Судя по всему, интерес к назревающему философскому диспуту у Клина не горел. Да и у Лурраста тоже. Наверно, они просто устали. Долгой дороге свойственно утомлять... причём не только физически. Я чувствовала это на себе, и далеко не в первый раз.

Едешь и едешь, тащишься, мотаешься, бредёшь, снова едешь... день за днём, неделя за неделей. И вроде бы привыкаешь к тому, что две ночёвки подряд на одном месте — редкость. Привыкаешь грызть сушёные, вяленые, солёные припасы, есть собственную стряпню или давиться тем, что приготовлено хреновыми поварами-самоучками в хреновых придорожных харчевнях. Привыкаешь к грязи, привыкаешь к пыли, привыкаешь к холоду, жаре, сырости, запаху собственного пота, общему неуюту... ко всему, что соизволит подкинуть странствие. Но душа начинает маяться всё сильнее. Душа хочет постоянства.

А потом, получая его, начинает тосковать по дальней дороге...

Которая порой состоит не только из рутины простого передвижения.

— Скорро ли уже Белая Кррепость?

— Лурраст, что ты заладил: скоро ли, скоро ли... утром, когда мы выехали из того обильного постельными насекомыми местечка, оставалась половина дневного перехода. А сейчас...

— Вынуждена огорчить вас, — неожиданно сказала Игла, поднимаясь и одним жестом останавливая запряжённую в повозку лошадь. — Весьма вероятно, сейчас нам предстоит драка. И не в коллективной иллюзии, по гибкому сценарию, а настоящая.

— Экари?

— Они. Нарушать принцип убежища, которое предоставляет Шинтордан, они не захотели, а потому устроили засаду, можно сказать, у самых ворот.

— До воррот больше часа езды! Как ты узнала?

— Ясновидение. К тому же, как ни старайся замаскировать полсотни адептов типтах и примерно столько же духов вроде того, с которым мы дрались около Малого Рубежного, а качественной маскировки всё равно не получится.

— Почему? — заинтересовался Клин. — Ведь друид в лесу, особенно друид-экари, должен быть невидим и неощутим, пока сам не пожелает объявиться. По крайней мере, на этом сходятся все сказители и распространители слухов.

— Один друид — возможно. Даже пятёрку я могла бы пропустить, учитывая расстояние. Но пятьдесят? Никогда. А знаешь, что подвело экари?

— Нет. Откуда бы?

— Узкая специализация. Маскировка, которую они выставили, способна обмануть адепта типтах. Менталист, ищущий "запах мысли", также прошёл бы мимо. Простое ясновидение с опорой на стихии они надёжно блокировали, воспользовавшись какими-то артефактами...

— Не томи. На чём пррокололись экарри?

— На общем балансе сил. Тайга вокруг Шинтордана густа и величественна, но я никогда не поверю, что она кишит жизнью сильнее, чем жаркие джунгли дальнего юга. Эта их маскировка под скопление обычных живых тварей очень хороша, но на общем усреднённом фоне выглядит, мягко говоря, ненатурально. Ну а когда я заподозрила неладное и стала копать глубже, на высшем уровне сродства с водной стихией я вычислила их уже без особого труда.

— Как? Ты же говорила, что классическое ясновидение...

— О, возможностей было море. Кстати, Клин, тебе задание: до вечера придумать и сообщить мне десять разных способов обойти классическую блокаду ясновидения. Можете думать вместе с Луррастом. Как я заметила, у вас неплохо получается работа в паре.

— Но я не разбираюсь в ясновидении!

— Дюжина способов, — уточнила Игла с пакостной улыбкой. — Толпу экари впереди твои отговорки не интересуют.

— Но как ты сама обошла блокаду? Чтобы мы, — поспешно добавил Клин, — не пытались выдать нечто похожее...

— Так и быть, скажу. Всё равно решение — из самых очевидных. По пару от дыхания.

— Что? В смысле, как?

— Какую температуру имеет выдыхаемый живым существом воздух? Правильно. Температуру тела. А у экари она заметно ниже той, которую имеют животные... и даже ниже той, что свойственна людям. Я посчитала места, где определённые объёмы воздуха теплеют с определённой периодичностью и на определённую величину, а остальное, думаю, и так понятно.

— Но как ты вычислила духов? Этих, как там... тахелис? Тоже по дыханию?

— Нет. Для них есть свои способы. Придумаете к вечеру вторую дюжину.

— Ты так уверрена, что дррака будет в нашу пользу?

— Да, — сказала Эйрас жёстко. — Потому что драки не будет. Они пришли не для честного боя, и я тоже не буду с ними честной.

— Госпожа Игла...

— Тайна?

— Если вы заметили экари, не могли ли они заметить нас?

— Вот! — Эйрас снова смягчилась, вернув более привычную манеру разговора: ироничную, лёгкую, временами необидно язвительную. — Учитесь задавать вопросы! Думаю, могли. Просто потому, что идеальной маскировки не бывает. Но вероятность, что они уже насторожились, мала.

— На чём основано сие мнение? — спросил гарпон.

— Ну, это уже совсем просто. Взволнованные дышат чаще!

Спустя десять минут я карающим тёмным клинком низверглась с небес прямиком на засаду. Вопль дракона нёс ужас, раздутый заклятьем; и сильнее этого заклятья я доселе ничего не творила. Во всяком случае, в плотном мире. Волны ужаса подпитывали сами себя, танцуя в очерченном мной круге, и уже спустя считанные секунды из всех магов экари в строю осталось только трое самых выносливых. Остальных я напугала так, что они дружно попадали в обморок: у нервной системы любого живого существа есть свой уровень предельной нагрузки, который она ещё может вынести, не отключаясь. Волны ужаса тут же ослабли, потому что подпитывать их стало некому, и я отменила первое заклятье.

Собственно, первый же мой внезапный удар предрешил исход всего дела. Среди той троицы, что оставалась на ногах, не было знаменитого Альминара, Сердца Лесов, а остальные мне-дракону были не противниками что по отдельности, что вместе. Но я ещё некоторое время полетала над местом засады, прицельными выдохами развоплощая одного тахелис за другим. Поскольку троица "уцелевших" друидов, опомнясь, попыталась спустить меня на землю, под удар духов, я ненадолго отвлеклась на них. Заклятье раз, заклятье два (немногим менее мощные, чем самое первое) — и вот уже два противника обезврежены, а третий затаился.

Да-да, не убиты, а именно обезврежены. На них я испробовала не только мощную, но и довольно хитрую вариацию на тему "удавки сущности". Применённое к воплощённым духам вроде тахелис, такое заклятье несёт смерть: дух не может существовать, когда его магия скована, и быстро гаснет, как прогоревшее дотла пламя. Маг же просто лишается возможности творить заклятья... а если он достиг высокого сродства с силой, то не может ни думать, ни двигаться. Идеальное оружие для поимки магистров любого цвета, ступени и специализации! Правда, есть свой минус: для того, чтобы "удавка сущности" была надёжна и маг не мог избавиться от неё самостоятельно, в заклятие требуется вложить примерно втрое больше силы, чем та, что имеется в распоряжении мага. Лучше, конечно, раз в десять... впрочем, у меня-дракона энергии было целое море.

Весь налёт длился от силы пять минут, по истечении которых от организованной экари засады не осталось ничего (последний из магов не в счёт: пусть себе надеется, что я его пропустила). И друиды, и подчинённые ими духи лесов отделались, можно сказать, испугом... очень сильным испугом, да... но ведь окончательной смертью в результате моей атаки никто не умер. Всё вышло в точности как с отрядом Иренаша Тарца под Пыльным нагорьем. Бескровная победа.

То ли экари поняли намёк не хуже Тарца, то ли просто были слишком деморализованы, но никто не воспрепятствовал нашему маленькому отряду проехать остававшиеся перестрелы* и своими глазами увидеть высокие стены второй из великих твердынь Севера, Шинтордана.

[* — здесь: мера длины, равная примерно 110 метрам (дальность прицельного выстрела из длинного лука).]

Белая Крепость, цель нашего долгого пути из Остры. Станет ли она также его концом?

Ох, вряд ли...

18 февраля — 8 марта 2008 г.

Поход за радугой: часть третья

Оборони, праматерь Тьма,

От ярости и мести светлых,

От помрачения ума,

Утраты ценностей заветных.

Оборони и сбереги

В пучинах битв, пучинах страсти,

В сетях, что выплели враги,

И от неведомой напасти.

Оборони своих детей

От ложных мыслей и от розни,

От суеты и от цепей,

От штилей и от бури грозной.

От слепоты сердец и душ

И от страстей, что рвут их в клочья.

Свою немилость не обрушь,

Простри защиту тёмной ночью!*

[* — современное переложение апокрифического "Чёрного моления" культа Дхомари, Богини Демонов. Оригинал утрачен в одном из "очистительных" пожаров; хранение, переписывание и распространение приведённого выше текста практически во всех государствах Больших Равнин строго запрещено законом.]

— Кто такие? По какому делу?

Всё в этой жизни повторяется, подумала я философски. И до чего же порой это повторение надоедает!

— Стилет, магистр некромантии первой ступени. Игла, магистр некромантии второй ступени. Клин, вольный охотник и ученик мага. Тайна, подопечная Иглы.

— А гарпон тоже ваш? Ручной?

— Да, я рручной и очень смиррный, когда меня не тррогают. Клянусь скоррлупой своего яйца и всем своим оперрением!

— Его зовут Лурраст. Можете записать как ручное животное Клина.

— Угу. А что это за гроб у вас в повозке?

Всё повторяется. Ну, почти всё.

"Только на это самое "почти" и уповаю..."

— В этом гробу... э... скажите, вы уже обедали?

— Да. Полчаса как на посту. А что?

— Тогда я бы не советовал вам глядеть на содержимое, — с хорошо разыгранной неловкостью сообщил Стилет. — А нюхать тем более.

— Ясно, — судя по взглядам стражников, Стилета перевели из разряда некромантов прямиком в махровые некрофилы. — Раз всё так плохо, вам запрещается открывать ваш гроб в черте города. Во избежание. Понимаете?

"Вам нельзя открывать ваш гроб... потрясающе!"

Но некромант был невозмутим.

— Вполне.

— Вот и хорошо. Держите.

— Что это?

— Знаки убежища, — ответила я вместо начальника караула. — Все помнят, что я говорила о правилах для прибывающих в Шинтордан? Так вот, верхнюю часть знаков вместе со шнурками выдают гостям, а нижнюю отламывают и хранят на посту у ворот. Через час после рассвета четвёртого дня с момента въезда нижнюю часть бросают в чан с едким зельем, после чего верхняя часть белеет и начинает гудеть. К тому времени гостю лучше покинуть Шинтордан, потому что стража имеет приказ убивать нарушителей закона об убежище на месте, где бы они ни обнаружились. Подделка знаков и постоянных видов на жительство карается здесь много строже, чем чеканка фальшивой монеты. Тот, кто видел публичную казнь занимавшихся этим ремеслом идиотов, сможет заглянуть в... этот гроб и лишь слегка поморщиться.

— Приятно видеть осведомлённого человека, — сказал начальник. — Бывали у нас?

— Доводилось, — сказала я, потирая мочку уха; на моём пальце при этом тускло блеснуло медное колечко действительного члена Содружества Посоха и Пыли.

— Вижу, вижу. Что ж, тогда платите по три серебрушки с носа и проезжайте.

— А мне тоже пррикажете платить? Или прропустите задарром, без выдачи знака?

— Раз такая... такой говорливый — бери знак. Только сперва заплати!

— Пррошу: рровно, как в аптеке! — гарпон пролевитировал монеты прямо в ладонь стража.

— Ишь ты. Занятная у вас тварь.

— Да уж куда занятнее вас, мой доррогой!

Стражники караула дружно грохнули. Тот из них, кто стал объектом немудрёной шутки, смеялся вместе со всеми. Под жизнерадостный хохот мы проехали в громадные ворота.

Если Белая Крепость и не дотягивает до одного из Десятки Великих городов по числу обитателей, то совсем немного. А на севере у Шинтордана конкурентов по части населённости вообще нет. Формально столица Союза Стражей Сумерек расположена в Воющей цитадели, резиденции Тарлимута, но если судить без формальностей, то живое сердце Союза бьётся именно здесь.

Правда, жизнь — она бывает ох какая разная...

— Эгей! Ребятки... и красотки. Не подскажете ли, как бравым мужчинам вроде нас раздобыть денежку на поесть и погулять?

Стилет обвёл взглядом пятёрку скалящихся "бравых мужчин", вставших поперёк дороги, бросил взгляд назад, где околачивалось ещё трое, и поинтересовался у Иглы:

— Скажи мне, как старожил: что признаёт возможным закон Шинтордана в таких случаях?

— Ну, не знаю. В моё время бандиты были вроде поумнее...

— Ты это на что намекаешь, красотка?

— На то, что раньше даже самые дурные шайки, вроде команды Вяленого Рыла или ребят Жучилы, не считали зазорным брать с собой на дело мага. Хотя бы плохонького.

— Ха! Откуда ты знаешь, что с нами нет мага?

— Да оттуда, прридуррок, что вы пррикопались к стрранствующим некрромантам!

— Сдать бы вас в управу Южного сектора, — задумчиво протянула Игла, пока гоп-компания медленно осознавала тот печальный факт, что их ноги отчего-то отказываются отрываться от мостовой, точно пустили в неё корни. И второй, ещё более печальный факт: рты отказываются открываться, чтобы исторгнуть панические вопли о помощи. — Но боюсь, что за дешёвок вроде вас вряд ли заплатят хотя бы серебром. Только время потратим...

— Зато они долго не помешают другим честным гражданам, — заметил Клин.

— Что ж, это аргумент. Стилет, Тайна! Займите пока места в "Лиловой мантии", а мы с Клином и Луррастом отконвоируем этот мусор по назначению.

Об эпизоде с "бравыми мужчинами" не стоило бы рассказывать, если бы он не привёл к далеко идущим последствиям. Я-то всего-навсего планировала совершить доброе дело и попутно навести справки. Если и найдутся в мире сплетников люди более осведомлённые, чем скучающие старухи, цирюльники, придворные дамы и содержатели харчевен, то это, вне всяких сомнений, профессиональные шлюхи и муниципальные служащие (особенно начальство городской стражи).

Но, видимо, тот неведомый гений, который изрёк: "Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным", — отлично изучил предмет, о котором высказался.

В итоге всё так и вышло.

В управе Южного сектора нас встретили не шибко ласково. Так оно всегда бывает: сначала стражники тебя не слушают, потом слушают, но не понимают, потом понимают, но неправильно, и так продолжается до тех пор, пока не объявится кто-нибудь из вменяемого начальства. Хотя вменяемое начальство в городской страже — подвид редкостный, можно сказать, вымирающий. Но всё-таки даже городская стража порой нуждается в людях, способных не только пить пиво, брать взятки да дрючить подчинённых, но также (подумать страшно!) решать проблемы.

Не то чтобы умеющие решать проблемы не пили пива, не брали взяток и не дрючили подчинённых, но... проклятье! Похоже, одно лишь воспоминание о тёплом дружеском общении с обитателями крыла правопорядка управы Южного сектора Шинтордана отупляет не хуже, чем крепкий удар палкой по затылку. Достаточно вспомнить словесный частокол, который я только что нагородила, и можно смело ставить окончательный диагноз.