще одна история — о банде братьев Толстопятовых из Ростова-на-Дону, которую называли "бандой фантомасов".
Свое название это преступное формирование получило не случайно, а из-за фильмов французского режиссера Андре Юнебеля, которые с огромным успехом демонстрировались в Советском Союзе осенью 1967 года ("Фантомас", "Фантомас разбушевался") и летом 1968-го ("Фантомас против Скотленд-Ярда"). Два жителя Ростова-на-Дону — Владимир и Вячеслав Толстопятовы — наверное, и без "Фантомаса" рано или поздно встали бы на путь криминала, однако факт есть факт: именно после встречи с этим героем на широком экране у братьев созрела идея организовать вооруженную банду, которая была бы столь же дерзкой и неуловимой, как Фантомас.
Отдавая дань уважения экранному герою, бандиты даже придумали для своего преступного формирования именной лейбл — значок с надписью "Фантомас". Кроме братьев Толстопятовых, в банду входили двое их близких приятелей — Горшков и Самосюк. Стоит отметить, что старший из братьев, Владимир, сразу предупредил подельников, что непосредственно участвовать в нападениях не будет, а берет на себя организационную и техническую части. Будучи талантливым изобретателем, именно Владимир изобрел уникальные автоматы и пистолеты для банды, которые позднее заняли свое место в Центральном музее МВД.
В октябре 1968 года , когда на экранах ростовских кинотеатров шел третий фильм про Гения Зла, банда вышла на первое дело. Во-оружены грабители были самодельным оружием, которое смастерил Владимир: у них было четыре малокалиберных револьвера необычного вида — в форме пистолета, но с барабаном — и короткоствольный автомат. Все оружие было нарезным: стволы изготавливались из имевшихся у братьев малокалиберных винтовок системы ТОЗ-8. Однако первый блин вышел комом — инкассаторскую машину захватить не удалось. Но бандитов эта неудача не обескуражила. Спустя несколько дней "фантомасы" повторили попытку — устроили засаду на кассиров обувной фабрики. Но и в этом случае ограбление не удалось. И только с третьей попытки — 22 октября — бандитам удалось осуществить задуманное.
На этот раз в качестве объекта нападения бандиты выбрали магазин в поселке Мирный. Перепуганные насмерть кассирша и продавец беспрекословно отдали грабителям всю наличность — 526 рублей 84 копейки, а вот гражданин Чумаков, ставший невольным свидетелем ограбления, проявил гражданскую сознательность и попытался помешать бандитам осуществить задуманное. Но очередь из четырех пуль, выпущенная из автомата в грудь смельчака, помогла "фантомасам" избавиться от неожиданного препятствия. Поскольку на лицах у них были черные маски, никто из оставшихся в живых свидетелей не сумел описать их внешность. Несмотря на все старания местной милиции, напасть на след преступников не удалось.
Толстопятовы не зря восторгались неуловимостью Фантомаса — своим подельникам они изо дня в день не переставали втолковывать, что милиция ловит только тех, кто сам подставляется. "А мы будем неуловимы, если сумеем держать себя в узде", — говорил Толстопятов-старший. И бандиты твердо следовали этой заповеди: никаких кутежей в ресторанах, дорогих покупок и прочих элементов красивой жизни. Разделив украденные деньги поровну, толстопятовцы тратили их весьма благоразумно. А когда деньги заканчивались, вновь брались за оружие и натягивали на лица маски.
Свое новое ограбление "фантомасы" совершили в конце ноября того же, 68-го года: у женщины-кассира автотранспортного хозяйства было захвачено 2774 рубля. Спустя месяц "фантомасы" нанесли визит уже в промтоварный магазин, где их добычей стали 1498 рублей. К тому времени бандиты уже вошли в определенный раж, в их действиях появились определенная сноровка и лихость. Когда "фантомасы" ворвались в промтоварный магазин, Самосюк поздравил продавщиц с Новым годом и только потом извлек на свет свой автомат.
Новое преступление "фантомасы" совершили в апреле 1969 года . На этот раз объектом их притязаний стала инкассаторская машина, перевозившая деньги для рабочих химзавода имени Октябрьской революции. Но операция провалилась. Оба кассира оказались во-оружены револьверами, и не успели толстопятовцы опомниться, как по ним был открыт шквальный огонь из обоих стволов. "Фантомасы" ответили тем же, но их самодельное оружие оказалось менее приспособленным к уличному бою и давало много осечек. Когда один из бандитов — Горшков — получил пусть легкое, но ранение, Толстопятов-младший дал сигнал к отходу.
Этот бой, который длился несколько минут и был слышен всей ближайшей округе, поднял на ноги всю милицию города. Однако, когда первые стражи порядка примчались к месту происшествия, грабителей уже и след простыл. Объявленная в городе тревога ничего не дала: бандиты как в воду канули.
Между тем на вторые сутки после нападения "фантомасы" засели за разбор полетов, чтобы понять, почему сорвалась столь тщательно подготовленная операция. В итоге пришли к выводу: подвело оружие. Стало понятно, что с имеющимися у них "пукалками" можно брать только мелкие объекты типа сельмагов. А против инкассаторов требовалось другое оружие. Но где его взять? Сегодня этот вопрос перед "фантомасами" не стоял бы: вся Россия буквально наводнена оружием. Но в те годы с этим делом было более чем строго. Бандиты решили создать собственный арсенал. В течение нескольких месяцев братья-умельцы из подручных средств смастерили новый патрон: калибр остался прежним — 5,6 мм, но вместо мягкой свинцовой применялась самодельная бронзовая пуля, а размеры гильзы, снаряженной охотничьим капсюлем и порохом, значительно увеличились. Такой патрон был способен легко пробить обшивку легковушки, на которой инкассаторы обычно перевозили деньги.
Под этот патрон были сконструированы и изготовлены два автомата. Причем братьям удалось, казалось бы, невозможное — совместить оси отверстия ствола и патронника. Было найдено оригинальное решение: крепление ствола на шарнире существенно облегчало подгонку. Чуть позже братья пойдут дальше и изобретут еще одну модель: длинноствольный автомат под мощный патрон калибра 7,68 мм, стреляющий стальными шариками. Эти шарики могли легко пробить не только беззащитную "Волгу", но даже обшивку бронированного автомобиля. Ствол у автомата был переломным — это позволяло легко скрывать его под одеждой, что для "фантомасов" было очень удобным. Помимо оружия бандиты изготовили большой запас патронов, а также 11 ручных гранат, снаряженных охотничьим порохом со специальными добавками, обеспечивающими высокую температуру и силу взрыва. Опробовав новое оружие на "полигоне" в безлюдном лесном массиве, "фантомасы" остались вполне довольны результатом. Теперь они виделись себе настоящими героями, этакими гангстерами из западного кино.
Стоит отметить, что в отличие от сегодняшних дней в те годы западные фильмы про преступников если и показывались на советском экране, то крайне редко. После конфуза с "Фантомасом" (фильм сняли с проката по просьбе МВД) высокое начальство потребовало от кинопрокатчиков быть более осмотрительными в выборе новых лент на криминальную тематику. Однако полностью прекратить показ таких фильмов, естественно, было невозможно: кино являлось мощным средством пропаганды, с помощью которого советские власти разоблачали своих идеологических противников. Поэтому фильмы про западных гангстеров на советском экране нет-нет да и демонстрировались (один из них, польский, 1964 года выпуска, так и назывался: "Гангстеры и филантропы"). "Фантомасы" ни один из них не пропускали, а некоторые фильмы смотрели по нескольку раз. Самым тщательным образом ими просматривалась и каждая очередная серия телефильма "Следствие ведут ЗнаТоКи", первая серия которого вышла в феврале 1971 года . Кстати, когда чуть позже выяснится, что "фантомасы" по этому фильму изучали методы работы милиции, будет дана команда сценаристам не акцентировать свое внимание на деталях оперативной и следственной работы, чтобы не давать потенциальным преступникам лишних козырей в руки.
