Матово-черная треугольная стрела с красным овалом на месте кабины коршуном выскользнула из-под облаков и рухнула вниз, на взлетное поле, остановившись буквально в полуметре от нулевой отметки. Люк распахнулся и на поле выскочил Граф.
— Старик, ты как? Мы не опоздали?
— Да вроде нет, Генри, — ответил Петер. — Вы вовремя. А вы что, одни?
— Думаю, за нами идет еще пара ботов. Дэвид за тебя сильно волнуется.
— Слушай, а зачем Вадик принял тяжелый вид?
— Наверное, хотел поразить врагов до опупения. Сделаешь ему внушение сам, я в ваши летные дела не вмешиваюсь.
Успокоенный Граф подошел ближе.
— Кто это у тебя? — он показал на Веронику. Потрясенная девушка с круглыми глазами и открытым от изумления ртом смотрела на них.
— Знакомься, ее зовут Вероника. Боевой пилот. Вероника, это — Граф.
Граф отвесил изысканный поклон.
— Рад встрече с настоящим летуном. Вы куда?
— Сейчас лечиться. Знаешь, я подумал и решил взять ее к нам, стажером. Очень способная, сбила одного робота. Как думаешь, Дэвид не будет возражать?
— Когда это командор с тобой спорил? — Генри повернулся к Веронике и подмигнув, закончил: — Гордись, девочка. Старик так просто стажеров не берет.
— Ласточка в порядке? — поинтересовался Петер. — Вадик ее не утомил?
— Нейросеть вроде не жаловалась.
Из машины выбрался смущенный парень. Он засунул шлем под ремешок на левом плече и подойдя ближе, вытянулся и отдал Петеру честь.
— Привет, стажер, — сказал Петер. — Знакомься, это — Вероника. Она тоже летун. Будете летать на Ласточке по очереди.
Вдали показалась быстрая тройка флайеров, судя по окраске, полицейских.
— Это я их вызвал, — сообщил Граф. — Владелец на месте?
Петер покачал головой.
— Улетел в столицу.
— Тогда пойду, поговорю сам.
Граф пошел к тройке, заходящей на посадку.
— Это действительно Граф? Настоящий? — наконец подала голос Вероника. — Из того самого отряда?..
Петер кивнул.
— Самый настоящий. Его род насчитывает черт знает сколько лет.
— А вы — действительно Старик?
Петер вторично кивнул. Глаза девчонки горели от восторга.
— И вы... вы... возьмете меня к себе, стажером? И я буду летать... на вашей машине?
— Вероника, тебе нельзя сейчас много говорить. Потерпи, подлечишься немного и все узнаешь.
Дверь медотсека поднялась вверх и тележка аккуратно въехала внутрь. А Петер пошел обратно на поле. Вадик следовал за ним, в двух шагах позади. Петер подошел к машине, надел шлем и скомандовал нейросети:
— Эвита, включите общий канал. — После чего негромко позвал: — Третий? Вы как?
— Вроде нормально, — отозвался знакомый голос. — Но не совсем. Я старался держаться в стороне, но пришлось помочь вашей напарнице. Получил по полной, некоторые блоки сильно повреждены.
— Продержитесь до прилета специалистов?
— Конечно, не волнуйтесь. Я ведь могу в случае нужды перейти в спящий режим.
— Не расскажете, из-за чего случилась эта заваруха?
— Первый откуда-то узнал, что вы — пылающий тройник. И решил, что вы самый подходящий для него противник. Второй с ним сразу согласился. Они решили достать боевые заряды, вылететь ночью, перебить охрану периметра и лететь за вами. Я не стал возражать, только сказал, что из-за угла нападать не честно. Но Первый ответил, что о таком и не думал. Когда мы подлетим поближе, то пошлем вызов. По всем правилам.
Петер хмыкнул.
— А что на это сказал Бланш?
— По-моему, он был на одном из ботов, что пытались нам помешать.
Петер покачал головой.
— Вызов, это да. Это по правилам. А втроем на одного, да еще безоружного — это как?
— Об этом он ничего не говорил.
Петер покачал головой.
— Теперь уже и не скажет. Не знаю, как дела у Второго, но Первый врезался в землю. Был сильный взрыв. Думаю, что нейросеть распалась. Жаль, но ничего уже не сделаешь.
— Я верю, что вам действительно жаль, — сказал Третий. — Мне тоже. Но ведь он сам решил бросить вам вызов.
Петер вздохнул.
— Все равно глупо. Эх, учил я вас, учил. И все без толку.
— Нет, — тихо ответил Третий. — Толк есть. Если бы не вы, я бы точно сошел с ума. Или бы стал таким же, как они. Не знаю, что хуже.
Вдали послышался нарастающий гром. Два армейских бота, вылетевшие из-под облаков, заходили на посадку.
ГЛАВА 17
1
Хар с унылым видом разглядывал экран папки и честно пытался классифицировать то, что там было изображено. Знания у него в голове были и немалые — а вот опыта маловато. Иначе вопрос с получением профессии в Федерации давно был бы решен раз и навсегда. Хотя два месяца, проведенные в плотной работе со специалистами, несомненно должны были дать результат. Но два месяца — это не пять лет. А подготовка хорошего архитектора занимала именно столько времени.
Главное же, что интересовало именно его — вопрос о злополучной кожаной обложке, был закрыт раз и навсегда. Шеф популярно объяснил, что никаких послаблений не будет. Любой, даже самый крохотный из привычных предметов, должен оставаться именно с Харом, а не присутствовать в дальнейшей жизни самых разных лиц. В утешение было сказано, что мозги ему не меняют. Пока. Правоту шефа Хар хоть и с трудом, но вынужден был признать. Правда хорошего настроения ему это не прибавило.
— Дядя Леша, можно к тебе? — услышал он звонкий девичий голосок.
Хар вздохнул и сдвинул шлем. Сердиться на племянницу было совершенно невозможно.
— Можно, можно. Заходи.
Дверь распахнулась и в комнату влетела симпатичная двенадцатилетняя девчонка, по имени Светлана. Именно влетела, потому что медленно передвигаться она не могла в принципе. Впрочем Хар, вспомнив собственное детство, вынужден был признать, что подобное свойственно абсолютному большинству детей. Без разницы пола и возраста.
— Мой проект готов. Посмотришь?
— Давай, — Хар взял кристалл и вставил его в боковой разъем. — Так, что мы тут имеем...
На экране высветился плоский чертеж.
— А где изометрия?
— Не успела.
Хар покачал головой.
— Серьезные люди так не поступают.
Он отдал команду папке и на экране возникло цветное объемное изображение.
— Дядя! Так же не честно!
— Почему?
— Ну, ты же не сам это сделал!
Хар ухмыльнулся.
— А ты знаешь, чем мастер отличается от подмастерья?
— Ну...
— Так вот. Мастер сначала думает, как можно использовать то, что сделано до него. А уже потом делает. Поняла?
Девчонка отрицательно покачала головой. То есть все она прекрасно понимала, но подростковый гонор мешал признать, что была не права.
— Ладно, давай посмотрим твои задумки... Ну что же, в принципе разумно. Но не совсем.
— Почему?
Хар посмотрел на девочку.
— Во-первых, все люди живут по разному. Есть одиночки, есть семьи без детей, семьи со многими детьми. И так далее. А некоторые любят жить с родственниками. Как ты думаешь, им всем нужны одинаковые квартиры или разные?
Девочка пожала плечами.
— Ну и что? Сделаем разные.
— Как? Ведь ствол и ветки здания у нас стандартные, таковы исходные условия задачи. Это во-вторых. Иначе резко возрастет стоимость и увеличится время строительства самого дома.
— Нужно подумать...
Светлана наморщила лоб.
— Ладно, не буду тебя мучить. За основу был принят стандартный объем, называемый лепесток. По аналогии. В середине ствол, потом ветки, а на концах — лепестки. Этот лепесток равен одной сотне квадратных метров. Или четыремстам кубических, что для одного жителя вполне достаточно.
— А если будет семья?
— Берем два лепестка рядом. Называется малая одноуровневая квартира. Мало — еще два над ними. Стандартная двухуровневая квартира. И так далее, объем можно увеличивать по потребности.
— А три этажа никто не берет?
— Берут, но редко. Лифтов внутри нет, а бегать по лестницам на третий этаж охотников мало.
— Я бы побегала, — Светлана вздохнула. — Ладно, поняла. А почему так?
— По кочану, — ответил Хар и ухмыльнулся. — Знаешь, что такое кочаны? Понимаешь, в молодости, я, как и ты думал, что главное это технологии. Увы. Главное — экономика. Ресурсы решают все. Вот так.
— А что ты сейчас делаешь? — переменила тему девочка.
— Как тебе ответить? Как дитю или как взрослому человеку? — с подковыркой поинтересовался Хар и переключил папку.
— Конечно, как взрослому, — возмутился ребенок. — Какому еще дитю? Мне давным-давно исполнилось двенадцать. И не забудь приплюсовать еще полных четыре месяца.
Хар ухмыльнулся.
— Ну, тогда смотри сюда. Это трехмерная раскадровка пластоблочного фундамента, для куста из двенадцати стволов. Конечно, пока примерная, без необходимых расчетов. Вот над ней я и работаю.
— Фундамент? Это вроде основания для чего-то, да?
— Точно. Даже одно здание нельзя ставить на землю просто так, а когда у тебя целый куст, приходится немного поломать голову.
Девочка недоуменно скривилась.
— А чего ее ломать? Ведь все эти фундаменты явно стандартные. Посмотрел в нейросети справочник на нужный вес и размер, и все дела.
Хар покачал головой.
— Какой умный ребенок. А ты знаешь, что грунты... как бы это помягче сказать... бывают разные?
Девочка кивнула.
— Ну, наверное. Песок там, или глина.
— И еще целая куча, всего их больше тридцати, если не углубляться в детали. Но это еще не все. На куст даются определенные граничные условия. Он должен выдерживать температурные аномалии, ветры определенной скорости, землетрясения. Если здание возводится на берегу, то и возможное цунами. И так далее.
Ребенок сморщился.
— А разве в справочнике нет всяких поправок?
— Есть, конечно. Но чтобы грамотно все их использовать, как раз и нужно быть специалистом.
— Как-то все это скучно...
— Скучно? Смотри. Видишь эти веерные сваи? Как по-твоему, для чего они здесь нужны?
Девочка вперилась в экран.
— Ну, наверно, чтобы основание не расползалось в стороны. Так?
Хар кивнул.
— И для этого тоже. Но главное — это распределение нагрузки по площадям. Здесь неравномерный суглинок, поэтому я делаю круглую выборку глубиной восемьдесят метров и заполняю ее чистым песком. Понимаешь, под зданием ведь находится не только фундамент. Там еще энергоблоки, склады линии доставки, мусороперерабатывающий комплекс... Все это нужно аккуратно разместить.
Девочка задумалась.
— Не понимаю... Если у тебя там сплошной песок, где же все это поместится?
Хар ухмыльнулся.
— А если подумать?
В этот момент в каюту вошла Регина.
— Архитекторы, не пора ли нам пойти пообедать?
— Тетя, — возмутилась девочка. — Какой обед? По-моему, дядя Леша меня дурачит.
— О, тут у него громадный опыт, — Регина подошла поближе и уставилась в экран папки. — Так, а какой у тебя масштаб? Сто тридцать метров? Странно...
Она сделала движение рукой и изображение на экране резко уменьшилось.
— У-у-у... — вскричала девочка. — Там же ниже скальный массив! Дядя, ты страшный хитрюга!
Хар поднял руки.
— Сдаюсь. Против двух дам мне не потянуть.
— Хватит болтать. Вперед. Я иду прямо за вами, — пригрозила Регина.
— Прерываем научную беседу и подчиняемся приказу, — Хар подмигнул девочке, закрыл папку и встал. — Пошли.
Они вышли из каюты и двинулись к лифтовому кусту.
— Дядя Леша, а как ты познакомился с тетей Региной? — спросила любопытная племянница.
— Ну, мы тогда учились в Университете. Я на инженерно-конструкторском, а она на медицинском. Встретились однажды в спортзале... Я уже точно не помню.
— А ты ей тоже рассказывал про фундаменты? — ехидно поинтересовалась девочка.
Хар воровато оглянулся.
— Это она мне все уши прожужжала. Про позвоночник.
— Какой позвоночник?
— Человеческий.
— А зачем?
— Предлагала использовать его в качестве ствола. Все доказывала, как он замечательно устроен. Как здорово выдерживает статические и динамические нагрузки, какой легкий и гибкий. В общем, несла всякую чушь.
— Почему чушь?
— Да ты сама подумай, что от него останется, если пропустить по центру четыре энерговвода, инфокабели, шесть линий доставки, двенадцать лифтовых кустов. Плюс систему транспортировки отходов, аварийные выхлопы... Да я тебе еще десятка два всего могу перечислить.
Девочка задумалась.
— Наверно, ты прав, дядя. Позвоночник не выдержит.
— Вот и я так подумал. Но ей об этом ничего не сказал.
— Почему? — удивилась девочка.
— Позже поймешь. Когда станешь старше.
— Ну, дядя...
Хар понизил голос.
— Когда тебе интересная девушка что-то увлеченно рассказывает, разве можно ее перебивать? Наоборот, нужно потихоньку поддакивать.
— Ты ее просто слушал, да?
— Вот еще, слушать всякие глупости. Знаешь, какая она была красивая? Глаз не отвести. Вот я на нее и пялился...
— Ну, ты дядя и хитрюга, — довольная племянница громко расхохоталась.
— Смотри. Тете ни слова!
— Ладно, не буду.
— Что вы там шепчетесь? — вмешалась Регина. — Опять что-то затеяли?
— Обсуждаем преимущества чисто плавающего фундамента перед скрытно-погруженным, — незамедлительно ответил Хар. — Пока побеждает первый.
Регина покачала головой и пригрозила:
— Никакого сладу с вами нет. Быстро занимайте столик и больше об архитектуре ни слова. Иначе я заведу речь о медицине и мало вам не покажется.
2
Улететь в отряд сразу не удалось, так что Петеру пришлось продлевать отпуск. Полдня ушло на полицейских. Правда, Петер только рассказал о происшедшем, остальное легло на плечи Графа. Обсудив происшедшее, они единодушно решили, что ботам здесь делать нечего. Петер передал кристалл с просьбой и отправил всех, включая Вадика, обратно. Напрасно Граф при отлете убеждал его, что эти глупые формальности никому не нужны и что Дэвид отпустит его и так. Петер был неумолим. Порядок есть порядок. Только получив от командира положительный ответ, Петер немного расслабился.
А потом прилетел Леруа. Полицейские уже закончили расследование и улетели, забрав с собой записи дежурных камер, все обломки и увезя на грузовом буксире поврежденного Третьего. Над полем, кроме двух знакомых машин, висела только Ласточка Петера.
Сначала Леруа остолбенело пялился на царящий на поле разгром и гордо парящую над ним Черную смерть, а потом поднял глаза на Петера. Тот вздохнул и коротко изложил случившиеся события.
Леруа только покачал головой.
— Больше ничего не ожидается? Землетрясение, или самум...
— Думаю, что нет.
— Это радует. Как Вероника?
— Скоро будет здорова. Она у вас молодец. Будущий асс — сбить боевого робота дорогого стоит.
— После ваших тренировок... — Леруа тяжело вздохнул. — Пока я занимался в городе своими расчетами, меня успели немного просветить. Как насчет вас самих, так и вашей машины.
Он кивнул на парящую машину.
— Это и есть знаменитая Черная смерть?
— Вообще-то я называю ее Ласточкой, — осторожно заметил Петер. — Но можно и так.
Леруа покачал головой.
