Гарри Поттер и лето перемен

Быстрое Alohomora, и дверь распахнулась, так что Гарри даже не замедлил бег. Он захлопнул дверь и пробормотал: "Colloportus", закрывая ее за собой. Взбежав по лестнице, Гарри попал в спальню с окном, из которого открывался вид на пройденный им путь. Открыв окна, юноша отступил в тень и расслабился, убедившись прежде, что опушка леса просматривается хорошо. Теперь можно было передохнуть, никуда не торопясь. Это — самая дурацкая вещь, которую ты когда-либо делал, Гарри. Какого хрена ты тут пытаешься доказать? И кому? И зачем тебе это надо?.. Ах, чтоб тебя!

Гарри прекратил ругать себя, увидев смутный абрис фигуры, появившейся на опушке. Хорас использовал Дезиллюминационное заклятие, но солнечный свет позволил Гарри увидеть фигуру своего преследователя, а не скрывающие ее листья и ветви. Тщательно прицелившись палочкой, Гарри вызвал в себе волну волшебства и произнес спокойно: "Incarcerous". Веревки мигом опутали невидимое тело, и оно неряшливым коконом упало на траву.

Гарри сбежал вниз по лестнице, распахнул дверь, минуту назад запертую им же, и вылетел наружу. Веревки лежали кучей на месте падения Хораса. Гарри успел воскликнуть "Будь ты проклят!", прежде, чем Ударное заклятье угодило ему в грудь и сбило с ног. Юноша покатился по земле, но тут же встал, мучительно пытаясь вздохнуть.

Гарри запустил Режущим заклятьем в ту сторону, откуда , как ему показалось, был нанесен удар. Не услышав звука попадания, Гарри повел палочку по дуге, посылая Flagrate во всех направлениях. Увидев блеск щита с левой стороны, он сосредоточил атаку на нем. Stunner, Reductor, и Impedimenta посыпались градом. Гарри видел, что щит слабеет, а вместе с ним и Дезиллюминационное заклятие.

Хорас предстал перед ним, избитый, сам на себя не похожий от синяков, порезов и ожогов, оставленных атаками Гарри. С угрюмым взглядом Хорас пригнулся и направил в Гарри проклятие Cruciatus, заставив того нырком уйти от удара. За Пыточным последовало заклятие Incarcerous. Гарри ответил Режущим и сразу за ним — Останавливающим.

Хорас отбил Останавливающее заклятие с таким видом, словно Гарри оскорбил его самой попыткой атаки. Гарри знал, что должен использовать что-нибудь посильнее школярского колдовства. Припомнив некоторые "условно легальные" заклятия, о которых он читал в первый день дома, Гарри тихо произнес: "Ossis Fragmen", зная, что крик действие заклятия не усилит. Заклятие угодило Хорасу в левую руку. Громко треснула кость. Вопль Хорас сдержал, но стон все же вырвался.

Гарри продолжил атаку очередным заклятием Reductor, которое было заблокировано. Хорас нацелил еще один Cruciatus на Гарри, заставив того залечь. Гарри ответил Ossis Disffringo, поразив Хораса в левую ногу. Хруст костей был заглушен воплем боли, и Невыразимец тут же рухнул наземь.

Гарри поднялся было на ноги, но тут же упал на колени, когда Хорас все же попал в него Crucio. Гарри изо всех сил сдерживал крик, но был совершенно ослеплен болью. Он видел звезды, и раскаленные ножи пронзали его суставы. Гарри попытался откатиться прочь от источника боли, но в действительности он всего лишь катался по кругу, не двигаясь с места.

Хорас, видимо, снял заклятие, так как Гарри вновь обрел контроль над своим телом. Чтоб я еще раз подставился под эту пытку?! Ну, где этот засранец, сейчас я его... Гарри, весь дрожа от напряжения, приподнялся, встал на колени и увидел Хораса. Тот лежал на земле футах в десяти и пытался навести палочку на него. Несмотря на увечья, он все еще пытался атаковать.

Гарри поднял палочку и, твердо глядя в глаза Хорасу, выкрикнул: "Crucio!" Гарри вложил всю боль, которую он испытал за последние дни от Хораса и Дурслей, в это заклятие. Добавил ненависть к Беллатрикс. Хорас распластался по земле, срывая горло в вопле.

Гарри безжалостно держал его под заклятием, желая, чтобы тот прочувствовал до последней частицы весь гнев и все страдание, что испытал он.

Чей-то оклик со стороны заставил Гарри прервать заклятие и повернуться на голос. Проклятие Reductor сорвалось с его палочки и полетело на звук. Гарри не мог видеть, кто его зовет, он все еще был не в себе от длительного Cruciatus. Знакомый женский голос, выкрикивающий заклинание Щита, вернул Гарри к действительности. Зрение снова сфокусировалось, и Гарри увидел Тонкс, осторожно приближающуюся к нему с палочкой наготове, все еще пригнувшись, чтобы избежать очередного Crucio.

Гарри взглянул на палочку в своей руке, затем опять на Тонкс. Он выронил палочку, и она мягко упала на траву. Девушка убрала свою палочку и, не задумываясь, упала на колени прямо перед ним, обняла, прижала к себе. Гарри тяжело дышал, пытаясь оценить степень повреждений.

— Все кончилось, Гарри, — сказала Тонкс со слезами в голосе. — Прости, что привела тебя сюда. Я не знала, что они устроят такое... реальное испытание. Мне так жаль, Гарри, прости меня!

Гарри не понимал, чем вызвана такая буря эмоций, но знал, что Тонкс должна успокоиться.

— Тише, Тонкс, тише. Я в порядке. Подумаешь, большое дело. Ну, больно немного, и только. Ничего такого, что я бы не испытал прежде. Это для меня дело плевое, помнишь?

— Гарри, ты серьезно ранен, и пробыл под Пыточным заклятием неизвестно сколько времени. Мы прибежали сюда, как только Crucio попало в тебя. Тебе надо к целителям, прямо сейчас!

— То есть как — ранен? Ну, устал, саднит немного, и только. Подумаешь! — Гарри осторожно отстранил Тонкс и попытался встать на ноги. Ноги дрожали и не слушались, но он справился.

Тонкс не знала, что предпринять. Все, что она могла — это помочь Гарри подняться и удержаться на ногах. Маркус наблюдал, как Гарри встает, а Хорас продолжает корчиться на земле. Он видел, как Гарри пошатнулся, но когда палочка юноши влетела в подставленную ладонь, Маркус понял, что ничего еще не кончилось, и это хороший признак.

— Вы проиграли, старина, — сказал Маркус со смехом. Хорас издал гневное рычание, перемежаемое стонами боли. — Я вызываю санитаров.

Маркус направил свою палочку в сторону двери и выпустил из нее некую серебристую форму. Затем подошел к Гарри и Тонкс, оценив состояние юноши более тщательно.

— Целители уже на пути сюда, Гарри. А значит, нужно прикрыть вам лицо, так как тест вы определенно прошли, — Невыразимец наложил заклятие на капюшон мантии Гарри и набросил его на голову юноши. — Гарри, я хочу залечить раны у вас на лице, и затем закрою его, чтобы никто не знал, кто вы, хорошо?

Гарри обернулся к Тонкс, та кивнула. Гарри вздохнул и дал согласие. Маркус аккуратными движениями палочки убрал ссадины и царапины от веток. Лицо Гарри было закрыто капюшоном, но он все еще мог видеть взволнованное лицо Тонкс.

Тонкс опустила капюшон своей мантии, и ее лицо немедленно скрылось в тени.

— Не забывай называть меня Шамель, Гарри. Я не буду называть твое имя, когда прибудут целители. Они должны будут доставить тебя в медицинское крыло и заняться твоими ранами.

— Какие раны? Мне вроде как не очень и досталось...

— У тебя сломана левая рука, — начала перечислять Тонкс. — Еще колотая рана на левой ноге и ожог на груди, не говоря уж о последствиях проклятия Cruciatus.

— Ничего не помню, кроме проклятия, и то под конец. А когда случилось все остальное?

— Пока ты сражался, — Тонкс всерьез беспокоило, что Гарри не помнит, когда попал под то или иное заклинание. — А теперь отдыхай, и мы позволим целителям заняться их работой.

Открылась дверь, и в зал, вернувшийся к прежнему виду, вошли целители. Их было пятеро, трое мужчин и две женщины. Они поспешили к Гарри и Маркусу. Одна из женщин начала отдавать распоряжения, остальные дружно принялись за дело. Палочки так и летали, творя исцеляющую магию.

— Перелом руки, раздробленная нога, термические ожоги, ссадины от веревки, контузия и последствия Crucio, — сказал один из мужчин.

— Перелом руки, проникающее ранение, термические ожоги и последствия Crucio, — подвела итог вторая женщина.

Старшая целительница покачала головой:

— Что это было, Маркус? Выпускной экзамен или что?

— Не совсем, Спирс. Вступительный, — ответил Маркус беззаботным тоном.

— В задницу такие вступительные, они же серьезно ранены! Если так пойдет и дальше, я буду требовать присутствия медиков во время ваших тестов. И я даже знать не хочу, под какие заклятия они попали, — и Спирс приказала целителям левитировать Хораса и отвести Гарри в медицинское крыло.

Гарри отказался от помощи, лишь наклонился к Тонкс и попросил проводить его. Если я что-то могу — я сделаю это сам. Если нет — попрошу помощи, но только если это будет необходимо. Гарри медленно шел за целителями. Они неоднократно пытались помочь ему, но он каждый раз отмахивался. Это заставило Тонкс потребовать от целителей оставить парня в покое и не досаждать предложениями помощи.

Медицинский блок находился прямо напротив тренировочного зала, и Гарри не мог не одобрить такое расположение — наиболее осмысленное во всем здании Министерства. Его уложили на койку, и команда целителей энергично занялась им, действуя палочками и вливая ему в глотку разнообразные зелья. Его вертели и толкали, осматривали и измеряли. Тонкс все время была рядом, стараясь по мере сил поддержать его.

Гарри слышал голоса в другом конце медблока. Звучали по большей части какие-то медицинские термины, значения которых Гарри не понимал. Впрочем, это его уже не волновало — лечение начало действовать. Гарри еще слышал голос Маркуса и еще чей-то, но мысли уже начали покидать голову. Рука пульсировала от выпитого Костероста. Последнее, что он видел, перед тем, как полностью отключиться, было лицо Тонкс в капюшоне, парящее над ним.

Юноша пришел в себя от резкого запаха дезинфицирующих средств и чьих-то голосов неподалеку. Он открыл глаза и обнаружил, что на нем нет очков. Машинально сотворив заклятье Призыва, он тут же ощутил их в ладони, бережно надел, и мир снова стал цветным и резким... по крайней мере, тот его кусочек, что был виден из-под опущенного капюшона.

Он увидел троих целителей, поправляющих мебель и пополняющих запасы зелий на полках. Также он увидел Хораса, лежащего на соседней койке. Рядом стояла целая батарея разнокалиберных бутылок с зельями. Казалось, Хорас спал, но Гарри отлично помнил, что делал с ним этот человек чуть раньше. Гарри не знал и даже предположить не мог, сколько времени прошло — в палате не было ни часов, ни даже окон.

Обернувшись, Гарри увидел Тонкс, неловко пристроившуюся на стуле рядом. Глаза ее были закрыты, и девушка мурлыкала под нос какую-то мелодию. Гарри огляделся в поисках еще кого-нибудь, но больше в палате никого не было. Палата была поменьше, чем владения мадам Помфри, однако отлично оснащенная и снабженная, судя по стеллажам с зельями, занимавшими всю противоположную стену. Все они были маркированы и, насколько мог судить Гарри, расставлены в идеальном порядке. Вновь обернувшись к Тонкс, юноша тихонько кашлянул.

Глаза Тонкс распахнулись, лицо озарила улыбка. Девушка подалась вперед и наклонилась к Гарри.

— Ты, наверное, ненавидишь меня? — улыбка мигом увяла, а взгляд стал тревожным и виноватым.

— Да ты что! Нет, конечно! С чего бы вдруг? — Гарри был несколько сбит с толку.

— Ты же пострадал из-за меня, — Тонкс глядела испытующе. — Большинство людей после такой переделки послали бы меня куда подальше...

— Я что, хоть когда-то был похож на большинство? Честное слово — я провожу лето, занимаясь беспалочковой магией, что ни день, рискую жизнью, швыряюсь направо и налево смертельно опасными проклятиями в самом секретном отделе Министерства... Это как — типично для большинства? Вот бы не подумал! Кстати,То... то есть Шамель, я уже неплохо себя чувствую, правда, раны слегка побаливают, наверно, не зажили еще.

— Хорошо, — ответила Тонкс неуверенно. — Но ты держался удивительно. У Хораса несколько лет не было такого противника. Обычно он играет с новичками, и заканчивает, когда ему становится скучно. Но когда он добирается до проклятия Cruciatus, знай — ты все делаешь правильно. Обычно он им заканчивает схватку. Я до сих пор не забыла, как он использовал его на мне...

— Мне пришлось туго, но, не пойми меня неправильно, это не было настолько ужасно. Ничего общего с Волдемортом или Беллатрикс, — Тонкс невольно вздрогнула. — Если ты по-прежнему хочешь тратить на меня свое время, привыкай. Я заслужил право называть Волдеморта, как хочу, и впредь буду говорить о нем только так.

— Не все оказывались перед ним лицом к лицу, так что не все воспринимают его так, как ты. Его же почти никто не видел. Как, по-твоему, почему его так боятся? Неизвестность, Гарри, пугает сильнее всего на свете.

— Ладно, я его видел лично, морда страшная, не спорю, но, согласись, это не повод наделять его еще большей властью, трепеща при одном звуке его прозвища. Его настоящее имя — Том Марволо Реддл. А "Волдеморт" — просто игра слов, анаграмма... Как бы то ни было, что мне делать теперь? И который час?

— На это я могу ответить. Скоро два, и мы должны встретиться с Маркусом. Затем тебе выдадут экипировку, оборудование, и ты получишь первое задание. Выполнишь его — и на сегодня все.

— У меня есть задание? Уже?

— О, оно легкое. Тебе даже не придется покидать Министерство. Тебе потом все объяснят. А когда ты с ним разделаешься, мы сможем пройтись по магазинам...

— По магазинам? И почему женщины настолько любят ходить по магазинам?..

— Потому что это приятно, и позволяет обзавестись вещами, которых у нас не было прежде. Ну что, пошли?

— Ладно, ладно, — Гарри спустил ноги с койки и коснулся пола. Осторожно проверив устойчивость, он встал на ноги. Его ощутимо качнуло вправо, но Тонкс обняла его за плечи, не давая упасть.

— Так вы уже встали! — воскликнула целительница. Она засуетилась, как все целители. "Их, должно быть, этому учат в медицинской школе," — подумал Гарри с усмешкой.

— Вот, — женщина протянула Гарри пузырек. — Примите прежде, чем уйти. Это придаст вам сил и поможет с координацией. Через несколько минут вы будете как новенький!

Гарри взял предложенное зеленоватое снадобье и проглотил единым духом. Он ожидал ужасный вкус и мерзкую консистенцию, так что даже не поверил, ощутив на языке приятную сладость. Зелье легко скользнуло в горло. Гарри, как и было обещано, почувствовал прилив сил уже через несколько минут. Следом вернулось, хоть и не сразу, привычное чувство равновесия.

Целительница выпроводила обоих из палаты чуть ли не с радостью. Тонкс проводила Гарри от шестнадцатой комнаты, тренировочного зала, к комнате номер два. Она постучалась и провела Гарри внутрь, когда дверь открылась.

Гарри оказался в старинном кабинете. Все предметы обстановки были старательно выдержаны в стиле XIX века. Помещение освещали старинные газовые рожки, вроде тех, что сохранились в доме на Гриммо-Плейс, только чуть попроще. Книжная полка была тесно уставлена множеством разнокалиберных томов. Хозяин кабинета восседал за старинным письменным столом, перед которым стояли три кожаных кресла. Груды документов громоздились по краям столешницы, свободной оставалась только середина, где лежало несколько перьев в разных стадиях изношенности.