Автандил Беридзе, друг погибшего, повел сыщиков к месту обнаружения трупа. Называлось оно почему-то "Трудовая балка". Место это было нехорошее: здесь нередко находили трупы. И здешние остряки переиначили эту балку в "Труповую свалку".
Последние минуты жизни Кардавы были страшными: на его теле и голове эксперты насчитали несколько ран. О погибшем удалось выяснить, что он не коренной житель Ростова, приехал сюда на заработки из Батуми.
Змиевку населял самый разнообразный народ. Здесь вычурные особняки "новых русских" запросто соседствовали с покосившимися избами, где проживали люди без определенного рода занятий.
Руководителем следственно-оперативной группы был назначен старший следователь областной прокуратуры Павел Алькаев. В нее включили и старшего оперуполномоченного уголовного розыска Советского ОВД подполковника милиции Александра Шевчука.
Начинал он службу на Украине в исправительном учреждении. Среди заключенных имел прозвище "Справедливый". Однажды был взят зэками в заложники. Сам сумел без спецназа и кровопролития заставить их сдаться. Более того, потребовал, чтобы никого не наказывали. Потом Шевчук перевелся в Ростов-на-Дону, в милицию. И вскоре открыл боевой счет — расколол самого "Лифтера"! На допросе в течение ночи маньяк признался Шевчуку в 50 эпизодах сексуальных преступлений против несовершеннолетних.
И вот теперь этот загадочный труп.
Самым непостижимым было, как Беридзе обнаружил тело пропавшего друга. "Какая-то неведомая сила привела меня на это место", — пояснил он. "А может, эта сила поможет написать и чистосердечное признание?" — спросили оперативники.
Так как других подозреваемых не было, решили задержать Беридзе, рассчитывая, что, попав на нары, он сразу станет словоохотливей. Но через неделю его пришлось отпустить.
И тут судебно-медицинская экспертиза преподнесла новость, которая заставила пересмотреть все наработки. В крови Кардавы был обнаружен клофелин.
Старший оперуполномоченный уголовного розыска Михаил Собакарев, который был напарником Шевчука в расследовании, вспоминает: "Мы сразу предположили, что преступление совершено с целью ограбления: пропали кожаная жилетка и паспорт Кардавы".
Значит, убийство было не спонтанным, в состоянии аффекта, а готовилось заранее. Сыщики решили отработать всех известных в Ростове "клофелинщиц". Практически все они были проститутками, работающими в "свободном полете". А "спецоружие" применяли по ситуации.
Но все допрошенные девицы клялись, что никакого Кардаву в глаза не видели, а если и когда-то использовали клофелин, то строго по инструкции. Смертельных случаев не зафиксировано.
Отрабатывалась также сожительница Кардавы Наталья Лосева. К преступлению могли быть причастны ее взрослые сыновья. Наталью вызвали на допрос. Женщина оказалась артисткой: стала горячо убеждать, что и она, и мальчишки души не чаяли в красавце-грузине, что Эмзарчик был потомственным князем, по вечерам вместе с ним хором пели его грузинские родовые песни. Она до сих пор носит траур.
Повод у сыновей для расправы с Эмзаром Кардавой, как выяснилось, был: тихий пьяница, перебрав дозу, иной раз избивал Наталью. Позже Шевчуку удалось узнать, что старший сын — Валерий — все же угрожал Кардаве, причем конкретно обещал его "закопать". Была дана санкция на арест Валерия.
А через два дня после задержания Лосева, 15 января 2002 года, оперативники испытали легкий шок, потому как выяснилось, что вновь задержали невиновного. Виновный же сам заявился в милицию. Когда узнали, кто именно, испытали еще одно потрясение. Эта был известный на Дону 42-летний Петр Молодидов, командир 96-го казачьего полка и один из лидеров возрождения казачества, активный участник боевых действий в Абхазии и Приднестровье, в общем, человек-легенда.
В начале допроса Молодидов сделал заявление: "Исходя из своей общественной деятельности, что не является секретом, я посчитал нужным, чтобы вместо меня не сидел невиновный".
Прелюдию Молодидов завершил оптимистическим прогнозом: "Я ни секунды не сомневаюсь, что общественное мнение будет на моей стороне".
Жизненным кредо уроженца абхазского села Леселидзе Петра Молодидова была защита коренного населения Дона от притеснений со стороны инородцев. Следователям он тут же сообщил, что в случае необходимости казаки могут собрать даже не сотни, а тысячи человек.
Этой силище противостояла следственно-оперативная группа всего из 5 человек.
О событиях полугодовой давности командир 96-го полка согласился рассказать во дворе своего дома по улице Мадояна, где все и случилось. Следователи сразу оценили спартанскую обстановку жилища Молодидова. Казачий "робин гуд" жил бедно, чем очень гордился. С гордостью показал свой мундир войскового старшины.
В своем доме народный заступник выслушивал жалобы униженных и оскорбленных, затем вершил третейский суд.
Случилось же, по его словам, следующее. 8 июля 2001 года, среди бела дня, в 15.00, за его племянницей Оксаной на улице неожиданно увязался пьяный мужчина.
Из протокола допроса Молодидова: "Он ворвался во двор, хватал ее за пояс. Я выскочил, заорал, правда, нецензурно, что ты, мол, такой-сякой делаешь и так далее? Он меня послал куда подальше и успел ударить меня по боку и по пальцу".
А еще якобы "ухажер" хвалился племяннице, как он храбро воевал в Абхазии во время конфликта против русских.
Из протокола допроса Молодидова: "Это меня перекрыло вконец. Бил лопатой". — "Сколько раз и куда конкретно вы наносили удары?" — "Ну, раз пять, не меньше, и по голове бил, и по организму бил, как попало бил".
Потом Молодидов снова ненавязчиво акцентировал внимание присутствующих на своем исключительном благородстве, подчеркнув, что против него нет ни свидетелей, ни улик. Его мать умоляла пожалеть сына. (Позже выяснилось, что он сам по пьяному делу рассказал ей, что "замочил" грузина.)
Все это время сотрудников следственной группы не покидало чувство нереальности происходящего. Молодидов просто любовался собой. Казалось, он забыл, что арестован, что находится под следствием. Все напоминало театр одного актера.
Из протокола допроса Молодидова:
— Как вы относитесь к коренным жителям Кавказа — грузинам, армянам?
— Так, как и они к нам относятся! К красивым женщинам — очень хорошо!
Затем Молодидов рассказал, как на тележке отвез труп Кардавы и показал место, где его зарыл.
Труп несколько дней пролежал в земле; стояла жара. Были проведены четыре судебно-медицинских экспертизы, но однозначно причину смерти установить не удалось. Но в чем эксперты были уверены, что проломать грудную клетку ударом лопаты плашмя, как это утверждал Молодидов, невозможно.
Общественный деятель Петр Молодидов был известен не только в казачьих кругах. Хорошо его знали и в органах внутренних дел. Имелся даже архив. Первая запись: "...вывозил на велосипеде труп, который потом попытался спалить. Полностью сжечь не удалось". Сыщики не смогли доказать, что именно он убил этого человека. Дело с велосипедом-катафалком зависло. Потом были и другие, под стать эксцентричности Молодидова, дела. Как личность талантливая, он никогда не повторялся.
Одно создание полка чего стоит. 96-й полк действительно существовал в свое время. Он был образован приказом атамана Краснова в 1918 году. Все его бойцы погибли в 1920-м на левом берегу Дона, прикрывая отход Донской армии. Приказ о возрождении полка в 1991 году подписал первый атаман Союза казаков Михаил Шолохов.
Ну а командирское удостоверение с правом хранения и ношения оружия Молодидов выписал себе сам. Поставил обязательное условие приема в 96-й полк: его бойцы должны были иметь боевой опыт.
Популярный на Дону исполнитель шансона Константин Ундров, тоже казак 96-го полка, посвятил Молодидову песню "Господин хорунжий" с рефреном "Запахло дымом на Дону...".
Первым походом молодидовского полка стала поездка весной 1991 года в Ингушетию на похороны терского атамана Александра Подколзина.
Следующим мероприятием было участие в праздновании 400-летия Войска Уральского, в Уральске, в Казахстане. К этому походу собралось четырнадцать проверенных казаков. Празднование официально было запрещено. Но 96-й полк это не остановило.
Из протокола допроса Молодидова: "С их националистами без драки не обошлось, их милиция полностью власти содействовала. Но я — парень тертый, и команда со мной была такая, в общем, программу мы не нарушили, и раньше времени выезжать не стали".
В 1993 году Петр Молодидов начал фронтальное наступление. Для начала решил разобраться с неугодными средствами массовой информации. Первой стала ростовская газета "Наше время", в редакцию которой Молодидов ворвался с гранатой в руках. Вера Южанская, в то время она была заместителем главного редактора, вспоминает: "Петя был слегка подшофе, но это его обычное состояние было в то время, не знаю, как сейчас. И сказал, что всех он нас сейчас будет взрывать".
Выяснилось, что буйному визитеру не понравилось, как о его деятельности написала газета.
Женщина успела вызвать художника, единственного мужчину, находившегося в это время в редакции. Увидев гранату, он сориентировался чисто по-мужски, отвлек вояку продуктивной мыслью: "Петя, да пошли пива выпьем!" И Петя, поразмыслив, согласился пойти освежиться пивком.
После этого случая Молодидов неожиданно изменил тактику и стал лучшим другом ростовских газет: понял их великую силу. Теперь о каждом своем новом подвиге он лично сообщал во все редакции.
Очередным "подвигом" был штурм ростовского Дома политпросвещения на улице Суворова. В нем казаки устроили свою штаб-квартиру. Они стали патрулировать улицы города и приводить в штаб для допросов подозрительных кавказцев и цыган. Но ни к чему хорошему "казацкий порядок" не привел. Во время очередного допроса с пристрастием был убит человек.
Но, по словам Молодидова, все было спровоцировано. Ну, некто Шевченко, проводивший дознание, по словам атамана, погорячился — и получил свое по суду. А вот с погорячившимся Молодидовым многое было пока не ясно.
Единственный свидетель, племянница Оксана Матковская, как стало известно Алькаеву, навсегда уехала в Абхазию.
Алькаев направил туда поручение. Оксану допросили, но она полностью подтвердила версию Молодидова.
Да и вряд ли она могла ослушаться героического дядю, у которого подвигов было больше, чем у Геракла. Вот хотя бы организация беспримерного пикетирования здания областной администрации с требованием дать независимость казачьему Донскому краю. Увы, не дали.
Но с помощью этих громких акций поддержка казачества была обеспечена. И в 1993 году, будучи уже трижды судимым, Петр Молодидов избирается атаманом Союза казаков Ростовского округа.
Но покомандовал округом Молодидов всего четыре месяца. Потому что снова попал за решетку. Получилось как в поговорке, но с точностью наоборот: не стерпел казак и — не стал атаманом. В ходе уличного конфликта горячий казачина открыл огонь из "калашникова" по группе цыган. Вступился за друга, Евгения Часовникова, которому цыгане разбили голову.
Один из цыган был тяжело ранен. Возбудили уголовное дело, но в тюрьме Молодидов пробыл недолго. Под лозунгом — "Свободу Молодидову!" — его соратники и однополчане устроили шумную акцию протеста. Суд нашел смягчающие обстоятельства, и вскоре командира отпустили.
О выходках неуемного казака регулярно писали газеты. Молодидов их собирал и бережно хранил. Казалось, он специально искал повода для очередной сенсации, где героем, естественно, был он.
Одна из таких анекдотических историй — попытка захвата опорного пункта милиции, куда атаман заявился сразу же после очередного срока. На этот раз — за грабеж продуктового ларька. Старшему участковому капитану милиции Александру Васильеву, прослужившему здесь, как говорится, верой и правдой более 20 лет, было заявлено: "Освобождай кресло, наши казаки будут занимать твой опорный пункт. Мы сами наведем порядок у нас".
Но больше, правда, не появлялся. Выбрал командир 96-го полка более крупного врага — всех казаков реестрового государственного Войска Донского. Их он объявил предателями и марионетками.
Во Всевеликом Войске Донском тоже не признаю?т скандального атамана. Начальник управления информации Войска Владимир Воронин официально заверил: "С момента создания реестрового государственного Войска Донского Молодидов никакого отношения к нашей организации не имеет. И никогда не имел. А в то же время он действительно стоял у истоков создания казачьего движения, когда это, в общем-то, была вольница казачья. Личное мое мнение о нем — это глубоко закомплексованный человек".
Но, невзирая на все комплексы, Молодидов продолжал вести упорную игру с оперативниками и следователями, и, судя по всему, все более чувствовал себя хозяином положения.
Неясно было до сих пор, что толкнуло Молодидова прийти с повинной. Проснулась совесть? Но сентиментальными и богобоязненными рецидивисты, как известно, становятся, лишь поневоле очутившись на нарах. Надо было искать свидетелей.
Естественно, Алькаева не устраивал формально проведенный абхазским следователем допрос племянницы Молодидова. И ему пришлось несколько раз выезжать в Абхазию, чтобы найти и допросить племянницу — Оксану Матковскую. Наконец она назвала фамилии соучастников убийства: Павлов и Быков.
Оперативники нашли и других свидетелей преступления.
Гражданин Украины Костя Быков по кличке Хохол, кстати, уже имевший на родине год судимости, сразу же заявил о своей непричастности к убийству.
Тридцатилетний Сергей Павлов по кличке Скиф являлся ближайшим сподвижником Молодидова, в 96-полку имел чин "хорунжего". Тоже ранее имел судимость — за убийство. Он был объявлен в федеральный розыск.
Молодидов же продолжал настаивать на своей версии: убивал в одиночку. Но по показаниям многих очевидцев, именно Павлов случайно познакомился на улице с Кардавой. Вместе выпили. Потом пошли допивать в дом к Молодидову. И когда началась пьяная ссора, именно Павлов задвинул засов на воротах, отмерив таким образом остаток жизни Кардаве. Кто подмешал ему в пиво клофелин, так и не установили.
Когда Кардава скончался от побоев, Молодидов взял тележку у соседа и, засунув труп в мешок, вместе с Быковым вывез его в Трудовую балку. Где и закопал.
Теперь все становилось на свои места.
И тут — как ушат ледяной воды на голову. Все свидетели, как один, исчезли. Будто сквозь землю провалились.
Оперативники установили, что свидетелей всерьез запугали. Неизвестные соратники Павлова и Молодидова ходили по адресам, звонили по телефонам, угрожали. Дело рассыпалось прямо на глазах.
Лучше всех чувствовал себя Молодидов, который, едва появлялась возможность, делал заявления для прессы. "Вся эта братия ведет себя нагло, безобразно. Те же грузины: ведь победители-то не они, победители — мы. А когда хамит побежденный, да еще в доме победителя, это не входит ни в какие рамки. Ничего мирно у нас не получится, надо менять законы, менять политику!"
Единственно, в чем были солидарны с Молодидовым следователи и сыщики, в том, что надо менять законы. Законы, которые должны защищать свидетеля совершенного преступления.
