— Хватит, хватит. Я понял.
К моему немалому удивлению, на лице Эмо всё шире расползалась ухмылка мальчишки-хулигана. Моя просьба явно привела его в восторг.
— Давно я не бывал в настоящем деле, — продолжал Эмо с энтузиазмом. — Нет, всё-таки тебе явно везёт, Эйрас сур Тральгим!
— Почему?
— Да потому, что штатный специалист Рассеянного Братства по задачкам вроде твоей — это именно я и никто иной. Воровство, шпионаж, тайное проникновение и столь же тайное отступление, взлом простой и взлом магический... если требуется что-то подобное, зовут меня. Конечно, когда случай действительно серьёзный. Если надо срезать кошелёк или подслушать разговор в помещении, не защищённом магией, справляются без меня. А у тебя, как я понимаю, случай очень даже серьёзный, не так ли?
"Серьёзный? Ха!" Я криво усмехнулась.
— В Остре расположена Древняя Башня, главная цитадель Острасского Круга Магов. Кроме того, целая команда сильных магов имеется в королевском дворце, да и преподаватели факультета общей магии Белого университета кое-чего стоят. Остра — столица, западные кварталы которой наводнены преступным отребьем, поэтому она располагает лучшим во всём королевстве уголовным сыском. Также в ней расквартированы части гвардии и городской стражи. Ах да, тайная служба, подчинённая эрту Даури, также наверняка станет нас искать с большим рвением. Но это уже пустячок, не правда ли?
Энтузиазм Эмо нисколько не угас. Скорее, наоборот.
— Отлично! Люблю морочить головы сильным противникам. А как насчёт временных рамок? Когда ты планируешь совершить драконий налёт с освобождением из узилища?
— Вот со временем тоже беда. Празднование 250-летия великой победы начнётся на пятый день, считая с нынешнего. Но события могут завертеться и раньше. На всё изучение у меня, таким образом, должно уйти не больше двух суток.
— Почему — у тебя? У нас, Игла, у нас! И двое суток, уверяю тебя, — это просто прорва времени! Кстати, что за изучение такое ты помянула?
Я вкратце объяснила, что представляет собой "Трактат о хитростях". Потом пришлось снова резать ладонь и упражняться в магии, поскольку Эмо пожелал своими глазами посмотреть на сей труд. Когда же я предъявила ему "Трактат", он, чтобы отвязаться от меня и без помех изучить доставленные документы, вызвал в замок на перевале ещё одного члена Группы.
Вернее, ещё одну.
— Знакомьтесь. Эйрас сур Тральгим, она же Игла, некромант. Джинни, она же Тамисия, госпожа Гнезда Ветров. Джинни, займись, пожалуйста, новенькой.
Мглистые, дымно-синие от бушующей в них Силы глаза госпожи Тамисии обратились ко мне. И должна признаться: под этим взглядом мне стало плохо.
Помнится, я обещала Анжелике Недеевой взяться за воскрешение Рышара Мартина спустя тысячу лет. Мол, должное количество опыта и силы я накоплю не раньше, чем минует этот внушительный срок. Так вот: Тамисия, которую Эмо фамильярно поименовал Джинни, имела за плечами ту самую тысячу лет опыта... по меньшей мере. Там, где Эмо брал невероятной внутренней пластичностью, его коллега по Группе брала голой мощью. Накопленную за века существования внутреннюю энергию эта особа контролировала превосходно. Но даже те скромные крохи, которые просачивались наружу, заставляли мои волосы вставать дыбом. Стоять рядом с ней было всё равно, что находиться рядом с прабабкой всех шаровых молний. Может быть, Орфус Чёрный на пике могущества мог потягаться с госпожой Тамисией своей магической мощью, но я — нет. Даже в теле костяного дракона я была бы в сотню раз слабее.
На этом фоне тот факт, что кожа и волосы госпожи Тамисии имели тот же синий оттенок, что и её глаза, не вызывал даже слабого удивления. Да и полупрозрачные кисейные лепесточки, в которые она была "одета" и которые совершенно не оставляли простора воображению, не шокировали. Боги могут одеваться, как им заблагорассудится. Или вовсе не одеваться. Благоговение смертных в их присутствии от этого не умалится ни на полпальца. А Тамисия... с её Силой она могла бы без малейшего для себя вреда нырнуть в ледяную воду или в раскалённую лаву, и даже кончиков ресниц не опалить при этом.
Словно прочитав мои мысли, Тамисия слабо усмехнулась. И, закрыв глаза, быстро обернулась вокруг своей оси три раза.
Эмо при мне менялся внутренне. Но от новой знакомой я такого не ожидала. Впрочем, а чего я ожидала? Если, конечно, не ограничиться двумя словами: "Ничего хорошего"? Да-а... сие для меня нелестно, но если по чести, то я первый раз в жизни резко поглупела от банального страха. Или не совсем банального, учитывая причину. Но страх есть страх. Тамисии такая моя реакция понравилась не больше, чем мне самой. Поэтому к моменту, когда она закончила кружиться, почти вся накопленная ею колоссальная мощь... исчезла.
Вернее, преобразилась.
Магический потенциал, способный породить самые радикальные изменения реальности, перетёк в примерно равный магический потенциал, способный послужить для углублённого постижения реальности. И хотя умом я понимал, что в результате Тамисия стала, пожалуй, ещё опаснее, мои поджилки в её присутствии больше не вибрировали. Десятикратное превосходство в силе я уже могла перетерпеть без дополнительного напряжения.
— Вижу, так тебе намного лучше, — сказала Тамисия глубоким бархатным голосом, в котором, как и в глазах, отражалась частица её Силы. — Пойдём, я покажу тебе пару интересных миров.
— Не поймите меня неправильно, госпожа Тамисия, но...
— Джинни, — перебила меня она. Сказано было мягко — и вместе с тем непередаваемо властно. По одной этой интонации я заподозрила, что почти все годы, подарившие Тамисии её опыт, она провела в качестве единоличной правительницы.
— Хорошо... Джинни. Не пойми... меня неправильно, но есть ли у меня время для прогулок по отдалённым мирам?
— Во снах время ещё послушнее, чем в плотных мирах, — улыбнулась она. — Если захочешь, я преподам тебе пару уроков по управлению пространством и временем.
— Могу ли я в свою очередь чему-то тебя научить?
Брови Тамисии (вернее, Джинни, раз уж она сама пожелала откликаться на это имя) поползли вверх. И даже Эмо отвлёкся от изучения "Трактата о хитростях".
— Не любишь оставаться в долгу?
— Именно.
— Что ж, раз так, я постараюсь принять и усвоить всё, что ты можешь мне передать.
А Эмо добавил не без таинственности:
— Я ведь говорил: наш человек!
— Теперь вижу, — кивнула Джинни. — Ну что, Эйрас сур Тральгим, отправляемся?
— Лучше зови меня Иглой.
— Как скажешь.
От вскинувшихся рук Джинни разлетелась упругая волна, исказившая очертания предметов. Магия, меняющая пространство, в действии. Кокон отгородил нас с ней от окружающего общей оболочкой, плотной и сияющей, как самый лучший жемчуг. Мои чувства, простираясь до этого сияния, гасли без следа. Но на Джинни это правило явно не распространялось... или же она просто задала конечную точку маршрута заранее.
Кокон лопнул с исчезающе тихим звуком вроде щелчка. Вокруг нас, стоящих по пояс в шелестящих травах неведомой равнины, простёрлась безветренная звёздная ночь.
Оглушительная тишь.
Абсолютное безмолвие.
Даже малые дышащие пылинки, насекомые, если они водились в этих травах, жили, плодились и умирали без единого звука.
— Расскажи, — попросила Джинни неуместно громким голосом, — какие воззрения на природу времени и пространства приняты у тебя на родине. А потом я объясню, в чём они неполны и в чём ошибочны.
Я украдкой вздохнула и начала рассказ. Судя по всему, ночь будет длинной.
...Ночь именно такой и стала. Обещанной "пары миров" я в тот раз так и не увидела, потому что нас обеих увлёк процесс взаимного обучения. Хотя Джинни явно предпочитала работать с воздухом, светом и водой, она почти так же свободно управлялась и с остальными стихиями. А когда я заметила, что впитанный мною ещё до рождения, вместе с фамильной магией, традиционный подход считает подобное невозможным, только фыркнула. И повторила уже слышанное мною от Анжи: мол, традиционное деление на стихии — не более, чем способ самоограничения. Настоящий маг даже преобразование материя — энергия — мысль — материя не сочтёт чрезмерно сложным. А настоящий маг — это тот, кто способен к неограниченному творчеству в плотных мирах. В Группе таких называли демиургами. Говоря о себе, Джинни скромно уточнила, что ей взойти на этот уровень мешает её собственный "традиционный подход": излишнее увлечение манипуляцией Силами в ущерб Познанию. Распоряжаться уже сотворённым она может почти как угодно, но творить своё, если речь не идёт о чём-то сравнительно небольшом и неодушевлённом — увы...
Под занавес нашей беседы-семинара Джинни сказала:
— Те формы топологики, которые я тебе показала, применимы в большинстве реальностей. Включая твою родную. Но в материальных мирах всё это работает с серьёзными ограничениями. Даже относительно простое сжатие-растяжение пространственных координат требует силы, раз в двадцать превышающей твой личный порог силы. Попросту говоря, без длительного накопления энергии в заклинании или артефакте ни перемещаться "сквозь" пространство, ни ускорить физическое время ты не сможешь. А вот ускорение субъективного времени будет тебе и доступно, и очень полезно. Советую выработать рефлекс, включающий форму "минута за мгновение" при любой угрозе. Особенно угрозе магической.
— Не слишком ли дорогое удовольствие?
— Жизнь дороже, — кратко ответствовала Джинни. — А теперь закончим со штудиями. Отдыхай... но не спеши вернуться в плотное тело.
— Почему?
— Ну, на этот вопрос ты и сама найдёшь ответ. До встречи.
Охваченная вихрем сияющих спиралей, она исчезла. А я улеглась на мягкую траву, положив слева перевязь с бастардом, залюбовалась незнакомыми звёздными россыпями и... уснула.
5
...такой ненормальный человек может всё, что не может прийти в голову любому нормальному.
Л. Каганов "Коммутация"
Когда я "проснулась" в своей кровати на втором этаже "Гривы льва", едва занимался рассвет. Вообще говоря, никаких отличий от обычного пробуждения я не заметила. Если в отсутствие души моё тело действительно было скорее мертво, чем живо, это обстоятельство не помешало ему отлично отдохнуть. При этом возникал прелюбопытный вопрос: каким образом приключения отсутствующей души отражаются на оставленной ею плоти? Не выйдет ли однажды так, что я, до предела вымотавшись во "сне", обнаружу себя по пробуждении в состоянии тяжёлого утомления? Или того хлеще: не отразится ли нанесённая во "сне" рана на моём теле с буквальной, а возможно, и фатальной точностью?
В следующий раз спрошу у Эмо... если не забуду.
Хорошее самочувствие поутру подразумевает столь же хороший аппетит. И, увы, некоторую неосмотрительность. Я совершила серьёзную ошибку, отправившись завтракать в общий зал вместо того, чтобы заказать еду в номер, и за эту ошибку вскоре была наказана. Правда, позавтракать я всё-таки успела, но когда я уже готовилась встать из-за стола, услышала:
— Эйрас? Эйрас сур Тральгим! Какая встреча, клянусь лиловым посохом!
Вот тебе и инкогнито. Проникла в Остру под чужим именем, ага. Клуша криволапая!
Порыв обернуться на смутно знакомый голос я благополучно подавила. Кажется, мне даже удалось не вздрогнуть. Однако я остро ощутила отсутствие на моей шее ожерелья, помогающего держаться в роли магистра земли Илины. Похоже, что именно из-за отсутствия ожерелья меня узнали так быстро и так уверенно.
А коль скоро меня узнали по ауре, то...
— Ты чего, Игла, своих не узнаёшь? — раздалось уже гораздо ближе. Рядом со мной на скамью бесшумно-размашисто хлопнулся (да: именно хлопнулся с размаху, и именно бесшумно!) субъект, выглядящий донельзя нелепо для человека. Но для ринта, каковым сей разумный и являлся, он способен был послужить образцом хорошего вкуса и изящных манер. — Эй, хозяева! Кувшин молодого вина и два стакана! Да чтоб были чистые, как слеза младенца!
Я посмотрела ринту в лицо. Сосредоточилась на сплошной слепой белизне широко открытых глаз, творя заклинание магии духа без подготовки, на чистой концентрации.
— Меня зовут Илина, уважаемый. Сравнение с магистром Эйрас для меня лестно, однако до моей сестры мне далеко.
Ринт открыл рот, но не издал ни звука. Я мягко усилила нажим, чувствуя, как и моё горло перехватывает от напряжения.
— Вот оно что, — сказал он по-прежнему громко, но без своеобычной живой непосредственности. — Выходит, я первый раз в жизни обознался. Бывает же такое!
— Никто не безупречен, — заметила я вежливо. — Даже Видящие совершают ошибки.
Сообразив, что высказать претензии вслух не получится, он перешёл на мыслеречь:
"Эйрас! У тебя сроду не было никаких сестёр, ты же сама рассказывала!"
"Верно, Тигги, верно. Но человек вполне может не знать всего о родственниках, даже близких. Это раз. И не кажется ли тебе, что у меня есть свои причины находиться так далеко от Тральгима под чужой личиной?"
"Чужой личиной? Какой чужой личиной?"
"Под личиной Илины! Я понимаю, ты привык видеть сущность сквозь покровы, — но мог бы уже давно усвоить, что люди воспринимают реальность по-другому..."
— Прошу прощения, госпожа Илина, — сказал Тигги под нажимом заклинания. — Но вы с сестрой действительно очень похожи.
— Внутри — да, похожи, — сказала я с таким расчётом, чтобы слышал подходящий к нашему столу с заказом половой. — Но это как раз тот исключительный случай, когда людям легче разобраться, кто есть кто. Кстати, как мне вас звать?
— Тигги, госпожа магистр. Так, а кувшинчик мне, мне... м-м... — подвижный нос ринта задёргался, словно ощупывая воздух над кувшином. — Вроде недурное винцо, да, недурное. Вы позволите угостить вас?
— Нет, не позволю. Знаю я, как ваш народ относится к деньгам. Лучше поберегите их до более подходящего случая, Тигги.
— Но как же...
— А без оплаты вам не уйти. Рассказывайте, что там поделывает моя блудная сестрица. Как и где вы познакомились? Когда вы видели её в последний раз? А ты, милейший, ступай себе. Когда вино закончится, мы тебя позовём.
Половой поклонился и поспешил прочь. Я почти физически чуяла, как в его голове складывается очередная кухонная сплетня.
Хорошо бы эта сплетня не вышла за пределы кухни...
"Мне кажется, я понял", — подумал Тигги, окрашивая мысль тонами печали: "Ты начала свою Игру, да?"
— Можно и так сказать, — вздохнула я, снимая с него печать заклятия-"поводыря". — Не всё же учить правила, когда-то надо и ставки делать. Но с чего такая грусть?
— Когда Игру начинает отец многочисленного семейства, долго живший, много сделавший, поднявший детей до самостоятельности — это тоже грустно, но не настолько. А ты, как мне кажется, ещё совсем молода. У тебя даже детей нет. Или я снова не прав?
— Насчёт детей — прав... но Игра ведь не синоним смерти. Или у ринтов — синоним?
— Нет, конечно. Но Играющие чаще всего проигрывают, и тогда...
Тигги красноречиво умолк. Даже пёстрые тряпочки, во множестве украшавшие его одежду, словно дружно обвисли и выцвели.
