Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Варя, что ты? — в ужасе прошептал Юдо, а сам подопытный ничего не понял по причине своего обку... обжёванного состояния.
Он обратил на меня туманный взгляд, полный величественного достоинства, поднялся с лавки и, качаясь, покинул помещение, еле протиснувшись в дверной проём. Если раньше Кощей был похож на пустой чехол для верхней одежды, то теперь, моими стараниями, походил на толстого монаха — капуцина, употребившего бочку пива.
— Зря ты так, — печально вздохнул Юдо и направился к окну, не иначе, полюбопытствовать, как там Кощей на улице себя чувствует.
Я пошла следом. Мне тоже было интересно посмотреть. Кощей боком спускался с крыльца, судорожно цепляясь за перила. Под его грузной фигурой жалобно скрипели ступени. Ноги его, явно подгибались под многократно увеличившимся весом. Мне стало стыдно за своё детское поведение.
— Я пошутила! — искренне раскаялась я. — Пусть станет прежним!
Балахон Всеведа вскинулся, насколько позволяло округлившееся тело и, словно лопнул шарик, полы плаща опустились уже вдоль скелетообразной фигуры.
— Умница! — похвалили меня довольный Юдо. — А Кощею мы ничего не скажем. Пусть думает, что это ему под кумаром привиделось.
— Ага. Я, знаешь, о чём подумала... Нам с тобой надо уйти куда ни будь.
— Зачем?
— Опасаюсь я.
— Чего?
Мы отошли от окна и снова уселись на лавку.
— Не чего, а кого... Рыськи.
— Варя, ты что? — Синие глаза Юдо выражали недоумение.
— От Хмары он узнает, что мы пошли к тебе. Придёт сюда,... а Джинни нет. Опять она удалилась неизвестно куда, а мы с тобой были соучастниками... Тебе хочется оправдываться перед ним?
— У них всё так серьёзно? — Я кивнула. — Тогда, зачем ты позволила ей уйти?
— Тебе, на самом деле объяснять, почему?
— Не надо. Я всё понял. Но, можно же объяснить Рыське...
— Вот и объясняй, а я пошла. Извини.
Почему мне не хотелось встречаться с Рыськой до возвращения Джинни, я себе объясняла элементарной трусостью. Причём, встретиться с очередной вражиной я не боялась, а вот смотреть в глаза другу и оправдываться... Я малодушно стала искать уединённое место, хотя понимала, что если Рыська будет с Андреем, а он будет именно с ним, то муж — лоцман отыщет меня хоть под хвостом у Хмары в пять минут. Но я надеялась хоть чуть-чуть оттянуть нежелательную встречу. Я шла по бурлящей Хороводной поляне. Жители и гости Порубежья веселились на полную катушку, праздник всё-таки. А меня угнетало неоправданное чувство вины, усугубляющееся неизвестностью. Как у них там всё получилось? Я брела сквозь праздничную толпу, кивая на приветствия, криво улыбаясь и поминутно вздыхая. Народ на меня недоумённо оглядывался. Надо было куда ни будь укрыться от посторонних глаз. Я углубилась в заросли молодых клёнов, окаймлявших Хороводную поляну с севера. Где-то здесь должна быть уютная ложбинка, в которой мы отдыхали в прошлом году под охраной Змея Горыныча. То это было место или не то, но я остановилась под сенью бузины, уселась на траву и задумалась. Что-то праздник Русалии сопряжён у меня с переживаниями, не всегда положительными. В прошлом году за двое суток столько всего случилось,... и этот год не устаёт удивлять. Два раза в замок Алмалут сбегали, Андрей с Рыськой с чертями разбирались, да ещё Марла со своей альтерацией. Ядрёна Матрёна!
— Что грустишь, хозяйка? — Ко мне на колени прыгнул рыжий котёнок и потёрся головой об руку.
— Любыч! — обрадовалась я юному хранителю. Хоть одна родная душа рядом. — Ты дома был?
— Дома. Всех повидал. А ты что такая... мрачная?
— Эх! За Рыську переживаю, — призналась я.
— А что за него переживать? — раздался из кустов голос старшего Люба. Кот продрался сквозь заросли лопухов и уселся напротив меня, выкусывая из шерсти прицепившиеся репьи.
Я помогла ему избавиться от ненужных украшений в труднодоступных местах, что меня несколько отвлекло от невесёлых мыслей, но потом они снова набросились на меня, с остервенением терзая мозг.
— Варя, так что случилось с Рыськой? — задал вопрос Люб Любыч, терпеливо дождавшись окончания косметических процедур над родителем.
— Пока ничего, но, если Джинни не вернётся...
— А куда она ушла? — котёнок снова сел мне на колени.
— Куда-то в пустыню... Она пошла расколдовывать Малику.
— Малика, это кто? — навострил уши старший кот.
— Это её младшая сестра, по вине которой и случились все несчастья с её семьёй.
— И она с ней ещё имеет дело?! — возмутился Люб. — Послала бы её в Навь, предательницу!
— Малика заколдована, — вступилась я за горе — волшебницу, — она несколько не в себе была. Мы её из замка Алмалут забрали.
— Алмалут... — задумчиво повторил кот, почёсывая правое ухо задней лапой. — Слышал я что-то про этот... замок. Плохое слышал. Но, там, вроде, колдун какой-то жил, а не колдунья.
— Жил, — подтвердила я сведения Люба, — теперь не живёт. Теперь там никто не живёт.
— Вы победили колдуна? — заинтересовался кот.
— Не то, что бы победили, — я мысленно хихикнула, подумав, что Любу понравится факт уничтожения колдуна, — просто, его Юдо съел на завтрак.
— Как это... съел? — опешил старший кот, а его отпрыск прильнул к моим коленям, прижав ушки к голове.
— А колдун в мышь превратился, как дурак последний... Он же не знал, что к нему в гости два кошака на всех парах несутся, один из которых ещё и голодный, вдобавок. Вот Юдо и употребил его мимоходом, восполняя свой жизненный резерв.
— Да-а-а, — кот гордо выпятил грудь, как будто это он самолично уничтожил колдуна, — мы, коты, такие. Мы грызунов завсегда изводим! Так теперь, что, замок тот безопасен?
— Ну... не совсем, — нехотя призналась я. — Там я демонов в круг запечатала. Короче, в замок лучше не соваться...
— И-и как это тебе удалось? — восхитился старший хранитель. — Демонов...
— Удалось, вот... — вздохнула я. — А они мне сказали, что человек так не может.
— Так то, человек, а ты — Берегиня, — флегматично отозвался Люб, — ты можешь.
— Правда? — обрадовалась я, но тут же задумалась. Джинни сказала, что это подвластно лишь богам. — Но, мне сказали, что такое подвластно только богам, да и то, не всем!
— Богам... При чём тут боги? У них своя сила, у тебя своя, — он недоумённо посмотрел на моё озадаченное лицо. — Погоди, так ты до сих пор не знаешь, что твоя сила... Ну, что она другая. Совсем другая.
— Что-то такое говорили, но я думала, что боги сильнее...
— Сильнее? Кха-кха-кха! — Смех Люба больше смахивал на кашель, но веселился он от души, несмотря на чахоточные звуки. — Ты вспомни, как Перун у сарая скакал, когда ты на него разозлилась! А ведь Перун — не последний бог в пантеоне...
— Я всё равно, не понимаю, — насупилась я. — Бродит где-то рядом простая мысль, но уловить я её никак не могу.
— Я сейчас попробую объяснить, — менторским тоном отозвался Люб. Мы с его сыном изобразили полное внимание. — У вас, у людей, есть такая наука — философия, — я согласно кивнула. — И есть у этой философии один неразрешимый вопрос: что появилось на свет первым, курица или яйцо? Понятно?
— Нет, — мы с Любычем дружно помотали головами.
— Чего непонятного? — обиделся Люб. — Вопрос приоритета, кто первый...
— Ты их сейчас окончательно запутаешь, — раздался из кустов знакомый, но, на удивление, благодушный голос Кощея, — и тогда Варвара будет считать, что она главнее богов.
— Тогда сам объясняй, — надулся кот, — держите Берегиню в неведенье. А она возьмёт и заворожит вас невзначай.
— И объясню, — к нам на поляну вышел Всевед, и мы дружно уставились на него, ибо вид он имел феноменальный. Капюшон болтается сзади и не скрывает его личины. Космы заплетены в косички, наподобие дредов (никак русалки порезвились), и всё это великолепие украшает венок из полевых цветов. Из-под пушистых колосьев, свисающих из веночка, на нас смотрели ДОБРОДУШНЫЕ глаза Кощея. Жирной точкой невероятного преображения служила кривая улыбка. Одарив нас снисходительным взглядом, он уселся рядом с Любом, то есть как раз супротив меня, скрестил ноги и начал свою познавательную лекцию. — Про курицу и яйцо, это ты верно подметил. Ибо никому неведомо, что было вначале. Боги ли сотворили людей, или люди придумали богов. Сие тайна великая есть! Оно, конечно, правильнее думать, что боги — есть создатели мира... Но, это смотря какие боги. Что касаемо наших, так тут вопрос... К Роду это не относится, — быстро добавил он и покосился на Люба. Но тот не высказывал никаких противных мыслей, а, наоборот согласно кивал рыжей головой — Так вот что из всего вышесказанного вытекает... А вытекает то, что это люди придумали богов. Дали им, так сказать, жизнь. И, как подтверждение этих слов, это ты, Варвара, и Проводник, люди, способные управлять пространством и даже немного временем. Хотя, всё может быть совсем по иному, — он задумался, рассматривая ромашку, торчащую у него между колен.
— Ну, — поощрила я его к дальнейшему повествованию.
— Что? — Он поднял на меня задумчивый взгляд. — А... Так вот, сила, которой наградил вас Абсолют, является одной из древнейших на земле. Это сила фантазии народной, коя смогла дать жизнь и богам, и остальным фолкам..., и мне в том числе. И сравниться по мощи с этой силой может только сила создателя! А все остальные..., так, — что "так" он не уточнил. — Сила фантазии и по сей день творит чудеса! На Альбионе, между прочим, появились хоббиты...
— Что, в самом деле? А они какие? — Мне было ужасно любопытно, появившиеся полурослики похожи на тех, которые были в фильмах, или нет?
— Зря ты так... с демонами, — проигнорировал мой вопрос Всевед.
— Опять?! — разозлилась я на зануду. — Чего Вы за них так переживаете? Родня, что ли?
— Баланс нарушен, — сокрушённо признался Кощей, — добро там, зло...
— Баланс... А нечего пасть разевать! Сам виноват... кусается...
— Тебя укусил демон? — поразился Люб. — Куда?
— За колено, — недовольно проворчала я.
— Вот, морда вредоносная! — возмутился кот. — И ты их ещё защищаешь-шь-шь? — Зашипел он на Кощея. — Да кто ты после этого? Они на нашу Берегиню покусались... покушались! Изверг!
— Сами вы... — обиженно проговорил недовольный Кощей, медленно поднялся и, качаясь, отбыл восвояси, продолжая что-то невнятно бормотать себе под нос.
— Вот что с ним делать? — Люб в сердцах задёргал своим роскошным хвостом. — Сколь не перевоспитывай, Кощей, он Кощеем остаётся... Ты, Варвара, не обращай на его слова внимания. Ты всё правильно сделала. А то, что парочка демонов взаперти посидят...
— Дюжина, — автоматически внесла я уточнение.
— Что?
— Дюжина, говорю, демонов. Не парочка.
— Дю-у-у-ужина? Это как тебе удалось? — Он посмотрел на меня с недоверием.
— Не знаю, — чуть не плача, прошептала я. — У меня, после этого укуса, вообще, какие то грандиозные проекты в голове рождаются... и, самое интересное, воплощаются.
— Ага, — задумался Люб, — сейчас..., сейчас..., сей... час...
— Чего?
— Я понял! Демон, когда тебя укусил, он хотел силу твою забрать, напрямую, так сказать, без посредников. Да не вышло у него ничего! — Он снова рассмеялся — раскашлялся, а я терпеливо ждала дальнейших объяснений. Любыч тоже молчал, лишь нетерпеливо перебирал передними лапками по моим ногам. Люб, наконец, просмеялся и продолжил. — Сила твоя не только не передалась ему, а его силу к себе перетянула! Вот!
— Как это — перетянула?
— Как магнит. Большой, мощный магнит. Вот теперь из тебя дурная сила и прёт...
— Дурная? — Вот только этого мне и не хватало — дурной силы.
— Я имел в виду, чужеродная, — поправился хранитель.
— Так бы и говорил, а то — дурная. Я чуть не поверила.
— О, Рысий идёт, — обрадовал меня Люб.
Я за разговорами совсем забыла, что уединения искала именно для того, что бы подольше не видеть Рыську, и не оправдываться перед ним. И прозевала момент, когда ещё можно было незаметно смыться. А сейчас уже было поздно. Муж безошибочно вёл нашего общего (ещё надеюсь) друга к нашему биваку.
— Приветствую тебя, Люб! — радостно крикнул Май. — У нас хорошие новости! Лютый вернулся.
Он уселся на травку рядом со мной и нежно обнял за плечи. А я вся внутренне содрогнулась, представив, какую "радостную" новость сообщу я.
— Лютый? — заинтересовался Люб. — Он давно в Безмирье промышлял. Вернулся, значит...
— И не один! — вставил Рыська, усевшийся с другого моего бока. Я лишь украдкой вздохнула.
— Да? Груня нашлась? — обрадовался кот.
— Нет, — слегка опечалился фолк, — другой бабр, но, тоже самка.
— Откуда? — Люб продолжал заинтересованную беседу, а я мысленно благодарила его за отсрочку неизбежного вопроса: "Где Джинни?" Любыч тихо сидел на моих коленях, крутя головой то в сторону папы, то в сторону Рыськи, внимательно следя за разговором.
— Из леса, вестимо! — сострил Рыська. — Я с Лютым немного пообщался. Получается следующая картина. Груня пропала в прошлом году, аккурат, когда черти капканы по лесам расставили. Лютый её потом нашёл. А в этом году появился в дальнем урочище молодой бабр. Осторожный, хитрый. Следы мы его видели, а вот самого обнаружить всё не удавалось. По всем срокам получается, что это потомок Груни. Что там случилось, теперь не поймёшь, но как-то она выжила и детёныша воспитала, а сама... Ладно, — он мотнул головой, отгоняя печальные мысли, — главное, что у Лютого теперь пара появилась. Красивая самка. Мы её Снежной назвали.
— Красивое имя, — одобрил Люб.
— Это Лоцман придумал.
Я с интересом посмотрела на мужа.
— Романтик, — шепнула я ему на ухо.
— Каюсь,— выдохнул он мне куда-то в область шеи.
— Ты, Люб, на неё обязательно посмотри, пока они обратно в Безмирье не ушли. Красивая девочка, — тепло отозвался Рыська о новой обитательнице "Березани".
— Вот сейчас и схожу, — Люб поднялся с травки, потянулся всем телом и направился прямиком в "Березань", вновь отдав предпочтение прямому направлению через кусты и заросли.
— И я с тобой! — Я попыталась встать, дабы снова исчезнуть с глаз долой.
— Варя, а где Джинни? — Услышала я ненавистный вопрос.
Зад мой обречённо плюхнулся обратно на землю, а глубокий печальный вздох должен был послужить Рыське ответом.
— Вон твоя Джинни, — опередил мои покаянные слова Май, указывая в просвет между клёнами.
Я устремила туда взгляд и с облегчением обнаружила абсолютно живую, без видимых повреждений, подругу, ведущую смущённую и неуловимо изменившуюся Малику. По их счастливым лицам я поняла, что всё удалось. Но больше всего меня порадовала голова младшей сестры, уже слегка обросшая, с забавными чёрными кудельками.
— А вот и мы! — радостно оповестила волшебница, подталкивая вперёд смущённую Малику.
— Спасибо вам, — тихо сказала младшая сестра, ступая на облюбованную нами поляну, и поклонилась.
Мужчины открыли рты, удивляясь столь разительной перемене в поведении девушки. А у меня отлегло от сердца. Я лишь глазами спросила Джинни, как всё прошло. Она улыбнулась и слегка кивнула головой. Справилась... Вернула сестре изначальный облик и интеллект. Рыська стал задавать Джинни и Малике какие-то вопросы, а на меня навалилась усталость. Веки стали свинцовыми, голову заволокло туманом, и я провалилась в сон, притулив голову на плечо мужа.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |