Все точки над ё..?

— Угу.

Мужчины уже выходили из зала. Я в последний раз окинула взглядом мрачное помещение.

— Девочки, вы идите...

— Ты чего задумала, Варя? — напряглась Джинни.

— Хочу здесь зоопарк устроить.

— ??? Что? — удивилась Малика.

— Зачем? — удивилась Джинни.

— За надом! Идите. Идите, говорю! Марш! — Сёстры, чуть не строевым шагом покинули помещение, и лишь в дверях Джинни беспомощно на меня оглянулась. — Не волнуйся.

Когда дверь за ними закрылась, я принялась исполнять задуманное. Каменные алтари, как я не пыхтела, с места не сдвигались. Я пыталась их и раскачивать, и тянуть, и толкать... Толку — ноль.

— Ты чего это задумала? — раздался сзади возмущённый голос мужа.

— Помоги, — пыхтя, попросила я.

— Тебе это так важно? — Андрей потеснил меня от алтарей и стал потихоньку — полегоньку их двигать. — Что дальше?

— Надо их выстроить в замкнутый круг, фронтонами в центр, — поделилась я планами.

Андрей довольно споро выполнил мои задумки и вопросительно на меня посмотрел.

— А теперь иди за дверь, — глаза мужа удивлённо округлились, а физиономия стала обиженной, — что бы никто не подслушал. Я тут немного... заговорю этот кружок.

— Варя, — опасливо поинтересовался супруг, — ты хорошо всё продумала, взвесила? Это не опасно?

— Надеюсь, что — да. Андрюша, ты не волнуйся. Но, после контакта с Джинни, я как будто не поделилась силой, а сама её набрала. Надо куда-то её сбросить, а тут такой случай. Ну, ты иди..., не обижайся. Я и в самом деле не хочу, что бы кто-то подслушал. Сам знаешь, есть субъекты, у которых везде есть уши и глаза. А если только я одна буду знать суть заклинания, то, соответственно, и разрушить его будет некому.

— Ох, Варя, Варя, — сокрушённо покачал головой муж, а я улыбнулась. Варя, Варя... Прямо как Амерхан меня зовёт. Смешно.

Я убедилась, что дверь закрыта плотно и посторонних мышей в зале не наблюдается.

— Приступим, — подбодрила я сама себя и зловещим шёпотом начала читать заклинание:

Демоны мрака, вот вам обитель.

Бездну геенову сколь не молите,

Вы в бесконечности тёмного круга,

Выйдя из мрака, пожрёте друг друга.

Аминь.

Что тут началось! Каменные морды ожили. По крайней мере, те, которые располагались ко мне лицом. И ожили они не молча, а с ужасным воем, рычаньем и другими неприятными звуками. Они стали отделяться от алтарей, устремляясь к центру, но тут их ожидали другие собратья по заклятью, которые, подчиняясь моим словам, недвусмысленно разевали свои мерзкие пасти, дабы поглотить друг друга. Они довольно быстро сообразили, что мышеловка, нет, демоноловка, захлопнулась, и лучше сидеть тихо, не высовываясь. Когда всё стихло, каменные морды водрузились на свои места, а я, по какому то наитию кинула в центр круга злосчастный кинжал, довольно потёрла руки и с чувством хорошо выполненного долга, покинула негостеприимный замок.

— Что там рычало? — бросилась ко мне Джинни, едва мы вышли на свежий воздух.

— Демоны, — как можно равнодушнее ответила я, но горделивое чувство выпирало из меня лихой улыбкой. — Я их того, заколдовала! Им не понравилось, и они попробовали возмущаться... Вы что так на меня уставились? — Обвела я глазами своих спутников. — Я что-то сделала не так?

— Не так? — прямо— таки возопила Джинни. — Да ты понимаешь, что заточить демонов по силам только богам! Да и то не всем! И не так... быстро.

Она с ужасом и, одновременно, с восхищением смотрела на меня. Остальные тоже, как могли, выражали своё отношение к произошедшему. Рыська и Чу, одинаково склонив головы на бок, мудро улыбались... с одобрением. Муж родной не улыбался и смотрел на меня изучающее — напряжённо. И чего так переживает, спрашивается? А вот седьмая Пери откровенно меня боялась. Затравленный взгляд загнанной жертвы. Неужели, я для неё — жуткое чудовище? Дура лысая! Нечего на меня так смотреть!

— Джинни, пойдём домой, — попросила я устало.

— К Хмаре, — добавил Рыська. — Малика насупилась и попыталась отстраниться от держащей её за руку сестры. — Э-э, нет, милая, ты идёшь с нами! — пояснил расклад фолк. — За тобой теперь глаз да глаз нужен. Вот, под нашим присмотром и поживёшь. И не возражай!

Как хорошо в родной средней полосе! Зелено всё, цветами пахнет, птицы поют. Не то, что в этих пустынных горах. Как там вообще жить можно?

Хмара сидел под своей любимой ивой и, кажется, дремал. Рядом с ним возлежал грустный Баська, и наблюдал за сорокой, чинно расхаживающей под самым его носом. Заметив наше появление, василиск вскочил на задние конечности и неуклюже побежал в нашу сторону, радостно гыкая. Малика тут же спряталась за спину Юдо, всё с тем же выражением страха на лице. А Баська, тем временем, добежал до нашей процессии и принялся облизывать всех подряд, до кого доставал его язык.

— Хватит, хватит, — отбивалась от него Джинни, шедшая первой.

— Чего это вы с утра пораньше визиты наносить вздумали, — проревел недовольный Хмара. Год назад от такого его рыка я готова была бежать без остановки до канадской границы по дну Северного — Ледовитого океана. А сейчас только усмехнулась. Перед новой гостьей рисуется, морда антрацитовая.

— Джинни полечи, — обратился к нему Рыська. — Её тут немного поранили.

— Да? — тут же встрепенулся недипломированный врачеватель. — Куда?

— Вот, — Джинни протянула ему левое запястье. — Капает и капает.

— И тебя в руку, — огорчённо проворчал змей. — И что вас ранят в столь неинтересные места?

— Это ты о чём? — не поняла волшебница.

— Не обращай внимания, — усмехнулась я, — у него мечта есть, заветная, полечить...

— Варвара! — угрожающе зарычал Горыныч.

— Молчу! — еле сдерживая смех, пообещала я. — А ты сам не нарывайся.

— Варвара! — повторил грозно Хмара, сверкнув на меня озорным глазом. Ай да, притворщик! Самому смешно, но мину серьёзную держит... Лицедей.

Пока мы делились новостями с Хмарой, к нашей компании присоединился Николай Николаевич Дуплянский. Он удивился нашему присутствию в "Березани" в столь ранний час таким составом. Пришлось начать рассказ заново: как пропала Джинни; как мы бросились её искать; как Юдо съел Саббаха, и так далее. Леший от души повеселился и порадовался счастливому возвращению Джинни.

— Печально было бы осознавать, что такая чудесная девушка погибла. А хищники то наши, а! Бригада быстрого реагирования. А уж про Лоцмана с Берегиней, — заливался леший, — по всему свету молва идёт... Ох! Заболтался я с вами совсем, — без пауз, и каких либо переходов к новой теме, сообщил нам Дуплянский, — мне же к бабру срочно надо! — договаривал он уже на ходу, быстро удаляясь в сторону загона.

— Лютый вернулся?! — обрадовался Рыська и поспешил за лешим.

— И не один. С ним ещё какой-то бабр пришёл, — услышали мы уже издали.

— Груня? — радостно воскликнул фолк.

— Я с вами! — Май ринулся следом.

Мне тоже было ужасно интересно, с кем вернулся Лютый. С зимы его не видела. Но оставлять Джинни наедине с Маликой я опасалась. Мало ли что...

— Девочки, идёмте домой. Отдохнём малость. Чу, ты с нами или с ними? — Я кивнула в сторону удалившихся мужчин.

— Я домой, — отозвался Юдо, выходя из задумчивости,— есть хочу, — признался он, стесняясь.

— У нас поешь, — предложила Джинни.

— Не-е, я домой... Меня там курочка в печи дожидается, — он не удержался, облизал губы и сглотнул в предвкушении.

— Как хочешь. На поляне встретимся?

— Конечно.

— О! Совсем забыла! Надо же Бабу Ягу предупредить, что мы все вернулись, — опомнилась я, и уже было направилась в сторону заимки.

— Не надо, — успокоил меня Хмара, — к ней сорока полетела. Всё доложит, не бойся. Наверняка, Яга уже осведомлена.

Мы разошлись по своим домам. День только начинался, и сулил быть насыщенным событиями до предела. По идее, одного утреннего происшествия хватило бы с лихвой. А нас ещё ожидает праздничные гуляния, аттракционы, встречи, знакомства, а в полночь — альтерация Марлы, как выразился Белый Волк. И это только перечень запланированных мероприятий.

Джинни переоделась и теперь изучающее осматривала одеяние Малики. Та, под её деловым взглядом стушевалась, насупилась и, явно, не одобряла будущих намерений сестры. Она инстинктивно вцепилась в свою шёлковую рубашку.

— Джинан, — жалобно прошептала она, — не надо!

— Не надо? — Джинни поглядела на неё, как смотрят мамашки на своё больное чадо. — Расстанься с прошлым, Малика. Оно не должно держать тебя, порви с ним. И, чем быстрее, тем лучше. Для тебя, лучше.

— Я боюсь...

— Боишься? Ты? — соизволила не поверить старшая сестра. — Раздевайся! Как маленькая, прямо...

Малика хотела что-то сказать, но, встретившись с решительным взглядом родственницы, только тяжело вздохнула и стала разоблачаться, повернувшись к нам спиной. Джинни выбрала для неё лёгкие светлые брюки и симпатичную пёструю футболку с озорным рисунком. Гардероб свой она создавала при активном участии Лукавы, так что вкус русалки очень явно прослеживался в подборе одежды. Взять, хотя бы вот этот комплект в стиле "разведчик в камышах": пятнистые камуфлированные штаны и рябенькая рубашка цвета хаки. Явное влияние господина Грозного. А лёгкое платье в сине — белую полоску, дань папеньке — водяному. Про зелёные вещи я уже молчу. Я оторвалась от вороха Джинниной одежды (и когда только успела так прибарахлиться) и невольно остановила взгляд на татуировке, украшавшей спину Малики в районе седьмого шейного позвонка. Цветная, невероятно замысловатая картинка притягивала меня. Я приблизилась, разглядывая рисунок, и заметила, что он обладает 3-Д эффектом. Изображение углубилось — выпучилось, и на меня из этой глубины посмотрело нечто... Человеческое лицо? Звериная морда? Игра воображения?

— Что это? — пересохшими губами прошептала я, не отрывая взгляда от завораживающего рисунка.

— Правда, красиво? — отозвалась Джинни.

— Красиво, — согласилась я. — А у тебя тоже такое есть?

— Так это моё! — возмутилась подруга и вдруг толкнула меня. — Не смотри!

Я отскочила на несколько шагов, и ощутила, как будто нить лопнула, связавшая мои глаза с татуировкой.

— Что со мной? — захлопала я глазами.

— На это нельзя смотреть, — напугано призналась Джинни, — опасно.

— А что это? — не унималось моё любопытство, несмотря на опасность.

— Это клеймо подчинения, — Джинни как-то обречённо опустилась на лавку, даже не заметив, что уселась прямо на шикарное вечернее платье, — как ты согласилась?

Я поняла, что вопрос она задала не мне, а сестре. Меня озадачила её резкая перемена настроения. Только что с упоением перебирала свою одежду и сразу — похоронное выражение лица.

— На что? — обернулась Малика с невинным видом.

Мне показалось, что она очень неестественно притворяется. Ведь поняла, что сестра её спрашивает, не меня.

— На подчинение, — загробным голосом пояснила Джинни.

— Подчинение? — огромные глаза чародейки увеличились в полтора раза.

Вот, притвора! Под дурочку косит! Жертва невинная...

— ПОДЧИНЕНИЕ! — вдруг заорала подруга так, что я вздрогнула, а впечатлительная Малика плюхнулась на пятую точку и в ужасе открыла рот. — Он заклеймил тебя знаком подчинения! Что ты таращишься на меня? Неужели не знала?

— Джинан, — взмолилась обескураженная Малика, — я ничего не знаю ни про какой знак! Где он?

— У тебя на загрив... на спине, — зло просветила старшая сестра младшую. — Идиотка! Теперь всё ясно... И про твоё предательство, и вообще... про твои умственные способности. А то я гляжу, дура — дурой стала...

— Джинан, — всё тем же молящим голосом произнесла Малика, — я не знала. Правда.

— Возможно.

— Джинни, — я присела рядом с ней и осторожно тронула за руку, — сделать что-нибудь можно?

— Что тут сделаешь... Снять клеймо подчинения может только тот, кто его ставил или, в крайнем случае, с его добровольного согласия.

— Да... уж, — вздохнула я, — спросишь его... теперь.

— И я про то же.

— Ну, ничего, — попыталась я успокоить её, — и олигофрены как-то живут на этом свете.

— Кто? — слегка оживилась Джинни, услышав незнакомое слово.

— Умственно неполноценные субъекты.

— Я не полноценная! — возмутилась Малика.

Я с интересом посмотрела на младшую волшебницу.

— Ты сама то, поняла что сказала?

— Я сказала, — чуть не по слогам стала разъяснять свою позицию Малика, — что я не полноценная! — И задумалась. Мы с Джинни терпеливо дожидались, когда да неё дойдёт смысл сказанного, и дождались. — Умственно неполноценная... не неполноценная, — и она разрыдалась.

— Поняла, — констатировала я.

В горнице воцарилось молчание, нарушаемое лишь всхлипами Малики.

"Вот так, победишь, а потом побеждённым слёзы вытирать приходится, — мрачно думала я, глядя на бывшую врагиню. — Сначала лезет во всякое... непотребство, причём, лезет добровольно, без понуканий. Вляпывается там по самое не хочу. А потом, здрасьте вам, пожалейте нас убогих. Помогите, чем можете... и не можете. Скорбную голову спасите. А как спасёшь, если главный враг уничтожен и, ... переварен. Ох! Даже похоронить нечего. Конечно, при желании, похоронить можно. Но, это на любителя... экзотических погребальных ритуалов".

И тут, вот на этой самой мысли меня осенило.

— Надо у Юдо разрешение на снятие клейма спросить!

— Что? — в один голос осведомились сёстры.

— Я говорю, что Юдо Саббаха съел? Съел! И теперь Саббах стал частью Юдо. Ну, протеины там, углеводы... Пусть Чу и даёт разрешение на снятие клейма! — гордо огласила я свои умозаключения.

— Разве так можно? — с надеждой спросила Малика.

— Вот и узнаем! — я бодро встала, но с охом опустилась обратно на лавку.

— Что? — метнулась ко мне Джинни.

— Колено, — простонала я.

— А что с ним? Ушибла?

— Нет. Это в замке меня демон укусил.

— Кто-о-о? — простонала подруга. — Демон? Час от часу не легче! Давай, показывай своё колено.

Я закатал брючину, и мы стали рассматривать следы подлого покушения на мою конечность. Четыре красных воспалённых пятна окружили коленную чашечку почти симметрично. Кожа, слава богам, прокушена не была. Но воспаление имело очень неприятный синюшный оттенок.

— Гангрена? — упавшим голосом спросила я.

— Тьфу, на тебя! — разозлилась Джинни.— Гангрена! К Хмаре пошли. Малика, да оденься же ты, наконец! Сейчас Варю вылечим, потом к Юдо пойдём. Авось, что и выгорит! Быстро.

Хоть идти до Хмары было не далеко, Джинни доставила меня к нему по пространственному переходу.

— Сбываются твои мечты, Хмара Горыныч, — обрадовала она Змея. — Я тебе ещё одну пациентку привела.

— С разбитым носом, — усмехнулся чешуйчатый Эскулап, — Что ж давеча-то не попросили? Я и носы могу.

— Это я, Хмара, — прервала я его весёлье.

— Ты? Ты, вроде целая, — с сомнением оглядел меня Горыныч. — Шутишь?

— Никак нет, — я снова закатала штаны и продемонстрировала свою травму.

— Ух, ты! — Обдал жаром моё колено Змей, склонив голову к самой земле. — Знатное воспаление! Укусил кто?