ДОЛГИЙ, ДОЛГИЙ ПУТЬ К СЕБЕ.
* * *
Весеннее солнце по-отечески ласкало просыпающуюся природу. Мелкая зелень настойчиво пробивалась через прошлогоднюю пожухлую траву, стремясь к свету. Вокруг, насколько хватало глаз, красовались бескрайние луга. Пройдет неделя-другая, и на подросшей изумрудно-зеленой травке, будут пастись стада коров и овец. Округа наполниться радостным блеянием и мычанием. Сейчас пустоту и величие степи нарушали только несколько разрозненных повозок, медленно продвигающихся на запад, да одинокая фигура странствующей женщины на горизонте. Она шла по широкой, хорошо накатанной дороге. Устало перебирала ногами, безразлично оглядывая окрестности. Обветренное лицо и потрепанная одежда, выдавали в ней давнюю путешественницу.
В корзине, которую женщина несла в руках, копошился маленький розовощекий комочек. Младенец шевелил ручонками, безмятежно угукая, и поглядывал на огромные белоснежные облака, медленно плывущие в вышине.
Неясные точки впереди росли, увеличиваясь в размерах. Все отчетливей виднелись строения и высокие остроконечные крыши домов. За широким рвом и высокими стенами прятался небольшой городок. Он выгодно расположился на перекрестке торговых путей и собирал на ночлег многих, кто рискнул пуститься в далекое и опасное путешествие. Азарт перемены мест одинаково овладевал людьми, эльфами, гномами. Каждого с распростертыми объятьями принимали на постоялых дворах Сарпины. Главное, чтобы в кошелях позвякивали монеты, а уж удовлетворить ваши желания смогут — будьте покойны.
Странница остановилась на развилке и бросила усталый взгляд на высокие ворота. При въезде нужно заплатить подать в несколько мелких монет. Без уплаты вход в город закрыт. Женщина обреченно вздохнула и пошла прочь.
Чуть в стороне от наезженной дороги раскинулась импровизированная ярмарка, где мелкие торговцы с лотков продавали всякую всячину. Особо бойко шла торговля съестным и необходимыми в хозяйстве мелочами. Проезжая мимо, любой мог прикупить продуктов, не заезжая в город. Аромат свежевыпеченного хлеба и копченостей разносился далеко по округе, заставляя желудки путников урчать. Женщина не удержалась. С самого утра во рту не было и крошки. Если вспомнить, что утренняя трапеза, состояла из сыроватой картофелины и холодной воды из ручья, то становилось ясно — голод не тетка. Она свернула с дороги и направилась к лоткам. Виновато потупила взор и поинтересовалась у полноватого торговца, громко зазывающего желающих полакомиться горячей выпечкой.
— На обмен договоримся?
Бесцветные глазки жадно заблестели. Он утер рукавом лоснящееся от пота лицо и нагло хмыкнул.
— Как заинтересуешь, красавица!
Фамильярное обращение не понравилось женщине. Она бросила злобный взгляд на мужчину, тот неловко попятился и смолк.
Он слукавил. Путница была не так, чтобы красива, но определенно достойна внимания. В отличие от светловолосых девиц и женщин Сарпины, странница была брюнеткой. Несколько прядей, выбившихся из-под расшитого шелкового платка, имели необычный для этой местности цвет вороньего крыла. Она, при желании, без сомнения, притягивала бы к себе.
При беглом взгляде на странницу любой, более наблюдательный мужчина без труда бы разглядел благородство и достоинство, присущее дамам из высшего общества. В глубине усталых глаз светился затаенный огонек немалого ума и рассудительности. Вне зависимости от предложенных обстоятельств, женщина вела себя уверенно и сдержанно. Никакое горе не заставило бы женщину опуститься по прошения о подаянии.
Жаль, но торговец не был столь проницательным, чтобы увидеть в изможденной путешественнице образец красоты и величия. Он видел лишь плохо одетую бабенку, с которой можно было бы кое-что "сорвать", ради собственной наживы.
— Подержи. — Корзинка с ребенком перекочевала в руки торговца. Возможно, он хотел возразить, но женщина опередила
— Тебе понравится мое предложение. — Она быстро скинула заплечный мешок и вытащила оттуда маленький сверток. — Подаришь жене, — неожиданно странница хитро подмигнула мужчине и улыбнулась, одними губами. — Не нарадуешься!
Едва уловимым движением руки она встряхнула сверток и по воздуху поплыла белая ткань. Легкий порыв ветра подхватил её, и увлек за собой, щекоча руки и лицо торговца.
— Нравится?
Мужчина увидел женскую шаль из тончайшего шелка. Прозрачная на свету, она была щедро украшена вышивкой из морского жемчуга.
Руки потянулись к изысканному предмету одежды. Однако женщина быстро убрала шаль в сторону, не позволив даже дотронуться. Настойчивый взгляд сбивал мужчину с толка. Фаско, а именно так звали мужичка местные завсегдатаи, разинул рот от удивления и засмотрелся на шаль. Такой красоты на местном рынке он ещё не видел. Стоила она баснословных денег, но у женщины не было выбора. Фаско же мигом догадался, что у странницы проблемы и решил воспользоваться её безвыходным положением. Он предложил взамен каравай свежего хлеба, и только.
Обмен состоялся. Путница завернула в кусок льняной ткани увесистый каравай, а торговец спрятал за пазуху шаль. А о том, чтобы подарить её жене, он даже не думал. Жинка, как раз обойдется. А вот симпатичная вдова, которая живет в соседнем квартале, вполне достойна такого подарка. Грудастая Карлита не раз уже бросала на него при встрече томные взгляды. Соскучилась бабенка по мужским ласкам! Но являться с пустыми руками было как-то не солидно. Дом вдовы много богаче и краше, чем его, торговца средней руки, хибарка. Опасения, что над ним жестко посмеются, не раз останавливали Фаско у её порога. Это, и ещё острые язычки соседок, которые дни напролет перемывали косточки благородным дамам и другим жителям города. От них Фаско узнал, что молоденький сын городничего повадился захаживать к Карлите. Неприятная новость, но, что сможет предложить женщине в самом соку безусый юнец? Другое дело он — опытный мужчина, готовый ласкать нежное тело красавицы ночи напролет. Она не устоит. Тем более, если явиться с поистине царским подарком...
Фаско разомлел от томных мыслей и, прижав к груди бесценную шаль, расплылся в глуповатой улыбке. Планы на вечер ясны. Дело за малым — поругаться с женой, чтобы появился предлог улизнуть из дома. Дескать, отправился в кабак, нервишки подлечить!
Если бы мужчина мог заглянуть в будущее и увидеть, сколько бед принесет ему выменянная шаль, вряд ли стал бы он так радоваться неожиданно выгодному приобретению. Фаско собрал остатки товара, мурлыкая себе под нос простенькую песенку, и поспешил к городским воротам. Он не оглянулся на удаляющуюся фигуру женщины, только что полностью изменившую его дальнейшую жизнь.
* * *
Через четверть часа, когда городские стены остались позади и смолк шум торговых рядов, женщина свернула с дороги и вошла в лес. День клонился к вечеру. Солнце уже цеплялось за макушки деревьев дальнего леса Лингардии. В эту далекую и удивительную страну шла женщина. Она надеялась на родине эльфов найти убежище для себя и обеспечить будущее младенцу. Она торопилась. Пройдя краем леса, выбралась на берег неширокой речушки. Осмотрелась и облюбовала для отдыха большое поваленное дерево. Давным-давно, мощный ствол расщепило пополам ударом молнии. Макушка обгорела и упала на землю чуть поодаль. А прикорневая часть осталась торчать безобразным обломком, напоминая окружающим о величии стихий и бессилии человека перед природой.
Водная гладь реки была небесно-голубой при свете заходящего солнца. Теплая на поверхности, вода была ледяной в глубине. Женщина сполоснула лицо и, зачерпнув в горсть живительной влаги, стала жадно пить. Младенец в корзинке почувствовал твердую землю и захныкал. Отдых закончился. Странница поспешила к ребенку. Не хотелось привлекать излишнее внимание шумом и криками. Ласковые руки вынули малыша из корзинки. Она ловко сменила промокшие пеленки и дала младенцу грудь. Маленькие ручонки вцепились в платье. Благодарный взгляд, направленный на кормилицу, компенсировал любые неудобства и лишения, которые пришлось пережить. Странница ласково улыбалась младенцу и негромко приговаривала что-то, монотонно покачиваясь из стороны в сторону.
Малыш задремал, уронив из беззубого ротика последнюю каплю материнского молока. Густая и теплая, она покатилась по щечке и застыла на подбородке. Женщина уложила ребенка в корзину и заторопилась. На ходу откусила кусок хлеба и спустилась к реке. Пока малыш спит, нужно было состирнуть его вещи. Благо, что весенний ветерок быстро высушил пеленки, развешанные на ветвях деревьев.
С последними лучами солнца на лес опустился мрак и прохлада. Нужно бы разжечь костер. Но для странницы это было бы равносильно смерти. Она опасливо огляделась вокруг и забралась вглубь расщелины в стволе дерева. Прижала к себе ребенка, смежила усталые веки и тут же погрузилась в дрему.
Она не могла знать, что в этот самый час несколько всадников пересекли границу городских ворот в поисках женщины с ребенком. Один за другим, они неспешно ехали по узким улочкам, словно знали направление. Или что-то вело их, указывая дорогу. Пару раз всадник в длинном черном плаще останавливался, оглядываясь по сторонам. Бегло осматривал редких прохожих и вновь пришпоривал лошадь. Пересекли почти половину города и не проронили ни единого слова. Тот, кто внимательно наблюдал за ними, мог заметить, что они обменивались многозначительными взглядами, изредка кивая друг другу, указывая направление. Вдалеке послышался шум и крики, привлекающие внимание. Первый поднял вверх руку, затянутую с толстую кожаную перчатку, и призвал к осторожности. Чужеземцы остановились на углу дома и прислушались. Ссорились двое. Полноватая женщина с копной растрепавшихся светлых волос бросала в адрес мужа упреки, грозя в воздухе половником. Тот же, отмахиваясь от злой жены, выбирался через узкую щель в двери, бросая вслед резкие оскорбления. Несколько шагов отделяло его от входной калитки. Вот и свобода.
— Замолчи, глупая женщина! — крикнул муж, — сил моих больше нет слушать тебя.
Он зашагал прочь от дома, довольно усмехаясь и приплясывая на ходу. Фаско, а это был именно он, успел переодеться в самый лучший свой костюм, чем и разозлил жену. Но местного ловеласа мало волновало мнение супруги. Он сунул руку в карман. Проверил на месте ли подарок, припасенный для красавицы-соседки. На месте. Вот она — прозрачная шаль, богато расшитая жемчугом, таким редким в этих краях. Фаско вытащил краешек, чтобы ещё разок полюбоваться на прекрасную ткань. Очень тонкая и прозрачная. Поистине, в таких одеждах только особам королевских кровей хаживать.
Всадники насторожились. При виде краешка шали они издали победный рык и рванули было вперед. Но командир осадил их рвение одним резким словом. Сам он спешился и, стараясь оставаться незамеченным, проследил за Фаско. Тот остановился у калитки соседки и окинул взором окрестности. Никого. Невысокую лестницу в три ступени он преодолел в миг. Негромкий стук в дверь. Открыли. Фаско проскользнул внутрь.
Только в хорошо освещенном коридоре женщина разглядела незваного гостя. Нет, не его она поджидала этим вечером. Внезапная злость и негодование нахлынули на Карлиту. Вот-вот к ней должен прийти другой мужчина. Для молодого любовника веселая вдовушка принарядилась и была сейчас просто очаровательна. Черное, в знак траура по безвременно почившему мужу, платье имело немного откровенный вырез на груди, который, без сомнения притягивал внимание. Округлые нежные плечи чуть прикрывали маленькие рукавчики из прозрачной газовой ткани. Мужчина при виде аппетитной красотки, жадно засопел и кинулся к ней. Так некстати! Не хотелось, чтобы в её доме застали соседа.
— Ты чего пришел, Фаско? — почти агрессивно прошипела женщина, стараясь избавиться от потных ладоней, обхвативших её талию, усердно затянутую в корсет. Сосед воспринял её слова, как игру.
— Тебя решил проведать, красавица! — нагло улыбнулся он. С видом победителя стал медленно вытаскивать из кармана пиджака шелковую шаль. Он возлагал на редкостный подарок большие надежды, и замер в предвкушении сладостных минут удовольствия.
— Шел бы ты... — Карлита замахнулась. Она хотела ухватить его за плечи и выставить прочь, но не успела. Дверь снесло с петель и на пороге появились трое, с ног до головы одетых в черное, мужчин. Карлита взвизгнула и спряталась за спину гостя. В такие минуты пусть хоть кто, только бы помог. Фаско же, как стоял с протянутой к вдове рукой, таки замер на месте.
Командир шагнул вперед и вырвал из рук онемевшего мужчины шаль. Он зажал её в руке с негодованием прищурил глаза.
— Где они?
От голоса незнакомца у Фаско кровь застыла в венах. По спине пробежал холодок. Нутром чувствовал — нужно отвечать. Мужчина промямлил что-то невменяемое и вытер крупные капли пота, проступившие от страха на лбу. Человек в черном потерял терпение. Он схватил Фаско за грудки и повторил
— Где они?
На помощь пришла Карлита. Она высунулась из-за спины и визгливо закричала.
— Никого нет. Ушли. Далеко ушли. В лес!
Фаско отпустили. Он мысленно возблагодарил судьбу, которая позволила так легко отделаться. Жаль, не угадал. Главный бросил несколько слов напарникам и вышел прочь. На ходу он одним движением засунул шаль за пазуху и застегнул камзол на все пуговицы. Послышался топот копыт. Всадник мчался в сторону городских ворот.
Остальные злобно сверкнули черными глазами и звякнули оружием...
Никто из соседней молодой вдовы Карлиты Спенси не слышал громких криков, когда мужчину и женщину бесцеремонно завернув в покрывала, перекинули через круп лошадей и увезли в неизвестном направлении. Утром молочник обнаружил дом Карлиты в разгромленном виде. Поломанная мебель и разбитая посуда стали единственными свидетелями происшествия. Но, вещи, как известно, не имеют способности говорить. Поэтому причина исчезновения женщины осталась тайной на долгие годы. Куда пропал Фаско, вообще никто не мог объяснить. Жена решила, что он сгинул в какой-нибудь канаве, так и не добравшись до дома после очередной попойки.
Молодой, хорошо обученный скакун, широкими прыжками мерил пространство от города до ближайшего лесочка. Слова, впопыхах брошенные Карлитой в надежде на избавление, оказались пророческими. Всадник не только поверил ей. Он чувствовал, что едет в верном направлении. Мчался вперед, наслаждаясь предчувствием скорой победы.
...Странница мечтала о спокойной, пусть и прохладной ночи. Не получилось. Сон прервался. Где-то, чуть в стороне, послышался топот копыт. Женщина испуганно встрепенулась и вскочила на ноги. Топот приближался. Уже ясно виднелись отблески света факела, мелькающие среди деревьев. В непроглядном лесу конь двигался медленно, опасливо переступая с ногами. Тяжелое дыхание животного и звон сбруи приближались. Женщина не выдержала и бросилась прочь. Всадник сразу же заметил движущуюся фигуру и пришпорил коня. Уворачиваясь среди деревьев и ежесекундно оборачиваясь, беглянка старалась укрыться от вездесущего света факела, углубляясь дальше в лес. Но, ничто уже не могло помочь несчастной. Этой ночью провидение было на стороне жестокости. Силы покинули её и, зацепившись подолом платья за корягу, она упала. Руки разжались, и корзинка с младенцем выпала. Женщина вскочила на ноги, подхватила малыша и бросилась к реке. Торопливо, но аккуратно спустила ребенка на воду
