После победы

Фродо посмотрел на свою искалеченную руку и снова погрустнел.

-Верю. Но есть такое, чего не вернёшь назад.

— Вся жизнь.

Майа подошел к окну, и долго, долго, долго смотрел в него — куда-то вверх. Потом сказал, не оборачиваясь на Фродо:

— Там небо. Голубое. До чего же красиво...

За дверью раздался шорох, она отворилась, — так открывает дверь человек, который у себя дома. Фродо вытянулся в струнку, но прятать Гортхауэра было уже поздно: в комнату вошла молодая женщина, служанка Арвен, — одна из немногих, кто был посвящён в тайну.

-Это что ж вы повскакали-то, Фродо Торбинс! — заговорила он певуче, с укоризной, но ласково. — Можно вставать — это не значит, что можно бегать!

Она вдруг перевела взгляд на силуэт у окна. На лице её враз возникло недоумение, тревога, удивление, — кто это, как попал сюда, ведь сам Государь же запретил!

-Эй, юноша, вы откуда тут взялись?

Майа повернулся. Выглядел он сейчас — никто бы не заподозрил в нем Врага Всего Живого; ну, да, похоже, есть в нем эльфийская кровь, но не эльф — да и уши видны, обычные, человеческие; словом, хоть и красивее большинства, но явно человек.

— Извините, сударыня, — проговорил он, поклонившись. — Считайте, что с неба свалился.

-Вот уж точно! — девушка улыбнулась, откинула косу и принялась прибираться в комнате. — Ну-ка, отойдите.

Она вдруг придирчиво взглянула на рукав его рубашки, — вышивка, узор знакомый... где-то она его видела, да, точно, только непонятно, где.

Майа отошел в сторону — в маленькой комнатке это было сделать трудно; он молча наблюдал за девушкой, не вмешиваясь — понимая, что если полезет помогать ей в уборке и без того прибранной комнаты, выглядеть это будет смешно.

Наконец пол был подметён, пыль стерта, девушка с облегчением вытерла руки передником и посмотрела на Фродо, чинно сидящего на кровати.

-Сейчас завтрак принесу. А вы, сударь, пожалуйте на кухню. Государь не велел никому сюда приходить, да вы, видно, и сами знаете, раз вы здесь у господина Фродо в гостях. Не утомляйте его.

Она внимательно смотрела на Гортхауэра.

-Что-то я вас не припомню.

— Я же говорю — с неба свалился, — серьезно сказал Гортхауэр. — Только вы меня там приставьте к делу, я сам ведь не знаю, где чем надо помогать. А про Фродо я все знаю, мы друзья, государь Арагорн позволил мне к нему приходить.

Девушка закивала.

-Это я понимаю, сударь. Если бы вам Государь не разрешил, вас бы тут не было. Как вас звать-то? вы уж представьтесь, а то неудобно

Майа переглянулся с Фродо, пряча и без того едва заметную улыбку.

— Эгленн. А как ваше имя?

-Айса, — та улыбнулась. — Позвольте ж, я пойду, а то господин Фродо останется голодным. Заодно скажу на кухне, чтобы вас к делу приставили.

— Погодите, вместе пойдем... Фродо, думаю, я скоро вернусь, — он подмигнул хоббиту.

...Хорошо, что успел надеть сапоги. Иначе Айса удивилась бы — почему человек ходит босиком...

Они спустились, идти пришлось довольно далеко. На кухне было жарко и весело, тут стряпали для дворцовых нужд, и Айса быстренько набрала еды на поднос. Кивнула Гортхауэру, — мол, бери, сколько хочешь. Повариха подошла к ним, Айса сказала ей два слова, и та окинула Гортхауэра весёлым взглядом.

-Хотите на кухне помогать, сударь? Да пожалуйста, тут работы всегда хватит. И сыты будете.

— Всегда рад помочь, — кивнул майа. — Вы мне говорите, где что нужно — за мной дело не станет.

-Вот и славно, — сказала Айса, подхватила поднос и направилась к двери.

Работы на кухне действительно хватало, и можно было с непривычки закрутиться и устать. Впрочем, народ тут был весёлый, дружелюбный, и работа спорилась, а после того, как наконец был готов и обед, и ужин, повариха отпустила своих подручных отдыхать до завтрашнего утра.

Хорошо, что майа, даже такой, даже практически лишенный привычных сил, был все же несравнимо выносливее обычного человека. И — что скрывать — было видно, что новичку все это нравится и совсем не утомляет.

С кухни он ушел со всеми остальными — присесть после этой круговерти. Потом нужно было возвратиться к Фродо, а пока — хотя бы вымыть руки... да и рубаху все же выпачкал. Гортхауэр мимолетно подумал, что нужно будет найти другую одежду, рабочую — которую не жалко...

Люди. Простой гондорский народ, работящий, живущий сегодняшним днём и радующийся миру. Разговоров было — про своих, кто служит в Итилиене, про тёмных, которые, надо же, не орки, а люди. Про Фродо. Как только кто-то вспомнил про погибшего хоббита, радость тут же исчезла с лиц.

Хотелось сказать — до боли хотелось — все не так, он жив...

Все же — напрасно хоббит боялся. Не отвернулись бы они от него, если бы узнали правду.

— А вот это, за что его убили, что он якобы предатель, — сказал майа, — надо же было такое придумать. Никогда бы не поверил.

-Да в чём же он предатель-то? — заволновался рядом молодой парень. — Будто — с тёмной женщиной говорил, про Саурона и Моргота, будто признался сам, что Моргота вернул. Да кто ж в такое поверит-то? Чтобы Фродо — да Врагу стал служить? Да если бы и вправду вернул, мы бы здесь не сидели и не разговаривали, а вместо нас шастали бы тут орки. Тому убийце, похоже, самому послышался какой-то бред. Или вовсе пить меньше надо перед тем, как в караул идёшь! А что Фродо с тёмной говорил, — ну так почему ж ему не говорить с ней, чай, не запрещено, их Государь привёз и разрешил в городе пребывать. Была бы она орком или назгулом, тогда да, странно и страшно. А то человек, ничем особенным не отличается, даже и симпатичная.

— Есть такое, — согласился Эгленн, — я видел. Как так можно — взять и убить того, кто даже воспротивиться не может, хоббиты — они же как дети кажутся. Да после всего, что он для Гондора сделал...

-Жаль парнишку, — вздохнула женщина рядом. — Стана-то изгнали, но жизнь-то загубленную не воротить.

— Жаль, — кивнул майа. — Это просто... Обидно, пожалуй. И за Море он не ушел. Гэндальф и прочие ушли, а он остался. И вот тебе награда...

-Зря не ушёл. Не было бы смерти такой страшной. Что же они его с собой-то не забрали, вроде как и владычица Арвен ему право своё отдала...

— Да вроде он сам не захотел, потому что у него же Сэм тут оставался, друг-то его, ну и вообще — родина... Это я понимаю.

-Вот уж не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. И Сэм теперь тоже страдать будет, что отпустил его в такую даль одного, не уберёг.

— Ладно. Что тут говорить... — он отвел взгляд. — Войны бы дальше не было, это главное.

Айса заглянула в дверь — и проскользнула дальше в кухню: видать, пришла пора нести Фродо ужин.

— Ладно, — сказал Эгленн. — Я пойду. Завтра буду с утра, как завтрак готовить станут.

Он дождался, когда Айса с подносом выйдет из кухни, мелькнуло — помочь ей нести поднос? да нет, вроде бы ей не тяжело...

Та приметила его, оглянулась — не увязался ли кто следом из тех, кому знать не положено. Таких, увы, был весь Минас-Тирит... Она кокетливо улыбнулась.

-Это что же, проводить хотите, сударь?

— К Фродо вернуться, я ведь ему обещал, — пояснил Эгленн. — И потом, мне же все равно больше переночевать негде.

Девушка залилась звонким смехом.

-Ох, сударь, как вы сразу-то! Нет, у меня вы ночевать не будете сейчас, прощенья прошу! Уж извините, ночевать вам положено в комнатах для прислуги.

— Да я не у вас, — Эгленн тоже засмеялся. — У Фродо в комнатке, мне же много не надо — я и на полу могу.

-Тихо! — шикнула девушка и снова оглянулась: не слыхал ли кто. — Пойдёмте поскорей, а то больно у вас голос звонкий, вдруг услышит кто чего не надо.

До лестницы, ведущей к потайным покоям, они дошли в полном молчании, словно заговорщики, объединенные одной целью. Фродо уже должен был замаяться одиночеством. Несколько часов...

Айса что-то напевала себе под нос, — похоже, ей и в голову не приходило, что хоббиту там может быть тоскливо, что он сначала лежал, теперь сидит взаперти безвылазно... Ей, проводящей все дни на бегу, на воздухе, под открытым небом и дворцовыми сводами, на площадях и в залах, было некогда даже оглянуться.

— Завидую я ему, — сказал Эгленн, пока они не пришли к хоббиту. — Любят его.

-А нешто вас не любят? — удивилась Айса. — Прямо скажу, парень вы видный, наверняка девушка не одна тайком вздыхает. А с Фродо вы давно знакомы?

— Да уж, вздыхает... — майа усмехнулся. — С Фродо — ну, пару лет примерно.

Они уже стояли у королевских покоев. Стражи пропустили Айсу без разговоров, а на Эгленна подивились: как она его вывела, предыдущий караул видел, а вот как входил — никто не отследил, и потому по дворцу потихоньку поползли разговоры.

Да, разговоры могли пойти. Хорошо, если Арагорн, вернувшись, примет все как есть; однако никаких гарантий этого не было. И все же — а что делать?..

И Эгленн вошел в королевские покои, сопровождаемый удивленными взглядами.

Айса быстренько оставила Фродо поднос. Подумалось: ну очевидно же, что кто-то там, в покоях, есть, для пустых стен еду регулярно таскать не будут. Но короля все любили и потому помалкивали.

И потом, мало ли кто есть — и кроме Фродо во дворце было много народа.

Эгленн же стащил с себя грязную рубашку и виновато сказал:

— Измазался с ног до головы, а вычистить рубаху толком не могу — это стирать надо, а здесь вода на вес золота, ее в умывальню слуги таскают.

Айса снова засмеялась.

-Надо бы вам не здесь ночевать, а с прислугой дворцовой жить. Там и постирать можно, и заказать одежду.

Она забрала поднос, мимоходом коснулась руки Эгленна.

-Право слово, вы действительно как с неба свалились.

— Ну, не с неба, конечно, но почти что, — сказал Эгленн. — Скорее уж из-под земли. Ничего, пустяки. Просто Фродо одному тоскливо будет, понимаете? Представьте — все время один да один, да еще и болит все, и вставать нельзя.

Айса кивнула, скрылась за дверью. Фродо дождался, пока отзвучат шаги, и принялся за еду. Стеснялся, что ли...

— Я тебе завидую лютой завистью, — сказал Гортхауэр, — как и Мелькор. Ко мне бы так относились. Ты, Фродо, неправ: если бы даже они узнали правду, они бы не сочли тебя предателем. Чувствую.

Фродо вздохнул.

-Арагорн, видно, решил, что так безопасней. Может, думал, что за тем человеком много кто стоит... не знаю. Да и решать пришлось быстро. Я бы и сам рад был вылезти отсюда, чай, люди переживают.

— Арагорн гораздо лучше нас знает Минас-Тирит, и тут лучше ему доверять, — кивнул Эгленн. — А неприятностей впереди еще ох как много. Из-за меня, в основном, конечно...

-Не выдержу я тут сидеть, — тихо признался Фродо. — Как тогда, у Роковой Расселины. Шёл, шёл, уже пришёл и вдруг сорвался.

— И куда побежишь? Арагорн с Мелькором вернутся — тебя нету. Нельзя же так сорваться с места и сбежать.

-Не знаю. Просто хочется крикнуть — люди, я живой.

— Не надо, — Эгленн предостерегающе приподнял руку. — Не надо, Фродо. Учись терпению. А то однажды сорвешься, а потом последствия всю жизнь разгребать будешь.

-Я не помню, почему так произошло, — Фродо откинулся на кровать. — Помню, что под конец я заставлял себя делать каждый шаг, что было огненное колесо перед глазами, а жизнь куда-то пропала, как будто и не было её вовсе. Помню, что давила чужая воля. И гнала вперёд. Как будто две воли противоборствовали, и сходились они на мне, одна говорила — брось Кольцо в лаву, другая — отдай его мне... и тогда и вскипело это — "чужой замысел я отвергаю". А выход остался олько один.

— Голлума я не предусмотрел, — Эгленн забрал у Фродо тарелки, вернул на поднос. — Но если бы не он — тебе бы тоже тяжело пришлось. Ты изменился бы необратимо, а готов к такому ты не был. Скорее всего, без помощи ты бы просто сошел с ума и погиб. И никакое Кольцо не спасло бы. Это как, не умея управлять лодкой, попасть в стремнину на горных порогах.

Фродо невольно передёрнул плечами.

-И зачем было создавать такое жуткое оружие? — в голосе его звучал тихий упрёк. — Жили бы да жили.

— А как еще будет влиять на смертных орудие, способное собрать всю силу Арды? — невесело усмехнулся майа. — Взвали на мальчишку мешок с камнями, заставь нести — он надорвется, покажется, жуткая тяжесть. А взрослый силач такой же мешок унесет и не заметит. Но, говоря честно, я не знаю, может ли смертный управиться с Кольцом. Не было случая такое проверять.

-Мне кажется, я тогда, во сне на Заверти, именно его и задействовал. Я видел его, чувствовал. Только я не знал... что именно так прорвётся Грань Мира. И раз оно вот так сработало... то я потом подумал, что ничего другого оно и не умеет. Я прав?

— Нет, почему? Умеет, многое умеет... Умело. Сила Арды... — Эгленн замолчал, задумчиво глядя на пустую глиняную плошку. — Только, похоже, тебе уже не было нужно Кольцо. У тебя появилась связь с Ардой... как и у Мелькора.

-Мелькор... — Фродо повернулся. — Знаешь, теперь, задним числом, уже и не поверишь особо, наверное, но... когда он там, у меня в Торбе, открыл глаза — я вдруг почувствовал, что я его знаю. Вот — как будто всегда знал. А потом, уже сейчас, мне сон приснился странный. Как будто чернота, и звёзды, и впереди какой-то огромный бело-голубой шар висит в этой черноте, а рядом шар огненный, тоже огромный. И должно быть страшно... но почему-то это совсем не так, и я тянусь к этому голубому шару, и слово возникает — дом. И как будто откуда-то доносится голос — не голос... не словами, нет. Только чувство — помогите... хоть кто-нибудь. И прикосновение. А потом голубой шар несётся навстречу, и белое становится чётким-чётким, такие завихрения, безумно красивые, как будто рисовал кто, и всё ближе, ближе, и затем чёрное исчезает из глаз вовсе. А потом белое застило всё... а потом меня разбудил солнечный луч, и я так и не узнал, чем дело закончилось. И... я наяву знаю, чей это был голос... чья просьба.

— Его? — тихо спросил Эгленн.

-Да, — Фродо поднялся, подвинулся близко-близко. — Это было не так, как... ну, как на Заверти с тобой, это был сон. Но очень яркий. Ты думаешь, это могло быть на самом деле?

— Могло. Это ты увидел Арду извне... сверху, — Эгленн показал наверх. — Шар — это Арда, огненный шар — это солнце, а белые вихри — это облака. Не знаю уж, фэа твоя выходила, или как-то иначе...

-Это... не "сейчас", понимаешь? — Фродо тряхнул головой, не зная, как объяснить получше. — Это сон, как будто про то, что было когда-то давно. Но было.

— Ну да. А знаешь, я ведь не видел Арду вот так, чтобы выглядела — шаром. Я не могу подняться высоко. Только туда, где есть воздух — иначе крыльям не на что опираться.

Фродо улыбнулся.

-Я тебя, наверное, замучаю. У меня столько вопросов!

— Так ты задавай. Мне ведь тоже сейчас заняться нечем, а потом когда еще такой момент представится.

-Расскажи мне... расскажи мне, как было, когда ничего не было! Когда не было эльфов, не было людей, а были только вы. Тв помнишь, как ты родился?

Эгленн долго молчал.

— Помню, — сказал он наконец. — Была пустота, и звезды вокруг. Одни только звезды. Вернее, я не родился, я был всегда, только вдруг почему-то понял, что я существую отдельно от всей остальной жизни. И звезды пели.