Poor men's judge

-Пусть это будут люди, описанные Алексом!

-Ладненько!

На экране появилось изображение молодого человека в потертой летной куртке.

— Совпадения имен нет, — продолжил Олег Владимирович. — Этого парня зовут Вадик Шашлов. Звездой Африки его никто и никогда не называл. Зато как совпадает все остальное! Вплоть до сожжения криминальных авторитетов в ресторане при помощи самодельного огнемета. В Мытищах тогда не только ресторан — стоянка дотла выгорела! И да, в дальнейшем наш герой отличился в небе Колумбии и Африканского Рога. Вот, кстати, и его шеф — на экране появилась фото плотного негра средних лет. Уж поверьте, этого hombre можно с полным правом называть Шоколадным Зайцем Апокалипсиса, тем более, что у него пара соответствующих заводиков имеется. Чисто кондитерской направленности. Да, можете не удивляться: дочку hombre зовут Амелией...

— Похоже, у жизни и вымысла больше общих точек, чем мы можем себе представить, — задумчиво сказал Стивен. — Кстати, было приятно и интересно, но остался вопрос: зачем?

— Затем, что если суммировать требования тех, кто с оружием в руках отстоял право на жизнь, — приглушая командный голос, прогудел молчавший до того момента генерал, — то получается следующее:

Во-первых, они не желают, чтобы плодами победы воспользовались сладкоголосые мерзавцы. Промежуточный итог: парламента у нас теперь нет.

Во-вторых, никто не желает, чтобы голос дебила и алкаша был равен голосу воина и труженика. Следствие: придуманный вами, Гера, социальный индекс обретает плоть и кровь, становясь не просто благим пожеланием, а просто одним из обстоятельств жизни простого человека.

В третьих, мы приступили к реализации идеи конкурсного правительства.

В четвертых, вы здесь лишь потому, что ваши идеи воплощаются независимо от отношения к ним критиков. Они удивительно соразмерны реальности, потому как реальность буквально стремиться подстроиться под Слово. Вы маги, господа-товарищи, что бы это ни значило!

— И мне, значит, скоро придется писать адаптированный под Россию вариант Хартии? — грустно осведомился Алекс.

— А вы как думали? — ехидно прищурился Команданте. — Это только в своих произведениях вы могли на место России вставить некую Сайберию. Согласитесь, не наш вариант!

— А потом... — начал Гера, но сбился и замолчал.

Озвучивать очевидные вещи в присутствии таких собеседников смысла не имело. Все уже поняли, как и где сомкнутся вымысел и реальность. По комнате будто бы прошел морозный вихрь, хотя натоплено было изрядно.

— Don't worry, history will be kind to us for we intend to write it! — неудачно пошутив, попытался успокоить присутствующих Стивен. И синхронист, заглянувший в распахнувшуюся перед ним Бездну, впервые запоздал с переводом.

Словно в качестве еще одного подтверждения, по огромному экрану пошли кадры расстрела бандитской верхушки. Хладнокровного, вместе с детьми, женами, челядью и адвокатами. В упор, из тяжелого оружия. Прямо на кладбище, во время похорон одного из авторитетов. Съемка была настолько хороша, что на миг показалось, что кровь и куски мяса сейчас выплеснутся в комнату, вдруг ставшую тесной. Сходство с данным в 'Ярости' описанием настолько резко бросилось в глаза, что взгляды присутствующих скрестились на дедушке русской фантастики.

— А я ведь говорил, — буркнул словно бы себе под нос Юрий Алексеевич. — 'Хижина дяди Тома' ускорила освобождение негров на десятки лет, если не на сотни, 'Овечий источник' вызвал народное восстание и смел остатки феодальных вольностей, а такая прекрасная поэма, как 'Коран', и доныне сотрясает мир!

— Помним, помним, — примирительно поднял руки Олег Владимирович. Именно вы, задолго до всяких там турбореалистов, открытым текстом заявили, что именно вы, писатели, лепите человечество не вставая из-за письменного стола или не отходя от компьютера, а короли и президенты — это всего лишь наши исполнители, что даже не подозревают о том, кто правит миром. Мы тут, которые с Председателем, усвоили и прониклись, а потому — ждем от вас, господа, конкретных предложений. Hic Rhodos, или как они там говорили...

— Hic salta? — обескуражено повторил Стивен. Остальные просто промолчали, подумав про себя: это ж надо, такое удумать...

— А что, собственно, думать? — через пару минут провозгласил патриарх отечественной фантастики. Объединение человечества — это как раз то, о чем грезили большевики, мечтали гуманисты, писали как о свершившемся факте творцы саг о приключениях ушедших за Млечный Путь. Надеюсь, никто не будет спорить, что единственно возможный путь развития — там, за границами атмосферы земли, солнечной системы, галактики?

-Эта.. Вот... Ну, если прямо сейчас, — осторожно начал подбирать слова Рогов.

— Стесняюсь сказать, но в качестве руководства к действию выходит, что наиболее разумный путь, — это объединение с заклятыми друзьями, — с прямотой пьяного легионера высказался Стивен.

Безжалостная оптика показала, что теперь мыслитель с ограниченными возможностями сидит в кресле как-то иначе. Пытается развернуть плечи, взгляд ясный, прямой. Губы твердо сжаты.

— С таким выражением лица у меня взводные в первый бой шли, — тепло подумал Рохин. — Это ведь на самом-то деле, мужество, сказать такое...

— А я никогда и не стремился занимать этих постов, — с улыбкой заявил Команданте. Вы продолжайте, продолжайте! Депутаты такого не скажут.

— Тем более нет их больше, — хмыкнул желчный, как всегда, Гера.— Но идея хороша, я бы такого предложить не решился. На такие фокусы у нас разве что полковник Факельный способен!

— А что? — Юрий Алексеевич невозмутимо звякнул льдинками, тающими в стакане с 'Гвенливетом'. Для меня эти детские игры — в далеком прошлом. Ведь еще когда говорил, что надо. Выходит, теперь может и пригодиться?

— Может и пригодится. Как своевременно сделанная лабораторная разработка. Как идея, симпатичная множеству людей, — подтвердил Виктор. — Нет, на людях, открыто, они никогда в таком потрясении основ никогда не признаются — стыдно. Но вот когда дело дойдет до голосования, произойдет именно то, что вы описывалив аж в двух книгах.

— А какую считать первой? — поинтересовался патриарх отечественной фантастики.

— 'Скифы', конечно, — та часть, в которой вы описывали выборы, — улыбнулся Олег Владимирович. — В архивах осталось масса документов, прямо свидетельствующих, сколько власть сделала и сколько потратила, чтобы сценарий, описанный вами в 'Скифах' никогда не повторился в реальности.

И лично мне очень понравилось, как вы подводили читателя к разумности объединения Америки И России.

— Да, — подтвердил Рогов. — Тут ни отнять, ни прибавить! Это ж надо, начать с пары невинных абзацев о том, что кто-то 'вошел на сайт статистических исследований, отыскал Россию и долго тупо рассматривал колонки цифр. На душе все тяжелее и тяжелее, в конце концов ощутил такую горечь, словно пожевал полыни. Последняя перепись пятнадцать лет назад, русских в России насчитывалось восемьдесят два процента, а сейчас только шестьдесят три. В прошлый раз на втором месте были татары, на третьем — украинцы, на четвертом чуваши... и так далее. Замыкали список китайцы, их было пять тысяч человек. Сейчас — девять миллионов. То есть уже на третьем месте, чуть-чуть пропустив вперед татар с их десятью миллионами. Судя по прогнозам, к следующей переписи, если все будет продолжаться такими же темпами, численность китайцев в России достигнет сорока миллионов. Сейчас мигрируют в Россию по миллиону в год, потом миграция усилится. То есть через пятнадцать лет каждый второй русский... можно ли его называть русским?.. будет китайцем. Ах да, придумано подлое и очень политкорректное слово 'россиянин'! Так вот, каждый второй россиянин, или попросту — житель России, будет китайцем.' Сразу возникает мысль, что присоединиться к белым людям как-то логичнее, они ближе. Ведь что ни говори про равенство и братство, в глубине любого из нас сидит тот самый, из пещеры, недолюбливающий чужих и иначе выглядящих.

— Шовинист и ксенофоб, проще говоря, — уточнил Стивен.

Выслушивая комплименты, патриарх довольно улыбался. Потом заметил:

-Это было самым сложным — начать. Дальше логическая цепочка разматывается просто ти быстро. Кто-то помнит, как?

— Помним, — отозвался Рогов. — Дальше было о климате. Примерно так:

'В России, — продолжал он с энтузиазмом, — на восьмидесяти процентах территории плюсовая температура удерживается чуть больше двух месяцев! Понятно, что из-за климата у нас во много раз больше тратится топлива, а сколько на одежду, обувь, шапки, которых в странах Европы вообще не знают? Стены приходится строить толще, дороги ремонтировать чаще, замерзающая на асфальте вода быстро все рушит. Я уж молчу, что сельское хозяйство неконкурентно из-за короткого лета.

Он посмотрел на меня в поисках поддержки, я обронил:

— Да, хреново.

— Вот-вот. Потому наши отрасли хозяйства неконкурентоспособны! Во слово какое длинное, но выговорил! Надо бы гнать иностранные слова, а то язык сломаешь... Неконкурентны... тьфу!.. тем, кто в Австралии, Южной Америке, молчу про Юго-Восточную Азию. Капитал туда убегает даже из России! На беду, квалифицированная... тьфу, еще одно чужое слово! Нет чтобы сказать просто 'чернорабочие'... так вот эта белая рабочая сила тоже бежит из России, как крысы с тонущего корабля. А чернущщая... ну, в том же Китае хватает и чернорабочих. Все равно будет дешевле там.

Я кивнул, соглашаясь, убегание капиталов из России началось еще в начале девятнадцатого века, когда начали строить железные дороги и подключились к международной сети банков. Вывоз капиталов уже тогда достиг катастрофических размеров, не хватило средств на перевооружение армии и флота, а это привело Россию к поражению в Крымской, а затем в Русско-японской войне.

— Что-то слишком уж мрачно, — заметил я. — Как же другие на Западе живут?

— Да так и живут, — ответил он, погромыхивая голосом. — Возьми Канаду. Рядом богатейшие Штаты, Канада должна просто цвести, ведь соседи запросто могут вкладывать миллиарды и осваивать эту территорию... Ни хрена!.. В Канаде ненамного холоднее, чем на юге Украины, однако там пусто, как на Луне. Меньше, чем ноль и две десятых на квадратный километр! Это пустыня. Настоящая пустыня.

Он умолк на миг, но я и сам видел, к чему клонит. В перспективе Россия в ближайшие десять-пятнадцать лет превратится в безлюдное, заросшее лесом пространство, в какое превратилась Канада. Да, наиболее квалифицированная часть русских спешно покидает Россию, а остальные, лишившись естественных вожаков, спиваются, опускают руки. Сами по себе ничего не стоят, им обязательно нужны рядом сильные, умелые, на которых надо равняться'.

И, чтобы впечатление от сказанного было сильнее, вы обронили, что, дескать, рады были бы оказаться неправым, но вот какое дело, выкладки все проверялись, и в конце неизменно оказывался тупик. Такое действительно производит на читателя сильнейшее впечатление.

— Потом Юрий Алексеевич говорил о проблеме выбора между Востоком и Западом, о тотальной творческой импотенции Востока, о том, что предлагаемые его оппонентами пути уточичны, ибо нет времени... — продолжил Гера. — И должен, сказать, он был крайне убедителен.

— Тем более, что правота товарища Факельного — бесспорна, — констатировал Виктор. — И это еще при том, что Юрий Алексеевич ничего не знал о Событии.

— Я — прежде всего, русский националист, — жестко обозначил позицию Никитин.

-Так вот: 'Быть русским националистом — это прежде всего любить Россию и стараться сделать все для ее блага, для счастья ее народа. Если для счастья России надо Америку вбить в землю по ноздри — сделаем, но если для блага России лучше Америку поддержать, то почему мы должны бодаться с нею даже себе во вред'?

— В этом направлении и поработайте, товарищи, — попросил, покидая собрание Команданте. — Судя по всему, товарищ Факельный в свое время породил крайне перспективную идею. Грех не воспользоваться.

Глава 30.

Будничное столпотворение в железнодорожных кассах южного направления. Как-никак, начало курортного сезона...

-Билять худой, — проворчал горбоносый красавец в адрес немолодого мужчины, не пожелавшего уступать дорогу гордому сыну гор. И тут же попытался пролезть дальше.

Однако, мужичок оказался неожиданно крепок, и место в очереди уступать не пожелал.

— Неприятностей хочешь? — прошипел джигит.

— Малый, — с жалостью, будто разговаривая с убогим, обронил мужчина, — мне видится, что все наоборот, их возжелал ты .

Сжав в кулак жилистую руку завсегдатая тренажерного зала, горец попытался изобразить замах, как это он всегда делал в таких случаях. Но встретив взгяд неожиданного противника, вдруг осознал, что сегодня явно не его день.

Толком не размахнешься. Тесно. Люди кругом. Взгляд этот. Что-то сильно не так, спинным мозгом почувствовал нахал. От нехорошего предчувствия по спине пробежал холодок.

Пожилой человек смотрел на джигита... Плохо смотрел. Безразлично. Как смотрят на проползающего мимо таракана за несколько минут до того, как помещение с пола до потолка зальют дихлофосом. Миг, и до тонкого слуха дитя природы донесся характерный, четкий щелчок металла.

Звук, перепутать который с чем-то другим невозможно. В кармане потертого плаща заступившего дорогу мужчины, встал на боевой взвод пистолет. Рука горца автоматически нырнула под пиджак, к удобно расположенный под ним кобуре. Сработал рефлекс мелкого бандита, зарабатывающего себе на жизнь лихостью, но не умом.

— Не успею, — неожиданно осознал абрек, завороженно глядя на натянувшуюся ткань. — Мужик плаща жалеть не будет. Старый у него плащ. Совсем старый. Вон, как края рукавов обтрепались. Старья не жалко. Выстрелит прямо через карман.

Не завершив движения, рука драчливого придурка замерла. Глава предательски набухли влагой, взгляд, обращенный к старику, стал умоляющим. Тот смотрел в ответ безразлично, примерно как столяр на табуретку.

Осторожно, стараясь не делать резких движений, человек кавказской национальности, как пишут в протоколах, вынул руку из-за пазухи. Открытой ладонью вперед. Чтобы сомнений не было. Может, дядька все-таки не станет стрелять в безоружного?

Люди в очереди ни слепотой, ни глухотой не страдали. С разных сторон послышались разочарованные выкрики:

— Давай, мужик, вали его! Мы все подтвердим, что он первый на тебя кинулся!

— Давай, что медлишь? — спросили молодые ребята откуда-то сзади, и послышался еще десяток аналогичных сухих щелчков. — Мы добавим, если патронов не хватит! А то у тебя, небось, эта дешевая двухзарядка!

От лица недавно такого гордого джигита отхлынула кровь. Ослабели колени. Лишь громадным усилием воли удалось сдержать горячую струйку, потекшую было по ноге. Стараясь стать как можно незаметнее, горбоносый сжался, сгорбился, и, бормоча неразборчивые извинения, а потом и вовсе, открыто, в голос подвывая, бросился бежать. В родном тейпе за подобное поведение его бы просто заплевали, но старейшины далеко, а жизнь, она одна.