Задача перед Чвановым была поставлена одна: втереться в доверие к Балановскому и выведать, действительно ли у него имеется в наличии автомат, и если это так, то где он находится. Никаких личных инициатив вроде самостоятельного задержания преступника Чванов не получал и получить не мог: этим должна была заниматься группа прикрытия, которая обеспечивала его безопасность.
Легенда для внедрения Чванову была придумана хорошая: он должен был выдавать себя за фарцовщика Гошу, с иголочки одетого и имевшего в гараже новенький "Москвич". В подводке к Балановскому также участвовали те внештатные агенты, которые терлись в кругах фарцовщиков и могли обставить дело так, что ни у кого не возникло бы подозрений по поводу правдивости легенды Чванова. В итоге все прошло гладко: Балановский ничего не заподозрил и очень быстро проникся доверием к "Гоше". Поскольку Чванов играл роль циничного и крайне жадного до денег человека, Балановский рассмотрел в нем родственную душу и вскоре не только познакомил его со своим подельником Андреем Зеленковым, но и раскрыл главную тайну — о наличии у них автомата. Правда, где он хранится, рассказал не сразу, а чуть погодя. Но Чванов готов был ждать сколько угодно, поскольку одна из важных частей его внедрения была достигнута — информация про автомат полностью подтвердилась.
Тревожный край
Приписки в СССР существовали во многих областях, в том числе и в сфере криминальной статистики. Однако назвать их широкомасштабными было нельзя: шквала преступности в СССР не было, поэтому скрывать нечто ужасное не приходилось — занижение уровня преступности если и происходило, то не столь значительное, как уверяют нас теперь критики советского строя. Другое дело, например, Америка. Напуганная ростом преступности, администрация Ричарда Никсона потребовала от полицейских комиссаров снизить уровень преступности любой ценой. А полиция не нашла ничего лучшего, как заняться сглаживанием статистических данных. И преступность в США на бумаге резко пошла вниз. По этому поводу в начале 1974 года в Белом доме был устроен торжественный прием.
Но вернемся в СССР. Там власти периодически проводили кампании против очковтирательства, в том числе и в области криминалистики. Так, 27 апреля 1974 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР по поводу тревожной ситуации, сложившейся с преступностью в Ставропольском крае. Несколько месяцев назад в ряде городов этого края были вскрыты грубейшие нарушения социалистической законности, когда местные правоохранительные органы, борясь за хорошие показатели, не регистрировали отдельные преступления, в том числе и тяжкие. Но в итоге нашлись люди, которые сообщили об этих безобразиях в Москву, в Генеральную прокуратуру Союза. 10 апреля в ее стенах вышел секретный указ, обязывающий всех прокуроров страны бороться с подобным сокрытием преступлений, а в конце того же месяца свет увидел и Указ Президиума ВС.
О ситуации, которая сложилась в те годы в Ставропольском крае с преступностью, вспоминает тогдашний первый секретарь крайкома Михаил Горбачев: "Тогда на Ставрополье сложилась серьезная криминогенная ситуация: преступления волна за волной прокатывались по городам и поселкам. После нескольких жестоких убийств и изнасилований обстановка накалилась до предела. Люди были встревожены, напуганы и обоснованно ставили вопрос: есть ли в крае власть или нет? Всякие "накачки" и критика руководителей правоохранительных органов ничего не давали. Надо было срочно что-то делать. Десятки комиссий ничего вразумительного не дали, и тогда я собрал старых отставников-юристов — надежных, не зависимых ни от кого людей, попросил разобраться. Кстати, статистика по правонарушениям в крае была без особых отклонений. Комиссия, которую я создал, вскрыла грубейшие нарушения законности в самих органах внутренних дел края. Все вывернулось наружу — очковтирательство, сокрытие преступлений, должностные злоупотребления...
По итогам работы комиссии в крае мы приняли крутые меры: сняли всех генералов в управлении МВД с занимаемых постов, перешерстили уголовный розыск, отдел борьбы с хищениями собственности, следственный отдел, другие службы, подтянули партийную организацию. Все стало выходить наружу. Пытался застрелиться начальник следственного отдела, на совести которого были тяжкие должностные нарушения. Заменили руководителей милиции в одной трети городов и районов. Это была жесткая операция по утверждению законности, прежде всего в самих правоохранительных органах. Зато по числу зарегистрированных преступлений край с 11-го места опустился на 67-е в России...
Ставропольцы наступили на хвост министру внутренних дел Щелокову, в аппарате ЦК его недолюбливали, он ведь ни с кем не считался. Прокуратура СССР, Верховный суд тоже мало что для него значили. Министр заволновался, начал лихорадочно действовать. Сначала звонил, затем послал в край бригаду МВД во главе со своим замом Б.Т. Шумилиным. Я его знал, причем с хорошей стороны. Тем неожиданнее для меня были его суждения, по сути, шантаж: "Как же так? Вокруг порядок, а у вас такое творится. Спросят ведь — где был крайком?" Мой ответ был резким: "Имей в виду, я от своей позиции не отступлю. Передай это и Щелокову". Неуютно было Шумилину, но все-таки он продолжал уговаривать меня. В этой встрече участвовал зам. прокурора России Александр Найденов, он поддержал меня..."
Два мира — две преступности
О тревожной ситуации в Ставрополье советская пресса не писала, продолжая щадить нервы своих читателей. Впрочем, как уже отмечалось, несмотря на весь драматизм происходящего, тамошние события не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило с преступностью на Западе. На языке статистики это выглядело следующим образом. Взять, к примеру, Великобританию. Только за один апрельский день 74-го в полицейском участке графства Эссекс было зарегистрировано 26 преступлений: было украдено три автомобиля, один велосипед, совершено четырнадцать краж со взломом, десять — без применения физического насилия, четыре — с применением.
Между тем эссекским преступникам было далеко до лондонских — в столице Великобритании общая стоимость краж за каждые 24 часа составляла 90 тысяч фунтов стерлингов. Такие тяжкие преступления, как убийство, происходили на туманном Альбионе в неделю три раза (в середине 70-х население там составляло 50 миллионов человек). Половина преступлений, совершаемых в Великобритании, оставалась нераскрытой. Причем иногда, даже зная имена и адреса преступников, детали преступлений, полицейские не желали что-либо доказывать на суде, поскольку были коррумпированы.
Еще тревожнее выглядела ситуация с преступностью в США. Только в 1973 году от огнестрельных ранений в Штатах погибли 24 тысячи человек (мировой рекорд!). Во время федеральной проверки в Филадельфии выяснилось, что во всех 22 тамошних полицейских участках процветает подкуп. Вот как пишет К. Уилсон: "В США этот порок прочно укоренился и быстро распространился (начиная с местных муниципальных органов), так что коррупцию в полиции там воспринимают как привычное явление. С зарождения страны это явление активно поощрялось "протестантской этикой" достижения успеха любой ценой, являющейся фундаментом американского общества. Любое общество, придающее столь большое значение богатству и прибыли, представляет собой благодатную почву для коррупции... (Вот почему сегодняшняя Россия в деле коррупции далеко обогнала СССР. — Ф.Р. ).
В районе, подобном нью-йоркскому Гарлему с его подпольными игорными домами, продажный полицейский может заработать полторы тысячи долларов в месяц. Если его переводят в другое подразделение, выплаты продолжаются еще в течение двух месяцев — ему как бы дается время свыкнуться с более низкими доходами. Теперь становится понятным, почему после того, как полиция захватывает героин, он вновь попадает на рынок наркотиков, и почему из 137 000 долларов, захваченных у торговцев наркотиками, 80 000 попало в карман полицейских, участвовавших в операции по захвату. В лаборатории одного полицейского округа исчезло более 68 фунтов героина на сумму 7 000 000 долларов..."
А вот еще один пример — ФРГ. Тамошняя пресса постоянно писала о том, что большую роль в разгуле преступности играет телевидение, которое регулярно потчует своих зрителей фильмами, где льется человеческая кровь. Приводились конкретные примеры "сдвига по фазе" от этих фильмов. Например, двое юношей 16 и 17 лет застрелили на автобане Амберг-Нюрнберг владельца автомобиля. Один из юношей затем признался, что незадолго до этого смотрел телеспектакль "Насилие", в котором один мотогонщик убивает шофера, чтобы завладеть его автомобилем. В заключение приводились слова нюрнбергского психиатра Хобека: "Из-за постоянного внушения телевидения, ежедневно демонстрирующего на экране трупы, насильственная смерть стала обыденным делом".
Советское телевидение, по западным меркам, считалось скучным, потому что во главу угла ставило не развлечение, а просвещение зрителя. Поэтому оно не могло плодить преступников. Это в основном делало кино, и опять же западное, которое выходило в советский прокат. Историю с фильмом "Фантомас" я уже упоминал, но были и другие ленты, которые пагубно влияли на некоторых молодых людей. Насмотревшись таких фильмов, советские подростки хотели подражать западным гангстерам и становились на скользкую дорожку преступлений. Правда, в масштабах огромной страны это все равно был мизер. Однако ближе к концу десятилетия таких случаев становилось все больше и больше.
Женоубивец
Как писал когда-то Лев Толстой, "каждая несчастливая семья несчастлива по-своему". В СССР несчастливых семей тоже хватало, хотя их число с нынешним российским, конечно, не сравнишь. Например, сегодня российские семьи распадаются в полтора раза чаще, чем советские. Если в 1980 году один развод приходился на каждые три свадьбы, то теперь только на каждые две. Кроме этого, если на тысячу человек в РСФСР заключалось 10-11 браков ежегодно, то сегодня — лишь 7,5. В советские времена институт семьи пользовался в обществе более высоким авторитетом. Хотя и тогда во многих семьях бушевали страсти сродни шекспировским, которые нередко приводили к трагедиям. Вот лишь одна из подобных историй.
Дело было в пригороде Пензы, где проживала семья Кашиных: муж, жена и малолетняя дочка. Родители девочки поженились в конце 60-х и какое-то время жили хорошо, приобретя даже кооперативную квартиру. Но затем глава семейства стал злоупотреблять спиртным, и на этой почве в семье все чаще стали происходить скандалы. В итоге в августе 1972 года нервы женщины не выдержали, и она, расторгнув брак с Кашиным, выписала его из своей кооперативной квартиры. Казалось, что проблема благополучно разрешилась и каждый из бывших супругов теперь мог устраивать свою жизнь, как ему заблагорассудится. Однако Кашин так не думал. Он посчитал себя глубоко оскорбленным случившимся и принялся мстить своей бывшей супруге. Чуть ли не ежедневно он заявлялся к ней домой под видом свидания с дочерью и устраивал скандалы. Один из таких приходов — в мае 1973 года — закончился дракой. В результате бывшая жена написала на Кашина заявление в милицию. Вскоре состоялся суд, который приговорил дебошира к одному году заключения. Однако этот приговор еще сильнее разозлил Кашина. И он затаил на бывшую жену лютую злобу.
23 апреля 1974 года Кашин освободился и вернулся в родные пенаты. Вернулся, чтобы жестоко отомстить своей бывшей благоверной. Она к тому времени продолжала жить все в той же кооперативной квартире с дочерью и вполне была удовлетворена жизнью. Более того, в планах у нее было снова выйти замуж за человека, который был не чета ее прежнему мужу — новый избранник оказался трезвенником и интеллигентным человеком. Когда Кашин узнал об этом, он рассвирепел еще сильнее. В тот день он пришел к своей бывшей жене и заявил ей прямым текстом: "Готовься, я вернулся, чтобы тебя убить". Эту фразу слышали несколько человек — соседи женщины, которые посоветовали ей обратиться в милицию. Но та только усмехнулась: дескать, кто там будет заниматься такими пустяками? До трагедии оставались считаные дни.
29 апреля Кашин снова явился к своей бывшей жене под предлогом свидания с дочерью (ей к тому времени шел 7-й год), но женщина даже не пустила его на порог. Тогда Кашин решил пробраться в дом хитростью. Он позвонил в квартиру этажом выше, где проживал человек, с которым они когда-то дружили. Наврав ему про то, что бывшая жена препятствует ему встречаться с дочерью, Кашин прошествовал на балкон и оттуда спустился в свою бывшую квартиру. Его бывшая жена и дочь в это время находились на кухне.
Практически сразу Кашин принялся словесно оскорблять женщину, несмотря на присутствие здесь же малолетней дочери. А затем и вовсе пустил в ход кулаки. Дочь попыталась защитить мать, но у нее это не получилось — отец ее попросту не слышал. Потом в его руках оказалась бутылка с вином, которую он обрушил на голову беззащитной женщины. Та рухнула на пол. Девочка закричала еще сильнее, умоляя не убивать ее маму. Но остановить озверевшего отца мольбы ребенка уже не могли. В следующую секунду в его руках оказалось эмалированное ведро, которым он стал наносить новые удары по голове распластанной на полу женщины.
Крики и плач ребенка услышали соседи. Они принялись звонить в дверь, а когда это не помогло, стали стучать по ней руками и ногами. Чтобы успокоить соседей, а также плачущую дочь, Кашин схватил девочку за руку и вытолкнул ее на лестничную площадку. После чего закрыл дверь на замок, вернулся на кухню и с не меньшим остервенением, чем раньше, продолжил избиение бывшей жены. А когда ему это надоело, он сходил в комнату и, оторвав от наволочки кусок материи, скрутил из нее жгут и затянул его на шее несчастной женщины. Через минуту она уже была мертва. Позднее эксперты насчитают на теле женщины около 50 телесных повреждений в различных частях тела, в том числе на голове.
Поскольку убийца и не думал никуда скрываться с места происшествия, милиция задержала его сразу. Потом состоялся суд, который признал Кашина особо опасным рецидивистом и приговорил к высшей мере наказания — расстрелу. Однако он написал апелляцию в судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда РСФСР, и там нашли этот приговор слишком суровым. Дескать, Кашин убил свою жену в порыве аффекта, без отягчающих обстоятельств, а посему достоин снисхождения — то есть не смертной казни, а 10 лет колонии строгого режима. Но история на этом не закончилась.
Вскоре это уголовное дело оказалось в Верховном суде СССР, который не согласился с выводом, сделанным коллегами из российского суда. Как это "не было отягчающих обстоятельств", если Кашин неоднократно грозился убить свою бывшую жену и осуществил свою угрозу с особой дерзостью и жестокостью? Даже мольбы шестилетней дочери не смогли отвратить его от задуманного. Короче, приговор был вновь пересмотрен. Правда, "вышку" Кашину отменили, однако отправили в колонию строгого режима сроком на 15 лет.
Отелло от тенниса
А вот еще одна семейная драма, закончившаяся трагедией. Причем в отличие от той, что произошла в Пензе, ее героями стали не рядовые люди, а достаточно известные.
