Гарри Поттер и лето перемен

Любой другой в первую же секунду полез бы мне в трусы, а Гарри только обнимает меня и дико смущается, оказываясь в более интимных ситуациях. Я обожаю его наивность; она настолько покоряет... Тонкс прикрыла глаза и на миг позволила себе поразмышлять отвлеченно. Он — редкостный человек. Я никогда прежде не встречала никого похожего. Конечно, он абсолютно невежествен во всем, что касается интимной жизни, но теперь у него есть я, и все в моих руках. Я попыталась соблазнить его, для забавы, не более, и потерпела сокрушительное поражение. Я попыталась поцеловать его, слегка, ровно настолько, чтобы помучить бедного мальчика, — и сама попалась в собственную ловушку, совершенно потеряв над собой контроль. И то, что он делает, когда целуется... ох, это что-то невероятное. Никто бы не устоял. Независимо от владения Окклюменцией, любая была бы покорена в один момент.

Тонкс погрузилась в воспоминания о прошлых двух днях, упиваясь теплом и покоем, которое дарили ей объятия Гарри. Она остановилась, поймав себя на том, что ее воображение слишком уж разыгралось. Я уверена, он не возражал бы быть разбуженным ТАКИМ способом, но по первому разу он может просто перепугаться до чертиков... Ее мысли стремились обратно к сладостным воспоминаниям, но Тонкс мысленно встряхнула себя за шиворот.

Ты — взрослая, как ни крути. Подумай о том, что сказали бы люди; о том, что написали бы в газетах. "Двадцати-с-лишним-летняя аврорша совратила Мальчика-Который-Выжил" — как тебе заголовочек? Немножко не то, что ты пожелала бы своей маме прочитать в утренней газете за завтраком. Она вначале будет шокирована, затем начнет на меня орать, а под конец будет за меня счастлива. Папа тоже это прочтет. И тоже начнет орать, а Гарри наверняка поздравит. Мужики, блин... Стоп!!! Прекрати! О чем ты думаешь, это же — Гарри, и он на годы младше тебя. До сих пор все было очень мило и забавно. Будь же взрослой, наконец, как и предполагается, и установи дистанцию!

Ход трезвых и здравых размышлений Тонкс прервал Гарри, который пошевелился во сне и привлек ее к себе. Твою же мать. Одно простое объятие — и я таю. Я должна быть сильной. Я должна бороться. Но... он такой симпатичный, такой сексуальный, и... ой. Я что, и вправду такая развратная?

Тонкс вздохнула снова, не зная, что делать с Гарри. Она планировала потратить много времени этим летом, охраняя и обучая его, но такого поворота событий она просто не ожидала. Почему я оказалась такой кокеткой? Почему должна была флиртовать с ним? Это предполагалось как забавная игра, ничего более, но теперь... Теперь я с нетерпением жду очередного соблазнения, так же, как он, потому что мне с ним хорошо. В чем же дело — в нем или во мне? Трезвый ясный голос в ее сознании ответил: это он. В нем заключалось различие.

Тонкс прекратила бессмысленный спор с собой и попыталась ответить на простой вопрос: что делать? Вариантов виделось только два: либо предоставить событиям идти своим чередом, либо полностью закрыться от Гарри. А может, я зря себя накручиваю? Он молод, а я не представляю собой нечто из ряда вон выходящее. Рано или поздно на его пути попадется что-нибудь, более подходящее ему по возрасту, со смазливенькой мордашкой...

Гарри медленно открыл глаза и понял, что снова обнимает Тонкс. Не шевелясь, Гарри попытался уточнить, где именно сейчас находятся его руки. Так. Левая на ее правом бедре. Куда ни шло. Правая... о, черт. Почему они всегда оказываются там?! Потому что это так забавно? Ладно, вот увидишь: сейчас она проснется и будет в бешенстве...

Гарри выждал несколько минут, пока не понял, что Тонкс давно проснулась и бодрствует в его объятиях. Тонкс флиртует со мной. Она говорила мне, что уже одну или две ночи провела в моей постели. Зачем ей нужен этот флирт? Я ничего особенного из себя не представляю. Я не смог даже удержать Чоу, но это была не только моя вина. Да мало ли в чем еще нет моей вины! Что же мне делать? Просить Тонкс не прекращать... не прекращать что? "Мне понравилось целоваться с тобой, можем ли мы сделать это еще раз?" Идиотский вопрос. Она в ответ пошлет меня куда подальше, и правильно сделает.

Гарри пребывал в замешательстве. Он не знал, как ухаживать за девочками в школе, и сейчас не видел разницы в ситуации. Она — взрослая, и знает, что делает. Я должен позволить ей принимать решения. Это не должно выглядеть так, словно она постоянно подсказывает мне, как поступить в том или ином случае. Она знает, что к чему, и знает она куда больше, чем я. Кроме того... мне сейчас с ней так хорошо!

Гарри и Тонкс так и лежали в кровати, погруженные каждый в свои размышления, пока вибрация палочки под подушкой не прервала напряженное молчание. Тонкс остановила вибрацию и облегченно вздохнула, ощутив, как колыхнулась рука Гарри вместе с ее грудью.

— Гарри... пора вставать. Мы должны быть в Отделе через сорок минут.

— Я уже давно не сплю. Какие у нас планы на сегодня? Очередные тесты?

Тонкс повернулась без колебаний, когда рука Гарри прижалась к ее груди. Глубоко вздохнув, она ответила:

— Да. Сегодня проверят твои знания, скорость и силу. Это будет что-то вроде контрольной в школе; никаких полигонов, как вчера, не будет. Я предупрежу тебя, кто еще будет участвовать в тестах, на тот случай, если кого-то возмутят твои высокие баллы. Возможно, тебе придется доказать кому-то из них свое право на эти баллы прежде, чем они станут тебя уважать, как ты того заслуживаешь. Мне в свое время пришлось даже подраться кое с кем, и только тогда меня оставили в покое.

— Хорошо. Что мне еще нужно знать?

— Я еще вчера хотела спросить: когда ты колдуешь с палочкой, насколько сильно ты чувствуешь движение магии?

— Не понял, ты о чем?

— Когда ты творишь заклятия, ты чувствуешь поток волшебства. На что похоже это ощущение?

— Вчера я впервые чувствовал внутреннее движение, или что-то вроде того, когда использовал палочку. Кроме самого первого случая, конечно.

Тонкс удивленно уставилась на Гарри.

— То есть ты не чувствуешь свою магию, используя ее? Никогда? Даже, призывая Patronus?

Гарри не знал, что на это ответить, и признался откровенно:

— Нет, я никогда еще не чувствовал свою магию, творя заклинания. В первый раз я ее ощутил, когда начал заниматься беспалочковой магией. Это был единственный способ заставить ее работать — почувствовать движение волшебства изнутри наружу. Вчера я чувствовал магию, действуя палочкой, потому что использовал те же самые методы. Я вызывал желание и волевой импульс, наполняя их силой, потому что иначе не смог бы противостоять Хорасу с моим небогатым запасом заклятий. Я пытался победить его, атакуя часто и сильно, и много двигаясь.

— И это — еще одно следствие тех времен, когда ты не знал основных правил волшебства, Гарри. Это настолько необычно, что я не знаю, что посоветовать. Почти все волшебники чувствуют внутреннюю магию, колдуя. Творя заклинание, ты ощущаешь поток магии, направленный наружу. Ты чувствуешь, что слабеешь после серии сильных заклятий? Я наблюдала за твоим вчерашним испытанием с начала до конца, Гарри. У Отдела Тайн есть способы контролировать всех, кто находится в тренировочном зале. Число твоих заклятий и сила, которую ты вкладывал в них, истощили бы любого мага. Да одно твое Проклятие Cruciatus выжало бы, как лимон, большинство волшебников!

С возрастом наша способность творить волшебство немного возрастает. Наш магический потенциал достигает некоторого предела, зато мы в состоянии сотворить большее число заклятий. Студент-первокурсник в состоянии бросить какое-нибудь простенькое заклятие много раз подряд, но они не будут сколько-нибудь могущественными. А одно серьезное заклятие истощило бы силы подростка очень быстро. Ты когда-нибудь чувствовал усталость от использования магии?

— Не уверен... Да, бывало, что схватка выматывала меня, но к тому времени я обычно был ранен, так что в чем причина усталости — я не знаю. Да, когда я изучал Patronus, я очень устал, борясь с Дементором. В действительности, это был всего лишь Боггарт, но эффект был тот же.

— А во время занятий ОД в прошлом году? Ты чувствовал усталость после демонстрации заклинаний?

— Нет. Я только повторял их несколько раз, а затем шел помогать другим.

— Извини, что напоминаю... а во время поединков Сам-Знаешь-С-Кем?

— С Волдемортом, — уточнил Гарри, видя, как вздрогнула Тонкс. — Его зовут Волдеморт, или Том Риддл, или Змеерылый, или как угодно, лишь бы обидно было. Потренируйся произносить его прозвище без дрожи, ладно?

— Я попробую, но нас слишком долго отучали его произносить.

— Ну и ладно. Схватка на кладбище чуть не стерла меня в порошок, но я прежде всего объяснил бы это действием проклятия Cruciatus. Imperious и инверсия заклинаний тоже здорово меня вымотали... к тому же у меня была сломана нога, и я не знаю, имело это отношение к моей усталости или нет. Бой в Министерстве тоже был жестоким, но я тогда думал о чем угодно, только не об усталости.

— Значит, ты все же устаешь, используя магию? Я должна сообщить это Маркусу, он хочет знать все о том, что ты можешь, а другие нет. Это было бы важно. Я уверена, что Хорас захочет сегодня же проверить тебя на магическую выносливость.

Тонкс видела, что Гарри хмурится, и не хотела разозлить его еще больше.

— Сегодня тебе надо будет бросать заклинания по мишеням и самодвижущимся целям. Вряд ли Хорас готов к новому тесту на манер вчерашнего. Тебе удалось по-настоящему его удивить, Гарри. Великолепное начало. Я тобой горжусь! — Тонкс подалась вперед и легонько поцеловала Гарри в губы. Что я делаю?! Я всего лишь хотела похвалить его... и опять его целую. Какая же я слабая.

Гарри с удовольствием ответил на поцелуй. Тонкс явно не собиралась его прерывать. Рука юноши легла на ее бедро, уверенно обняла... Гарри заглянул в глаза Тонкс — темные, жаждущие, и это было восхитительно. Он улыбнулся в ожидании ответной реакции. К некоторому разочарованию, девушка прикрыла глаза, а когда открыла вновь, взгляд ее был спокойным и немного озорным.

— Ладно, хорошенького понемножку. Я — в душ, и тебе рекомендую. Ты должен быть чистым и свежим, потому что днем придется здорово попотеть. Я — на пять минут, не дольше, и ты тоже поторопись. О завтраке не беспокойся. Перекусим на месте, я покажу, где у нас там буфет, — Тонкс встала с постели и принялась собираться.

Гарри мог наблюдать свою спутницу в непосредственной близости. Тонкс не успела надеть брюки, и топик на ней был еще короче, чем на днях. Вид ее узеньких танго, светло-лиловых, открытых для обозрения, буквально загипнотизировал Гарри, и единственная мысль, посетившая его затуманенную голову, была о том, что светло-лиловый цвет идет ей не меньше, чем темно-синий. Девушка тем временем захватила мантию и несколько вещей из сумки, стоявшей под кроватью, и вышла из комнаты.

Несколько секунд спустя короткий визг заставил Гарри схватиться за палочку и накинуть первую попавшуюся одежду, которой оказалась его новая мантия. Распахнув дверь, он увидел Тонкс, замершую в вызывающей позе перед тетей Петунией, устремившей на девушку испепеляющий взгляд. Гарри не понимал, что происходит, но это была его семья, ему и разбираться с ситуацией.

— Тонкс, я все улажу. Не обращай внимания, собирайся спокойно, и мы пойдем. Тетя Петуния, если у вас есть, что сказать, скажите это мне.

Тонкс отстранила растерянную Петунию и скрылась в ванной, заперев за собой дверь. Та на несколько секунд застыла на месте, потом перевела взгляд на племянника и молча прошла мимо него в его комнату. Гарри последовал за ней. Тетя обнаружилась в углу комнаты, ее взгляд был направлен на неприбранную кровать. Пауза затягивалась, и Гарри решил начать первым:

— Тонкс наложила заклятие увеличения на кровать, когда впервые попала сюда три дня назад. Мы решили так все и оставить: она — мой охранник, и ей тоже надо было где-то спать. Так в чем проблема?

Петуния наконец оторвала взгляд от кровати. На лице ее отразилась напряженная работа мысли, прежде чем она нашлась с ответом:

— Гарри... вчера я впервые за многие годы заглянула к тебе. И то, что я увидела, меня по меньшей мере шокировало.

— И что же такое вы увидели, тетя? — Гарри был совершенно спокоен и уверен в себе. По закону, установленному Министерством Магии, со вчерашнего дня он считался эмансипированным и сам отвечал за свою жизнь. Согласно тому же закону, тетя Петуния лишилась права даже обсуждать его жизнь с того момента, когда она впервые заперла его в чулане под лестницей.

— Я увидела тебя и эту вместе, да еще и в одной постели! Это и само по себе плохо, но когда она попалась мне навстречу в нашей прихожей в одном белье... Чем вы занимались ночью, молодой человек?!

Взвинченный тон тети весьма удивил Гарри. Она ни разу еще не бранила его с того дня, когда он решил жить собственной жизнью.

— Чем надо, тем и занимался, тетя. И вообще, это уже вас не касается. Да и никогда не касалось, по большому счету. Вы ведете себя как родитель, не позаботившись им стать. До сих пор вы даже вид не делали, что печетесь обо мне. С чего бы вдруг вы решили заняться мной теперь?

— Это — наш дом, Гарри, и ты живешь здесь, таким образом, я не намерена позволять тебе заниматься чем-то... неподобающим. Имей в виду, если вдруг об этом узнает Вернон, тебе грозят большие неприятности. Он будет очень сердит.

— Если он тронет нас хотя бы пальцем, то это обойдется ему очень дорого, как я и обещал. Теперь я имею право использовать магию без каких-либо ограничений, вчера мы об этом позаботились. Кстати, теперь у меня есть работа.

— Работа? У тебя? Ты слишком молод, чтобы работать.

— Но она у меня уже есть, и вам тут возразить нечего. Я сам сделал свой выбор, и никто не в силах его изменить. Хотите остановить меня? Давайте, попытайтесь. Я все сделаю, чтобы взять свою жизнь в свои руки, и больше никто мне не помешает.

Аура Гарри вспыхнула, и Петуния попятилась, пока не вжалась спиной в угол. Гарри был в бешенстве, и его магия буквально сочилась изо всех пор, став видимой. Я больше не позволю ни ей, ни кому угодно управлять моей жизнью. Я только в начале пути, но я — Невыразимец, будь я проклят. Впервые в жизни, я — Гарри-Гребаный-Поттер!

Петуния съежилась в углу, видя, как аура Гарри бурлит и вихрится вокруг него. Она была поражена силой его гнева, которую видела ощущала уже физически. Все, что было написано в книге о ее племяннике, оказалось правдой, с первого до последнего слова. Каждая смертельно опасная ситуация, о которой она читала, произошла на самом деле. Нелюбимый сын ее сестры пережил и испытал слишком много, и теперь не собирался останавливаться. Впервые в жизни Петунии было стыдно за себя. А ведь он мог бы меня убить... Прямо здесь и сейчас. Это видно в его глазах. Он действительно сделает это, если сочтет нужным... Мне так жаль, Лили, я подвела тебя.

Гарри пылал, его ярость и не думала утихать. Он почувствовал чье-то присутствие позади, но прежде, чем успел сделать что-нибудь агрессивное, его ушей достиг знакомый голосок Тонкс: