— Ясно. И что мы теперь будем делать?
— Я немного продлил отпуск, — ответил Петер, радуясь, что самая тяжелая часть разговора благополучно миновала. — У нас есть полных три дня. Если успеете привести машину в порядок, могу еще немного на ней полетать.
— Это неплохо. Но нужно сначала ее осмотреть, — Леруа потер лоб. — Хотя, если она выдержала такой бой... На первый взгляд, вроде ничего серьезного. Но точно скажу только после диагностики. А можно сначала посмотреть вашу?
Петер кивнул.
— Конечно. Пойдемте внутрь, нейросеть сама вам все расскажет.
Когда через час они вылезли обратно на поле, вид у Леруа был немного потрепанный.
— Я говорил брату и неоднократно. Конечно, способности и талант многое значат. Но против целого концерна высококлассных специалистов...
Петер пожал плечами.
— Боевая машина и спортивная — разные задачи. Ваш брат задумал и сделал прекрасную модель. Ее осталось только немного обкатать. Жаль, что не удалось с ним познакомиться.
Леруа тихонько рассмеялся.
— Действительно, жаль. А знаете, вы с ним немного похожи. Хотя он был порывистым молодым человеком, а вы очень спокойный и выдержанный. Но в глубине души... Вы ведь тоже немного сумасшедший, разве не так?
— Не мне судить. Вы сейчас к себе?
— Да, пойду. Нужно сначала осмотреть машину, а потом буду думать, как привести ее в порядок.
— Управитесь к завтрашнему дню?
Леруа кивнул.
— Думаю, да. Даже если придется работать ночью.
— Удачи. А я пока немного полетаю. На своей.
Утром после завтрака Петер встретился с Леруа. Тот заверил его, что через час машина будет готова. Петер решил пока проведать Веронику.
— Значит так, стажер, — сказал Петер, угнездившись рядом с открытым саркофагом. — Я справлялся у нейросети, ничего серьезного. Завтра ты будешь практически здорова. Так что изволь утром покинуть медотсек.
— Это хорошо, — выдохнула довольная Вероника. — А вы?
— Я задержусь здесь еще на три дня. Но заниматься с тобой у меня времени не будет. Нужно успеть довести машину.
— А что делать мне? Лететь к вам в отряд? — несмело спросила Вероника.
Петер покачал головой.
— Пока нет. Сначала нужно уладить все начатые дела. Я говорил насчет тебя с Леруа, он согласен отпустить, когда все закончишь. Думаю, двух недель на все вполне хватит. Справишься?
Вероника кивнула.
— Перед отлетом я оставлю тебе кристалл, там вся необходимая информация. Полетишь в мое летное училище. Правда, сейчас не время, но я договорился с Браухичем. Он заместитель начальника и вполне сможет сам принять у тебя выпускные экзамены.
— Может, я его знаю? Какое у него прозвище?
— Самое обыкновенное — Скорпион.
Вероника негромко охнула.
— Когда все сдашь, получишь выпускные документы. Все вместе займет еще две недели.
— А если...
— Никаких если. У моих стажеров таких слов нет. После этого кинешь копии в ящик нашего отряда и командор оформит тебя к нам.
— А почему не лично?
— Потому что тебе нужно будет еще немного потренироваться. Полетишь к Славину, он тебя немного погоняет. Отличный специалист, я сам у него стажировался.
— Долго?
— Думаю, месяца хватит. Точно сам Славин скажет.
— Говорите сразу прозвище, — уныло сказала Вероника. — Наверное, это Акула. Так?
— Угадала с первого раза, — ухмыльнулся Петер. — А после этого — милости просим к нам в отряд. Немного поработаем и получишь Ласточку в свое распоряжение. Разумеется, по очереди с Вадиком.
Вероника глубоко вздохнула.
— Надеюсь, я справлюсь.
— Справишься, — Петер не спеша поднялся. — Выздоравливай и начинай, а мне пора заканчивать. Что-то я здесь подзадержался. Представляешь, пришлось продлевать отпуск. Даже и не думал про такое.
Он вышел на поле. Робот уже подвозил машину к стартовой площадке. Рядом шел усталый Леруа.
— Берите машину, — сказал он. — Теперь она в порядке. Я добавил еще несколько новинок, то, что успел посчитать. На малых скоростях должна стать немного поустойчивей.
— Посмотрите?
Леруа покачал головой.
— Нет, я спать. Потом посмотрю запись.
Петер сел в кабину и подключил нейросеть.
— Как настроение? — спросил он. — Хочется летать или появилось желание немного отдохнуть?
— Вы разумеется шутите, — ответила Эвита. — Но после вчерашнего случая мне кажется, что Антуан зря не поставил вооружение.
— Ну, драться нам вряд ли придется, — сказал Петер, давая команду на взлет.
Перед отлетом к Петеру подошел Леруа.
— Не буду долго говорить, как вы нам помогли. Просто скажу — спасибо.
Он крепко пожал Петеру руку.
— Пожалуйста. Мне самому было интересно.
— Помните, вы спрашивали, зачем я вожусь с этой машиной?
Петер кивнул.
— Когда брат умирал, я сидел около его саркофага. Последние его слова были: так хотел поучаствовать в соревнованиях и видно, не судьба.
— Что за соревнования?
— Раз в год, в октябре, происходят гонки машин, собранных своими руками. Брат всегда мечтал выступить в них, на своей машине. Понимаете?
Петер опять кивнул.
— У меня к вам просьба. Может, согласитесь поучаствовать?
Петер посмотрел на него.
— Обещать не буду, у военных жизнь непредсказуемая. Но если получиться — то да. У вашего брата действительно получилась очень интересная машина.
3
Лайнер был уже вблизи системы, недалеко от спутникового кольца. Скоро он должен был пристыковаться к одному из свободных рукавов станции. Хар закрыл папку и задумался. Он вспомнил, как все начиналось...
После смены образа он не полетел домой, а сообщил инструктору, что хочет повидаться с шефом. Поэтому ему пришлось пожить в поселке еще пару дней, шеф улетел на какую-то важную встречу. Немного поскучав, Хар наконец оказался в знакомом кабинете.
Шеф выглядел невеселым.
— Слушаю вас. Вопросы?
Хар пожал плечами.
— Не совсем. Хотел узнать, как звали этого человека.
— Зачем?
— На память.
Шеф некоторое время смотрел на него, а потом ответил.
— Сергей. Сергей Владимирович Иванцов. Вы помните, что давали подписку о неразглашении?
Хар нахмурился.
— Могли бы не напоминать. Я могу идти?
— Сидите.
Шеф сложил луки на животе и прикрыл глаза. Хар ждал.
— Ладно, — шеф открыл глаза. — Этот случай... выбил меня из колеи. Сергей был одним из лучших наших работников.
Хар кивнул.
— Я так и подумал. Потому и спросил.
— Перед отлетом на это задание психологи не хотели давать добро. Но он пришел ко мне и после долгого разговора я разрешил. Теперь не знаю, был ли прав.
Хар вздохнул. И еще, он чувствовал неловкость. Ему было немного странно смотреть на такого шефа.
— Наверное, да, — сказал он. — Он объяснил мне, что причина не ошибка, а равнодушие. И что если я почувствую что-то подобное, то нужно бросать все и бежать к чертовой матери.
Шеф внимательно посмотрел на него. Теперь он был похож на себя и Хара отпустило.
— Нет, пока ничего похожего. А что было со мной раньше, я уже докладывал.
— Рад за вас, — заметил шеф. — Летите к себе и отдыхайте. А когда вернетесь, у меня будет для вас другое задание. Прежняя жизнь закончилась. Навсегда.
Две недели на острове пролетели незаметно. Хар сделал все накопившиеся дела, в свободное время возился с собакой, а вечерами сидел в ресторане с Доктором. Скучно ему не было, наоборот, голову занимали мысли о будущей работе. Поэтому когда пришло время улетать, он весь был в нетерпении.
Однако на этот раз действительно все было по-другому. Инструктор загрузил его комм целым списком институтов: от архитектурного, до международных отношений. И Хару пришлось по очереди посетить их все. Длилось это около двух месяцев и только после того, как он сдал все экзамены, шеф пригласил его к себе.
Когда Хар вошел в знакомый кабинет, шеф возился с большим экраном. Он приказал ему повернуться к Хару и тот увидел улыбающуюся пару.
— Вы будете работать в паре с еще одним нашим агентом. Женщиной. Смотрите, это супруги Синявские. Мужчину зовут Алексей, профессия архитектор-конструктор. Женщина — Регина, нейрохирург. Агент Рысь, спокойная, рассудительная. Вы сработаетесь.
Хар слегка пожал плечами.
— Где будет проходить операция?
— Далеко отсюда. Вам предстоит полет на Тагору. Ваш двоюродный брат, Владимир Шиловский, год назад попал со всей семьей в аварию. Жена погибла, а он и дочь, Светлана, получили сильные ранения. Дочь месяц назад вывели из искусственного сна, сейчас она практически здорова. Светлана находится здесь. Владимир пришел в себя неделю назад. Он на Тагоре. Вы будете сопровождать девочку к отцу.
— А как он там оказался?
Шеф покачал головой.
— Запутанная история, поэтому нас и попросили помочь. Авария произошла на международном спутнике. Две спасательные команды, наша и тагорян, прибыли на место практически одновременно. Времени разбираться у них не было, спутник разлетелся на куски буквально через секунду после того, как аварийные боты покинули его. В результате девочка оказалась у нас, а ее отец у них.
— Они его что, не отдают? — Хар непонимающе посмотрел на шефа. Тот поморщился.
— Группа работала в отсеке физики высоких энергий. В ней было два тагорянских исследователя. Один действительно большой ученый, второй — его помощник. Но главным в группе был именно второй. Дело в том, что ученый принадлежит к очень высокой фамилии. По местным религиозным обрядам ему не разрешено заниматься научной деятельностью. Но можно сопровождать исследователя в качестве его помощника. В общем, на это закрыли глаза. Но после катастрофы... Сам ученый выжил, а вот другой погиб. Ведется расследование.
Хар пожал плечами.
— Я все равно не понимаю, причем здесь Владимир.
— По нашим данным, катастрофа произошла во время эксперимента, разработанного тагорянином. По законам их планеты ему может грозить смерть, поскольку в результате погиб житель планеты. За время работы они с Владимиром сильно подружились. И тот решил взять вину на себя. Чем ему это грозит, пока неясно, но наказание должно быть не малым. Ваша задача — разобраться во всем на месте и помочь ему выбраться оттуда.
Когда они прилетели в больницу, Владимир был уже не в саркофаге, а лежал в обычной кровати. Почти в обычной. Потому что над ним нависал широкий лечебный полог, искрящийся сигналами датчиков, а матрац был весь прошит оптоэлектронными трубками.
Добрались они быстро. После того, как лайнер пристыковался, Хар с семейством перебрались на местный челнок. Разумеется, после того, как были завершены процедуры с документами. Впрочем, все произошло достаточно быстро. Челнок доставил их на поверхность, где всех уже ждал офицер местной полиции. А потом они полетели в госпиталь. Сейчас офицер дожидался в просторном тамбуре.
— Ты изменился, — тихо сказал Владимир, когда Хар осторожно вошел в палату.
— Два года, — согласился Хар. — Как ты, Володя?
— Сейчас вроде ничего. Регина с тобой?
Хар утвердительно кивнул
— Запускай всех, страшно соскучился по дочке.
Хар открыл дверь и кивнул. Первой в палату ворвалась Светлана. Что-то пробормотав, она приникла к отцу. Тот поднял свободную руку и погладил дочь по голове.
— Ну, Светка... Кончай лить воду.
Девчонка всхлипнула и еще крепче прижалась к Владимиру.
— Здравствуй, Володя, — улыбнувшись сказала Регина и наклонившись, чмокнула его в щеку. — Хорошо, что наконец закончился этот кошмар. Эти двое за время полета своими криками прожужжали мне все уши.
— Привет, — отозвался Владимир. — Ты не меняешься. Такая же красавица, как и прежде.
— Дочка у тебя молодец, — сказал с улыбкой Хар. — Мы с ней уже считаем фундаменты. Немного подучить и из нее выйдет неплохой архитектор.
— Дядя! — возмутилась Светлана. Глаза у нее мгновенно просохли. — Не придумывай, пожалуйста! Какой архитектор? Я же прирожденный физик.
— Да что ты говоришь, — удивленно заметил Хар. — А мне показалось, что тебе интересно.
— Интересно, — согласилась девочка. — Но это не значит, что я готова вот так, сходу, взять и переменить профессию.
Хар сделал удивленное лицо и развел руками. Девочка не выдержала и прыснула, а Регина и Володя улыбнулись.
— Мы полетим устроимся, — сказал Хар. — А потом вернемся к тебе. Как тут посещения, без ограничений?
— Наверное, — ответил Владимир. — Я не интересовался, но вроде уже почти здоров. Возвращайтесь быстрее.
Лифтовый куст, хоть немного и отличался от земного, но по своим функциональным возможностям оказался очень похожим. Впрочем, подумал Хар, невольно косясь на молчаливого провожатого, имея опыт постройки международной исследовательской станции, местные архитекторы невольно должны были приобрести достаточный опыт. Коридор тоже показался вполне обычным, только еле видный орнамент на стенах придавал помещению местный колорит. Однако зал, в который они вошли через большие темные двери, был выполнен совсем в другом стиле.
Высокое круглое помещение тонуло в строго рассчитанном полумраке. Стены, украшенные статуями в старинных доспехах и завешанные старинными стягами и знаменами, были едва видны. Только приподнятый центр, на котором полукругом стояли пять высоких резных кресел, освещался ярким потоком света из круглого отверстия в потолке.
Провожатый, подведя Хара к центру, повернулся и вышел, бесшумно закрыв двери. Больше в зале никого не было. Хар стоял неподвижно, внимательно разглядывая окружающую обстановку.
Легкий звук послышался справа. Хар слегка повернул голову. В зал степенно вошла группа, в длинных темных плащах. Они не спеша прошли к возвышению и заняли свои места. Интересно, подумал Хар, кто заговорит первым? Те, что с краю или в центре? Если без лишних изысков, то центральный.
Он не ошибся. Сидящий в центре скрестил руки на груди и негромко произнес:
— Дежурный анклав приветствует тебя, странник с далекой звезды. Мы готовы тебя выслушать. Можешь говорить на любом языке: инфосистемы зала обеспечат адекватный перевод.
Хар слегка поклонился и негромко начал:
— Я прошу благосклонно отнестись к моей просьбе. Сначала я хочу поблагодарить ваших медиков. Мой брат, Владимир Шиловский, попавший в катастрофу, полностью выздоровел и готов выписаться из больницы. Огромное им спасибо.
— Мы принимаем твою благодарность. Продолжай.
— Моя просьба состоит в следующем: я прошу отпустить моего брата на Землю. Федерация готова выплатить неустойку за случившуюся катастрофу. Если же непременно необходимо наказать землянина за случившиеся, я готов занять его место.
Наступило молчание. Слово взял один из сидящих рядом с говорившим.
— Разве гибель разумного существа не является у вас преступлением? Или достаточно откупиться, чтобы не отвечать за содеянное?
— Мы различаем причины, которые привели к печальному исходу. Гибель в результате научного эксперимента трудно считать заранее рассчитанной, ведь рискуют все участники, в равной степени. И чем более значимо само открытие, тем большими жертвами оно к сожалению оплачивается.
