Автор данного перевода выражает благодарность своим бета-тестерам. Всем. Но в первую очередь, конечно, Еленусу (читатель, не пропусти эпиграф к главе 27!) и Эду Бдительному. Thanks for all!
Посвящается мастерам, демиургам и другим гончарам, точно знающим, что пишут на лбу големов. Отдельно — мастеру пиротехнической прозы Нику Перумову. И особенно — Павлу Шумилову.
Лира, баронесса и Повелительница, умерла. Воля твоя, автор. Но я искренне верю, что монополия Эрэ Илуватара на Пламя Неугасимое может быть поставлена под сомнение.
Даже на Арде. И даже для Эру, а не только для Эрэ.
Поход за радугой: часть первая
(Цикл "Камень и ветра", часть 3c — прямое продолжение "Костей сновидений")
Судьбе не говорите: "Да", -
Она не любит это слово,
И вместо сладостного плова
Грядёт лишь бедная руда.
Судьбе не говорите: "Так", -
Она беззубо ухмыльнётся,
Поманит, хмыкнет, увернётся -
Лови луну, слепой ишак!
Судьбе не говорите: "Что ж..." -
Ей ненавистны эти звуки.
Смиренного раздавят муки:
Огонь и яд, сума и нож.
Судьбе не говорите: "Нет".
Строптивцы — редкая добыча,
И кровь тореадору бычья
Сладка, как нищим — звон монет.
Молчите пред лицом судьбы.
Сжимайтесь! Бейте! Рвите жилы!
С пути идущего к могиле
Рок отступает без борьбы.*
[* — здесь и далее (кроме особо отмеченных случаев) стихи автора перевода]
1
— А ну, стой! Кто такие? По какому делу?
Заставив лошадь шагнуть вперёд и слегка развернуться, я протянула старшине караула потрёпанный вощёный конверт. Внутри лежал лист пергамента (по традиции, официальные подорожные документы на бумаге не оформляются — только на пергаменте, более стойком к возможным передрягам в пути). А на листе имелся текст, лживый примерно на треть... ту самую треть, которая давала мне полномочия, которыми я не обладала, и указывала исходный пункт путешествия, не имевший с истиной ничего общего.
Зато украшавшая пергамент подпись Тарлимута, одного из командоров Союза Стражей Сумерек, была подлинной на все сто. Что, несомненно, к лучшему, ибо подделать подпись и заверяющий знак Тарлимута (ко всем прочим достоинствам, опытного мага со склонностью к Свету и огненной стихии) было бы... сложно. Практически нереально.
Прочитав подорожную, старшина преисполнился почтения. Ещё бы он остался равнодушен! С магами обычные люди, как правило, разговаривают уважительно; меж тем именно магом (и не рядовым, а магистром стихии земли) я числилась в предъявленном документе.
— Магистр Илина, — обратился ко мне по фальшивому имени старшина. — Здесь не указано, кто именно вас сопровождает. Написано лишь: "со спутниками". Кто эти люди?
— Это мои спутники, — с нажимом, переходящим в лёгкую угрозу.
Голос мой хрипел и взрыкивал. Побочный эффект воздействия плотно охватывающего шею ожерелья-ошейника. Кое-кто из стражников, не ожидавших ничего подобного, вздрогнул, один вообще подскочил, словно уколотый в... филейную часть тела. Мало кто ожидает, что женщина моей далеко не массивной комплекции может перерычать волкодава. Но старшина, хотя стоял ближе всех, даже не дрогнул. Очко ему в плюс.
— Это я понял. Но кто они такие?
Вот тебе и уважение к магам. Правда, тут столица, и сроднившиеся с Силой встречаются даже слишком часто. А младший магистр если и птица, то полёта невысокого. Я, не поворачиваясь и глядя с высоты седла в глаза старшине, ткнула пальцем себе за спину.
— Клин, вольный охотник из Дэргина. Рессар из Тральгима — ...слуга.
Старшина смерил взглядом "моих спутников".
Устэр Шимгере, беглый аристократ из Дэргина, которого я привыкла даже мысленно называть по прозвищу, Клином, наверняка ответил ему встречным взглядом. Сидящий на крупном породистом коне, одетый в чёрную, жёлто-коричневую и тёмно-серую кожу поверх кольчужного жилета, с мечом у бедра, экипированный длинным луком и полным колчаном стрел, он выглядел именно так, как должен выглядеть вольный охотник, нанявшийся охранником. Взгляд Клина соответствовал общему впечатлению: пристальный, жёсткий и вместе с тем обманчиво рассеянный. Типичный взгляд воина. Нетипичной была лишь пульсация тревоги на дне синих глаз южанина. Я ощущала этот пульс, даже не оборачиваясь, спиной. Но также я знала, что по внешнему виду Клина этот непокой вычислить сложно.
А вот сидящий на облучке повозки Рессар играть в гляделки наверняка не стал. Посмертный слуга был одет не столь вызывающе, как Клин. Светлый лён рубахи. Любимая возчиками шляпа с очень широкими полями, способная уберечь владельца от средней силы дождя. Грубые, отчасти вылинявшие тёмные штаны, заправленные в сапоги с короткими голенищами. Действительно, прислуга и прислуга... если не обращать внимания на лёгкие утолщения, выдающие присутствие метательных ножей, и неподвижный взгляд. Слишком неподвижный. Рессар отличался от Клина так же, как опытный и малозаметный телохранитель отличается от здоровяка-охранника, выставляющего молодецкую стать напоказ. Как стилет от мясницкого ножа, как набросок карандашом, сделанный мэтром на помятом листе, от вставленного в раму многокрасочного батального полотна, написанного учеником. Так, как убийца отличается от воина.
Насмотревшись на Клина с Рессаром, старшина снова посмотрел на меня. И я поняла, что ножи, припрятанные моим слугой, он заметил.
— Рессар из Тральгима — это, конечно, не настоящее имя?
— Настоящее.
— Вы так легко называете его прилюдно?
— Рессар — истинно мой. — Рыкнула я. — Любой вред, какой ему пожелает причинить знающий настоящее имя, встретят Печати магии... и не только они.
Старшина прищурился.
Моя речь подобала даже не магу, а дворянину. Внешность... здесь тоже имелись некоторые противоречия, отчасти природные, отчасти нарочитые. Мужского покроя дорожный костюм скрывал тело худое и жилистое, как сыромятный ремень. Глаза пили свет, как две чёрные дыры; у людей очень редко можно встретить радужки, не отличающиеся цветом от зрачков. И мало кто остаётся равнодушным, когда видит мои глаза. Очень мало кто. Кожа у меня бледная, как у любого книжного червя из Древней Башни — но в седле я себя чувствовала уверенно, что среди книжников бывает редко. Ну и аксессуары. Четыре разных кольца на пальцах, все с разными, невзрачного вида камнями. Широкие серебряные браслеты на запястьях, густо покрытые чеканкой и служащие оправами для натыканных без видимой системы капель янтаря. Уже поминавшееся ожерелье-ошейник, спиралевидная брошь над сердцем... в сумме — просто эстетический ужас. Но магу земли носить амулеты и талисманы, особенно сделанные лично, не то, что не зазорно — естественно...
Хорошо ещё, что мой любимый меч-бастард тихо лежит в повозке, а то старшина окончательно запутался бы, гадая, что это за чучело такое на него рычит.
— Вы разрешите нам осмотреть груз, магистр?
— Осмотреть — да.
Взмахом руки старшина подозвал пару подчинённых, и те шустро подбежали к повозке. По тому, как они косились на Рессара, стало ясно, что ножи заметил не только старшина. Однако мой слуга оставался недвижим, так что стражники без помех влезли под кожаный полог.
— Командир! — высунулся вскоре один из них. — Гляньте!
Старшина глянул. И я заранее знала, что привлекло интерес стражей порядка. Конечно, покрытый глубоко вырезанными символами ящик из старого тёмного дерева, загромождающий собой заднюю часть повозки. Ничто иное просто не могло вызвать подозрений.
Покинув повозку, старшина снова подошёл ко мне. Двигало им стремление оказаться подальше от Рессара. А вот пара рядовых досмотрщиков осталась у моего слуги за спиной.
Ну-ну.
— Что в ящике?
— То, что внутри, вас не касается.
Хмурые взгляды со всех сторон. Стражники не любят, когда им мешают исполнять их работу. Сильно не любят. Статус младшего магистра магии земли не перекрыл этой нелюбви. Илина стояла всего на одно деление выше рядового мага и на два деления выше ученика. Может быть, в иной ситуации и в ином месте старшина не стал бы напирать, но он охранял столицу королевства, а не склад списанных портянок. В окружении своих людей он просто не мог сдаться сразу.
— Откуда мне знать, если ящик закрыт? Откройте.
— Этот, как вы выразились, "ящик" зачарован. И зачарован так, чтобы ничто изнутри не нашло дорогу наружу. Ибо заперто внутри зло, большое зло. Куда больше, чем вы можете представить. Я не имею права открыть его для вас, старшина...
— А для меня вы его откроете?
Я повернулась к новому действующему лицу маленькой привратной драмы.
В мире встречаются существа, способные резать вооружённых стражников, как повар режет капусту (например, Рессар). И в мире встречается магия (в том числе атакующая и тёмная). Поэтому ворота редко охраняют одной лишь силой оружия.
Мой мрачный взгляд встретился с фальшиво беззаботным взглядом лысеющего субъекта в потрёпанной мантии. Из-под этой сине-белой мантии, расписанной замысловатыми "морозными" узорами, выпирало изрядное брюшко и мыски новеньких сапог. А над правым плечом лысеющего, не отличавшегося большим ростом, пучком ботвы торчала вытянутая физиономия прыщавого юнца — очевидно, ученика мага.
Хм... ученик-то он ученик, но то ли из-за возбуждения, то ли ещё из-за чего-то, а силой прыщавый прямо-таки лучился, без труда затмевая ауру своего учителя. Недостаток контроля и малоопытность — да. Но на другом конце весов — нешуточный потенциал, не уступающий моему собственному. Если прыщавый решит, что он должен ударить...
— Кто вы? — спросила я (вернее, почти рявкнула — из-за ошейника).
— Огли Цаттер. Магистр Острасского Круга Магов, воздух, вторая ступень. К вашим услугам, милочка, — ухмыльнулся лысеющий. — А этот юноша за мной — Беруф, ученик.
Я приподняла бровь.
— Вторая ступень?
— Именно.
Отвечая, Огли Цаттер уже не ухмылялся. Оно и понятно: магистра второй ступени могли поставить на пост у ворот лишь в качестве наказания. Да и такого, как Беруф, ординарному магу в ученики не дадут никогда. Разве что Беруф не только феноменально силён, но заодно и феноменально растяпист. Настолько, что его бестолковость возмещает притягательность его таланта.
— Что ж, отвечаю на ваш вопрос, магистр: нет.
— Нет?
— Нет. Содержимое... ящика опасно. В специально подготовленном подземелье Древней Башни я бы его открыла. Здесь, в двух шагах от населённых кварталов — нет.
Ухмылка Цаттера окончательно испарилась.
— Старшина.
Начальник караула передал магистру Цаттеру мою подорожную. Тот внимательно изучил написанное. Очень внимательно. Потом посмотрел на меня. Большого труда мне стоило не поёжиться под взглядом воздушника, несущим самый настоящий, физически ощутимый холод.
— Магистр Илина, — медленно сказал он. — Вы хорошо знаете командора Тарлимута?
— Не особенно.
— Но вы его видели?
— Разумеется.
— Опишите.
— С какой стати я должна это делать?
— С такой, что здесь я решаю, кого пропускать, а кого не пропускать.
Я наградила Огли Цаттера взглядом, не обещающим добра. Однако подчинилась, напрягла память и выдала требуемое описание. Увы, на этом маг не остановился и потребовал рассказать, где и когда я его видела. Тут уж пришлось врать.
Задача состояла в том, чтобы врать как можно меньше и как можно тоньше. Магистр Цаттер не менталист, но воздушники тоже весьма тонко чувствуют ложь... и он мог бы почуять враньё, если бы моя сила и ожерелье на моей шее не препятствовали верификации. Но всё равно, чем больше правды я скажу, тем лучше. Потому что его новости с севера могут быть свежее моих.
Да какое — могут! Они наверняка свежее: магистр ведь встречает проезжающих через северные ворота и должен быть в курсе всех слухов. Если же он поймает меня на лжи...
Так что когда Цаттер спросил, что конкретно содержит ящик, я врать не стала. Просто промолчала. Как старшина караула не мог дать слабину, имея перед собой всего лишь магистра третьей ступени, так и я не могла сдать позиции без сопротивления. Покладистость вызвала бы больше подозрений, чем ершистость. Маги земли и воздуха собачатся не только из-за естественного антагонизма подвластных сил, но и просто по традиции.
— Вы что, не хотите попасть в город?
— Хочу, — незамедлительно ответила я. — И сотрудничать я готова. Но поддаваться на ваши провокации не собираюсь.
— Требование осмотреть груз — это, по-вашему, провокация?
— С учётом полученных мной приказов — да!
Наградой мне был тихий смешок. Витавшее вокруг напряжение резко спало.
— А вы изрядное шило, магистр Илина.
— Взаимно, магистр Цаттер. Взаимно.
— Значит, вы не скажете, что находится в том замечательном экранирующем кофре?
Успел прощупать? Посреди разговора, да ещё так, что я не заметила? Вряд ли. Скорее, он провёл прощупывание ещё до появления на публике. И вряд ли напрямую, скорее, через специальный артефакт. Иначе я бы уловила. Потому что на самом деле я давно переросла третью ступень.
А вот что он там смог нащупать сквозь экранировку...
Ладно. Буду максимально честной.
— Кости.
— Что?
— Там, внутри, лежат кости, — ответила я. — Полный скелет костяного дракона.
Слово "полный" я слегка подчеркнула.
— О! Знатная добыча.
— Да. Но больше теоретически, да и не для вашей стихии.
— Ясно... что ж, тогда платите пошлину и проезжайте.
— Груз, принадлежащий Кругу, не облагается пошлинами.
— А я о грузе ничего не говорил. Поскольку повозка условно пуста, она может проехать невозбранно. Но за двух конных придётся заплатить. Магистрат должен откуда-то брать деньги на содержание мостовых, не так ли?
Я испортила Цаттеру удовольствие, посреди его речи бросив старшине караула мешочек с серебром. Внутри было ровно столько, сколько положено брать за въезд в столицу двух всадников.
Ясное дело, мешочек этот я приготовила заранее.
Однако и воздушник нашёл способ сунуть мне жабу за шиворот. Когда мой маленький отряд уже проехал мимо него, он бросил вдогонку, повысив голос:
— Скажите, Илина... кому на самом деле принадлежит покойник на облучке?
Ответ не пришлось давать экспромтом. К этому вопросу я тоже была готова, так что заготовленная полуправда соскользнула с языка легко и гладко:
— Увы, он не мой. — "Чистая правда. Посмертного слугу делала не я, он часть моего наследства...". — Рессар подчиняется мне лишь временно. — "Ага. Лишь до тех пор, пока я не умру".
— Увы?
— Ещё ни один маг земли не создал голема, способного сойти за человека. И вряд ли когда-нибудь создаст.
— А вы практичны.
— Скорее, честна, — ответила я, вновь разворачивая коня, чтобы проехать в ворота.
Огли Цаттер рассмеялся мне вслед. И смех этот мне не понравился.
2
