Вечером 15 марта Кочегарову домой позвонил Аркадий и предупредил его, чтобы завтра тот обязательно был дома — операция вступит в решающую стадию. Кочегарову, который на каком-то этапе внезапно струсил и стал искать любую возможность, чтобы выйти из этого жуткого дела, впервые стало по-настоящему страшно. Но пути к отступлению уже не было.
Утром следующего дня Бушко вновь позвонил сообщнику и сообщил, что операция началась: третий их напарник Мусин под предлогом показа какой-то редкой коллекционной тарелки выманил Тросмана к себе на квартиру в районе метро "Баррикадная". Киллером все было рассчитано до мелочей: его мать накануне уехала к своей подруге в Павловский Посад, поэтому помешать расправе никто не мог. Оставив гостей в одной из комнат, Мусин зашел в ванную, где сделал себе укол адреналина — чтобы по-настоящему возбудиться. Затем взял в руку заранее припасенный обрубок свинцового кабеля и вернулся к гостям.
Первый удар пришелся по Тросману, старик свалился на пол, даже не успев понять, что произошло. Его жена успела только всплеснуть руками от ужаса, как обрубок кабеля опустился уже на ее голову. Но в самый последний момент женщина сумела убрать голову в сторону, и удар пришелся ей по плечу. Тогда Мусин схватил жертву руками за шею и стал душить. В этот момент очнулся Тросман и сделал попытку подняться на ноги. Мусин отбросил от себя полузадушенную женщину и бросился на кухню. Схватив со стола нож, он вернулся назад и стал наносить старику удары в разные части тела. Когда тот затих, Мусин этим же ножом добил женщину.
Практически сразу после убийства Мусин позвонил по телефону Бушко и доложил о проделанной работе. Выслушав похвалу от заказчика, он попросил срочно привезти к нему на квартиру несколько рулонов обоев: дескать, старые забрызганы кровью, надо переклеивать. Бушко отнесся к этой просьбе с пониманием. Он тут же перезвонил Кочегарову и назначил ему встречу через час на улице Пушкина. Когда тот явился, он передал ему деньги, приказал купить на них обои и отвезти их к Мусину на "Баррикадную". Далее послушаем рассказ самого Кочегарова:
"Когда я вошел в квартиру Мусина, в малой комнате я увидел, что трупы были завернуты в одежду и связаны веревкой, рядом была лужа крови, на стенках и на креслах было множество пятен крови... Мы позвонили Аркадию и попросили, чтобы он привез мешки для упаковки трупов..."
Когда Бушко вошел в квартиру, где несколько часов назад произошло преступление, он первым делом поинтересовался у Мусина, где бумажник его отца. Мусин сходил к трупам и вскоре вернулся с искомым бумажником. Бушко при нем достал из него 100 рублей и паспорт отца. Последний он оставил себе, а все остальное вернул обратно киллеру: мол, пользуйся, заработал.
Около шести вечера все трое вышли из квартиры и поехали в центр города, по дороге договорившись, что в понедельник, 18 марта , они встретятся в кафе "Ивушка", где Бушко передаст Мусину остальные причитающиеся ему деньги. Расстались они на площади Пушкина: Бушко отправился к себе домой, где как ни в чем не бывало сел смотреть по телевизору концерт Эдуарда Хиля, а Мусин и Кочегаров пошли в ресторан ВТО, чтобы обмыть свершившееся. Просидели там до 11 вечера, после чего пешком направились к Белорусскому вокзалу. По дороге тормознули грузовик и договорились с его водителем о перевозке некоего "груза". Купившись на предложенные деньги, водитель согласился. "Груз" Мусин и Кочегаров перетаскивали сами, попросив водителя остаться в кабине. Спустя полчаса они были уже в районе Саввинской набережной. Отпустив грузовик, преступники сбросили трупы в Москву-реку, недалеко от окружного железнодорожного моста, после чего разошлись в разные стороны.
Как и было условлено, 18 марта в кафе "Ивушка" состоялась очередная встреча трех преступников. Заказав себе роскошный стол, убийцы распили две бутылки водки за благополучное завершение дела, а также за упокой душ убиенных. В конце встречи Бушко передал Мусину остатки гонорара — 1 тысячу рублей. Когда подельники расходились, Мусин спросил у Бушко, как он собирается действовать дальше. Тот ответил: мол, через неделю подаст заявление в милицию о пропаже отца и мачехи. "Напишу, что вдвоем ушли из дома и не вернулись. Пусть ищут".
Однако Бушко просчитался, недооценив смекалку оперативников. Когда он заявил о пропаже отца и мачехи, сыщики почти сразу заподозрили его самого в этом исчезновении. Ведь мотив лежал на поверхности: ценная коллекция отца. Однако весомых улик тогда под рукой сыщиков не оказалось. Но подозрение все равно существовало. Понимая это, Бушко решил схитрить, разыграв перед сыщиками целый спектакль. Сначала он впал в тяжелую депрессию, а затем совершил неудачную попытку самоубийства: закрывшись в ванной, попытался повеситься. Но табуретка у него под ногами в самый неподходящий момент закачалась, Бушко упал на пол и на шум тут же сбежались его близкие. В итоге горе-"висельник" добился того, чего хотел: родные поместили его в психиатрическую клинику имени Кащенко, а сыщики на какое-то время оставили его в покое.
Тем временем судьба пропавших оставалась неизвестной в течение почти двух месяцев. Наконец утром 7 мая страшную находку обнаружил на берегу Москвы-реки, в районе стадиона имени Ленина, один из жителей столицы. Прогуливаясь с собакой, он обратил внимание на странный мешок, который волны прибили к берегу. Первым к мешку подбежала собака, которая, обнюхав его, внезапно залилась бешеным лаем. Когда к странному предмету приблизился хозяин пса, он увидел такое, от чего волосы на его голове зашевелились. Из мешка торчала... рука мертвеца.
Примерно через полчаса к месту происшествия прибыла милиция. Из мешка было извлечено тело пожилого мужчины, внешний вид которого наглядно указывал на то, что на тот свет он отправился недобровольно: на его теле эксперты обнаружили несколько глубоких ножевых ранений, на голове — следы от ударов тупым тяжелым предметом. Как выяснилось чуть позже, погибшим оказался гражданин Тросман, который, согласно заявлению его сына Аркадия Бушко, без вести пропал вместе с женой еще в середине марта.
Спустя четыре дня после обнаружения трупа Тросмана в другом месте Москвы-реки нашли и труп его супруги. Дело о пропаже супружеской четы переквалифицировали в дело об убийстве, и в качестве главного фигуранта вновь был Аркадий Бушко — в июле его заключили под стражу. Однако все попытки расколоть его на чистосердечное признание оказались тщетными. Помогла случайность.
В августе другой участник преступления — Кочегаров — угодил за решетку: в центре Москвы он попытался ограбить незнакомого гражданина, который оказался подданным Великобритании. Иностранец поднял крик, и грабителя задержали подоспевшие к месту происшествия прохожие. Стоит отметить, что еще до этого эпизода сыщики, которые вели дело об убийстве коллекционера, подозревали Кочегарова в пособничестве Бушко — он пару раз навещал последнего, когда тот лежал в психушке. Учитывая это, было решено разыграть хитроумную комбинацию. Сыщики сделали так, чтобы Бушко через третьи руки узнал о задержании Кочегарова. Однако, что послужило причиной этого задержания, ему не сообщили. И Бушко сделал вывод, что подельника взяли в связи с убийством его отца. В итоге хитроумная комбинация сработала. Опасаясь, что Кочегаров может первым сознаться в убийстве его отца и мачехи, Бушко потребовал немедленной встречи со следователем. И рассказал все как на духу, выдав и Кочегарова, и главного исполнителя убийства — Мусина.
Суд по заслугам воздал всем участникам этого жестокого преступления: Бушко и Мусина приговорили к расстрелу, Кочегаров получил 15 лет тюрьмы, поскольку непосредственно в убийстве участия не принимал.
Криминальная "Русь"
В сегодняшней Москве удивить кого-либо стрельбой на улице уже невозможно. Иное дело советские годы — тогда подобное ЧП было редким случаем, и если происходило, то становилось темой для всеобщего обсуждения на долгие месяцы. Вот лишь один из таких примеров, датированный мартом 1974 года .
В один из холодных мартовских дней небезызвестный житель столицы Вячеслав Иваньков, он же Япончик, вместе со своими приятелями мирно кутил в подмосковном ресторане "Русь" (район Салтыковки). Это заведение было очень популярным в те годы, там собиралась самая разношерстная публика — от братвы до известных артистов и спортсменов. Вот и в тот день ресторан был забит до отказа самыми разными посетителями, каждый из которых пришел сюда отвлечься от мирской суеты и предаться веселью. Последнего было в избытке, поскольку на небольшой эстраде вовсю наяривал популярные шлягеры ресторанный ансамбль. Кстати, "лабали" артисты совсем неплохо, ведь тогдашние музыканты, игравшие в ресторанах, могли дать фору любой из нынешних поп— и рок-звезд. Но это так, к слову.
В тот вечер репертуар музыкантов из "Руси" состоял из весьма разнообразных произведений. Причем играли вещи диаметрально противоположные: например, сыграв "Увезу тебя я в тундру", могли сбацать "Мурку" или "Утреннюю гимнастику" Высоцкого. Особой строкой проходили произведения, которые заказывали сами посетители ресторана. К примеру, грузины чаще всего просили спеть "Сулико" или сыграть "Лезгинку", молдаване "Гуцулочку" и т. д. Музыканты шли на такие просьбы охотно, потому что каждый заказ оплачивался: заказчик совал "чирик" (червонец, или 10 рублей) кому-либо из музыкантов и выходил в круг.
В тот злополучный вечер именно с заказной песни все и началось. Группа молодых людей, представлявших далекую Грузию, видимо перебрав со спиртными напитками, стала гонять одну грузинскую песню за другой. Когда кто-то из посетителей другой национальности возмутился такой дискриминацией, грузины полезли в драку. Иваньков и его приятели, сидевшие поблизости и тоже изрядно перебравшие с крепкими напитками, ввязались в драку против грузинской стороны. Начался мордобой, который в любом ресторане никогда не считался делом из ряда вон. Вот и эта драка не стала неожиданной для персонала "Руси", поскольку нечто подобное там периодически уже происходило.
Обычно в таких случаях администрация вызывала милицию, которая лихо вязала драчунов и скоренько оформляла "протоколы о хулиганке". В зависимости от ущерба, нанесенного государственному имуществу (поломанные столы, стулья, разбитые стекла) выносились и наказания: от денежных штрафов до 15 суток исправительных работ и даже заключения в тюрьму. Однако той мартовской драке навсегда суждено было войти в криминальную историю Советского Союза. И не тем, что там было поломано больше всего столов и стульев, разбито несметное количество посуды и свернуто носов, а тем, что именно тогда застрелили человека. А произошло это так.
В разгар драки, когда грузины стали теснить Япончика и его приятелей, один из друзей Иванькова выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в противника. Обливаясь кровью, тот рухнул на пол. В следующую секунду в ресторане началась настоящая паника, и люди буквально бросились врассыпную (до этого все они с интересом наблюдали за побоищем со стороны). Попытались скрыться с места происшествия и участники мордобоя, однако повезло не всем. Например, тот, кто стрелял из пистолета, сумел в сутолоке выскочить на улицу и, прыгнув в первую попавшуюся машину, сбежать с места преступления. А вот Иванькову, которого грузины сумели настичь у выхода и скрутить руки, пришлось отправляться в ближайшее отделение милиции. Там выяснилось, что водительское удостоверение у него фальшивое, и ему к "хулиганке" добавили еще и подделку документов. В итоге Иванькова отправили прямиком в Бутырку.
Буквально на вторые сутки после побоища вся Москва наполнилась слухами. Причем слухи курсировали самые невероятные: например, утверждалось, что бандиты устроили перестрелку между собой, укокошили несколько человек с обеих сторон, да еще ранили нескольких посторонних свидетелей. Даже "Голос Америки", который уделил этому случаю несколько минут в передаче новостей из Советского Союза, не избежал неточностей, описывая побоище со слов иностранцев, присутствовавших в ресторане. Короче, шуму эта история наделала большого. Что, кстати, неудивительно. Как уже отмечалось, это в нынешние дни Москва превратилась в гангстерский город вроде Чикаго 30-х, а в те приснопамятные годы если и велась стрельба на улицах столицы, то только из рогаток. Любой случай несанкционированного применения огнестрельного оружия расследовался с особым рвением, и виновных старались наказать максимально строго. Впрочем, с делом о перестрелке в ресторане "Русь" все вышло несколько иначе.
Поскольку стрелявший с места происшествия сбежал, а задержанный Иваньков уверял следователей, что он его ранее в глаза никогда не видел (это же утверждали и все остальные посетители ресторана, ставшие свидетелями драки), то сыщикам не оставалось ничего иного, как приостановить следствие. Что касается Иванькова, то его сначала отправили на стационарную судебно-психиатрическую экспертизу в Институт имени Сербского, а потом отпустили восвояси.
Бонни и Клайд по-советски
Многим, наверное, известно, что в Америке 30-х действовала парочка грабителей банков — Бонни Паркер и Клайд Бэрроу. В течение нескольких лет парень с девушкой водили за нос полицию нескольких штатов, ограбив не один десяток банков и убив больше десятка человек, в том числе и нескольких полицейских. В мае 1934 года парочка понесла заслуженное наказание: она угодила в полицейскую засаду неподалеку от городка Джибланд и была безжалостно расстреляна.
В СССР подобные отморозки тоже встречались, только было это тоже давно — в годы Гражданской войны и НЭПа. Потом их всех повывели. Однако разного рода "парочки влюбленных", промышлявшие в иной области — на ниве мошенничества, в Стране Советов никогда не переводились. Вот лишь два таких примера из 70-х.
В марте 1974 года сыщикам Московского следственного отдела МВД СССР удалось арестовать супругов Егоровых, которые специализировались на кражах и мошенничестве. Впервые супруги засветились в июне прошлого года, когда на ряде железнодорожных вокзалов страны были зафиксированы кражи личных вещей у пассажиров. В результате оперативных мер был арестован некий гражданин Фецич, который на первом же допросе показал, что работал не один, а в трио с супругами Егоровыми. Однако, где именно те скрываются, задержанный не знал: сказал, что они люди осторожные и привыкли подолгу в одном и том же городе не задерживаться.
Тем временем из разных городов страны вскоре стали поступать сведения о новых кражах вещей, которые по почерку были весьма похожи на то, что совершали Егоровы. Так, в Днепропетровске некая миловидная особа вызвалась приглядеть за вещами пассажирки дальнего следования, пока та отлучилась по малой нужде. Когда пассажирка вернулась, ни гражданки, ни своих вещей она уже не обнаружила. В тот же день миловидную особу в компании с каким-то мужчиной видели уже на городском пляже. Потом одна из отдыхающих недосчиталась своего транзисторного приемника. А спустя сутки парочка засветилась на другом вокзале и совершила несколько краж вещей из тамошних камер хранения. Действовали преступники без особой хитрости: под видом пассажиров, сдающих багаж в камеру хранения, они подсматривали, как другие люди набирают цифры кода.
