Гарри Поттер и лето перемен

На глаза попался томик авторства некоего Ф.Л.Д., и в сознании Тонкс словно прозвенел звоночек. Название "Гарри Поттер: Невыдуманная История" укрепило ее надежды. Быстро просмотрев первые главы, Тонкс уверилась в правильности выбора. Первый год был описан подробно, но достаточно деликатно, о жизни у Дурслей упоминалось лишь мельком, зато каждому году в Хогвартсе посвящалось самое меньшее по две главы. Повествование завершалось на четвертом году обучения Гарри. И Тонкс решила, что дальше искать не стоит.

Девушка сомневалась, что из этого выйдет прок, но попытка помочь Гарри все же того стоила. Тонкс купила книгу и тут же с ближайшей совиной почты отправила ее Петунии. По крайней мере, сова должна была напомнить Петунии Дурсль, что Тонкс о ней не забыла и вот-вот вернется. Она покинула почтовое отделение и постаралась собраться с духом перед посещением Хогвартса. Дамблдор был более чем солидной персоной, тем более в стенах родной Alma Mater.

Она знала, что в ближайшие дни директор не появится в штаб-квартире Ордена, а проблема требовала немедленного решения. И, аппарировав очередной раз, Тонкс оказалась перед воротами Хогвартса.

Внушительный замок возвышался на вершине холма, по склону которого пролегала дорога к воротам. Тонкс глубоко вздохнула и зашагала вверх, внутренне готовясь к противостоянию, которого она так боялась прошлой ночью. Она постоянно возвращалась мыслями к вчерашним событиям и словам Гарри. Это было слишком важно, чтобы откладывать в долгий ящик. Путь наверх занял меньше времени, чем казалось поначалу, и Тонкс, переведя дух, открыла дверь и вошла в школу.

Она поднималась по знакомой лестнице, слыша эхо каждого шага, отражающееся от стен. На полпути к кабинету директора девушка услышала противное хихиканье, и перед ней соткался из воздуха Пивз.

— Какие люди к нам вернулись! — воскликнул полтергейст восхищенно. — Лучше бы тебе не забывать трусики, как в прошлый раз, а, Нимфи? Пивз помнит те славные деньки...

— Рискнешь проверить, ты, призрак недоделанный? Я давно научилась изгонять духов, подобных тебе. А теперь скажи, почему бы мне это не сделать?

— Ой, ну ты какая-то не смешная! А я помню, как забавно ты выглядела, когда мальчишки просили тебя кого-нибудь изобразить. Пивз помнит, как это доводило тебя до слез! — Пивз поспешил отплыть в сторонку, спасаясь от заклинания, отскочившего от стены, где он был только что. Тонкс попробовала успокоиться. Вышло плохо. Девушка была взбешена, расстроена и ненавидела себя за свою слабость.

Долбаный призрак не мог упустить случай позабавиться, не так ли? Не мог не напомнить, какой я была тогда, что делала. В следующий раз я не буду расстраиваться. Я его просто убью на месте. Тонкс призвала на помощь все свое чувство юмора, так как ощутила, что Дамблдор исследует ее ум. Он был готов на все, чтобы прочесть ее полностью. Тонкс же, напротив, стремилась открыть директору не больше, чем он должен был знать.

Тонкс достигла лестничной площади и послала Дамблдору сообщение с помощью его личного заклинания Вызова. Серебристая стрела вырвалась из ее палочки и исчезла в стене. Несколько секунд спустя горгулия сдвинулась в сторону и Тонкс на движущейся лестнице поехала вверх. Перед дверью кабинета девушка остановилась, не решаясь войти. Она очистила разум и поставила самый мощный мысленный блок. И только после этого шагнула в открывшуюся перед ней дверь.

Тонкс вошла в круглый кабинет и увидела Дамблдора, сидящего за столом с каким-то явно неисправным серебряным механизмом в руках. Возле стола стоял ящик, доверху набитый покореженными серебряными детальками. Дамблдор сосредоточенно двигал палочкой, и Тонкс явственно ощутила напряжение магии. Устройство дрожало и медленно крутилось, затем раздался треск и вращение остановилось. В следующую секунду устройство развалилось, и детали запрыгали по столу и по полу. Старик вздохнул и чуть улыбнулся.

— Нимфадора, — начал он. — На будущее я посоветовал бы вам не доводить Гарри Поттера до такой степени возмущения, когда он начинает разрушать ценные для вас вещи. В отличие от большинства людей, если он что-то сломает, то восстановлению оно уже не поддается. Должен вам сказать, что я был не в состоянии починить некоторые из своих самых сложных э-э... безделушек. Уверяю вас, я пробовал — и каждый раз терпел неудачу. Остальные находятся в почти таком же состоянии.

Отодвинув в сторону детали прибора, Дамблдор продолжил:

— Ладно. Не будем больше болтать об этой куче хлама. Вы бы не пришли сюда, если бы это не было достаточно важно. Вы вряд ли рискнули бы столкнуться с Пивзом ради тривиального вопроса.

— Да, Альбус, это важно, — Тонкс вздохнула про себя. Она не понимала, как директор узнал о ее стычке с Пивзом. — Я была у Гарри, когда они вернулись. Дядя чуть не убил Гарри, стоило ему переступить порог. И я хочу спросить вас — Гарри перевезли действительно ради его безопасности?

— Гарри не пострадал? — казалось, Дамблдора более интересовало состояние Гарри, чем причина визита Тонкс.

— Знаете, если бы я не успела вовремя, вам пришлось бы объясняться, почему Гарри Поттер мертв... и избавиться от одного жирного магла. С Гарри пока все в порядке. Он отдыхает. Однако ему сильно досталось, и мне пришлось использовать исцеляющие заклинания. И теперь я хочу знать — что мы собираемся с этим делать?

— Что вы сделали с Дурслями?

— Гораздо меньше, чем хотелось, — ответила Тонкс, начиная злиться. — Я должна была бы убить дядю Гарри, но не успела. Гарри добрался до него первым. Вам повезло, что он не использовал для самозащиты магию. Насколько я знаю, в списке потенциальных нарушителей закона о неприменении волшебства несовершеннолетними Гарри стоит под первым номером?

— Да, он получил одно или два предупреждения, но, полагаю, у Министра Фаджа сейчас есть более важные дела, чем начинать очередное публичное разбирательство, вправе был мистер Поттер применять магию, или нет. В целом, Гарри сейчас находится в гораздо более безопасных отношениях с Министерством, мне кажется.

— И всё же, каковы ваши планы в данной ситуации?

— Вы ведь позаботились о ранах Гарри? И семейству Дурслей сделали повторное предупреждение, не так ли? — уточнил Дамблдор, явно намекая, что тема исчерпана.

— Да, они были предупреждены, но я сомневаюсь, что до твердолобого дядюшки дойдет даже со второго раза. Неужели это — все, что вы планируете сделать?

— Нимфадора, этот вопрос я считаю закрытым. Если в дальнейшем случится нечто из ряда вон выходящее, я разберусь с этим лично. Еще что-нибудь вы хотели бы обсудить?

Тонкс не верила своим ушам. Студент, — самый важный и нужный студент! — подвергался постоянным оскорблениям, вплоть до насилия, людьми, у которых Альбус поселил его — и он ничего не делал!

— По-вашему, этот вопрос закрыт?! Гарри Поттера постоянно оскорбляют, унижают, да просто избивают его так называемые родственники, а для вас этот вопрос закрыт! Это же продолжается из года в год! С тех самых пор, как вы поселили его там, это не прекращалось ни на минуту. По-вашему, так и надо?!

— Посмотрите на ситуацию со стороны, мисс Тонкс. Гарри, согласитесь, в итоге вырос замечательным человеком. К тому же ему осталось провести всего одно лето в этом доме, а затем у него не будет никакой причины возвратиться туда снова. Да, кстати, сколько вы спали в последнее время? Ночами дежурить, потом работать целый день — это может сказаться на вашем здоровье.

— Альбус. Я — в порядке, в отличие от Гарри. Мне очень трудно поверить, что вы ничего не собираетесь делать с тем, что произошло, и происходило до сих пор. В конце концов, Орден должен быть извещен, что...

— Нам и без того известно достаточно, поверьте. Если об этом узнают другие, рано или поздно информация дойдет и до Волдеморта. Мы должны ограничить число осведомленных людей, вы меня понимаете, Нимфадора?

— Не называйте меня этим именем, сэр. Вы знаете, что я его ненавижу. — Тонкс замолчала и постаралась взять себя в руки. — Мне пора, сэр. У меня есть еще несколько дел, которые я должна закончить, прежде чем вернусь к Гарри. Я могу поменяться вахтами с Флетчером послезавтра? Мне кажется, такая перестановка будет полезна для нас обоих.

Дамблдор колебался, и Тонкс почувствовала осторожное проникновение в свой разум. Она закрылась блоком и Дамблдор, озадаченный, отступил.

— Хорошо. Я верю, что подобная перестановка имеет смысл, но... у вас что, так изменился распорядок дня? Это была бы оригинальная причина требовать ночные дежурства.

— Да, я хочу, чтобы мне оставили только ночи, — сказала Тонкс. — Так будет лучше для всех.

— Очень хорошо, начиная со среды все ночи — ваши. Только передайте Мундунгусу, чтобы он тоже подкорректировал планы своей насыщенной общественной жизни, — Дамблдор одними глазами улыбнулся собственной шутке.

— Тогда я заступаю на дежурство во вторник вечером до утра среды. Спасибо, что уделили мне время, сэр.

Тонкс повернулась и вышла из кабинета. В душе у нее бушевала настоящая буря. Директор даже бровью не повел после ее рассказа. Он или знал все заранее, или ему было все равно. Так или иначе, Гарри оказался прав. Он сказал, что никому нет дела до его жизни, и меньше всего — тому, кому он нужен в первую очередь. Тонкс стремительно сбежала по лестнице и покинула замок. Теперь, когда ее подозрения подтвердились, собственный план Тонкс обрел новый смысл. Девушка взглянула на часы. У нее было еще примерно два часа в запасе, прежде чем она должна была добраться до дома Гарри, опередив, если повезет, дядю Вернона. Она знала, что одного урока ему явно будет мало.

Разобравшись с основными делами, намеченными на день, причем гораздо быстрее, чем предполагалось, Тонкс второй раз за сегодня появилась в Министерстве. Чтобы привести свой замысел в действие и исключить возможность провала, Тонкс отправилась на поиски Кингсли. Надо было уведомить его, где она будет... или, по крайней мере, придумать достойное оправдание, чтобы избежать лишних вопросов.

Гарри тем временем, сидя в своей комнате, читал главу о заклятиях, условно разрешенных Министерством.

— Парализующее, режущее, скручивающее, сдавливающее, ударное... и прочая дрянь в том же духе. Лопни мои глаза, как это может быть легальным? — Гарри перевернул страницу и удостоверился, что эти заклятия действительно входили в список "дозволенных". — Ага, есть контрзаклятия и восстановительные зелья... Но в настоящем бою на них просто не будет времени. Костоломные чары тоже весьма эффектная штука... Ох, а вот ВзрывоКость выглядит по-настоящему страшно. Это верная смерть, если попасть куда надо. В самом деле уязвимых мест немного, но... a la guerre comme a la guerre(1), как сказала бы Флер Делакур. Я буквально борюсь за свою жизнь, не так ли? — Гарри поймал настороженный взгляд Хедвиг, наблюдающей за ним. — Прости, девочка, я, похоже, схожу с ума, так как говорю сам с собой.

Хедвиг шумно взъерошила перья и щелкнула клювом в воздухе.

— Прости, Хедвиг, я ничего такого не имел в виду. Будем считать, что я разговариваю с тобой, ладно? Ты — единственная, кто был верен мне с самого начала, кто бы что ни говорил. — Птица успокоилась и, казалось, задремала. Гарри снова погрузился в чтение. Перелистывая страницу за страницей, Гарри находил все новые и новые чары, которыми можно было бы обороняться самому и защитить других. Некоторые из них могли бы оказаться серьезным подспорьем в ситуациях вроде боя в Министерстве или на кладбище у могилы Риддла-старшего. Мне жаль, что тогда я этого не знал. Все могло пойти по-другому. Многие люди по-прежнему были бы живы, наслаждались бы жизнью, изменяли ее к лучшему... Я больше не подведу тебя, Сириус.

Время текло в покое и тишине, но в душе Гарри покоя не было. Весь прежний опыт Гарри, его характер, моральные принципы и идеалы столкнулись с жестокой действительностью, и примириться с ней было по-настоящему тяжело. Чтобы выжить, мне придется в чем-то стать таким же, как мои враги. Научиться не просто защищаться, а воевать по-настоящему. А это значит — атаковать первым, причинять боль... в конце концов, убивать. Попытка разобраться с сумбуром, царящим в голове, заставила Гарри переоценить многое из того, что он видел и делал. Альтернативы, словно уродливые змеи, расползались от каждого переломного момента его жизни, приводя к лучшим или, что было гораздо чаще, худшим исходам. Выкинув из головы огромным усилием воли нахлынувшие дурные мысли, Гарри произнес громко: "Что там говорила Тонкс? Дерешься — так дерись, а волнения и колебания оставь на потом". Гарри со вздохом понял, что это было единственным способом выиграть войну по-настоящему. Пожиратели Смерти не колебались никогда. Волдеморт тем более. И никто из них никогда не сожалел о своих действиях.

Теоретическое изучение боевых заклятий и попытки убедить себя в правомерности их использования продолжались до тех пор, пока желудок голодным бурчанием настойчиво не напомнил о себе. Гарри заложил страницу, закрыл книгу и встал. Днем удача улыбнулась ему, и он опасался лишний раз испытывать ее терпение. Напомнив себе очередной раз Пункт Третий — взять свою жизнь в свои руки — Гарри решительно вышел из комнаты и двинулся вниз по лестнице курсом на кухню. В конце концов, с какой радости я должен позволить Дурслям испортить мои законные каникулы? А тем более отказать в хлебе насущном после трудов праведных?

Когда он открыл кухонную дверь, тетя Петуния по-прежнему сидела на том же месте. Посуда была убрана, но на столе перед тетей лежала все та же книга. Петуния то покачивала головой, то наклонялась к самым страницам, как будто пытаясь глубже вникнуть во что-то.

Гарри кашлянул, обозначив свое присутствие. Тетя подскочила на месте, резко обернулась и, как в прошлый раз, прикрыла книгу листом бумаги. Гарри поразило выражение ужаса, застывшее на ее лице. Не зная, как вести себя в сложившейся ситуации, Гарри остановился и уставился на тетю с угрюмым видом. Так и знал, что долго это не продлится. Сейчас начнет скандалить...

— Г-гарри, — произнесла тетя с запинкой, словно не могла справиться с голосом. — Возьми все, что нужно, в кладовке и в холодильнике. Вернон съездил за продуктами. Ты знаешь, он не позволил бы тебе их касаться, так что поторопись, пока его нет дома.

— Спасибо... — промямлил Гарри, пытаясь понять, что случилось с его тетей. "Не ждали". Картина маслом по хлебу. Она что, под Империо? Или Тонкс пригрозила, что Дадлика поджарит? Гарри быстро вытащил из холодильника половину цыпленка на тарелке и налил себе немного сока.

Мысли, все еще блуждавшие в голове, настолько его отвлекли, что, открыв кладовку, Гарри уронил стеклянную банку с особым маринадом, который тетя делала раз в год по уникальному рецепту. Не прерывая работу мысли, Гарри инстинктивно подхватил банку в воздухе, не дав упасть. Вернув ее на полку, он взял еще пакет чипсов и закрыл дверцу.

Петуния только что закончила читать о квиддичном матче, который Гарри выиграл несколько лет назад. Она сомневалась, что ее племянник мог заниматься каким-либо видом спорта, и потому отнеслась к прочитанной главе с недоверием. Он всегда выглядел таким тощим и слабым. Даже во время какой-нибудь спортивной игры он мог бы покалечиться, что уж тут говорить о профессиональном спорте. Разрешив племяннику поесть, Петуния наблюдала, как он двигается по кухне. Его движения были плавными и точными — ни следа подростковой угловатости.