Вечер пятницы. Мы с мужем загрузились как два ослика: тортик для Баськи; тортик для Хмары; тортик для Джинни; кроссовки для Рыськи; тельняшка для Боцмана и далее по списку. Праздник всё-таки. Марла уже ждала нас дома, собравшись, как в поход в Заполярье.

— Мам, а зачем тебе спальный мешок? — поинтересовался сын невинным тоном.

— А может, пригодиться? Вдруг в гостинице мест не будет, придётся спать на улице.

— Спать, может и придётся, но точно не на улице. В крайнем случае, в загоне у Баськи, — успокоил он маму. — Мешок оставляй тут, палатку, надеюсь, не взяла?

— В коридоре, у входной двери лежит, — призналась опытная туристка.

— Тоже оставляй. Так, котелок... Варь, Яга котелок вроде просила? Вот, котелок Яге подарим! Ты не против?

Марла подтвердила, что она не против, и стала переупаковывать свою поклажу. Май увидел видеокамеру.

— А это тебе зачем? — он стал не спеша, но настойчиво выуживать камеру.

— На память, — не уверенно пробормотала родительница.

— Одна по ночам смотреть будешь? — поинтересовался сын.

— Почему одна? — возмутилась Марла и осеклась. — Одна не буду... С вами буду смотреть! Вот! — нашлась она и засунула видеокамеру в сумку.

— Ну, разве что с нами, — обречённо вздохнул сын, — да ещё вон с Любычем.

Пока Марла увлечённо перекладывала свои вещи, Май тихонько переместил наши сумки через створ.

— Я готова! — радостно оповестила нас свекровь. — Присядем на дорожку? А где ваши сумки? — Она с удивлением оглянулась и даже выглянула в коридор.

— Они уже там, в Порубежье, — осторожно признался Андрей.

— Как это, уже там? А мы разве не на машине поедем? — Марла испуганно заморгала глазами и, как мне показалось, стала нас подозревать в чём-то недостойном.

— Мамуль, ты только не волнуйся! А то мы новой валерьянки не купили, да и спирт тоже, — Андрей взял её сумку, усадил на плечо Любыча, — иди за мной. Варь, подстрахуй.

Пространственный переход дался Марле на удивление легко. Она абсолютно правильно встала на точку прохода и мужественно шагнула в неизвестность. На той стороне нас встречал Усыня. Он легко подхватил все наши сумки и с гостеприимным жестом повёл нас на выход.

— Какой мужчина! — услышала я восхищённый шёпот Марлы. — Вы не говорили мне про него.

— Говорили, говорили, — Андрей лукаво посмотрел на мать. — Это Усыня, один из трёх братьев — богатырей.

— Так это и есть Усыня? Я то думала ему лет много, а ему...

— Много мне лет, — отозвался богатырь, — а то, что выгляжу молодцем, так у нас, почитай, все хорошо выглядят. Вот мы и пришли.

Он сгрузил наши сумки в холле гостиницы и вернулся на дежурство. Марла, увлечённая лицезрением Усыни, даже не заметила где мы шли, и только сейчас обратила внимание на окружающую обстановку. Взгляд её задержался на карте Порубежья. Она внимательно её разглядывала и даже подошла вплотную. Детский восторг, написанный на её лице, поразил нас с Маем. Наверное, год назад мы имели такие же восторженно — умильные физиономии. Как жаль, что нас никто не сфотографировал в тот момент. Какие фантастические чувства мы тогда испытывали!

— Май, сфотографируй Марлу, — прошептала я, — для истории.

— И ты туда же! — возмутился муж. — Ладно.

Марла даже не обратила внимания на вспышку, она как зачарованная что-то бормотала себе под нос.

— Молочная... Репкино... Волчановка... — Она резко повернулась к нам. — Хочу в Волчановку! — почти прокричала она. Мы только удивлённо хлопали глазами в ответ.

На её несдержанный вопль отозвался мужчина, ранее незамеченный нами. Высокий, статный, с белоснежной гривой волос.

— Милости просим! Мы всегда рады гостям! — он подошёл к нам, и Марла... онемела.

— Здравствуй, Белый Волк! — Май пожал оборотню руку.

— Здравствуй Лоцман! Приветствую тебя, Берегиня! Представьте меня вашей спутнице, — он с интересом разглядывал нашу застывшую маманю.

— Это моя мама, Мария Лавровна, — отрекомендовал родительницу Май и попытался привести ту в чувство, лёгким пиханием в бок.

— Ма..., Марла, — еле вымолвила та, не сводя с Волка восхищённых глаз.

— Белый Волк, оборотень, — представился мужчина.

-О-о-о-о-оборотень?! А-а-а... ы-ы-ы, — не то застонала, не то завыла поражённая свекровь, — и-и-и настоящий?

— Вполне, — улыбнулся во все клыки Волк. — Так вы принимаете моё приглашение? Варвара и Андрей тоже пока у нас не были. А обещали!

— Да! — радостно выдохнула Марла.

— Нам подарки раздать надо... — Я с удивлением смотрела на свекровь. Она всего за несколько минут, которые мы здесь находимся, преобразилась до неузнаваемости. Даже помолодела вроде: глаза горят, морщинки разгладились, румянец появился. Хотя, румянец может быть нервным. — Баська ждёт и Джинни...

Я пыталась как-то объяснить наш отказ немедленно посетить Волчановку, но прекрасно видела, что Марлу уже ничего не остановит. Я с сомнением оглянулась на мужа. Май тоже с удивлением наблюдал за матерью. Он, как и я, впервые в жизни видел такой возбуждённой свою родительницу.

— Я хочу туда, — прервала Марла наше молчание, — очень хочу!

— Но, мама, мы обещали Рыське...

— Лоцман, если вы не возражаете, пусть Марла пойдёт со мной сейчас, — продолжая загадочно улыбаться, предложил Волк, — а вы присоединитесь к нам завтра. Обещаю, ей понравится у нас.

— Я... мы... не можем ей запретить, — Май явно не знал, что сказать. Он прекрасно понимал, что маманю теперь и горящим поленом не отгонишь от оборотня. — Она уже большая девочка...

— Андрей! — возмутилась "девочка". — Что ты несёшь?!

— Мама, а ты согласна пойти... без нас? — почти удивился Андрей.

— Разумеется! Что ты так волнуешься? Меня же не собираются там есть? — Она повернулась в сторону Волка, а тот мужественно сдержал улыбку.

— Мама! — Май укоризненно покачал головой. — Иди, конечно. Только веди себя хорошо! Ой! — Он потёр затылок, получив сразу два шлепка, от меня и от Марлы. — Подождите, но маме надо дать обет, подписать бумаги.

— Не надо, — остановил его Волк, — она своя.

С этими словами он галантно подхватил Марлу под локоток, выдернул её сумку из общей кучи и стремительно пошёл к выходу.

— Своя? Что значит, своя? — выкрикнули мы хором, но ответом нам был лишь звук захлопнувшейся двери.

— Варя, ты что-нибудь поняла? — озадаченно поинтересовался муж.

— Угу, — я насупилась.

— Тогда и мне объясни, пожалуйста.

— Твоя мама влюбилась! — высказалась я, продолжая разглядывать давно закрывшуюся дверь.

— Да-а-а-а?! — Брови мужа почти коснулись волос. — Кто бы мог подумать? Но я имел в виду слова Волка.

— А вдруг он тоже влюбился? — предположила я.

— Варя, я серьёзно!

— И я серьёзно! Скажи, тебе очень не хочется иметь отчима — оборотня?

И кто меня за язык тянул...

Хмара долго выбирал себе торт из двух абсолютно одинаковых. Баська блаженно тёрся мордой о моё плечо и фыркал в ухо, наблюдая за тем, как его старший собрат принимает труднейшее решение.

— Хмара, ты бы уж взял один торт, — я начала терять терпение.

— Вот я и решаю, какой, — меланхолично ответил тот. — В прошлый раз мне меньше досталось!

— Но сейчас торты одинаковые, чего думать? Ты, что, сапёр?

— Ты считаешь, что думать вредно? — удивился Змей Горыныч.

— В данном случае, да! Баська вон, уже слюни пускает и меня вместо салфетки использует! — Я попыталась отодвинуть морду василиска в сторону, но он упорно тыкался мне в плечо.

— А они свеженькие? — продолжал изгаляться великовозрастный сладкоежка.

— Свеженькие, — я еле сдержалась, что бы не двинуть ему в нос, — вчера сделали.

— Вчера-а-а-а? А хранились они правильно? — ехидно поинтересовалась антрацитовая морда.

— Хмара, если ты будешь так привередничать, тебе в следующий раз и сухарей никто не принесёт! — разозлился на него Рыська. — Нас там Джинни ждёт! У нас дела серьёзные. Сам знаешь! К вам первым зашли... Ну-у-у?

— Хорошо! Не ругайся! Возьму вот этот, — Змей протянул лапу к правому торту, — нет, вот этот, — лапа поползла влево. — Баська!

— Гы-ы-ы-ы-ы! — Василиск ухватил зубами ближайший торт и с крейсерской скоростью скрылся в кустах.

— Ящерица — переросток! — заголосил Хмара. — Увёл мой любимый торт! Вот вернись только, пресмыкающееся! Я тебе покажу, как таскать чужое!

— Он свою долю взял, — суровым голосом осадила я разбушевавшегося Змея.

— Да-а-а-а?! — снова затянул Горыныч.

— Тебе говорили, что долго думать вредно, — Май распаковал торт для Хмары и пошёл в кусты помогать Баське.

— Надо было сделать, как Баська, — обиделся Хмара. — Только я оба торта схватил бы и улетел!

— Что? И, правда, улетел бы? — поразилась я. — Я ещё ни разу не видела, как ты летаешь!

— Увидишь ещё. Ну, идите уже по своим делам.

— Хмара, ты невыносим, — простонал Рыська, — и кто тебя только воспитывал?

— Сирота я, круглый сирота, — тяжело вздохнул Горыныч, — ни мамы, ни папы, ни даже фафушки, — договорил он уже с набитой пастью.

Джинни нас уже заждалась, ей не терпелось поделиться новостями. Но Рыська сгрузил наши сумки на лавку, сунул ноги в новые кроссовки, пробормотал что-то невнятное, покидал в котомку снедь и удалился по "очень важным делам", прихватив с собой Мая. Мы с Джинни остались одни. Я только начала капризно надувать губки, как она огорошила меня:

— Вот и замечательно! Без них даже лучше!

— Что "лучше"? Мы же сюда все вместе пришли, всей семьёй! — Я обречённо плюхнулась на лавку. — А что получилось? Марла в Волчановке, Май неизвестно где, я здесь, даже Любыч куда-то запропастился!

— Варя, ну что ты сердишься! Подожди, — она взяла меня за руку, будто пульс щупала, — это у тебя беременность так сказывается?

— А это-то тут причём?! — Я и не думала связывать свое плохое настроение и своё интересное положение. — Я думала, мы придём, познакомим вас с мамой, вы нам новости расскажите. Мы все вместе поговорим...

— Так я и хочу тебе рассказать! — обрадовалась Джинни, мило сморщив курносый носик. — И лучше, что мужчины ушли. Если Рыська узнает, рассердиться может.

Лицо её стало грустным и задумчивым. Что это случилось с подругой?

— За что?

— За то! — Она нервно дёргала свои косички. — Колдовала я тут немного... без него.

— Колдовала?! — ужаснулась я. — Как же так, Джинни? А если он тебя засёк? Ну, этот... из Магриба.

— Так теперь что, всю жизнь от него прятаться?! — возмутилась девушка. — Я многое вспомнила! Между прочим, я была одной из самых могущественных волшебниц, одной из семи Пэри... И я никогда ничего не боялась!

— Хорошо, Джинни, давай, рассказывай, — я комфортнее устроилась на лавке и приготовилась выслушать подругу. — В прошлый раз я совсем забыла спросить, Яга что-нибудь тебе сказала?

— Ничего особенного, — махнула она обречённо рукой. — Только то, что на тот турнир отправился один здешний чародей, но поучаствовать не успел, мы всё там разгромили...

— А что за чародей? — Эта информация меня сильно заинтересовала. Раз есть человек, который был там, наблюдал всю эту трагедию со стороны, то есть шанс разузнать подробности.

— Она не говорит.

— Так давай я спрошу.

— Спроси. Но, вряд ли она ответит. Не хочет она вспоминать о той истории. Говорит: "Не вороши угли. Опасно!"

— Ха, мы это и так знаем! — Во мне уже проснулся боевой задор. — Что же теперь, в подпол спрятаться? А наколдовала-то ты чего? — Я с нетерпением заёрзала по лавке.

— Я нашла свою сестру! — гордо заявила волшебница.

— Да? Где?

Вот это новости. Через столько лет найти родню!

— В каких-то диких горах. Там у неё замок.

— В каких горах?

— Не знаю, — огорчилась Джинни, — я видела только горы. Пустые, как будто безжизненные горы, серый замок над ущельем и Малика...

— Она там была одна?

— Варя, я задала поиск на несколько минут, что бы меня не обнаружили! Пока сигнал искал нужного человека, пока вернулся обратно... время и вышло. Я видела её всего пару мгновений. Но, ты не представляешь, как я обрадовалась! Я столько лет не видела свою семью! — На глазах девушки заблестели слёзы.

— А другие сёстры? Ты их нашла?

— Айну и Камар я не искала, — печально продолжила подруга, и слёзы всё-таки потекли по её щекам, — они погибли на том турнире. Суфию, Хамиду и Саиду я не нашла. Только Малика...

— Возможно, они хорошо укрылись, — попыталась я успокоить Джинни, хотя недавно обретённое "шестое" чувство прямо таки кричало мне об обратном. Этих сестёр она уже никогда не увидит.

— Я хочу в это верить, но пустота, которая приходит в ответ... Это страшно, Варя.

— Ну, хотя бы одна сестра нашлась, — я пыталась взбодрить Джинни, но сама впадала в необъяснимое отчаяние.

— Да, — она судорожно вздохнула, а потом, словно отгоняя дурные мысли, добавила, — я хочу её навестить! Ты не сходишь со мной?

— Конечно, схожу! Давай дождёмся Мая и Рыську и все вместе сходим.

— Я...боюсь звать с собой Рыську. Он словно ревнует меня. Становится грустным, лишь я заговариваю о поисках, отмалчивается! Иногда, просто уходит... Я не знаю, что мне делать?

— Он так долго был один, — стала я успокаивать подругу, — он боится тебя потерять.

— Потерять? Как это? — Джинни недоумённо посмотрела на меня. — Я же по твоему решению принадлежу ему!

— Ты сама то веришь в то, что сказала? — осведомилась я. — Ты свободна! И Рыська беспокоится, что в своём свободном выборе ты выберешь прежнюю жизнь и покинешь его! А он так мечтал о семье!

— Покину? — она всплеснула руками. — Как я могу покинуть того, кто вернул меня к жизни!

— Ты будешь ему за это о-очень благодарна, — съязвила я.

— Но, я люблю его, — наконец призналась волшебница, — и не за какие сокровища мира не покину его. Мы с ним поженимся... скоро.

На неё было жалко смотреть. Выбор между потерянной семьёй и семьёй, ещё не состоявшейся делал её несчастной. Конечно, Рыська не мог запретить ей думать о своих сёстрах, искать их, но страх снова потерять любимую делал его ревнивым.

— Ты поэтому не хочешь говорить Рыське? — Джинни молча кивнула. — Что ж..., сколько времени займёт поход в гости?

— Мы быстро! — обрадовалась моему решению подруга. — Правда, быстро. Только всё разузнаем. А потом уже с официальным визитом пойдём, с Рыськой, с Лоцманом.

— Тогда чего зря время терять? Колдуй!

Осторожность стала моей неотъемлемой чертой после той зимней истории с замужеством. Но, отчего-то сейчас это чувство изменило мне. Характер Берегини, что ли проявился таким образом? Ну, скажите, пожалуйста, когда это я в здравом уме и твёрдой памяти, на ночь, глядя, без охраны, пускалась в такую авантюру? И Джинни, тоже хороша! Вот что называется женское "Хочу". Ей тоже не пришло в голову, что это может быть опасно! Конечно! Волшебница в дуэте с Берегиней! Силы небесные!!! А то, что волшебница боевую квалификацию тысячи лет теряла, а Берегиня беременная, так это пустяки! Как говорится: "На смирного Бог беду нашлёт, а бойкий сам наскочит". И всё это на абсолютно трезвую голову, ядрёна Матрёна!