Poor men's judge

До дома не добежал никто.

— Ни х... себе, — восхищенно выдохнули невольные зрители. И пошли проверять, не осталось ли годных для допроса подранков и чего-нибудь полезного.

Глава 9.

Содержимое карты памяти небольшой видеокамеры личный состав просматривал в клубе, с экрана большого проекционного телевизора. Всего лишь через пару часов после боя, когда в крови еще бушует адреналиновый шторм, а звуки, запахи и краски воспринимаются настолько остро, что этого человек, в бою никогда не бывавший, и представить себе не может.

Всего лишь короткая хроника, фрагментарно описывающая судьбу тех, кто встретил боевиков на прекрасно оборудованном блокпосту, но испугался и не нашел ничего лучшего, как сдаться им в плен.

Смотрели в молчании. От скрупулезно заснятых подробностей короткой, занявшей буквально несколько минут, расправы было тошно.

Слегка утешало лишь то, что изуверы уже были аккуратно сложены в рядок, и, смотря в небо пустыми, запорошенными пылью глазами, дожидались, когда на них глянет командование. Парочку выживших куда-то увел Васильевич, активно общавшийся с ними на гортанном наречии.

По тому, как они себя вели, было понятно, что пленники ничего хорошего для себя не ожидают. По интонации, позам, взглядам было ясно, что гордым детям гор для того, чтобы сломаться, было достаточно получаса плена. При этом, их даже не били...

Когда видео закончилось, молчание стало ощутимо давить на нервы. Солдаты, только что вышедшие из боя, никак не могли понять, как вообще возможно добровольно подставить горло под нож.

Первым общее недоумение выразил Шулаев.

— Товарищ лейтенант, разрешите обратиться!

— Обращайтесь.

— Прошу, разъясните, почему люди, у которых была возможность умереть в бою, этого не захотели. Мы смотрели очень внимательно: руки были связаны только у одного, которого зарезали последним.

У них всех возможность умереть по-людски — была! Любой мог — по людски! И даже если нет возможности врагу в горло вцепиться, то хотя бы прими железо на грудь! Сделай резкое движение, и тебе не откажут!

Как они вообще могли?! Вообще, это можно, стоять раком, и слышать, как режут товарищей, как с хлюпаньем выходит из горла кровь?! Почему они предпочли умереть так, по-скотски?!

В Вояра уперлась добрая сотня взглядов. Местных вопрос тоже сильно интересовал. Внимание собравшихся чувствовалось как прикосновение чего-то тяжелого, физически ощутимого, заинтересованно-внимательного.

Следовало либо говорить правду, либо потерять уважение навсегда. С правдой тоже, кстати, в таких обстоятельствах не так все просто. Ее так сказать надо, чтобы новое знание люди могли принять, сохранив самоуважение.

Мельком подумав, что Шулаева пора делать сержантом, Вояр приступил к пояснениям. Слегка занудным, методичным, но хирургически-точным и так необходимым собравшимся

— Нам много раз говорили, что армия — слепок с общества. Это — почти что правда. Ситуация на скоренько выставленном на границе с Автономией блокпосту в точности повторила то, что ранее происходило с мирным населением.

Это самое население вело себя абсолютно так же. Надеясь, нет неправильно! Будучи твердо уверенным, что имеют дело с людьми. Обоснованно, как считали покойные, рассчитывая на разум, гуманность и прочие химеры, никак не применимые к бешеным тварям.

— Этих... я даже собаками не могу назвать, — проворчал кто-то из местных. — У меня собаки всю жизнь жили. Потому понимаю, что назвать тряпкоголового боевика собакой — оскорбить ни в чем не повинное животное.

Вояр сделал паузу, позволяя человеку высказаться без помех, и продолжил:

Итог нам известен. Тех, кто не убежал, обратили в рабов или замордовали до смерти. Вот так заканчиваются ошибки суждения. Не зря психологи относят расстройства логической деятельности к самым тяжелым заболеваниям.

Теперь каждый из нас убедился и может подтвердить: расстройство суждения чаще всего несовместимо с жизнью.

Итак, кто же совершил злодейство? Ответ мы знаем: это те, кого воспитали в строгих национальных традициях. Традициях , что и говорить, характерных.

Даже сказки у них, и то с душком. Читаешь академическую подборку и диву даешься: носит же такое земля. К примеру, одна начинается так: пошли три брата на разбой. Хотите послушать, что там дальше было?

-Нет, — откликнулись из зала. — И так знаем.

— Как мы видим, нам противостоят природные уголовники, воспитанные в верности тейпу и плевавшие на всех остальных с высокой горки. Особенно на пропагандистскую чушь о всеобщем благе, мире и безопасности. Иноверцы для них — просто говорящий скот или возможная жертва. Не сегодняшняя, так завтрашняя.

Замечу: для паразитирования на более высокоразвитых формах общества родоплеменные структуры — оптимальны. Если в так называемые демократические структуры врастают тейпы, кланы, землячества — пиши пропало. Получается хуже раковой опухоли.

— Лекарство есть? — поинтересовались из зала.

— Давно известно, — ответил Вояр. Опробовано англичанами на гордых шотландцах и любителях картофеля с одного зеленого острова. Опять же, с такой проблемой сталкивались и в Америке. Носителей идеалов родоплеменного устройства зачистили радикально, племенами. Дабы жить не мешали. Геноцид — лучшая ассимиляция, как ни крути. В этих краях на таком решении проблемы настаивал Ермолов. Так что, все известно достаточно давно. Другое дело, у многих есть соблазн единолично пользоваться таким хорошим инструментом конкурентной борьбы, как отмороженные на всю голову горцы. Потому их и сохранили.

— Как мафию в Штатах?

— Примерно. Те тоже живут, пока не переходят за очерченные им рамки, ибо есть случаи, когда надо иметь под руками парочку негодяев.

Зал выразил одобрение сдержанным гулом голосов.

— Продолжаем? — поинтересовался Виктор, и не дожидаясь ответа, заявил:

Если дать себе труд задуматься, то несложно понять, что у сегодняшних жертв и палачей есть много общего. Как тех, так и других такими вырастили и воспитали. Целенаправленно, организованно, в масштабе самого якобы гуманного в мире государства.

Характерная особенность тех, кто пострадал: родовые традиции не поддерживаются, институт семьи — полуразрушен, общество в целом — атомизировано.

Почему? Да все просто. В мирное время бойцы не нужны. Более того, и думать-то разрешено исключительно в строго очерченных для безгласного податного сословия рамках.

Если бы о реставрации капитализма хотя бы заговорили после сразу после Отечественной, то таким говорунам снесли бы шею на счет 'раз'. Но готовить Реставрацию начали именно тогда.

Медленно, шаг за шагом, проклиная первых большевиков за идиотский идеализм и живучесть коммунистической идеи, во многом унаследовавшей христианские постулаты.

Для того, чтобы сделать из рабов Великой державы рабов конкретных людей, требуется масса времени и усилий, ибо раб державы, в точности, как Раб Божий, по сравнению с рабом капитала — сказочно свободен. Но, к сожалению, продолжает оставаться рабом.

Это — исходное. То, что предопределяет судьбу обывателя в сложные времена, всегда наступающие неожиданно. Называется: рабская психология. Рецепт прост: заложите в период импринтной уязвимости нужные данному обществу социальные рефлексы. В случае СССР они таковы:

1) сознание величия страны и своей малости

2) понимания, что долг гражданина перед страной велик и неоплатен

3) уверенность в том, что личность — ничто перед коллективом

4) чувство вины за ленность, недостаточное усердие, и так далее

5) готовность принять любую чушь за истину, если Авторитет по радио ее изречет

6) безоговорочная уверенность в том, что государство заботится о каждом.

-Чушь! — громко сказал кто-то из местных. Зал внимательно смотрел на лейтенанта, ожидая ответа

Вояр некоторое время помолчал, внимательно разглядывая излишне категоричного оратора, а с добродушной укоризной высказался:

— Не стоит человеку, заряжавшему воду от телевизора, упрекать предков, веривших в коммунизм. Ныне, он скорее всего бы вспомнил о ловле покемонов телефоном.... Да, нам явно не стоит упрекать предков в дикости.

Зал грохнул хохотом:

— Петрович! — кричали люди. — А лейтенант-то наш прав, как ты Чумаком воду заряжал — полсела помнит!

Дождавшись, когда чуть поутих прокатившийся по залу рокот разговоров, Вояр продолжил:

— Если в человека с детства закладывать психологические блоки, тщательно воспитывать "таких как надо", то на выходе мы гарантированно получаем раба, даже не подозревающего, что он раб. Морального урода, не способного ни вовремя убежать, ни защититься.

Искалечить душу непросто. Дело это сложное, затратное, требующее времени, многих трудов и усилий.

Дело в том, что на самом деле человек — самое на Земле страшное существо. Стайный высокоинтеллектуальный хищник. Всепланетный доминант.

И, чтобы антинародное государство существовало стабильно, веками, следует сделать все, чтобы люди ничего такого о себе даже не подозревали.

Чтобы оптимизировать прибыль и закрепить преференции правящего класса, массы требуется дрессировать кнутом и пряником, вкладывая в мозги рефлексы безусловного подчинения, чувство долга, вины, патриотизма и прочую белиберду.

В противном случае, аппарат принуждения не сможет исполнять своих функций. Потому: селекция, селекция и еще раз селекция. И, разумеется, воспитание. Отбор и исключение из сообщества самых асоциальных и самых активных, преференции покорным и конформным.

Так поступает любая власть. Основная ее задача — сохранение себя и профилактика возможных возмущений в будущем. Это — самое важное, обеспечить, чтобы народ безмолвствовал. Заранее, с дальним прицелом, вырастить и палачей, и подготовить для них жертвенных барашков.

— А как же в войну? — тут же последовал вопрос. — Ведь сколько героев было! Тех же абреков за неделю выкинули, когда нужда была...

— Ключевое слово: нужда. У власти, не у конкретного гражданина. Потому психологические блоки в ту войну были частично сняты. Для того существуют известные много-много веков процедуры инициации. Они намного проще, чем методики перевода в безгласное состояние.

Пропагандистская машина разворачивается на 180 градусов, и вместо библейского 'не убий', лучшие поэты настоятельно рекомендуют: 'убей столько раз, сколько встретишь'. Робких домашних мальчиков начинают накачивать боевыми стимуляторами и пайковой водкой.

Наркотический и алкогольный угар, кровь, убитые товарищи, истошные крики убей со страниц газет и в радиопередачах, и тонкий налет цивилизованности слетает, частично обнажая истинную сущность разумных...

— Почему частично?

— Потому, что кроме способности убивать, человек по природе своей, одарен способностью быстро анализировать окружающее и делать правильные выводы. Инициируя у солдат кровожадность, власть старается, чтобы мыслить они не начали ни в коем случае. Понятно?

— Теперь, да!

— Идеологам во время войны грустно: они очень стараются не перегнуть палку, поскольку знают, что в безгласное состояние народ после войны им же загонять придется, чем бы и как бы та война ни закончилась.

Еще раз повторяю: человек — самая совершенная мыслящая боевая машина из созданных на Земле. При случае, способен голыми руками убить тигра, а толпой, да по предварительному сговору — хоть мамонта, хоть династию Романовых. Но главное в словосочетании 'мыслящая боевая', все же первое слово.

Для нормального, правильно воспитанного человека естественно быстро и правильно думать, разумно договариваться и защищать друг друга. Не говоря уже о себе самом и семье.

То, что этого, как мы видим, не происходит — свидетельство тяжелейших расстройств мышления, внедренных властью в период закладки социальных рефлексов.

В зале медленно встала с кресла уже знакомая Виктору по сходу сероглазая женщина. На сей раз она представилась:

-Матвеева Нина Георгиевна. Преподаю здесь словесность более 30 лет. У меня вопрос. Можно?

— Разумеется, Нина Георгиевна.

— Сидящие в этом зале моего отца вряд ли помнят. Я и сама его помню плохо. Когда партия послала его преподавать русский язык и литературу в Западную Украину, под Рахов, я была совсем крохой. Там его убили, затягивая на голове телеграфный провод. Тянули до тех пор, пока не лопнул череп.

Недавно мне удалось узнать, что те, кто это сделал, получили относительно небольшие сроки. До 10 лет. Быстро вернулись из лагерей. Кое-кто из них до сих пор жив. Раньше я объясняла это запредельной гуманностью советской власти. Получается, я ошибалась?

— К сожалению, Нина Георгиевна... Нам ведь не надо сказок о неимоверной гуманности государства, правда? Мы должны четко понимать: оно живет голой целесообразностью. И если в каких-то проявлениях вам чудится человеческое, заклинаю: креститесь. Лучше думайте. Если не получается, значит, для достоверных выводов не хватает информации.

В Отечественную на поверхность всплыло всякое и в количестве. Но — удалось победить, выстоять против всей Европы. Вот, кажется, самое время было почистить ареал обитания против откровенных врагов. Лесные братья, ОУН, националисты всех мастей, преступные сообщества — весь этот мусор можно было быстро и без помех удалить.

Однако, мы наблюдаем иное. Как только грянула так называемая перестройка, на свет полезло все то, что вовремя недострелили. А было ли вообще у власти вообще такое намерение, воздать по заслугам? Теперь мы ясно видим, что нет.

Оказалось, что украинские, кавказские, прибалтийские, молдавские, среднеазиатские и прочие националисты почти как Ленин — живее всех живых. Только Ильич смирно лежит в Мавзолее, а эти... Что делают эти, вы только что видели воочию.

Почему так получилось? Да потому, что был умысел на разрешение Союза и консервацию потенциальных конфликтов. Привлекли даже писателей. Читали такую книжку Пригожина, 'Ночевала тучка золотая', называется. Там много про разбойничье горе написано. Жалостливо так.

Народы, запятнавшие себя предательством, были всего лишь отселены. Жестко, грубо, но так, чтобы жили и плодились. Понимаете: им намеренно дали возможность жить и ненавидеть. А в нужный момент аккуратно вернули в родные края. Националисты всех мастей, не только из горцев, а вообще все получали относительно короткие сроки заключения.

А история украинизации Малороссии? Большевики, вроде бы даже себе в убыток, насаждали насквозь искусственную, уродливую мову под страхом административного давления. Некоторые до сих пор считают, что они ошибались...

При желании, нетрудно вспомнить, как махровым националистам позволили сорганизоваться и до обмороков мечтать о мести. Заметьте: под видом развития и сохранения самобытной культуры. Им милостиво разрешили наладить связи с зарубежными диаспорами, получить необходимые для подрывной деятельности ресурсы. Теперь мы пожинаем плоды тех деяний.

Замечу, что русских людей, оставшихся способными на поступок, после той войны долго и тщательно изводили. Тотальное уничтожение самой эффективной разведслужбы мира 'Смерш', сломанные судьбы бойцов штурмовых инженерных батальонов — примеры достаточно характерные. Уничтожали лучших. Некоторых устранили физически почти сразу, большую часть — помаленьку, брали измором.