— И он назвал тебе наше Училище, — догадался Дэвид.
— Назвал, но не сразу. Дед некоторое время смотрел на меня, а потом сказал: Конечно есть, парень. Есть одно такое заведение. Но тебе, мой юный друг, туда никогда не попасть. Потому что это одно из тех немногих заведений, где не подействуют ни мои связи, ни древность нашего рода. А самому тебе туда не поступить ни при каких обстоятельствах. Скажи хоть, как оно называется, вопросил я, резко вскочив и внезапно обнаружив, что вокруг меня все как-то странно покачивается. Высшее десантное, ответил дед, провожая меня по лестнице и укладывая на диван.
Некоторое время оба молчали.
— Он задел твою гордость, — отметил Дэвид.
Генри кивнул.
— Серьезно задел. Проснувшись, я все помнил. Я взял комм, вызвал справочник и получил исчерпывающую информацию. Она меня удовлетворила. Это было то, что нужно. Меня не смутил огромный конкурс, пепел Клааса громко стучал в моем сердце. Я потихоньку собрался и решил улететь, не прощаясь, поскольку сильно обиделся на деда. Но меня поймала бабка.
— Она запретила тебе улетать? — не понял Дэвид.
— Да нет. Просто, пока я спал, дед рассказал ей о моих намерениях и бабка
решила мне погадать. На прощанье. Она у нас была семейной провидицей. Бабка усадила меня за столик и раскинула карты. Некоторое время она смотрела на них, а потом громко выругалась. И сообщила мне, что карты недвусмысленно говорят, что я стану никаким не десантником, а знаменитым дипломатом.
— Это любопытно, — заметил Дэвид.
— Я рассмеялся и отмел дипломата с негодованием, — Генри нахмурился, — а потом попросил бабку погадать насчет моей личной жизни. У меня была на примете одна девушка и мне было любопытно, дождется ли она меня. Бабка пожала плечами и бросила кости. Увы, здесь тоже все пошло наперекосяк. Бабка сообщила, что по ее костям я выхожу записным бобылем.
— Да, с гаданием у тебя не заладилось, — посочувствовал ему Дэвид.
Генри вздохнув, продолжил:
— Оставалась кофейная гуща. Бабка была в затруднении, она не знала, на что гадать дальше. Я тоже крепко призадумался. Ни профессии, ни жены. Ну, хоть друг-то у меня будет, вопросил я? Настоящий, на всю жизнь. Кофейная гуща не подвела. Она сообщила, что друг у меня несомненно будет, но найти его я должен довольно заковыристым способом.
— Может, сделаем перерыв? — предложил Дэвид. — По-моему, ты устал, Генри. Ты вкладываешь в рассказ слишком много страсти.
Генри покачал головой.
— Мой друг, история подходит к концу. Бабка выкинула гущу в ведро и сердито сообщила, что найти друга мне поможет ром с коньяком. Ей самой такое заявление здорово не понравилось, поэтому она выругалась еще раз, напоследок, а мне пришлось смириться и пойти на поклон к деду.
— Тебе это далось нелегко, — посочувствовал Дэвид.
— Да, — согласился Генри, — пришлось выдержать внутреннюю борьбу. Но делать было нечего. Я спустился вниз, поскольку дед опять засел в своем любимом погребе. Мне нужен ром с коньяком, сходу заявил я деду. Дед в ответ тоже выругал меня и сказал, что больше не нальет мне ни капли. Мы препирались некоторое время, пока дед наконец не понял, что спиртное мне необходимо для других целей.
— Пришлось трудно?
— Я умею быть убедительным, — отмахнулся Генри. — Мы сошлись с дедом на следующем: я улетаю и пытаюсь поступить в Училище. Дальнейшее будет зависеть от меня. Если я сдам и поступлю, то мы продолжим разговор. А если нет, то, как говорится, ничего нет. Се ля ви. На этом оптимистическом заявлении я и расстался со своими родными и полетел сдавать экзамены.
— Несомненно, ты их сдал.
— С первого раза, — гордо подтвердил Генри. — Конечно, не скажу, что учеба далась мне легко. Но в нашем Училище легко она никому не давалась. И вот через шесть лет я стоял перед родственниками в новенькой офицерской форме, заметно повзрослевший и возмужавший.
— Как тебя встретили?
— На высшем уровне. Бабка надела роскошное платье и ждала в дверях, она расцеловала меня и прослезилась. А дед, в настоящем смокинге, крепко пожал мне руку и пригласил к уже накрытому столу. За столом мы посмотрели видео-поздравления от родителей и принялись за праздничный ужин. Изысканные напитки лились рекой и я отдал им должное. А вечером, во дворе замка, в мою честь был устроен грандиозный фейерверк.
— Ты заслужил это, Генри, — с чувством произнес Дэвид, заодно припомнив и свою лихую выпускную пьянку.
— Думаю, да. Утром дед торжественно вручил мне ту самую сумку. В ней находилось несколько бутылок рома и тот самый Арманьяк, который мы откупорили в прошлый раз.
— Редкая вещь. Огромное тебе спасибо. Я наслаждался им до последней капли.
— Дед на прощанье сказал, что эта бутылка именная, он выиграл ее после какой-то дуэли. Дед в молодости был записным забиякой, поэтому я ему поверил. Это самый лучший коньяк, какой только может быть, сказал дед. Носи его везде с собой и он принесет тебе удачу.
Генри умолк и воззрился на Дэвида. Тот попросил кровать придвинуться к кровати Генри и когда оказался рядом, торжественно подтвердил:
— Твой дед не ошибся! И бабка тоже. Никогда не верил в гаданья, но теперь вижу, что это дело верное. Против природы не попрешь, Генри. Нас свела Судьба.
И они крепко пожали руки друг друга.
3
Следующую неделю Хар провел на материке. Он посетил несколько музеев в столице и с огромным удовольствием посмотрел тематическую выставку марок. Марки Хар не собирал, но очень любил рассматривать. А все остальное время провел в клубе коллекционеров. Нужно было начинать создавать имя своему новому образу. Просто так показать свою коллекцию Хар не мог. Коллекционеры знали друг друга и собрание редких монет, выставленное неизвестным, вызвало бы откровенное недоумение и нежелательные вопросы.
У Хар был разработан план: для начала он убрал из коллекции все редкие экземпляры. Такое собрание не вызывало вопросов. И начал понемногу добирать редкие экземпляры, разумеется, самого низкого качества. Когда все потихоньку привыкнут, что у него есть эти монеты, настанет время постепенно заменить их на экземпляры лучшего качества. Ну а через годик-два можно будет выставить и полную коллекцию...
Вернувшись на остров, Хар осмотрел результаты действий своих работников и остался доволен. Паоло занимался садом: он понемногу расчищал его и одновременно высаживал новые цветы. Очищенные участки заметно отличались от остальных. В глубине сада была размечена спортивная площадка. Рудольф отрапортовал, что договорился с известной спортивной фирмой, которая обещала на днях начать заливать пенофундамент. Сам Хар занялся мебелью, ее следовало немного обновить. А вечером он уже сидел на
своем месте в ресторане и ожидал доктора.
Доктор появился, когда музыканты заняли свои места и зал наполнила тихая музыка. Увидев Хара, он улыбнулся и сразу подошел к его столику. Хар встал и придвинул стул. На столе уже стояли два прибора.
Доктор благодарно кивнул и подвинул тарелку.
— Что у нас сегодня? — спросил он.
— Жаркое из ягненка, очень вкусно. Я уже отвык от такой изысканной кухни.
— Видите... Не зря ваш шеф заставил вас купить дом.
Хар тоже улыбнулся.
— Придется поблагодарить его при случае.
Они помолчали. Через зал степенно прошел Джудкович и опустился на свое место. Он был один.
— А где же девушка? — спросил Хар.
Доктор покосился на него.
— Она приходит только раз в неделю.
— А почему не чаще?
Доктор не ответил. Когда Хар уже решил, что дальнейший вечер пройдет в молчании, доктор неожиданно заговорил.
— Не знаю, как начать. Сначала это была обычная история. Пожилой одинокий бизнесмен, молодая красивая девушка и ее друг. Бизнесмен дарил цветы и степенно беседовал с родителями, а девушка в это время пропадала с бой-френдом в ночных клубах.
— Действительно, ничего необычного, — согласился Хар.
— Все изменило заражение. Бой-френд испарился, а вот влюбленный бизнесмен...
— Здесь вероятно тоже не было ничего необычного?
— Ошибаетесь.
Доктор ненадолго замолчал, но потом продолжил.
— Уже через месяц стало понятно, на какой уровень перешла болезнь и их взяли под крыло Федеральные органы. Но самый первый месяц... Не хватало всего. Рони металась по материку, закладывая и перезакладывая все, что у нее было. Мы организовали подписку, люди откликнулись, но все равно этого не хватало. И тут на острове появился Джудкович. Он ничего не знал. Прилетел, как всегда, с букетом... Ему хватило десяти минут, чтобы во всем разобраться.
— Это делает ему честь. Девушка согласилась сразу?
Доктор улыбнулся.
— Я уже сказал, что вы ошибаетесь, Джон. Он не выставлял никаких условий. Он ее действительно любил. Рони сначала не верила, но это было именно так. Я знаю, потому что был там с самого начала. Он вложил огромные суммы, без всяких гарантий, что они вернутся. Для нас это было, как дар небес. Если бы не он, ее родители были бы мертвы. Это случилось год назад. Когда я отходил от дел, я спросил ее, что будет дальше. Родителей я не брошу, буду с ними до конца, ответила она. А что касается Джудковича... Я не люблю его. Но чувствую себя обязанной, до самой смерти. С тех пор каждую неделю она появляется в ресторане, а потом они летят к нему.
Доктор замолчал.
— Жалко девушку. И что, никаких шансов?
Доктор поднял бокал, посмотрел через него на свет и немного отпил.
— Увы. Конечно, наука развивается быстро... Вот только доживут ли они?
Хар задумался.
— Скажите, доктор, если кто-то захочет помочь, я могу сослаться на вас?
— Разумеется, — доктор внимательно посмотрел на него. — А у вас что, есть
такие знакомые?
— Может быть. Посмотрим.
Больше в этот вечер они ни о чем не говорили.
Прилетев к себе, Хар придвинул пульт нейросети и надел шлем. Найдя в архиве номер Матта, Хар включил мнемофон, изменил свой голос на прежний, а потом нажал на экране клавишу вызова. Экран мигнул и к радости Хара перед ним возникло знакомое лицо. Лицо Матта. За прошедшие годы тот мало изменился. Если не считать того, что в нижней информационной рамке теперь значилось несколько крупных научных наград и среди них главная — Нобелевская премия.
— Кто-то опять вызывает меня по незарегистрированному номеру? — недовольно буркнул научный директор крупнейшего исследовательского центра. — Впрочем, судя по темному экрану, мне следовало догадаться. Хар, я не ошибся? Это действительно ты?
— Меня так легко узнать? — расхохотался Хар. — Как же я рад видеть тебя,
дружище.
— Рад, как же. А раньше не мог появиться? За все годы только пара писем. Небось опять не просто так, а что-нибудь понадобилось.
— Ты так и остался занудой, Матт. Как у тебя дела?
Матт помотал головой.
— Не имею права делиться закрытыми сведениями по открытому каналу. Даже с тобой.
— Да на черта мне твоя работа! Я о другом спрашиваю.
— О другом... — на лице Матта появилась довольная улыбка. — Давай свой бокс.
Хар сбросил адрес почтового ящика.
— Ну вот, опять анонимный... Ты неисправим. Держи.
На появившемся втором экране возникло объемное голофото. Двое улыбающихся ребятишек, лет пяти. Мальчишка и девчонка, вероятно двойняшки. Держат за руки довольного Матта. А рядом Рина. С еще одним, совсем маленьким, на руках.
Хар присвистнул.
— Слушай, мне просто нечего сказать. Огромные поздравления всем вам, а
особенно Рине.
— Передам, передам. А ты нас ничем не обрадуешь?
— Увы, — Хар вздохнул. — Боюсь, ты не скоро получишь от меня такое фото.
— Ясно. Как всегда, с головой в работе. Кстати, Эли недавно рассказывала про тебя.
— Да что ты? Как она?
— Прекрасно. Теперь ее так и называть страшно, она у нас гранд-дама.
— По-прежнему, самая быстрая нейросеть на планете?
— Других не держим, — важно ответил Матт, но не выдержал и ухмыльнулся. — Сам Бронштейн два раза прилетал к ней посоветоваться.
— Какая молодец. Ей тоже от меня огромный привет. А что она тебе говорила, не секрет?
— Не бойся, совсем немного. Сказала, что ты теперь на супер важной работе.
— Ну, — Хар хмыкнул. — Это она преувеличивает. Но работа у меня действительно очень интересная.
— Ладно, не томи. Какие у тебя проблемы?
— Не совсем у меня... — начал Хар. — Матт, в свое время, помнится мне, у
тебя в Комплексе работал медик.
— И сейчас работает. И не один. У нас много боковых ответвлений, в том числе и для медицины.
— Замечательно. У меня появились новые знакомые. Муж и жена, работали в институте с внеземными животными. И видимо, чем-то от них заразились. Да так, что теперь лежат в саркофагах и медленно умирают. Твои ребята ничем не могут помочь?
Матт наморщил лоб.
— Понятия не имею. Ты же знаешь, в медицине я полный профан. Давай координаты, я им перекину.
Хар скинул карточку доктора.
— Слушай, — Матт скорчил гримасу. — А у них случайно нет симпатичной молодой дочки?
— От тебя ничего не скроешь, — буркнул Хар.
Матт ухмыльнулся.
— Отлично, на этот раз я тебя уел. Ладно, только не исчезай навсегда. А
вообще-то, мог бы и в гости прилететь.
Хар вздохнул.
— Постараюсь, но не обещаю. Всего доброго, Матт.
— Всяческих благ. Не пропадай.
Матт отключился.
Хар посмотрел немного на черный экран, а потом снял шлем. Да, хорошо бы навестить старых друзей... Вот только этого никогда не будет. Как ему тогда
сказал наставник? Мы навсегда забираем ваш старый облик. И прежнего у вас не будет. Никогда.
Вечером в ресторане Хар опять сидел рядом с доктором. Вдвоем с этим пожилым молчаливым человеком ему было хорошо. Подали второе, сегодня это было ассорти из морепродуктов. К нему полагалось свежесваренное пиво. Доктор пил с удовольствием, Хар пригубил совсем немного. Он не любил пива.
— Кстати, доктор, — сказал он. — Я связался со своими друзьями, обещали помочь. Думаю, скоро на вас кто-нибудь выйдет. Меня не будет, завтра я улетаю.
— Работа? — доктор вопросительно посмотрел на него.
Хар кивнул.
— Да, пришел вызов.
— Возвращайтесь. Я к вам уже привык.
— Я тоже, — улыбнулся Хар. — Вы не исполните мою просьбу?
Доктор вопросительно посмотрел на него.
— Мне нужно поговорить с Джудковичем. Представьте меня, пожалуйста.
Доктор встал. Хар придвинул бокал и немного отпил. Нет, пиво явно не его напиток. Вернулся доктор и садясь, кивнул:
— Он ждет вас.
— Спасибо.
Хар легко поднялся и подошел к столику, за которым сидел Джудкович.
— Слушаю вас, — сказал тот, внимательно разглядывая Хара.
Хар подвинул стул и сел.
— Я недавно приехал на остров и услышал историю про болезнь родителей Рони. По роду своей работы я связан с различными организациями. Я связался с друзьями, они обещали помочь.
Джудкович махнул рукой.
— У нас уже было столько организаций...
— Таких — нет.
Они помолчали.
— А почему вы рассказываете мне об этом?
Хар пожал плечами.
— Доктор меня немного просветил. Мне показалось нечестным делать это втайне от вас. Ведь если мои друзья смогут помочь...
