По всей квартире разлился запах валерьянки. Марла уже не считала, сколько капель было в стакане. Она всё трясла и трясла пузырёк, пока из него не перестало капать. Женщина с сомнением рассмотрела коричневую ёмкость на свет, тяжело вздохнула и залпом выпила лекарство.

— Объясни мне, Варя, я что, сошла с ума? — Гостья с тревогой посмотрела на меня.

— Не думаю, — я с сожалением взглянула на Марлу, которая пыталась вернуть себе душевное спокойствие. Надо признаться, утешить мне её было не чем. То, что здесь произошло, выходило за рамки привычного для среднестатистического человека. Но я знала, что всё случившееся — истинная правда. Виновник потрясения моей гостьи сидел тут же на табурете и отчаянно молчал. — Как ты мог, ядрёна Матрёна?! Как ты мог забыться и напугать её?

Марла с ужасом уставилась на меня.

— Варенька, ты хорошо себя чувствуешь? — Она даже попыталась потрогать мой лоб.

— Хорошо, — печально подтвердила я и уселась на пустой табурет, — даже отлично, — мне было ужасно тоскливо. Я не представляла, какая реакция последует за нашим признанием. — Скоро придёт Андрей, и мы всё тебе расскажем...

— Что, всё? — Женщина изумлённо воззрилась на меня. — Не пугай меня... Я и так уже сомневаюсь в своём здравомыслии.

— Ну, всё — это значит... — Я с трудом подбирала слова для объяснения, — много нового и... гмм... необычного.

— Варя, ты меня пугаешь! — Она непроизвольно пошарила по столу в поисках пузырька с лекарством.

— Марла, миленькая, раз так получилось, то нам надо... признаться... посвятить тебя... — Я совсем растерялась. Так, надо собраться с мыслями. Раз Любыч проговорился, значит, так тому и быть...

Марла — моя свекровь. Мария Лавровна Майкова, сорока восьми лет, обладательница очень приятной внешности и сносного характера. Преподаватель экономики в колледже. Прозвище — Марла она получила от самых первых своих учеников и так с ним свыклась, что сама попросила меня так её называть. Она рассказала, что в институтские годы, пока не вышла замуж, друзья её звали Мэри-Лэнд, так как девичья фамилия у неё — Энтина. Но, выйдя замуж за лейтенанта Павла Майкова, она утратила столь привлекательное имя. Брак её продлился не долго, всего семь лет. В тридцать — она осталось вдовой с семилетним сыном. Замуж больше не вышла, посвятив себя единственному ребёнку. В настоящее время наслаждалась жизнью ещё нестарой свободной дамы, готовилась стать бабушкой и вдруг такое потрясение!

Я активно суетилась на кухне, не позволяя Марле задавать не нужные мне вопросы.

— Чай, кофе?

— Какой чай! Я валерьянки напилась... А водка есть? — Свекровь смущённо теребила салфетку.

— Водки нет, — я удивлённо подняла бровь, — но я могу сбегать.

— Тогда не надо... — Она отрешённо посмотрела в окно и добавила, — а спирт?

— Марла! Спирт? — Я потрясённо уставилась на свекровь. Что-то раньше за ней не наблюдалось тяги к спиртному. Как раз наоборот. Трезвенница до мозга костей. Вот это её разобрало, ядрёна Матрёна!

— Не смотри на меня так! — Марла закусила нижнюю губу и покосилась на Любыча. — У меня стресс, между прочим... на старости лет такое увидать!

— Ага, — я согласилась с её доводами и полезла в аптечку за пузырьком. Только вот как спирт сочетается с валерьянкой? А, впрочем, это была настойка, значит на спирту, — сколько накапать?

— Накапать? — Недоумённый взгляд свекрови остановился на моих руках. — Чего накапать? Варя!

— Его же развести надо, — я пожала плечами и потрясла пузырьком, — вот я и спрашиваю.

— Я раньше спирт не разводила, — Марла экспроприировала бутылочку из моих рук и принялась читать этикетку. — Странно, ничего не написано.

— А ты что, рецепт изготовления водки, что ли искала?

— Ну, да. А здесь его нет! — Свекровь искренне удивилась отсутствию столь нужной информации на этикетке.

— А-а-а! Давай один к трём разведём, — предложила я, смутно вспоминая пропорции. Каких только ситуаций не было в моей жизни. Да-а-а.

— Давай. В случае чего добавим... либо воды..., либо...

Мы дружно принялись отмерять воду и спирт. Сначала отмеряли в стакан, но объёма оказалось мало. Потом мы взяли большую кружку, но и эта посудина была мелковата для наших экспериментов. Остановились мы на пол-литровом кувшинчике, удовлетворившем наши насущные потребности. За столь увлекательным занятием нас и застукал Май.

— Пьянствуете? — как гром среди ясного неба, раздался жизнерадостный голос мужа.

— Ох! Чуть не пролили! Что ты нас пугаешь? — набросились мы на него.

— Пугаю? Я спокойно захожу домой и застаю здесь алхимические опыты! Мои девушки колдуют над спиртом! — Андрей радостно подмигнул нам. — Да я всем сердцем хочу к вам присоединиться! Вот, закуску принёс. И, судя по запаху, — он картинно принюхался, — Любыч уже принял.

— Это я, — призналась Марла.

— Это не я, — обиделся Любыч.

У мужа отвисла челюсть. И вовсе не от слов котёнка, а оттого, что матушка его отнеслась к этому довольно спокойно. Он удивлённо переводил взгляд с Любыча на Марлу и обратно. Кот снова ушёл в молчанку, упорно разглядывая стул под собой.

— Вот поэтому я и уничтожила все ваши запасы валерьянки, — свекровь разлила разведённый спирт по стаканам и, не дожидаясь нас, хлопнула свою дозу. — Догоняйте!

— Как же это произошло? — сокрушённо простонал Андрей.

— Я спал, — независимо отрапортовал Люб Любыч, видимо решив, что теперь молчать уже нет смысла, — а они тихо тут сидели, — кивок в нашу сторону. — Я проснулся, пошёл на кухню обедать. Захожу, спрашиваю: "Что на обед?" А тут крик, вопли, предобморочное состояние! Я же не знал! Я не нарочно! ... А-а-а вы сами собирались мамаше всё рассказать, так что спасибо мне скажите..., наверное, — закончил он не так уверенно.

Во время его тирады Марла с умилением смотрела на котёнка. От её испуга не осталось и следа. Валерьянка и спирт сделали свое дело. Вдруг она потянулась к Любычу и порывисто сграбастала его к себе на колени.

— Ты не возражаешь? — обратилась она к животному.

— Чего уж там, — благосклонно отозвался котёнок, — брюшко почиш-ши.

Он фривольно разлёгся на коленях свекрови, подставляя свой апельсиновый животик. Та, с приговоркой: "Уси-пуси" начала почёсывать нашего малолетнего хранителя. Мы с мужем переглянулись и дружно потянулись к нашим стаканам. Мой стакан неожиданно перехватила Марла.

— А тебе нельзя! — менторским тоном заявила она мне и тут же опрокинула вторую порцию, даже не закусив.

Андрей ошарашено взирал на действия мамани, забыв про поднятый стакан. Марла тем временем, абсолютно невозмутимо, продолжала ублажать кота, потом взглянула на сына невинными глазами и поощрила того к принятию горячительного. Не сводя с неё удивлённых глаз, Андрей выпил причитающийся ему спирт, словно это было молоко, зажевал протянутым мною кусочком хлеба и долго выдохнул.

Что ж, пришло время посвятить маму во все тайны нашего семейства. Муж предоставил слово мне.

— Познакомились мы с Маем, как ты помнишь, год назад. А произошло это в Порубежье, — начала я своё повествование, — пространстве, соединяющем наш мир и мир славянских мифических существ. Встреча эта была не случайной. Абсол, то есть абсолютный бог, Создатель, устроил нам эту историческую, во всех смыслах, встречу. Подгадал он всё это к летнему празднованию Русалий. Весёлый получился тогда праздник. Погуляли с размахом! И без драки не обошлось. А драться, между прочим, пришлось мне..., с абиссинскими джиннами, покусившимися на наших богинь. Вот с этого события, собственно, всё и завертелось. Нажила я себе кровных врагов в лице чёрта Злода и лембоя Урюпы. Как потом оказалось, это они обманом заставили джиннов напасть на богинь. Ну, а потом..., — я выдержала небольшую паузу, — потом я снова перешла им дорогу, да так, что чуть не потеряла Андрея. Если бы не долг Маржаны, не была бы теперь я так счастлива... Злода и Урюпу мы обезвредили. Потом окончательно расплатились с джиннами. Вкратце вроде всё...

— Да уж, жена, ты не многословна, — констатировал Май.

— Стоп! — перебила его Марла. — Я практически ничего не поняла. Ты там что-то про чертей говорила?

— Угу, — я решила, что буду о-очень немногословна, чтобы лишнего не ляпнуть. Не всю же правду вываливать на бедную свекровь.

— И про "Абсолюта"... — Она на секунду задумалась, закатив глаза к потолку. — Водка такая есть... дорогая.

— Мама! — попробовал возмутиться Андрей.

— Давай всё с начала, — Марла сфокусировала взгляд на сыне, — Побережье...

— Порубежье! — поправили мы её хором.

— Порубежье, — невозмутимо продолжила гостья, — это другое измерение? Да?

— Нет.

— А что?

— Это другое пространство, — пояснил ей сын.

— Измерение, пространство... какая разница? — Подвыпившая и напрочь успокоенная свекровь напряжённо пыталась вникнуть в суть наших пояснений.

— В другом измерении другие физические законы..., наверное, а другое пространство, это как..., — Андрей пытался объяснить то, что и сам понимал с трудом. А тут ещё и слушательница норовила сбить его с толку своими комментариями, — другая квартира. Вот ты знаешь, какая планировка в квартире сверху? Знаешь, где кухня, где спальня. Только не знаешь какая там обстановка и кто живёт.

— Я знаю, кто живёт в квартире сверху! — гордо заявила гостья.

— Ну, а кто живёт в соседнем подъезде? — не сдавался Май.

— Не всех... — Созналась свекровь после небольшого раздумья. — Но...

— А мы теперь знаем, кто живёт в соседнем с нами пространстве, — мечтательно вставила я.

— Кто? Чёрт и этот... как его, лемвой, — уточнила со знанием дела Марла.

— Лембой, мама. Это проклятый человек, — Май непроизвольно потрогал шрам на шее.

— Кем проклятый? — свекровь даже Любыча чесать перестала.

— Как правило, своими родителями...

— Да ты что? Какой ужас! Как можно проклясть своего собственного ребёнка? Да любая мать...

— А что, история не знает примеров, когда родители проклинают своё дитя? — изумилась я. — А маньяки там разные, убийцы, наси...

— Ясно. Не продолжай! — Свекровь сосредоточенно пошарила глазами по пустым стаканам, убедилась в полном отсутствии антидепрессанта, и скорбно поджала губы.

— Может, кофе? — поинтересовалась я.

— Кофе на валерьянку? Забавный может результат получиться. Не надо кофе. Э-эх! — Она ещё раз сделала попытку проверить стаканы, чем снова нас удивила. Её поведение так сильно отличалось от обычного, что мне стало не по себе. — Вы лучше дальше рассказывайте, — как ни в чём не бывало, попросила Марла, — кто там ещё живет?

Мы недоумённо переглянулись с мужем, и я ему кивнула.

— О-о-о! Там столько жителей! — с нервным энтузиазмом продолжил Андрей. Маманя его бодро повела плечиками, поправила спящего на коленях Любыча, и с самым внимательным видом обратила свой взор на сына. — Леший и его жена кикимора, Боцман и Семён, Баська и Хмара... — перечислял тот жителей Порубежья.

— А самое главное, — не выдержав, перебила я мужа, — Рыська и Джинни!

— Стоп! — снова прервала нас Марла. — Рыську я помню! Рыженький такой парнишка, он был на вашей свадьбе свидетелем.

— Точно, был! — почему-то обрадовался Андрей.

— Так он оттуда? А я ещё гадала, какое редкое имя у парня. А девушка — свидетельница?

— Лукава?

— Да-да. У неё такие красивые пепельные волосы!

— Она русалка в озере Пречистом. Теперь она живёт у нас, в нашем пространстве. А познакомились мы там...

— Русалка? Надо же... — изумлённо проговорила Марла и о чём-то задумалась. — А кто у них главный? — Огорошила она нас очередным вопросом.

— Главный? — Мы с мужем удивлённо переглянулись.

— Боги? — сам себя спросил Май, отрицательно помотал головой и сделал вывод. — Они редко вмешиваются.

Я стала размышлять над этим, казалось бы, простым вопросом. Но получалось, что главных у них несколько, а вот самого главного нет. Всегда важные вопросы решались коллегиально, так сказать. Чаще всего присутствовали Дуплянские, Боцман, Семён (как первый заместитель Дида, который на люди не показывался уже много лет), Баба Яга, Усыня (вроде он у богатырей председательствует), Белый Волк (когда есть необходимость). Скорее всего, и от диаспор, и от полканов, и от чертей кто-то присутствует, когда это нужно. Демократия, однако, получается... Вот уж не думала.

Я попыталась донести свои умозаключения до разомлевшей Марлы. Короче, разговор затянулся глубоко за полночь. Мы выпили три чайника чая, съели все запасы сладкого, сыр, колбасу, масло. Марлу интересовало всё. Она как-то сразу нам поверила. Хотя, как можно было не поверить, когда такое подтверждение мирно посапывало, развалившись у неё на коленях. Свекровь ласково гладила рыжего питомца.

— Ребята, а Любыч, он кто?

Котёнок, услыхав своё имя, встрепенулся, сладко потянулся и уселся на её коленях с важным видом.

— Любыч — потомственный хранитель супружеского ложа, — поведал Май.

— Добрый хранитель, — уточнил кот.

— Весь в папу, — усмехнулась я, вспомнив привычку старшего Люба, вот также вносить уточнения.

Марла восхищённо взирала на животинку.

— Я тоже туда хочу, — неожиданно заявила она и с надеждой посмотрела на сына, — мне туда можно?

— Я думаю, можно, — отозвался Май.

— А я думаю, что даже нужно. Познакомим со всеми. С Ягой, с Баськой.

— С Ягой? — Марла даже задохнулась. Глаза её блестели, щёки пылали, то ли от спирта, то ли от возбуждения, то ли от всего сразу. — Когда?

— Мне кажется, мама, что ты готова прямо сейчас туда рвануть, не взирая на то, что уже глубокая ночь.

— Ночь? — Она обернулась к окну. — Ночь... Ой! Я не смогу уснуть сегодня, столько всего обдумать надо... Осмыслить.

Уснула она сразу, едва только коснулась головой подушки. В эту ночь Любыч нам изменил, оставшись ночевать в этой квартире с Марлой. А мы с Маем перебрались в его квартиру, по дороге заручившись разрешением на посещение Марлой Порубежья.

Утром нас ждало продолжение действия: Марла и кот. Свекровь тупо таращилась на Любыча, явно пытаясь понять, не приснилось ли ей вчерашнее. Магия ночи закончилась, солнечный свет разогнал полночные сказки, рациональная реальность вступила в права. А этот паршивец, как ни в чём не бывало, нагло намывал свои лапы, усердно выкусывая несуществующую грязь из-под когтей.

— Доброе утро, мама! Доброе утро, Любыч! — бодро всех приветствовал Май.

— Доброе утро, — механически отозвалась Марла, не спуская глаз с котёнка.

— Доброе утро, — нехотя пробурчал Любыч, обижаясь, что прервали его невинный розыгрыш.

— Вот! — закричала свекровь, ткнув пальцем в кота. — Я знала! Мне это не приснилось! Он говорящий!

Она победно подпрыгнула с дивана и, пританцовывая, проследовала в ванную.

— Говорящ-щий, — передразнил её Любыч, — и ещё думающ-щий, между прочим.

123 ... 343536

↓ Содержание ↓