После победы

Попутно все же прояснилось в голове, что если бы он — в таком состоянии — полз, или брел откуда-то — он бы перепачкал все кровью, примял бы траву, был бы целый кровавый след. Ничего такого не было. Словно появился из ниоткуда...

...И только тут до него донеслась волна ликования, радости, смешанной с болью и ужасом — как эти чувства уживались вместе, он и сам не понимал.

"...О великая Эа! Ты сумел, ты вернул его!.."

Фродо от неожиданности чуть кувшин не выронил. Дожили, нечего сказать, уже наяву пошли голоса мерещиться. Нет, ну понятно, нечего быть свиньёй, голос вполне себе вежливый, и...

Он похолодел. Всё это увязывалось с тем сном — точнее некуда.

"Ага, — ошеломлённо протянул он. — Это, значит, Мелькор. А кто это?"

"Тот, кто меня сотворил, — ответил беззвучный голос. — Эа, почему я не могу быть рядом с тобой, ты же не сумеешь снять Ангайнор..."

Фродо сделал над собой усилие — и коснулся смоченной в воде тканью изуродованного лица. Было страшно. Про этого человека хотелось подумать, что лучше бы его убили, чем вот так оставлять жить... но Фродо боялся обидеть невидимого призрака и потому прогнал эту мысль.

"Его невозможно убить, — издалека откликнулся голос; похоже, они слышали мысли друг друга. — Шесть тысяч лет — так... За Гранью..."

Фродо чувствовал себя совершенно беспомощным, и от этого хотелось разреветься, но было нельзя. Вместо этого он, стискивая зубы, осторожно оттирал кровь.

"Послушай, как тебя зовут? Ты извини, не могу я тебя Сауроном звать, ну не тянешь ты на Саурона. Саурон — это что-то такое... большое и толстое... ну, короче, не ты. Так, это... что же мне делать? Его же надо к целителям, но до того надо же сразу хоть как-то... ну, в общем, я не знаю."

"Они не смогут тут ничего сделать. Он не человек... даже не майа. У тебя есть ацелас? Арагорн в свое время помогал тебе, помнишь? Толку от нее здесь мало, но хотя бы что-то..."

"Да помню, помню. Только это вряд ли. Когда что-то низачем не надо, оно как-то очень быстро теряется, а то и вовсе исчезает."

Он внезапно поднял голову.

"А... это кольцо, которое у меня было во сне... где оно?"

"Его нет, — ответил голос. — Я не знаю сам, как у тебя получилось. Быть может, ты и сам связан с силой Арды... оно ведь только открывало доступ к ней. Так вот: вначале найди ацелас. Завари, промой ему раны... цепь снять не пытайся, не выйдет — это Ангайнор, ее бы и я не смог снять. Заклятье ненависти... Ошейник и венец — обычные, их можно снять простыми инструментами. Только осторожнее — у венца внутри шипы..."

"Кошмар какой, — Фродо передёрнуло. — Хорошо, я сейчас. Ты только не уходи далеко, ладно? И ещё: мне придётся разбудить хотя бы Сэма. Всё равно же все узнают, что тут... свалилось вот такое из ниоткуда. Пойдут расспросы. А человека надо хотя бы в дом перетащить, и тут я точно один не управлюсь."

"Постарайся, чтобы никто не узнал. Это важно... если твои друзья-эльфы или люди узнают об этом, они... убить его невозможно, но можно забрать в Валинор, и — снова... Или в чертоги Мандос навечно... Нигде не упоминай этого имени — Мелькор."

Фродо вздохнул.

"Ну посуди сам, если по-нормальному рассуждать, то откуда же мне узнать, как его зовут? Он же сам не то что имя не назовёт, тут вообще непонятно в чём душа держится. А так — как я объясню, откуда узнал? скажу: рассказал призрак? Да мне же даже Сэм, и тот не поверит. Ладно..."

"Фродо, ты еще не понял? Ты ведь знаешь историю, ты видел древние легенды!"

"Ничегошеньки я не понял, — признался Фродо честно. — Мне за одну ночь на голову свалилось множество странных и непонятных вещей, я и сам как-то... как будто вся душа перевернулась. А ты мне предлагаешь какие-то легенды вспоминать."

"Мелькор — это Моргот, — ответил голос. — Шрамы на его лице — от когтей Торондора, после боя с государем Финголфином. Ожоги на руках — от Сильмариллов. Цепь — Ангайнор, "раскаленное железо". И ошейник — тот самый, о котором говорится в рассказе о победе воинства Валар."

"Аааа... — ошеломлённо протянул Фродо и надолго замолчал. Потом растерянно почесал нос. — И я, выходит, его вернул. Ничего себе..."

"Да. Иди же, иди... он же не мертвый, он все чувствует... да, и он... Он зрячий, он все видит."

"Это все твои страшилки, или ещё есть? — жалобно спросил Фродо, поднимаясь на ноги. — Ты уж выдай тогда все, кучей, а то так тянуть — ты же мне всю душу вымотал, и это всего за одну ночь! честное слово, уметь надо!"

"Главные страшилки впереди, когда ты узнаешь правду о всех тех золотых легендах, которым ты верил. Да иди же! Найди ацелас."

Фродо кивнул и убежал в дом.

Добравшись до своих закромов, он стал перетряхивать привезённое из похода, — руки дрожали, он не мог сразу распутать завязки. Ацелас... ну да, вот, несколько пучков сухой травы, и мелькнула мысль — а вдруг рассыплется в пыль...

Фродо поспешно развёл огонь, — показалось, что вода, как нарочно, закипает в четыре раза медленнее, чем обычно. С перепугу сделал такой крепкий отвар, что от запаха даже голова закружилась. Снова выскочил в сад... Хорошо, что никого нет, испугались бы только...

Сюда, в этот яблоневый сад, все равно никто из чужих не входил — это были владения Бильбо, управлялся здесь только Сэм да его старый папаша. Воистину — к счастью.

Мелькор лежал все там же. Только повернул голову... и тогда, впервые, Фродо осознал, что тот его — видит. Это было жутко, как в сказке про умертвий: пустые, почерневшие глазницы с живым взглядом.

Он застыл на месте. Видал уже такое, видал... и умертвий видел сам, и назгулов... Всякое повидал, но такую жуть — впервые. Встряхнулся: человек-то не виноват, что из него такой кошмар сделали... Ночная Заверть вдруг оказалась простой и нестрашной.

Он опустился рядом, принялся за дело. Очень хотелось, чтобы тот, призрак, был где-то рядом, чтобы хоть увидеть его... какая ни есть, а поддержка.

— Спасибо, — услышал он вдруг почти беззвучный шепот. — А где Гортхауэр?..

Понял, — это говорил уже он, Мелькор, и что эта короткая фраза отняла у того все силы.

-Кто? — переспросил Фродо... и тут же в душе что-то щёлкнуло и встало на место. Разумеется, не Саурон, он был прав, у него другое имя... вот это.

И ему стало безумно стыдно. Где Гортхауэр... Там, куда он сам его и отправил. Здесь, но... Он есть, и его нет. Есть — потому что его нельзя убить. А нет, потому что... потому что... "я тот, кого ты убил". И как в этом признаться? Как рассказать?

— Гортхауэр... Ортхэннер, — Мелькор помолчал, видимо, опять собираясь с силами. — Саурон... — он произнес это имя как-то странно: с ударением на первом слоге.

-Он... — Фродо посмотрел в землю. — Он здесь. Я говорил с ним нынче ночью. Ну и... договорился до того, что... что ты здесь. Я не знаю, как это, да и он тоже не знает. Только он... он сказал, что он совсем без сил, что он призрак. Правда, для призрака он очень живой.

— Призрак... развоплощен?..

"Я не могу дозваться до него сам... — услышал Фродо мысленный голос. — Не выходит. Передай ему мои слова: я развоплощен, но это временно; я соберусь с силами и вернусь. Главное, что его удалось спасти. Расскажи ему про вас, про вашу страну... Проклятье, если бы хоть улаири были живы, как же помочь ему... Постой! — Фродо ощутил вдруг волнение своего призрачного собеседника. — Йарвен! У вас же там рядом — Йарвен!.. Айну!.."

"Да, да, я тоже про это подумал, но забыл... извини. И у меня есть бомбадиловызывательная песенка! Но, знаешь, это как-то так... как в детстве..."

Фродо снова принялся за свой настой. Ладони, запястья... случайно задел цепь, в ужасе отпрянул — вдруг обожжётся!.. но нет, для него цепь была холодной.

-Да, развоплощён, — тихо признался он. — Я слышу его голос, ты — нет. Он говорит, что это временно, что он обязательно вернётся. Послушай. Мне надо позвать на помощь одного... одного человека, но это такая песенка... глупая... мне неловко очень.

— Кого? — Мелькор едва заметно улыбнулся.

"Скажи ему — Йарвен, — вклинился голос Гортхауэра, — он поймет."

-Он Йарвен Бен-Адар, Безотчий Отец Заповедных Земель, — сказал Фродо и встал. Как ни неловко, а делать что-то действительно надо. И поскорее.

В памяти всплыло — как из другой жизни, как из детства или из сна, и голос Фродо зазвенел в яблоневом саду.

-Песня звонкая, лети к Тому Бомбадилу,

Отыщи его в пути, где бы ни бродил он!

Догони и приведи из далекой дали!

Помоги нам, Бомбадил, мы в беду попали!

— Йарвен? — Мелькор даже приподнялся, это имя было ему явно знакомо. Он замолчал, улыбаясь, словно песенка эта уже забирала боль.

В саду настало молчание, только ветер шелестел листвой, да светило поднимающееся над Широм солнце.

Несколько минут ничего не менялось, а потом Фродо как-то сразу увидел — Бомбадил, все такой же, улыбающийся во весь рот, с курчавой бородой, в ярко-синем камзоле, спускался по склону сада.

Фродо не выдержал — бросился к нему навстречу.

-Том! Том, поскорее, беги сюда! тут такие дела, мне без тебя не справиться!

Через несколько секунд он поймал себя на том, что взахлёб рассказывает о произошедшем, о своих снах, о страхах, о том, что случилось нынче ночью... Понял, что просто надо выговориться, что он уже не может вот так, в одиночку, молча всё это в себе держать.

А с лица Тома уже сходила его вечная улыбка, и через маску вечно смеющегося весельчака Фродо видел другое лицо, лицо не-человека, не чуждого, нет — просто странного, иного, нездешнего... Он кивал, и Фродо понимал, что тот знает всё — и даже больше.

Он склонился над человеком, лежавшим на траве, и...

Железный венец, ошейник, оковы — вдруг рассыпались в прах, и порыв ветра подхватил и унес железную пыль. Фродо сидел, глядя на происходящее — Том держал Мелькора за руки, а потом положил ладонь ему на лицо, подержал немного — и, когда поднял руку, хоббит не поверил своим глазам — не было больше окровавленных глазниц, на него взглянули глаза, ярко-зеленые, огромные, с длинными ресницами... на все еще грязном лице — как будто драгоценные камни.

Фродо посмотрел на свои тряпки, — окровавленные, жуткие... Ему вдруг показалось всё таким жалким, ни на что не годным рядом с этой нездешней силой. Почему-то стало ясно: вот сейчас Том заберёт Мелькора в свой Вековечный Лес, и это будет правильно, и... так и надо, только от этого не легче, и он, Фродо, никогда его больше не увидит. Почему так — он и сам не знал.

А Мелькор смотрел на Тома, тот смотрел на него — и Фродо почти что слышал безмолвный разговор.

"...Не зря ты их создал — маленький хоббит теперь твой спаситель. Я не сумел бы... Теперь тебе нужно скрываться..."

"Не выдай," — голос Мелькора, просьба.

"Не выдам. Мне безразличны их дрязги. Их вечные войны. Пусть они все уходят за Море. В свой вечный, слепящий, бессмысленный свет. Я буду жить в Вековечном Лесу, пока не настанут последние дни..."

"Лес все такой же, как раньше?.."

"Такой же."

Фродо осторожно потянул Тома за рукав.

-Ты заберёшь его?

— Нет, — ответил Том, повернувшись к Фродо. — Здесь — вы. Те, кого он создал. Я лишь помог... Он должен быть с вами. Пока.

Фродо через силу вздохнул. Сразу стало и легче — и тяжелее, потому что ему уже было страшно, что Мелькора увезут куда-то далеко, и он не сможет... странная мысль — помешать, если что-то случится? а что он может? он, маленький хоббит, который даже и меч в руках толком держать не умеет? И — от кого его защищать? В голове так и не укладывалось, что этот — тот самый Враг, которому нынешний был лишь прислужником... и вообще не укладывалось в несчастной голове ничего, кроме того, что внезапно, вдруг, свалились на него эти двое, один призрак, другой раненый, и что обоих ему жаль до беспредельности, и что они не могут быть врагами, ну никак не могут...

-Помоги его в дом перенести, — попросил Фродо Тома. — Я сам не справлюсь.

А Мелькор тем временем уже приподнялся... и проговорил — тихо, но гораздо более внятно:

— Не надо. Я сумею и сам... Спасибо тебе, Йарвен. И тебе спасибо, Фродо...

Красноватое лицо Тома вновь просияло. Он похлопал Фродо по плечу, ободряюще улыбнулся, и... И вдруг исчез, словно его и не было. Только вихрь темных листьев непонятно откуда закружился и осыпался на траву. А Мелькор улыбался — и смотрел куда-то в небо.

— Йарвен, — проговорил он. — Старейший, сильнейший из айнур...

Фродо протёр глаза: Том действительно растворился в воздухе, был — и не стало.

-Уф, — искренне сказал он. — А вот теперь ты уже и на человека похож. Знаешь что... если ты действительно можешь встать, то по-хорошему надо бы тебе как следует помыться. Идём, это я по-быстрому устрою. Только уж извини, потолки у нас в норах не на Громадин рассчитаны.

...Когда через пару часов Фродо заглянул в наскоро устроенную умывальню — он не узнал своего гостя. Тот выглядел совсем молодым, почти юным, только очень бледным. На лице его не было морщин, а кровоточащие открытые шрамы превратились в красные полосы, перечеркивающие лицо. Странно было, что его волосы седые: в первый момент они казались просто черно-серебристыми. И только сейчас Фродо понял: то, что он принимал за плащ, только похоже на него... что-то вроде сложенных за спиной крыльев...

— Все, теперь я действительно похож на человека, — Мелькор улыбнулся, и от Фродо не ускользнуло, что он делает это с опаской, как будто ожидает боли.

Фродо прислонился к дверному косяку. Всё было не так, по-крупному не так... и непонятно было, кто и за что воевал, и как мог быть _этот_ — Врагом Мира... Было ощущение чуда, и чего-то очень хрупкого, как хрусталь быстрой горной речки, тронь — и поток разобьётся на мириады радужных капель... И он, кажется, не то что понял, — почувствовал, почему так просил тот, призрачный: верни Мелькора... потому что ежели рядом с тобой есть это немыслимое существо, если он тебе хоть раз улыбнётся так, как будто всю жизнь тебя знал, понимал и любил, то за это можно потом встать против кого угодно. И страшно — если отнимут...

— Йарвен сказал — прошло шесть тысяч лет, — Мелькор шагнул к Фродо и присел рядом с ним на землю, так что их глаза оказались вровень. — А я ничего ни о чем не знаю. Понял только, что Гортхауэр развоплощен, и мы с Йарвеном не напрасно вас создали. Как ты сумел меня вернуть? Ведь это совершенно невозможно. Из-за Грани не вернешься в этот мир.

Фродо развёл руками.

-Если честно, я понятия не имел там, во сне, что я вообще тебя возвращаю. Я только... мне было страшно жаль его, и я хотел помочь... как угодно, чем угодно. Оказалось, что надо — вот это... Что ему это надо больше, чем собственная жизнь. Я думаю, что получилось из-за Кольца... Там, во сне, оно возвращалось ко мне, постоянно. А наяву, на Роковой Горе, я сломался, не выдержал и объявил его — своим. Может, оно так и... так и сложилось. И во сне оно у меня на руке блеснуло, как молния.

— Пожалеть Гортхауэра — невероятно, — в глазах Мелькора действительно зажглось удивление. — Нолдор и люди Трех Домов ненавидели его, боялись, называли Жестоким... И что это за Кольцо, о котором ты упоминаешь?