Гарри Поттер и лето перемен

— О нем писали в ваших газетах?!!

— Писали ли про Гарри Поттера в газетах?! — Тонкс не могла поверить, что они настолько не в курсе. — В самом деле, вам же не с чем сравнивать, не так ли? Ну, скажем, про вашего премьера, Тони Блэра, пишут меньше, чем про Гарри. Одно упоминание о нем может поднять тиражи. Скоро год, как он не сходит с первых полос. И вот что я вам скажу — он эту шумиху люто ненавидит. Да, так я найду книгу, где все описано правдиво и точно, и пошлю вам. Обещайте, что прочтете.

Петуния на минуту задумалась и, наконец, решилась, хотя и не без опаски:

— Да, я прочту вашу книгу. Постараюсь только, чтобы Вернон не узнал, и прочту. Если Гарри действительно настолько популярен, как вы говорите.

— Популярен — не то слово! Герой, защитник, чемпион, и просто очаровашка в одном флаконе!

Петуния ответила неодобрительным взглядом на легкомысленную реплику Тонкс. Да и всю ее пылкую речь восприняла с изрядным скепсисом.

— Ладно, я, пожалуй, пойду — смена скоро. Учтите, мы присматриваем за Гарри, так что не вздумайте третировать его по-прежнему, когда я уйду. Дайте ему сегодня передохнуть. А вечером я вернусь, и мы поговорим хотя бы о предварительном перемирии.

Тонкс вслед за Петунией опустила взгляд к полу, где засыхало разбитое яйцо. Тонкс взмахнула палочкой, и скользкая лужица с осколками скорлупы исчезла без следа. Петуния тихо взвизгнула, но и только.

— Удобная штука — волшебство, — Тонкс повернулась и покинула кухню. Выбежав из парадной двери, девушка поспешила к наблюдательному посту. Менее чем через минуту она услышала чьи-то шаги позади нее.

— Даже не пытайся прятаться, Дунг, — ухмыльнулась Тонкс. — Я все равно тебя узнаю, не по походке, так по запаху.

— Всего глоточек, Тонкси, — пробурчал Дунг. — Ты ж меня знаешь...

— Ага, опять под мухой, кто бы сомневался, — ответила Тонкс. — Ты прокололся в прошлый раз, Дунг. Если это повторится, даже Дамблдор тебя не отмажет. Наблюдай за маглами в четыре глаза. Наше предупреждение не помогло. В случае чего разрешаю применить к толстяку крайние меры.

— Только к толстяку?

— К нему особенно. Я вернусь в шесть, — и Тонкс аппарировала в Министерство, оставив невидимого Дунга устраиваться в его укрытии на весь день.

Тонкс с хлопком появилась в атриуме и миновала пост охраны. Министерство было тихим в этот ранний час. Кроме ночной смены и нескольких ранних пташек еще никого не было. Лифт, как обычно, поднимался страшно медленно. Наконец прозвенел звонок, Тонкс вошла в кабинку и нажала нужную кнопку. С лязгом и грохотом кабинка поехала вниз, в недра Министерства. Девушка мучительно размышляла о том, что ей предстоит сделать. Может ли она помочь? Можно ли помочь вообще? Или ее действия помешают уже разработанным и осуществляющимся планам?

Это не имело значения. Гарри попросил о помощи, насколько Тонкс его знала, впервые в жизни. Пусть это был бред, вызванный сотрясением мозга, но это было искренне. Остальное можно уточнить и позже. Ему нужна была помощь в борьбе против Сами-Знаете-Кого, и Тонкс могла ему помочь. Более того, она знала, кто может оказать более существенную поддержку. Она все еще не могла ни на что решиться, когда лифт со звоном остановился, и бесплотный голос объявил: "Уровень Девять, Отдел Тайн".

Тонкс вышла из лифта и спустилась в холл. На полпути она повернула налево, вынула палочку, коснулась стены в нужном месте и произнесла несколько слов. В стене появилась дверь, и Тонкс шагнула в открывшийся проем. Сейчас или никогда.

Гарри проснулся свежим и полностью отдохнувшим, впервые на своей памяти.

Потянувшись за очками, он нашел их не там, куда обычно клал перед сном на Прайвит-Драйв. Когда юноша повернул голову, надевая очки, затылок пронзила острая боль.

О черт... что произошло? Гарри смутно припомнил дядю Вернона, накинувшегося на него с кулаками. Удар в лицо. Кровь. Кажется, там была еще Тонкс... затем темнота. Он оглядел комнату, где что-то явно было не так, как обычно. Та же самая старая мебель. Хедвиг спит в клетке, засунув голову под крыло. Сундук в ногах у кровати...

Минуточку! Сундук явно уже, чем кровать. Этого раньше не было! Присмотревшись, Гарри убедился, что кровать стала и шире, и длиннее. Это точно не Дурсли. В их стиле было бы поменять кровать на меньшую. Неужели Тонкс постаралась?..

Гарри огляделся еще раз. Никаких вопилок из Министерства не наблюдалось, так что, по крайней мере, они не могли обвинить Гарри в незаконном применении заклинания расширения, в отличие от памятного случая с левитацией торта перед его вторым годом в Хогвартсе. Гарри поднялся с кровати и тут же присел обратно, борясь с приступом головокружения. Комната завертелась перед глазами, но через некоторое время пришла в норму. Никаких резких движений в течение дня, я полагаю. Надеюсь, Дурсли про меня не вспомнят, пока я окончательно не приду в норму.

Умывшись на скорую руку, Гарри оставил грязную одежду в своей комнатке с разросшейся кроватью и осторожно отправился вниз. Ноги еще плохо слушались, но это не шло ни в какое сравнение с минувшей ночью. Спустившись на первый этаж, Гарри прислушался. Ничего не услышав, юноша заглянул в гостиную в поисках родственников.

Он обнаружил только кушетку с подушками, стул и привычные мерзкие обои. Часы на каминной полке пробили час пополудни. Надеюсь, Тонкс их не поубивала. Это было бы... трагично. Гарри терялся в догадках, с чего бы вдруг его оставили в покое на целый день. Ему никогда не давали выспаться. День был рабочий, так что отсутствие дяди было объяснимо. Дадли наверняка шлялся где-нибудь, терроризируя местную малышню, или того хуже.

Оставалась тетя. Она могла выйти за покупками, или еще за чем-нибудь. Вряд ли она оставила бы его одного надолго. Проверить это можно было лишь одним способом. Гарри подкрался к кухонной двери и прислушался.

Единственное, что он услышал, был шорох перевернутой страницы. Тетя читала время от времени, но это были либо рекламные проспекты, либо бульварные газеты. Книги она брала в руки очень редко.

Решив, что пора "прозондировать почву" и приступить-таки к полноценному летнему отдыху, Гарри открыл дверь и вошел в стерильно-чистую кухню. Тетя Петуния сидела за столом спиной к двери, склонившись над книгой. Гарри сказал бы, что она просидела так с самого завтрака — на столе еще стояла посуда. Даже из еды еще кое-что оставалось, и это окончательно убедило Гарри — в доме настало время перемен.

Призвав всю свою гриффиндорскую храбрость, Гарри пересек кухню и сел за стол напротив тети. Та сначала не заметила его, как не замечала ничего вокруг, но как только поняла, что уже не одна, схватила со стола лист бумаги и торопливо прикрыла им обложку книги.

Такой бури эмоций на лице тети Гарри еще никогда не видел. Главным был испуг, но Гарри не мог понять, чем он вызван. Испуг уступил место тревоге пополам с чем-то, чего юноша никогда не видел во взглядах родственницы, обращенных к нему. Это была... гордость?

— Добрый день, — принужденным тоном поприветствовала его тетя. — Можешь взять со стола все, что тебе нужно. И советую тебе сидеть тише мыши после шести, когда вернется Вернон. Дадли обещал быть дома позже.

— Хорошо, тетя Петуния, — ответил Гарри машинально. Он сделал первый шаг, и это было воспринято если не положительно, то, по крайней мере, нейтрально. Зная, когда вернутся домой дядя и кузен, могло помочь ему избежать ставших привычными за многие годы стычек. Должно быть, Тонкс провела с тетей очередную воспитательную беседу, прежде чем уйти вчера вечером. Иначе с чего бы ей быть такой доброй?

— Я уберу со стола и потом поем, ладно?

Тетя в ответ приподняла бровь не хуже самого Снейпа.

— Не нужно. Бери все, что захочешь, и оставь меня одну.

— Ладно, — Гарри решил, что день начался гораздо удачнее, чем он рассчитывал. Взяв чистую тарелку, Гарри начал наполнять ее, поминутно ожидая замечания, что набрал слишком много. Тетя, однако, лишь скользнула по нему взглядом, когда он закончил. Гарри взял хлеб, ветчину, сыр, чипсы, яблоко и стакан сока. Он наполнил тарелку с горкой, так и не дождавшись от тети ни малейшего намека остановиться.

Неплохо для начала. Гарри не знал, да и не хотел знать, было ли это взаправду, или так — затишье перед бурей. Наконец, он решил счесть это первой победой и укрыться пока в какой-нибудь тихой гавани, чтобы оценить последствия. Юноша вежливо кивнул тете, вышел из кухни и поспешил вверх по лестнице в свою комнату. И только закрыв за собой дверь, он подумал, что никогда еще так спокойно и сытно не завтракал на Прайвит-Драйв, N4.

Вскоре на тарелке остался только огрызок яблока. Гарри блуждал взглядом по комнате и пытался уверить себя, что это не сон. Получалась какая-то бессмыслица. Нет, тетя не была жестока по отношению к нему, но она всегда была самой вредной. Ее холодность, постоянные упреки и придирки уязвляли куда больше, чем порки Вернона и тумаки Дадли.

Тетя Петуния, как единственный кровный родственник, как предполагалось, должна была стать самым близким и любящим его человеком. Однако она никогда не была добра с ним. Ни крохи тепла Гарри от нее не перепало. Но сегодня что-то изменилось, и Гарри не понимал, что именно и почему. Эту загадку могла разрешить Тонкс — если согласится рассказать, что же она такое сотворила с родственниками, когда Гарри потерял сознание у себя наверху.

Оставив семейные проблемы на потом, Гарри решил приступить к выполнению Великого Плана На Лето. Первый пункт проще всего. Достаточно сидеть дома, не высовывая носа, и положиться на круглосуточную охрану Авроров и Ордена Феникса. Противно, но других вариантов я пока не вижу. Второе — защитить свой разум... да, с этим уже труднее. Терзают меня смутные сомнения, что профессор Нюн... виноват, Снейп согласится на летние факультативы по Окклюменции. Хоть бы книжку какую найти на эту тему, и чем скорее, тем лучше. Точно. Попрошу Тонкс что-нибудь подыскать, если она еще заглянет.

Так. Далее — взять свою жизнь в свои руки. Собственно, с этого я начал, и не далее, как вчера вечером. Продолжай в том же духе — и будет тебе счастье.

Что там еще в списке? — да, информация. Без точных данных делать нечего... а где их взять? Не у Дамблдора же. Старый интриган готов что-то сообщить лишь тогда, когда это выгодно ему — а значит, говорит либо слишком мало, либо слишком поздно.

Защитить своих близких... блин. Это значит, я должен активно им помогать. Что, в свою очередь, означает: а) быть в состоянии помочь и б) не сидеть без движения здесь. Как я отсюда смогу уберечь Гермиону или семью Уизли? Значит, я должен либо сам охранять их, либо еще каким-то образом помешать Волдеморту... да, дрянной расклад получается. Оба варианта одинаково ущербны и невыполнимы. Мои телохранители меня отсюда не выпустят, а Волдеморт вряд ли оставит меня в покое. Да и про Смертожоров не надо забывать, они наверняка захотят отблагодарить меня по-свойски за то, что этой весной я помог кое-кому из них с пропиской в Азкабане.

И, наконец, обучение. Про книги стоит пока забыть, и сделать упор на практику. А это будет самым трудным из намеченного на лето. Хотел бы я знать, как мне практиковаться, если по всем магическим законам первое же заклинание, произнесенное здесь, будет означать для меня суд и высылку! Но с другой стороны — куда деваться?

Дамблдор, конечно, выслать меня не даст. Я — единственный человек, у кого есть шанс одолеть Волдеморта. А выслать меня — значит напрямую подставить под "Аваду". Не может же Дамблдор позволить себе так легко лишиться своего оружия. Он бы сделал все, что мог, чтобы предотвратить это. Что, в свою очередь, значит, что я постоянно под контролем. Он нуждается во мне, весь волшебный мир нуждается во мне, знают люди, что я могу убить Волдеморта, или нет. Я — Избранный в любом случае. И даже сам Волдеморт со своими прихвостнями значит меньше, просто потому, что у меня в этой войне ключевая роль. Даже не первая строчка в рейтинге, а просто вне конкуренции. Ха-ха. Без вариантов. Но если так — то это моя жизнь и мое будущее. Мое, а не Дамблдора. И мне решать, каким путем достичь цели, и кого выбрать спутниками и помощниками. Мне, и никому другому.

Выбор у меня невелик, с тех пор, как я влип в эту историю — победить или умереть. Расклад дерьмовый, но другого нет. Так что теперь, пусть даже и под крышей горячо любимых родственничков, я начинаю действовать. Сам устанавливаю правила, и сам выбираю цели. Такова отныне моя жизнь и смысл жизни.

Гарри, насколько это было возможно, разобрал свой багаж, спрятав самые важные вещи и пакет чипсов, оставшийся от завтрака, в тайник под половицей, а все, что касалось школы — обратно в сундук. Затем принялся штудировать учебник по заклинаниям. Занятие увлекло, так что, оторвавшись от книги, Гарри обнаружил, что тени стали заметно длиннее. Приближался вечер, а значит, возвращение дяди Вернона — а с ним Гарри, не подготовившись как следует, встречаться не хотел. Вряд ли все пройдет так же мирно, как днем с тетей.

Тонкс вышла из лифта в гораздо лучшем настроении, чем утром. Разговор с начальством прошел удачно, хотя она не получила окончательного ответа на мучивший ее вопрос. Теперь девушка собиралась в Косой Переулок за книгой для той ненавистной маглы. Возможно, Петуния, прочитав книгу о Гарри, изменится к лучшему, и это ее спасет в конечном итоге, но надежда была слабая.

С привычным хлопком Тонкс аппарировала в Косой Переулок. Первое, что бросилось в глаза — это насколько подавлены и встревожены были все прохожие, поминутно оглядывающиеся в страхе перед очередным нападением. Тонкс миновала нескольких знакомых Авроров, постоянно дежуривших в Косом Переулке с тех пор, как Министерство официально признало возвращение "Сами-Знаете-Кого". Фадж, похоже, удерживался в своем кресле лишь благодаря инерции, с которой действовал хорошо смазанный механизм правительства в течение прошлых лет.

Тонкс была убеждена, что достаточно малейшего толчка — и Фадж вылетит из своего кабинета, как пробка из бутылки. Если бы, скажем, Дамблдор публично потребовал его отставки, то Визенгамот поддержал бы запрос, и Фаджу пришлось бы уйти. Лучшее, что она могла бы представить, это Фадж, полностью контролируемый Дамблдором. Власть уплывала из рук Министра год за годом, и теперь его положение полностью зависело от воли директора Хогвартса.

"Министр правит, Дамблдор управляет. Вот такое разделение труда..." — подумала Тонкс, входя в книжную лавку "Флориш и Блоттс". В зале было почти пусто, лишь несколько человек просматривали книжные полки. В их поведении была та же нервозность и тревога, что и у прохожих снаружи. Они точно так же озирались по сторонам и вздрагивали от малейшего шума.

Тонкс нашла секцию биографий, перепугав до полусмерти двух посетителей. Придя в себя, они любезно указали ей на полку с книгами о Гарри Потере. Недавняя телохранительница Мальчика-Который-Выжил немедленно убедилась, каким успехом пользуются его жизнеописания. Она вспомнила случайно подслушанный разговор Люпина и Сириуса о некоторых из этих книг. Очевидно, ее двоюродный дядя интересовался ими. Зная его своеобразное чувство юмора, Сириус, видимо, планировал ознакомиться с этими шедеврами изящной словесности и потом подшучивать над Гарри, цитируя наиболее занимательные места. Тонкс пыталась припомнить, кто из биографов наименее погрешил против истины.