— Кто такие? — поинтересовался с дежурной подозрительностью начальник караула, отличающийся нездоровой полнотой. Беседа с ним протекала уже не перед воротами, а за столом в караульном помещении. Не том, где Илина устроила драку и где меня почти убил недоучка по прозвищу Петля, а в другом, специально предназначенном для переговоров с визитёрами с воли.
— Мы представляем собственника имущества, ошибочно арестованного и помещённого, насколько нам известно, на хранение где-то у вас.
— Имущества? Здесь тюрьма, а не склад, уважаемая... э...
Пока толстяк-начальник растягивал своё демонстративное недоумение, я быстро извлекла пергамент с внушительными печатями. Проигнорировав выразительный намёк и не представившись, я зачитала с листа короткий, всего из двух пунктов, список имущества. Первым значился Рессар из Тральгима, посмертный слуга, на правах личной магической собственности принадлежащий Эйрас сур Тральгим и временно предоставлявшийся сестре последней, Илине. Вторым — некий экранирующий кофр "со всем его содержимым", на тех же правах принадлежащий ей же.
Приводились подробные описания и Рессара, и кофра.
— Э... что это такое? — сосиска начальственного пальца ткнула в пергамент.
— Взгляните сами, — любезно разрешила я. И "запела" на специфическом жаргоне, не давая своей ошеломлённой аудитории ни малейшей передышки. — Это, как вы можете видеть, официальный документ, дающий предъявителю право получить под роспись вышеуказанную собственность. Эту собственность должна была сопровождать в дороге младший магистр стихии земли Илина; груз был благополучно доставлен в столицу, о чём имеются соответствующие отметки в документах, но городская стража подвергла Илину недельному аресту. Вместе с ней было арестовано и уже упоминавшееся мной имущество. Вопрос о досрочном освобождении младшего магистра Илины из-под стражи сейчас не стоит и вряд ли будет поставлен, но что касается Рессара и второго... предмета, мы были бы вам крайне признательны, если бы вы изыскали возможность передать эти предметы под расписку нам. Как можно быстрее.
Толстяк поморщился. Покосился на меня, убедился, что я закончила, и вчитался в документ. Это заняло довольно много времени, поскольку чтец он был, очевидно, не самый быстрый. Под конец, изучив печати и прочие реквизиты, проверить подлинность которых он, впрочем, никак не мог, начальник пожевал губами и грузно поднялся.
— Прошу вас подождать.
— Как вам будет угодно, — вежливо кивнула я.
Дальнейшее зависело от того, как будет решён вопрос с выдачей "имущества". Существовал шанс, что Рессара и кофр выдадут мне прямо сейчас и без каких-либо проволочек. Однако шанс этот, по моей оценке, был близок к нулю. Более вероятным представлялось, что тюремное начальство станет затягивать выдачу, а в процессе выяснения сопутствующих обстоятельств кто-нибудь под шумок откроет кофр, дабы полюбопытствовать, что именно лежит внутри. Так как караульное помещение, где находилась я и рыжий с кривошеим, не попадало в область подавления магии, я без каких-либо трудностей воспользовалась "минутой за мгновение", чтобы уточнить при помощи ясновидения сложившуюся диспозицию.
Уточнила. По коже прокатилась дрожь невольного возбуждения. Углубив сосредоточенность, я дотянулась мыслью до Клина, шепнув ему: "Пора!"
Невидимые коготки вцепились прямо в кости, минуя кожу и мышцы. Малоприятное ощущение. Царапающий бесплотный голос отдал ожидаемый приказ. Вздрогнув, Устэр Шимгере помотал головой. Да, ТАКОЙ сигнал пропустить сложно...
Склонившись над тщательно очищенной от мусора площадкой, Клин изобразил при помощи зачарованного серебряного ножа сложную фигуру и знаки, в точной последовательности размещённые в определённых точках этой фигуры. Изучив результат, он слегка поправил несколько линий, после чего извлёк на свет флягу со сложной оплёткой. Убрав пробку и поморщившись от едкого, вызывающего вдобавок тошноту запаха, он начал осторожно кропить из фляги линии фигуры, в точности соблюдая ту последовательность, в которой они были начертаны.
— Тревога, магистр! Вторая степень магической угрозы — или даже первая!
— Подробности?
— В Краснокаменном проулке, что между улицей Ветхих Столбов и Третьей Медной, кто-то начал ритуал направленной смерти!
— Тёмная магия в Остре?!
— Не тёмная, а попросту чёрная!
— Ясно. Кто сейчас на дежурстве?
— Только группы Орёл, Барс и Кречет. Остальные не...
— Все три группы — на перехват по названному адресу, остальным группам — переход к повышенной готовности! Адрес хорошо расслышали? Бегом!.. А вы продолжайте наблюдение. Сообщать обо всех изменениях немедленно.
— Служу короне!
Прерывая словесную жвачку, которой меня кормил толстяк, я сказала:
— Значит, выдача требуемого откладывается?
— Да, госпожа.
— Отлично, — сказала я таким тоном, которым обычно говорят "очень плохо". — В таком случае мы вернёмся за арестованным имуществом завтра утром. — Почти угроза. — И я настоятельно рекомендую вашему начальству решить вопрос о выдаче к указанному времени. Парни, идём.
Не прислушиваясь к тому, что бормочет плетущийся следом толстяк, я и пара моих наёмников покинули Юхмарскую тюрьму.
...если бы рыжий с кривошеим последовали за мной после получения остатка платы за сопровождение, они могли бы увидеть, как их нанимательница, зашедшая в короткий тупичок, буквально растворяется в воздухе. Вся целиком, вместе с одеждой и обувью.
— Ты вовремя, — сказал мне Эмо у ворот замка. — Вот-вот начнётся.
— Не открывается, зар-р-раза!
— Значит, ящик защищён от взлома, — многозначительно протянул низенький мужчина с некрасивым и желчным лицом, одетый с претензией на щегольство. — Наверно, ещё и зачарован. Где там этот... ну, первый предмет в списке?
— Уже несут, господин!
— Так. Вижу...
Рессара, опутанного цепями с шеи до пят, действительно внесли. Идти сам он не то чтобы не мог — просто не хотел. А имеющих право отдавать ему приказы вокруг не было.
— Ты! Как там... Рессар из Тральгима? и не скажешь ведь, что мертвяк... ты знаешь, как открывается этот ящик?
Молчание.
— Дрянь дохлая, — почти прошипел желчный. — Добром сотрудничать, я вижу, не хочешь? Поучите-ка его немножко.
С "поучениями", впрочем, явно не задалось. Это стало ясно уже на третьем ударе, но желчный выждал целую минуту, прежде чем, поморщась, приказал прекратить.
— И впрямь мертвяк, — сказал он с отвращением. Толстый начальник караула, стоящий рядом, почтительно закивал.
— Господин...
— Что тебе, Петля?
— Магическая защита, бывает, реагирует на прикосновение. Если ящик узнает руку этого...
— Ну-ну. Надеюсь, в этот раз ты не промахнулся, Петля. Слышали, что сказал наш маг? Приложите руку мертвяка к крышке этого ящика.
Прежде предельно пассивный, после последнего приказа Рессар впал в буйство. Он сопротивлялся, как мог, но оковы и подавляющий численный перевес противника позволили ему лишь задержать тюремщиков. Когда же кофр был открыт, все, кто набился в каретный сарай, где стояла арестованная повозка, отшатнулись. Только Рессар не испугался вырвавшегося наружу "эха", но его оттащили подальше просто за компанию, машинально.
— Тьма! Что это за дрянь?
Вопрос отпал сам собой, сменившись паническими воплями, когда в глазницах черепа, лежавшего внутри кофра поверх груды других костей, вспыхнуло зелёное пламя магии.
— Тревога! Тревога!
— Какая ещё тревога?
— Высшая степень угрозы! Это... в Юхмарской тюрьме — костяной дракон!
— ЧТО?!!
— Хозяйка...
"Покажи мне свои оковы, Рессар. Вот так. Не шевелись..."
Два кинжально узких выплеска тёмной силы, ещё один вдогонку. Кандалы опали с моего слуги, как очень короткий, тяжёлый, звонкий дождь.
"Приготовь повозку. Верни на место кофр. Потом выводи повозку во двор и жди. Будут мешать, отбивайся... но старайся не калечить и не убивать".
— Будет исполнено!
Порой, подумала я, разнося по щепочкам крышу сарая, чтобы ничто не мешало взлететь, в Рессаре просыпается солдат, которым он был при жизни. И это хорошо...
— Ещё раз. Что это за чушь с костяным драконом?
— Магистр, но ведь не я это придумал! Я только докладываю о том, что видит...
— Стоп! Так. По порядку. Как в Душегубке оказался костяной дракон?
— Не знаю! Но явно не прилетел, иначе его обнаружили бы гораздо раньше. Такое ощущение, словно он... да, словно вылез из-под земли. Из какой-нибудь древней крипты.
— Ты сам-то понимаешь, как по-идиотски это звучит? Какие ещё древние крипты?!
— Не знаю!! Я просто...
— Стоп! Хватит! Паниковать всегда успеем, сначала надо убедиться, что этот... "дракон" вам не пригрезился. Я лично проверю, что там творится.
— Но как?
Магистр воздуха первой ступени Иренаш Тарц усмехнулся в лицо дежурному менталисту.
— Очень просто. Я, знаешь ли, тоже владею ясновидением.
Это был мой третий полёт в теле дракона, так что новизна ощущений поистёрлась. Впрочем, полёт оставался полётом. А если добавить ощущение покорной бурлящей силы, совмещённой с работающим без каких-либо усилий иным зрением...
Красота!
Даже жаль, что нельзя просто порезвиться в небесах. Но дело есть дело.
Усилием воли я создала "тень ужаса". Это было не природное свойство классических костяных драконов, а всего лишь его имитация. Но имитация весьма мощная. Людей со слабым сердцем она вполне способна убить. Впрочем, в отличие от природной, моя "тень ужаса" могла действовать направленно, как оружие. Коротко взревев, я сделала круг над тюремными корпусами, изучая накрывший восточное крыло полог подавления.
Сильно. Очень сильно. Но — под строго определённым углом — хрупко. Если артефакторная сеть Эрендина имеет встроенные предохранители, она отключится; если не имеет, то попросту частично сгорит. Меня устроят оба исхода.
Сосредоточившись и не экономя на тёмной магии, я нанесла удар.
Стон, переходящий в задушенный хрип. Безумный взгляд из-под век.
— Магистр! Что с вами?
Смех. Хриплый, страшный.
— Со мной? О, со мной — полный порядок!
— Что вы увидели?
— Дракон существует... ха-ха! Ещё как существует! И это... ох, это — что-то невероятное. Я раньше и представить себе не мог, какое... эта дрянь разнесёт в прах, в пыль, в калёный пепел не меньше десятка кварталов, прежде чем мы её уничтожим! Если уничтожим!
— Магистр...
— Я видел, как дракон снял антимагическую блокаду с восточного крыла Душегубки. Одним заклинанием. Одним, ты представляешь? Сильнейшие маги королевства доводили эту блокаду до ума на протяжении десятилетий. Совершенствовали, достраивали, усиливали. А теперь... конечно, ломать — не строить, и всё же...
— Приказывайте, магистр.
— А что приказывать? Все три дежурные группы высланы в другой конец города. И вернутся не скоро. В одиночку я на эту тварь не полезу. Не самоубийца. Что делать? Уведомить Арбитров? Сообщить в университет, отозвать Барса, Орла и Кречета? Вызвать Эрендина?
— Будет исполнено!
11
Валентин представил себе, как всё это выглядело с точки зрения Мануэля. Полетел, быстро победил трёх Избранных, отобрал талисманы, вернулся. Он таки не сдержался и захихикал в кулак.
А. Щеглов "Часовой Армагеддона"
Самое начало Стилет пропустил. Но вот что-что, а исчезновение блокады он почувствовал сразу, всем своим существом. И вскочил, как пружиной подброшенный.
— Это... это же... — забормотал он себе под нос, прикрыв глаза и оглаживая руками воздух. — Праматерь-тьма! Вот уж не ждал... ох!
Открыв глаза и торопливо отскочив к двери, Стилет собственными глазами увидел мерцающее фиолетовыми искрами нечто, в мгновение ока накрывшее угол его камеры. Впрочем, почти тотчас же некромант понял: нечто просто чуть наискось рассекло каменную кладку. Там, где прошлось узкое — не толще листа пергамента — полотнище брошенной силы, камни и скрепляющий их раствор попросту исчезли. Оставшаяся без опоры масса одним огромным куском, грохоча, низверглась куда-то вниз. Секунда с небольшим, и пол под ногами Стилета ощутимо тряхнуло. Но внимания этому содроганию он, считай, не уделил: куда больше его взволновала широкая и длинная щель, образовавшаяся там, где раньше был угол.
"Вылезай!"
Чужой мысленный голос насквозь пронизал машинально укреплённые некромантом ментальные щиты. Стилет поморщился.
— Кто ты?
"Твоё спасение. Вылезай! Или тебя силой выковыривать?"
Выковырнет ведь, понял Стилет. Метнулся к столу.
— Погоди, я соберу вещи!
"Какие?"
— Важные!
Рывок к кровати. Простыня? Отлично! В неё можно засунуть всё необходимое...
"Долго ещё?"
— Нет. Ещё секунда...
"Секунда кончилась".
— Ну так и я уже готов. Вылезаю.
Снаружи раздался чудовищный, ввинчивающийся в уши рёв. И далёкие, неубедительные по сравнению с ним человеческие вопли.
— Что это было?
"Так, пуганула кое-кого. Где ты там?"
— Здесь, — буркнул Стилет, осторожно выглядывая в щель.
А на него сбоку, под противоестественным углом, уставились сияющие пронзительной зелёнью нелюдские буркала. Позже, перебирая самые поразительные вещи, какие ему довелось наблюдать лично, некромант неизменно вспоминал эту сцену: шестой этаж Юхмарской тюрьмы, крыши домов в красных закатных бликах, подсвеченные тем же оттенком облака...
И костяной дракон, усевшийся прямо на стену, как геккон. Дракон, изогнувший шею почти на девяносто градусов, глядящий на него, как тот самый геккон — на муху. И плотная, хоть ножом режь, аура тьмы, окутывающая противоестественное создание, словно не в меру щедро использованные духи. Плюс (завершающий штрих) человеческая насмешка на дне драконьих глаз.
"Вот ты каков, Стилет. Ну что ж, садись мне на шею... пока даю".
Одно слитное движение, на удивление изящное, и вот уже небольшую пропасть под щелью в стене перегораживают скреплённые стальной проволокой и магией шейные позвонки.
"Смелее!"
Как во сне, Стилет делает шаг — и опускается на что-то невидимое, значительно более мягкое, чем топорщащиеся выступами позвонки. Силовая подушка?
"Угадал. Держись!"
Судорожно цепляясь за края простыни, свёрнутой в своего рода мешок, и за драконью шею, некромант впервые переживает изумительное ощущение полёта.
А потом, почти сразу, обливается ледяным потом от нахлынувшего ужаса, когда дракону взбредает в пустую костяную голову пореветь. Этот рёв направлен расширяющимся конусом куда-то вниз, но и седоку приходится несладко.
— Какого Орфуса?! — орёт Стилет.
"Потише. Я вовсе не хочу, чтобы внизу тебя сразу же пристрелили".
Снова рёв. Звенит в ушах, избыток тёмной энергии понемногу начинает жечь внутренности. Симптомы передозировки сырой силой не спутаешь ни с чем...
"Ну вот, уже лучше".
Волны энергии, как впитавшие ярость шторма солёные валы, бьют куда-то вперёд и вниз. Юхмарская тюрьма, доселе неприступная, трясётся и частично рассыпается. Дракон кружит в воздухе, закладывая головокружительные петли, ревёт, швыряется примитивными, но невероятно мощными заклятьями, позабыв о седоке. Стилет, зажмурившийся и сжавшийся на драконьем загривке, дрожит. Ему страшно, дурно и больно.
