А вот и типичный для тропиков деревянный бунгало ("А разве бывают другие?" — подумал Джеймс). Слишком аккуратный домик, но это не надолго. Альбионцы и люди подпоручика Жаня (всего три сержанта — надпоручик Тай доверил ему почти всех бойцов, более-менее владевших английским и/или австралансом) окружили бунгало "полумесяцем". Согласно предварительной договоренности, Хеллборну предоставлялась сомнительная честь первым переступить порог. Джеймс осторожно поднялся по ступенькам — они обманули его ожидания и совсем не скрипели — и потянул за дверную ручку. Дверь была незаперта. Хорошее начало. В первой комнате царил полумрак. В одном углу кто-то храпел, в другом — кто-то сопел. Хеллборн пожал плечами, выглянул наружу и пальцем поманил за собой остальных. Потом вернулся внутрь. В следующей комнате явно не спали. Ведущая туда дверь была полуоткрыта, по ту сторону порога горел свет, тихо переговаривались двое или трое голосов и почти неслышно шипели/трещали какие-то электроприборы. Почему "какие-то"? Хеллборн был по-прежнему готов держать пари — "телефункены".
"Убей первого врага, забери у него многозарядный "манлихер", — с тоской вспомнил Джеймс совет старого ветерана. Это если один на один, а тут можно и не успеть. Передвинул кобуру с пистолетом на живот, покрепче прижал приклад легкой винтовки в плечу. Оглянулся. Глаза уже успели привыкнуть к полумраку. Двое альбионцев заняли позицию у одной кровати, двое корейцев нависли над другой. Ни резать, ни будить пока не стали. Успеется. Остальные бойцы расредоточились вдоль наружной стены. Беллоди встал по левую сторону от Хеллборна. Они обменялись взглядами и синхронно кивнули. Все равно больше двух человек в один прием не пройдут через дверной проем. Уан, ту, фри...
— Handen hai, — негромко, но твердо произнес Хеллборн. — Руки вверх.
Гребаный кал — один все-таки решил сыграть в героя! К счастью, он потянулся не к радиопульту, а к поясной кобуре. БАНГ! — пуля Беллоди пробила викингу ключицу. Хороший выстрел, наповал. И форму почти не забрызгало. В оставленной за спиной комнате послышалось движение, кто-то громко спросил "Vos?", потом послышался хрип, удар прикладом, и несколько негромких добрых слов на австралансе. И наступила тишина.
— Кто вы такие? — в комнате с радиопультом оставались еще двое, один сидел, другой стоял у окна. Оба с поднятыми руками. Говорил старший по званию, стоявший у окна риттмейстер.
КЛАЦ! — Беллоди наконец-то вспомнил, что его винтовка временно бесполезна и открыл затвор. Поспешно запихнул новый патрон на место выпавшей гильзы.
— Вооруженные силы ФАБРИКИ, — лейтенант Хеллборн решил говорить за весь Братский Альянс. — Отойдите подальше от радиопульта.
Викинги подчинились.
В комнату проник старшина Коппердик. Быстро оценил обстановку, подошел к пленным, обыскал, отобрал один револьвер у старшего. Младший офицер вовсе не был вооружен.
— Сядьте на пол, руки за голову, — продолжил Хеллборн. — Без глупостей. Теперь вы у нас в плену, — на всякий случай добавил он.
За стенами домика прозвучали громкие и торопливые шаги. И не только шаги. Разговор на австралансе.
— Что это было, Джан? — вопрос.
— Понятия не имею, — ответ.
— Кто-то стрелял? — предположение.
— А черт его знает, — не самый удачный ответ.
В первой комнате снова послышалось движение, потом чей-то крик, потом еще один, потом яркая вспышка света, затем выстрелы. Много-много выстрелов. Альбионцы у радиопульта были вынуждены пригнуться — полетевшие с той стороны пули легко пробивали фанерные стенки.
— Сторожи здесь! — приказал Джеймс Беллоди и попытался вернуться в первую комнату. То ли ползком, то ли на четвереньках. Дверь почему-то заклинило, и он с трудом протиснулся в узкую щель, только чудом не сорвав хлипкую фанерку с петель. Когда ему наконец-то удалось пересечь порог, все было кончено. Тогда как где-то на другом конце белголландской базы все только началось. Ну да, именно такого сигнала остальные группы и ждали.
Пейзаж после битвы, представший перед глазами Хеллборна, производил впечатление во всех возможных смыслах. Нагрянувший патруль виксов (4 ед.) был перебит и валялся снаружи, у входа. Уотерсон бродил среди трупов и следовал советам Коппердика — собирал оружие. А на полу первой комнаты, в свою очередь, лежали без признаков жизни Энди Спрэнг, один из пленных и корейский подпоручик Жань. Бобби Розинделл сидел в углу с бледным лицом, корейский санитар бинтовал ему плечо. Не менее бледные Остин и Вильсон стояли в другом углу и почему-то целились друг в друга. Остин при этом наступал ботинком на живот второго пленника, вроде бы живого и протестующего против такого обращения. Рядом с ними застыли сержант Сун и последний из уцелевших корейцев. Кто сказал, что азиаты не способны излучать сильные эмоции? На лицах малышей-подводников было нарисовано нечто настолько запредельное, что Джеймс Хеллборн раз и навсегда отказался от мысли полюбоваться на материальное воплощение этого ужаса. Мичман Флойд кружил вокруг этой живописной группы и что-то пытался сказать.
— Отставить-прекратить-смирно-смотреть на меня!!! — вспомнил Хеллборн почти все известные ему команды. — Что здесь произошло? Нет, не важно, потом разберемся. Старшина! Присмотрите здесь. Охранение и все такое. Не мне вас учить.
На других концах базы продолжали греметь выстрелы и крики. Но альбионского офицера эти бурные явления в настоящий момент не волновали. Он действовал согласно плану. Захватить радиостанцию и оборонять ее вплоть... — и далее по списку.
Хеллборн вернулся к радиопульту.
— ...нет, моникин, мы тебе ничего не скажем, — спокойно отвечал плененный риттмейстер на вопросы Беллоди. — Вы еще ответите за...
— Ух ты, начитанный викс попался! — перебил его Джеймс. — Можешь ничего не говорить. Мы отдадим тебя нашим корейским друзьям.
Белголландец побледнел.
— Вы не имеете права. Это будет нарушением всех Женевских конвенций и соглаше...
— Это еще почему? — искренне удивился Хеллборн, за последние дни потерявший немного уважения к продуктам графомании гостей Швейцарской Республики. — С каких это пор трансферт военопленных между союзными державами является нарушением чего-либо?
— Да пошел ты к черту!!! — внезапно сорвался на крик второй офицер, эрст-лейтенант. — Я не собираюсь здесь подыхать! Ты понимаешь, что они могут сделать, когда все обнаружат!!!
Другой на его месте обязательно спросил бы — "что обнаружат?", но Хеллборн промолчал. Пусть покричит.
— Нет у нас стандартных сеансов связи, не предусмотрены! — выпалил младший викинг. — Круглые сутки сидим в эфире, трепемся обо всем понемногу. Для срочных внешний сообщений держим две свободные волны...
— Эй, кто-нибудь! — Хеллборн повернулся к двери. — Тащите пленного сюда.
Из соседней комнаты показались Уотерсон и один из корейских сержантов. Они несли последнего пленника, удерживая его за подмышки.
— Подтверди то, что он только что сказал, — обратился к пленнику Хеллборн. Пленный, еще один эрст-лейтенант, затравленно уставился на альбионца.
— Извините, что я должен подтвердить?...
Джеймс нежно потрепал его по щеке. Викинг вздрогнул, как от удара током, и попытался отпрянуть, но солдаты-союзники держали его крепко.
Хеллборн вздохнул и демонстративно расстегнул кобуру.
"Развлекаешься, Джеймс? — спросил мерзкий внутренний голос. — Приятно быть по другую сторону решетки, не правда ли?"
"Какой еще решетки?!"
"Это в переносном смысле, дурачок".
— Таблица кодов в нижнем ящике стола! — неожиданно завизжал третий белголландец, и внутренний голос остался без ответа. — Клянусь, я сам ее туда положил!!!
— Жалкие трусы, — попытался избразить презрение риттмейстер. — Вы ответите перед трибуналом.
Джеймс повернулся к нему и внимательно изучил мундир старшего офицера. Несколько планок и нашивок за ранения. Смотри-ка, два "Испанских креста"! Ветеран. У младших офицеров ничего подобного не было. Хеллборн перенес взгляд на застреленного вахтмейстера-евразийца. Тоже ветеран с нашивками. Вот почему он потянулся за револьвером.
— Мамочкины сынки, — продолжал риттмейстер. — Устроились на теплое местечко? Не думали, что война сюда доберется? А вот вам мужской половой орган!
— Придержите язык, командир! — неожиданно огрызнулся сидевший на полу эрст. — Мы сейчас все в одной заднице.
— Это ты в заднице, сопляк, — убежденно заявил старший викинг. — А я в плену.
Этот парень начинал нравиться Хеллборну. Пожалуй, не стоит отдавать его азиатским союзникам...
За окном послышался топот ног и новые голоса. Джеймс прислушался. Свои. Он по-прежнему понимал только одно слово по-корейски, но уже научился узнавать этот нечеловеческий язык.
Несколько мгновений спустя на пороге появился надпоручик Тай Кван До и сообщил радостную новость — бой окончен, база викингов в руках Альянса. Еще через несколько минут пришло время узнать, "что здесь произошло".
Сбивчивые рассказы альбионских солдат и корейских сержантов помогли восстановить картину.
Когда патруль виксов, судя по голосам, был уже совсем рядом, рядовой Найджел Остин взялся за дверную ручку с явным намерением ее повернуть. Подпоручик Жань велел ему отойти, но альбионский морпех просто отпихнул его плечом и распахнул дверь. Викинги стояли уже у самого входа, и Остина ослепил луч мощного фонаря. Враги соображали быстро и нажали на гашетки, едва увидев чужую униформу. Дуракам везет — пули продырявили китель Остина в нескольких местах, не задев его самого. Но подпоручик Жань, стоявший у него за спиной, был убит на месте. Из других альбионцев ближе всех к дверному проему оказался Спрэнг, который немедленно вскинул оружие, но не смог выстрелить — Остин заслонял ему обзор. Пока помощник повара соображал, что делать дальше, еще несколько вражеских пуль попали в него. Только тогда Остин захлопнул дверь и вернулся в комнату. Остальные бойцы Альянса уже стреляли через окна. Уже в ходе дальнейшего боя одна пуля досталась Розинделлу, и еще одна шальная — одному из пленных викингов.
Итог битвы — полная победа ФАБРИКИ. 5-2 в пользу Альянса. Или 2 с половиной, если принять во внимание пробитое плечо Розинделла. Достойная победа, но корейцы почему-то считали ее пирровой.
Потустороннее выражение лица, уже украсившее сержанта Суна и его англоговорящих товарищей, постепенно передалось всем остальным корейцам. И Хеллборну это не понравилось. Очень не понравилось. Поэтому Джеймс принялся тщательно анализировать операцию в поисках ошибок.
На первый взгляд ошибок не было.
Они осторожно вошли в бунгало. Всем отрядом, 13 человек. Таков был план. До прибрежной полоски джунглей — несколько десятков метров, спрятаться от патрулей было негде.
Солдаты взяли на прицел двух спящих. Все хорошо.
После этого Хеллборн персонально отправился штурмовать комнату связистов. И взял с собой второго по рангу офицера. Не стоило этого делать, но с точки зрения закона ничего преступного он не совершил.
Комната связистов захвачена. К ним присоединился старшина Коппердик. Окончательно обезоружил пленных. Все правильно.
Кто остался за старшего в первой комнате? Подпоручик Жань.
На первый взгляд, корейский офицер действовал грамотно. Но альбионский морпех просто-напросто наплевал на его приказы. Да еще грубо оттолкнул в сторону.
Результат — преждевременное обнаружение и двое погибших, кореец и альбионец.
Виновен? Виновен, ваша честь! Вне всякого сомнения!
-...из-за тебя, козла, моего кореша завалили, — почти плевался Вильсон, — и если бы не мистер Флойд, нам бы всем конец...
Мичман Кеннет Флойд, как старший по званию, принял командование на себя. Все правильно. Грамотно вступил в бой и сумел вырвать победу. Молодец, парень. Далеко пойдет. Если доживет до конца войны.
Хеллборн по-прежнему ничего не понимал, но красноречивые взгляды, которые корейцы бросали на лежавшее у входа в бунгало тело подпоручика Жаня, все ему рассказали. Экипаж "Пасифлоры" очень любил подпоручика. Он был хорошим командиром и отличным товарищем. А теперь он умер.
— Что вы намерены предпринять, мистер Хеллборн? — стоит ли добавлять, что в голосе надпоручика Тай Кван До отчетливо звучали горечь и осуждение.
"Вот что значит командовать солдатами на войне, мистер Хеллборн", — ехидно заметил один из внутренних голосов.
"А ведь это совсем нетрудно", — подумал Джеймс.
"Командовать?" — уточнил внутренний голос.
"Нет, я не это имел в виду. Заткнись, идиот".
Глава 8. Правосудие.
Шаг вперед. Еще один шаг вперед.
— Сдайте оружие, мистер Остин.
Измученный и бледный морпех ("Виновен, ваша честь!") машинально протянул ему винтовку. Хеллборн открыл затвор, развернулся и бросил "пендрагон" в сторону старшины Коппердика. Ветеран в который раз не подвел — подхватил оружие на лету.
— Смирно! Равнение на центр! Рядовой Найджел Остин, личный номер Е-2236196 ("разведчик должен запоминать цифры"), Республиканский Альбионский Флот, вы обвиняетесь в прямом нарушении целого ряда приказов, что повлекло за собой гибель альбионского солдата, союзного офицера и поставило под угрозу важную миссию. Первый приказ, полученный вами при многочисленных свидетелях 10 февраля сего года, гласил: в отсутствие альбионских командиров и будучи в зоне влияния Корейского Императорского Флота, всегда следовать инструкциям и приказаниям вышестоящих корейских офицеров и унтер-офицеров. — Хеллборн развернулся на каблуках. — Мистер Уотерсон, вы подтверждаете дачу мной такого приказа?
"А ведь я не совсем это приказал, — с ужасом подумал Джеймс. — То есть не такими словами..."
— Подтверждаю, сэр, — выдавил из себя Уотерсон и отвел взгляд.
— Мистер Вильсон?
— Еще как подтверждаю, сэр!
— Извольте отвечать по форме. Мистер Коппердик?
— Подтверждаю, сэр.
"Оставим мелкие несуразности крючкотворам".
— Мистер Флойд?
— Подтверждаю, сэр, — почти прошептал мичман.
"Опять нестыковка. Альбионский командир Флойд был рядом. Но какая разница? Оставь это крючкотворам!"
— Мистер Беллоди?
— Он остался у радиопульта, сэр, — тем же громким шепотом ответил Кеннет Флойд.
— Блгодарю вас, господа, — Хеллборн снова повернулся к Остину. — Уже находясь под действием вышепрозвучавшего приказа, будучи на вражеской территории, в ходе специальной операции, вы получили прямой и недвусмысленный приказ подпоручика Жань Сы Шина отступить от входной двери обороняемого объекта. Вы не только проигнорировали этот приказ, но и применили против старшего офицеру силу, а именно оттолкнули его...
"Черт бы побрал этот идиотский прокурорский диалект. К черту. Выучить бы еще один иностранный язык. Корейский, например".
Поворот на каблуках.
— Мистер Уотерсон? — Подтверждаю.
— Мистер Вильсон? — Подтверждаю.
— Мистер Коппердик? — Не могу знать, сэр.
— Все правильно, старшина. Вы находились в другой комнате, рядом со мной и мистером Беллоди. Мистер Флойд?
