Антуан Леруа явно проектировал свой бот для очень высоких скоростей. Но машина не может летать одинаково во всем диапазоне: от максимального до нуля. Если стараться сделать оптимальной максимальную скорость, на малой она станет практически неуправляемой. Следовательно, для начала нужно попробовать выполнить все действия по меньшей мере на удвоенной.
Он вторично бросил машину вверх и не останавливаясь, увел ее вперед. Бот, хоть и плохо, но все же слушался рулей. Петер еще увеличил скорость. Чуть лучше. Еще. Он дошел практически до предела, выжав всю мощь движка, когда наконец почувствовал, что бот полностью ему повинуется.
Петер зашел в крутой поворот. Значит, на посадку тоже придется идти рывком. Опуститься как можно ниже, резко затормозить и плюхнуться на поле. Должно получиться.
Петер сел довольно удачно, удар оказался не слишком сильным. Потом заглушил двигатель и посидел немного в кресле, отдыхая. А потом вылез и пошел к Леруа.
Он нашел его в пристройке около ангара. Тот сидел за конструкторским столом, окруженным несколькими большими экранами и что-то быстро на них рисовал. Услышав шаги Петера, он повернулся к нему.
— Сначала я смотрел, но когда увидел, что бот вас слушается, решил, что сами все расскажете. Я весь внимание.
Петер вызвал кресло и сел рядом.
— Новости не очень хорошие. Пока на такой машине могу летать только я. Не думаю, что такое вас устроит.
— А что в ней не так?
— Во-первых, нужно что-то делать с аэродинамикой. На малых скоростях она практически не управляема.
Леруа вздохнул.
— Антуан говорил мне. Но он начал с максимальной, а малые оставил на потом. И не успел.
— Но делать все равно нужно.
— Я понял, подумаю. А во-вторых?
— Движок не тянет. Нужно раза в два больше мощности, по меньшей мере.
Леруа удивленно воззрился на него.
— Но ведь он и так дает машине скорость в полтора раза больше разрешенной...
Петер пожал плечами.
— Более-менее нормально бот шел только, когда я вышел на предел. Но так летать нельзя.
Жан-Клод задумался.
— Вообще-то, наверное вы правы. Брат сразу хотел поставить другой двигатель, но не сумел его достать. Тогда на рынке были только опытные модели. Так что, искать новый?
— Это зависит от того, что вы хотите получить в результате.
— Машину, которая сможет уверенно и быстро летать.
— А потом? Для чего она вам, что она будет делать?
Леруа потер лоб. Ему явно не хотелось отвечать.
— Давайте сначала решим вопрос с двигателем. Думаю, это займет не меньше двух дней. Привезти, проверить, смонтировать. Что в это время будете делать вы?
Петер уже распланировал свои дальнейшие шаги, поэтому спокойно ответил:
— Займусь с Вероникой. Немного потренирую ее, если вы не против.
Когда Петер подошел к скамейке, девушка его уже ждала. Теперь она смотрела на Петера совсем по другому. Видела, догадался Петер.
— Сегодня больше не полетите?
Петер покачал головой.
— Пока нет. Будем менять движок, не хватает мощности. А потом Леруа займется аэродинамикой.
— Тогда может меня потренируете? — робко попросила Вика.
Петер улыбнулся.
— Давайте попробуем, я вроде не очень устал. Выводите свой бот. Да, забыл сказать, со стажерами я на ты.
Когда они пристегнулись и Виктория активировала свою карточку, Петер приказал подняться на километр, а потом скомандовал:
— Держать высоту, квадрат со сторонами по пятьсот метров. Пошли.
Когда машина остановилась, Петер вывел траекторию на дисплей.
— Видишь, вместо прямых углов у тебя поворотные радиусы.
— А как же иначе? — недоуменно спросила Виктория. — Тормозить до полной?
Петер пожал плечами.
— Как, это твое дело. Задание — чистый квадрат.
После того, как машина несколько раз проделала фигуру, Петер сказал:
— Немного лучше, только очень медленно. Разворачивай машину по центру масс заранее, до полной остановки. И еще. Предел разрешенной перегрузки — десять же. Разгоняйся, насколько сможешь.
— Но здесь же всего пятьсот метров! — возмутилась Виктория. — Где же тормозить?!
— Пререкаетесь, курсант? — промолвил Петер с легкой угрозой в голосе. — Выполнять!
— Есть! — уныло ответила Виктория и взялась за джойстики.
Первые пятьсот метров превратились в девятьсот, но постепенно дело пошло и после получаса непрерывных упражнений стало получаться уже что-то близкое к заданию. Виктория взмокла, с нее градом катил пот, руки тряслись. Петер посмотрел на нее и покачал головой.
— Нормально. Но на сегодня пожалуй хватит.
— А вы не покажете мне идеальный вариант? — сердито сказала Виктория. — Чтобы знать, к чему стремиться.
Петер сунул свою карточку в пульт и не дожидаясь возгласов нейросети насчет Скорпиона, коротко бросил:
— Без комментариев. Пошли.
Когда они остановились, он вызвал траекторию на дисплей. Виктория оторопело молчала. Петер стер изображение, вытащил карточку и спрятал ее в карман.
— Все понятно? — спросил он. — Повторять не нужно?
Виктория только молча кивнула.
— Тогда на посадку и до завтра. Продолжим с утра, а сейчас отдыхай.
Рано утром, когда Петер после завтрака вышел на поле, Вероника уже сидела на скамейке. Петер сел рядом и спросил:
— Как настроение, стажер?
— Фиговое. Как вспомню вчерашнее, сразу плохо становится.
Петер улыбнулся.
— Напрасно, у тебя явные способности. Просто они нуждаются в тренировке. Выводи машину.
Когда они поднялись вверх и застыли на заданной высоте, Петер сказал:
— Сначала повторим вчерашнее упражнение, скажем, раз десять. А потом перейдем к другому. Начали.
Виктория выполнила задание очень неплохо. Петер сдержанно похвалил ее, а потом сказал:
— Следующее упражнение. Квадрат на прежней высоте, подъем на пятьсот метров вверх, второй квадрат в противоположном направлении. Спуск вниз, квадрат. И так далее. Все углы прямые.
С этим упражнением Виктория провозилась дольше, чем вчера, но зато в конце выполнила его почти безупречно. Петер расплылся в улыбке.
— Молодец, — сказал он. — А ты расстраивалась. Завтра, если будет время, начнем отрабатывать сложные виражи.
— Я не устала, — сказала гордая Вероника.
— Посмотри вниз, — посоветовал Петер. — Видишь? Леруа прилетел. Так что придется садиться. Полетаешь пока одна, закрепишь усвоенное.
Он подошел к севшему грузовику. Леруа уже отдал команду грузовому роботу. Тот аккуратно доставал из трюма двухметровый серебристый цилиндр. Увидев Петера, Жан-Клод молча кивнул.
— Легко достали? — спросил Петер.
— Как сказал однажды не помню кто: когда есть, чем платить, трудностей становится намного меньше.
Петер покачал головой.
— Не могу понять, зачем вам это.
Леруа посмотрел на него.
— Я дал слово умирающему брату. Такие обещания нужно выполнять.
Робот погрузил двигатель на тележку и покатил с ней к ангару.
— Я могу чем-то помочь?
Леруа покачал головой.
— Ваша работа начнется завтра. Сейчас я поставлю двигатель и погоняю его на земле. А потом буду подгонять новый корпус.
Петер кивнул и пошел обратно. Он сел на скамейку и стал смотреть на полет Вероники. Девушка выполняла задание вполне уверенно. Способная девчонка, подумал Петер. Не зря Леруа пригласил ее к себе. Через полчаса девушка посадила бот и довольная, подошла к нему.
— Очень неплохо, — похвалил Петер. — Продолжим завтра с утра. А если Леруа успеет с машиной, тогда после обеда.
Вероника села рядом.
— Еще целых десять дней, а потом вы улетите. Жалко.
— Отпуск на то и отпуск, чтобы заканчиваться. А на место нужно прибыть вовремя. Армия — не то место, где можно шутить.
— Армия, — Вероника завистливо вздохнула. — Эх, были бы у меня документы об окончании...
— Закончить Училище никогда не поздно, — философски заключил Петер. — А чем она тебя так привлекает?
— Армия — это... армия! — Вероника явно не знала, как сказать, но видно было, что это ее заветная мечта. — Даже просто оказаться там и то здорово. А если набраться опыта и попытаться попасть в Отряд...
— В какой Отряд?
— А вы разве не слышали?
— Ну, ходят разные слухи...
— В вооруженных силах есть особый Отряд. Элитный отряд. Его командир не подчиняется никому.
Петер рассмеялся.
— Я ведь военный пилот, Вика. Это просто глупости. Ты же говоришь про вооруженные силы.
— Ну, может только одному командующему, какая разница. В нем собраны самые лучшие воины. Десантники — все имеют ордена за огневые схватки, все мастера боя.
— Ну и ну. Какие же там пилоты? — Петер изо всех старался не улыбнуться. Народная молва в очередной раз порадовала своей необузданной фантазией. — Должно быть, сплошные ассы?
— Конечно. Но самый лучший, это их шеф-пилот. Он вообще наполовину не человек. Центр Аэронавтики изготовил для него специальную машину. Она одна такая, на всем свете. Черная Смерть. На ней он однажды в одиночку сбил тройку роботов.
Петер покачал головой.
— Я тоже слышал какие-то сплетни, насчет роботов. Но по-моему, там фигурировала обыкновенная машина.
— Такого просто не может быть, — уверенно сказала Вика. — На обычной машине роботов не собьет даже Старик.
— Какой старик?
— Это его прозвище. У них там вообще у всех прозвища: Медведь, Малыш, Граф. Бешеный.
— Бешеный — это наверное командир?
— Вовсе нет. У командира нет прозвища, его никто не знает.
Петер рассмеялся.
— Вика, ты ведь сама понимаешь, что это полная ерунда. Если и есть какой-то отряд, то все обстоит совсем иначе.
Девушка вздохнула.
— Наверное. Но так хочется... Ведь с пустого места слухи не появляются! Эх, посмотреть бы, как летает этот Старик. Хоть одним глазком.
Петер дружески взъерошил ей волосы.
— Может еще и посмотришь, не унывай. В жизни, знаешь, всякое бывает. Только нужно стараться, чтобы тебе не было перед ним стыдно. Пойдем спать?
Виктория умоляюще посмотрела на него.
— А может, еще немного полетаем? Я не устала.
Петер покачал головой.
— Ну что с тобой делать. Хоть и не стоит так перегружаться, придется уступить.
Он встал со скамейки и надел шлем.
— Поднимай машину.
ГЛАВА 16
1
Аллан чуть не проклял тот день, когда к нему пришел этот человек. Потом он правда понял, что ошибся, но тогда... День не задался с самого начала. Сначала ему положили на стол недельные сводки, пришедшие от аналитиков. Сказать, что они были неутешительными, значило не сказать ничего. На красивых объемных графиках вырисовывался полный провал и только резкие и незамедлительные действия помогли сначала отодвинуть его, а потом постепенно свести на нет. Затем ему пришлось разбираться с тремя неудачными вояками, которые умудрились поцапаться с бандой Сильвера. Конечно, это не означало, что такие дела сойдут Сильверу с рук. Но чуть не довести дело до стрельбы на улице... За такое следовало наказывать достаточно строго, что Аллану и пришлось проделать. А потом перед ним появился Младший брат.
Дверь в кабинет неслышно распахнулась и перед ним предстал Борхем. Алан не терпел роботов, живой дворецкий работал у него более тридцати лет. Впрочем, что значит работал? Борхем начал жить в семье Веласкесов задолго до рождения самого Аллана и он прекрасно помнил, как отец, умирая, сказал: Я ухожу спокойно, с тобою остается Борхем. Он сам выбрал должность дворецкого, хотя Аллан предлагал ему любую на выбор. Аллан доверял ему безоговорочно.
Борхем негромко сказал:
— К вам посетитель, — и отошел в сторону.
В кабинет легкой походкой прошел парень лет тридцати. На ногах — легкие кроссовки, потертые серые брюки, рубашка с закатанными рукавами. Короткий ежик светлых волос. Слегка скуластое лицо. Светло-серые, чуть прикрытые глаза и легкая блуждающая улыбка.
Парень дождался, когда кресло полностью раскроется и не глядя протянул дворецкому спортивную кепку с длинным козырьком. Потом мягко сел. Борхем принял головной убор с коротким полупоклоном и вышел из кабинета, бесшумно затворив тяжелую дверь из настоящего резного дуба.
Аллан внимательно посмотрел на посетителя. Борхем сам процеживал тех, кто рвался к нему в кабинет. Раз он молча пропустил парня, значит, у него были резоны. И еще. То, как он принял простую кепку, говорило о том, что к парню следует отнестись со всем возможным вниманием.
— К сожалению, я не смогу уделить вам много времени, — сказал он. — Прошу извинить, но через десять минут у меня назначено совещание, которое я не могу отменить.
— Я вас не задержу, — ответил парень. Голос у него был мягкий и спокойный. — Меня зовут Саймон. Я младший брат человека, которого вы знали под фамилией Салливан. Он умер две недели назад. Вчера вечером я прибыл на планету и открыл свой ящик. Там было письмо от брата, посмертное.
В голове Аллана прозвенел первый тревожный звоночек. Вечером в порт планеты вошел только один корабль — звездный крейсер Армагеддон. Он оказался у кольца совершенно случайно, подобные громадины в их систему обычно не заходили. Кем был этот молодой человек? Команда была обязана при посещении обитаемой планеты носить форму, а кроме команды с борта никто не допускался. Других кораблей на орбите не было. Во всяком случае, следовало говорить правду, скрывать что-либо смысла не имело.
— Да, он заходил к нам, — согласился Аллан. — Вы разумеется знаете, что он был неизлечимо болен. Официальные лекарства уже не помогали и он покупал успокоительное у нас.
— Разрешенные наркотики?
Аллан поморщился.
— Давайте быть точными — находящиеся на грани, это почти официальное название. У нас есть сертификат Федерации на их продажу. А его дают не каждому.
Парень прикрыл глаза.
— Они разумеется не бесплатные.
Аллан нахмурился.
— Я деловой человек, а не филантроп. Это два века назад торговля подобными соединениями была прибыльным делом. Сейчас прибыль чуть превышает норму, а риск штрафа намного выше. Мы установили вашему брату максимальную скидку, какую пропустила наша бухгалтерия.
— Причиной смерти стал именно тот наркотик, о котором вы говорите?
Аллан опять поморщился.
— Я не знаком с заключением врачей. Думаю, что подлинной причиной была его болезнь. А почему вы об этом спрашиваете?
— В письме говорилось о том, что некто предложил ему новое соединение и утверждал, что оно в несколько раз сильнее известных. Я говорил с врачами, они абсолютно уверены, что на ваших лекарствах брат вполне мог прожить не менее полугода. Это наводит на определенные мысли. Вы не можете подсказать, кто этот некто?
Аллан вздохнул.
— А если бы и мог? Зачем вам это? Неужели вы думаете, что сможете что-то сделать?
Парень поднял голову и в упор посмотрел на Аллана. И того пронизала внезапная дрожь. Позднее, вспоминая происшедшее, Аллан никак не мог понять, что именно в тот момент выбило его из колеи. За свою бурную жизнь он насмотрелся на разных людей и видел в жизни много всего, самого разного. Но такое с ним случалось считанное число раз. И он привык, что интуиция никогда его не обманывает. Сейчас на него смотрела сама Смерть.
