— Охотно верю, — отмахнулся Стандер. — Так вы не будете против? Вот этот поваленный ствол нам подойдет.
— А мы здесь не изжаримся? — усомнился Джеймс.
— Ах, пингвины... Простите, герр Хеллборн.
— Ничего.
— Эти тучки нас выручат, — добавил викинг.
— Будет дождь?
— Все может быть, — философски заметил капитан Стандер.
— Последствия местных штормов? — задумался вслух Джеймс, рассматривая вырванное чуть ли не с корнем гигантское дерево неизвестной ему породы.
— Вряд ли, — отозвался Стандер. — Скорее, толстый беллонитовый шнур. Солдатики развлекались. Итак, мистер Хеллборн, что вы там говорили о мире после войны? Вы уже знаете, кто выиграет эту войну?
— "Посмотрите на карту, герр Стандер", — передразнил его альбионец. — Попробуйте сравнить всю нидерландскую империю с ФАБРИКОЙ. Финал очевиден до полной слепоты. Непонятно, на что вы вообще надеялись.
— Мы надеялись в два счета покончить с феодальным средневековым мутантом Когурьо и освободить от корейского рабства многострадальные филиппинские народы. И если бы не гнусная провокация фабриканских спецслужб!... — воскликнул Стандер.
— Вы не на митинге, капитан, — поморщился Джеймс. — Сегодня меня достаточно кормили пафосом, — "и больше ничем", добавил он про себя.
— Но мы действительно на это рассчитывали, — пожал плечами викинг. — Что ж, если фабриканские империалисты в своей бесконечной наглости осмелились бросить нам вызов, они за это жестоко поплатятся. Мы освободим Китай, Индию; может быть, даже Африку. Вы видели, сколько в этом лагере филиппинцев? Не так много. Эти самые упертые и глупые. Но есть и другие. Умные и дальновидные. Они уже примеряют самурайские мундиры. И вместе с ними китайцы, кохинчинцы, аннамиты. Ворота открыты для всех. Восточно-Индийская Конфедерация готова принять в свои ряды все азиатские народы. Азиатам хорошо живется под нашей властью. Они будут встречать нас, как освободителей от французского, британского или русского ига. Они уже встречают нас.
— А как же колья и виселицы? — заметил Хеллборн.
— Это для глупых европейских рабов, — высокомерно ответил Стандер, но тут же спохватился. — Порочная и неудачная практика. Эксцессы отдельных исполнителей. Когда я выберусь отсюда, сделаю все, от меня зависящее, чтобы это прекратилось.
— Сделаете все? — переспросил Хеллборн. — Все-таки посмотрите на карту, капитан. У вас нет шансов. "У вас" — у белголландцев. И, между прочим, идея предложить "свободу" китайцам или аннамитам не страдает оригинальностью. Да и что вы можете им предложить? Глупец тот, кто поверит вашим обещаниям. Даже евразийцы считаются у вас людьми второго сорта. Что говорить о малайцах или маори? А кем будут в вашем мире китайцы?
— Неважно, — отвечал викинг. — Мы здесь уже три с половиной столетия. Мы знаем, что с ними делать, и как себя вести.
— Англичане — ровно столько же, — напомнил Джеймс. — Французы — чуть меньше. И они тоже знают, что именно надо делать — и как себя вести...
— Надо же! — ухмыльнулся Стандер. — Альбионец посвящает добрые слова англичанам! Куда катится этот мир?!
— А теперь представьте себе, что ФАБРИКА все равно выиграла войну, — продолжил Хеллборн, пропустив мимо ушей последний выпад своего пленника.
— Готов сделать над собой такое усилие, — снова ухмыльнулся Стандер. — Как вы там сказали, "плодотворное сотрудничество"? Ничего этого не будет. ФАБРИКА достаточно ярко продемонстрировала свое лицо в прошлую войну. Если даже крошечную Германию...
— Крошечную?! — удивился Хеллборн.
— По сравнению с нами, — пояснил викинг. — Если даже крошечную Германию вы ухитрились развалить на добрый десяток государств, то что будет с нами? Я вам расскажу. Будет у вас свободное время — загляните в кабинет покойного полковника. Вчера вечером я там видел французские газеты примерно недельной давности. Все там. Там и "Великий Люксембург" чуть ли не до самого Авланжа, и "Государство Фландрия", и "Государство Фрисландия", и прочие "Контуры Новой Европы". В Азии все еще интереснее. Японский архипелаг, само собой, достанется корейцам; Формоза — "зона интересов Британии"; чертова дюжина "протексултанатов" от Суматры до Бугенвиля. Семь новых государств в одной только Новой Голландии! Какая бедная фантазия, и границы удивительным образом совпадают с границами наших провинций. Еще три государства в Новой Зеландии и Тасмания. Вот абеляры порадуются! Про всякую африканскую и микронезийскую мелочь — простите невольный каламбур — я уже и не говорю. О, да, я смогу сделать бурную карьеру в независимой республике Nieuw-Zuid-Holland — но благодарю покорно. Знаете что, дабы избежать такой судьбы, мы лучше попробуем выиграть войну.
— Чтобы избежать такой судьбы, вы должны понять и объяснить, чем вы отличаетесь от Германии, — возразил Хеллборн.
— Это был риторический вопрос? — удивился Стандер. Джеймс не успел ответить. На песок упала первая капля. Потом вторая, третья, четвертая...
— Побежали, — предложил Стандер, но тут же передумал. — Нет, все равно не успеем.
И оказался прав, они промокли до нитки. Проклятые тропики.
Глава 11. Угадай, кто придет на завтрак?
Джеймс Хеллборн проснулся незадолго до рассвета. Причина была естественной, но безобразной — мочевой пузырь требовал немедленного облегчения. Пришлось подчиниться.
В комнате царил полумрак — совсем как сутки назад, когда они высадились на этом острове и ворвались в бунгало. На соседней койке кто-то сопел. В соседней комнате горел свет, и едва слышно шипела радиоппаратура. Хеллборн отыскал свои ботинки, набросил китель и осторожно, дабы случайно никого не разбудить, направился к выходу.
Свежо. Темно. Звезды. Луна. Джунгли. Прибой. Пулеметное гнездо и палатка рядом с ним. Надо бы отойти подальше, подумал Джеймс и зевнул. Если задержимся здесь надолго, придется оборудовать постоянный туалет. То есть постоянный здесь и так есть, но до него совсем далеко идти. Полузабытое джентельменское воспитание вступило в борьбу с солдафонской действительностью. Мочевой пузырь выступил на стороне последнего, и этот странный альянс одержал победу. Хеллборн направился к полоске деревьев. Метров пятьдесят. Шаг, второй, третий. Раз-два, раз-два. Правой-левой, правой-левой, под ногами Альбион, мы — солдаты королевы...
Примерно на полпути он остановился, замер и развернулся в обратном направлении. Что-то здесь было не так.
Ну да, пулеметное гнездо, палатка. Но почему снаружи никого нет? Они ведь договорились с корейцами — бОльшую часть ночного дежурства азиатские союзники берут на себя. Часовой плюнул на все и пошел спать? Только не корейский моряк!!! С таким подходом к службе он бы просто не дожил до начала войны, его бы еще на курсе молодого бойца расстреляли!
— Как же ты мне надоел, скотина, — сказал кто-то за спиной у Хеллборна. На австралансе. И это было очень похоже на голос Вердонка.
— Говори по-английски, козел, — прозвучало в ответ. По-английски, разумеется. И это было очень похоже на голос Вильсона.
На самом деле, это был один и тот же голос. Хорошо знакомый лейтенанту Джеймсу Хеллборну.
НЕТ-НЕТ-НЕТ!!! Только не здесь! В самом! Сердце! Восточной! Азии! Десять! Тысяч! Километров! От! Альбиона! Этого просто не может быть.
Но это могло быть, и это было. И Хеллборн окончательно убедился в этом, когда снова повернулся вокруг собственной оси и уставился на источник звука.
Это был не детеныш — взрослый трехметровый самец (судя по развернутому, как боевой флаг, хохолку). Рыжий, почти золотой, с разбросанными по телу черными пятнами, что придавало ему сходство с леопардом или другой крупной хищной кошкой. Такой же белоснежный бронебойный клюв. И хитрые — именно хитрые — золотистые глаза. Он стоял у самой границы джунглей и в свете луны напоминал... кого же он напоминал?...
Он не собирался продолжать увлекательный диалог. Едва человек и птица встретились взглядами, как Титанис Валлери тут же метнулся вперед. Мгновение — и вот уже Джеймс Хеллборн лежит на песке, придавленный могучей лапой и многофунтовым весом. Он даже не успел испугаться. Попытался вспомнить какую-нибудь молитву. Что там бормотал перед смертью Остин?... Хеллборн закрыл глаза — и вовремя. Он почувствовал, как бронебойный клюв царапает ему щеки и лоб. Потянуло смрадом — могильным смрадом.
— Ты знаешь который час, Чарли? — внезапно спросил Попугай. — Пора возвращаться домой, иначе нам здорово влетит.
А потом добавил еще несколько слов, которые Джеймс не понял. Это был вне всякого сомнения человеческий язык, он даже мог различать отдельные слова — "омолло... наикурра... итипачче..." Но этот язык был ему совершенно незнаком. Корейский? Нет, не похоже. Черт, ему жить несколько секунд осталось, о чем он вообще думает?!
Но прошло гораздо больше, чем несколько секунд, и Джеймс понял, что лицо ему уже никто не царапает, и смертоносная лапа не давит на грудь. Хеллборн осторожно приоткрыл глаза. Посмотрел вверх. Направо. Налево. Привстал и еще раз осмотрелся.
Попугай-Убийца исчез.
"Быстро соображай и принимай решение".
Галлюцинация? Бред? Приснилось? А почему все лицо в крови, мундир порван, побаливает грудь, куда исчезли часовые? Нет, попугай был настоящий.
Юго-Восточная Азия. Альбион на другом конце планеты. Титанис — альионский эндемик, в этих краях они не водятся, как и полярные медведи, пингвины или армадиллы. Положим, сумасшедший пингвин мог сюда заплыть... Может быть и этот? Неважно! Неважно! Дальше!
Почему он отпустил его? Уже нажрался? Ну и что? Обычно они так не поступают. Но и это сейчас неважно!
Что делать в настоящий момент? Как поступить? Что он здесь вообще делает?!
Мочевой пузырь мужественно устоял в момент смертельной опасности, но теперь снова напомнил о себе. Хеллборн пожал плечами и пошел ему навстречу. В смысле, встал, сделал шаг в сторону и как следует облегчился. В голове немедленно прояснилось. Он увидел свет. Не самое лучшее решение, но лучшее — враг хорошего.
Застегнув последнюю пуговицу, Джеймс извлек револьвер (38-й калибр, он все равно был бесполезен против этой твари), прицелился в полоску джунглей и выпустил весь барабан.
Не прошло и минуты, как рядом с ним стали собираться люди — корейцы из палатки, его родные альбионцы с радиостанции, и проходившие неподалеку корейские патрули.
— Большой отряд виксов, — объяснил им Хеллборн. — Десять-двенадцать человек. Я обстрелял их, и они скрылись за деревьями.
В ответ ему сообщили то, что он ожидал услышать — Вердонк, Вильсон, двое стражников пулеметного гнезда и целый патруль в пять морпехов бесследно испарились.
— Мы смотрели островной лес вчера утром и днем, — сообщил сержант Сун. — Совсем маленький. Нашли один виксолдат. Новые виксы? Десант?
— Скорей всего, главный сержант, — поспешно согласился с ним Хеллборн. — Надо поднимать всех!
И все были подняты.
Один из вновь прибывших корейцев попытался взять след.
— Ничего не могу разобрать, — вскоре пожаловался он.
Хеллборн загадочно улыбнулся. Еще бы. Первая волна набежавших солдат уже все затоптала до неузнаваемости.
— Хамер сменил Вердонка минут за пятнадцать до ваших выстрелов, — доложил Коппердик. — Вердонк вышел по нужде, а Вильсон его сопровождал. Они уже должны были вернуться...
"Увы", — подумал Джеймс.
— Вы весь в крови, сэр, — обеспокоенно заметил Беллоди. — Вас ранили?
— Нет, — резко качнул головой Хеллборн, — через кусты продирался. Но они уже удрали.
Уже начало рассветать, когда надпоручик Тай Кван До в очередной раз развернул на столе карту острова.
— На других постах все в порядке. Но часовые на этих воротах тоже пропали. Мы должны еще раз тщательно прочесать весь остров. Осмотреть все здания. Возможно, они забрались глубоко в сердце базы и затаились на одном из складов. Лейтенант Хеллборн, вы и ваши люди, возьмите на себя этот участок. Капитан Байард, вы с вашими товарищами осмотрите этот квадрат... Джеймс, вы нам больше ничего не хотите рассказать?
— Ничего, — равнодушно пожал плечами Хеллборн, когда взоры всех присутствующих обратились на него. — Минимум дюжина виксов. Камуфляж, карабины. Больше ничего не успел разглядеть.
— Тогда за работу, господа.
Большая Охота дала свои плоды уже через несколько минут.
— Нашел, нашел! — радостно кричал на бегу один из корейских солдат, что-то крепко прижимая к груди. Кореец спешил на поиски надпоручика и лишь случайно пробегал рядом с маленьким альбионским отрядом.
— Что это? — остановил солдата альбионский офицер и тут же услышал за спиной странные звуки. Желудок Уотерсона наконец-то не выдержал. Морпех согнулся в три погибели над цветистым тропическим кустом и от всего сердца извергал из глубин своей души вчерашние завтраки, обеды и ужины.
Это была голова Вильсона. Он даже сейчас нагло улыбался, совсем как в старые добрые времена.
— Хорошо, покажи своему командиру, — отпустил корейца Хеллборн. — Успем его похоронить. — "Если найдем остальные части тела", добавил он про себя. — Продолжаем, джентельмены! Глядите в оба!
Надпоручик Брюс подошел к ним еще минут через десять.
— Соболезную, — вежливо сказал он.
— Спасибо, — отвечал Хеллборн. — Это был не самый лучший солдат, но он умер как настоящий альбионец.
"Истину глаголешь, сын мой! — возопил горячо любимый Внутренний Голос. — Настоящая альбионская смерть! Классика! Так умирали еще моряки Дрейка и Рэйли!"
— Странно это все, — заметил Тай Кван До. — Голову как будто оторвали, а не отрезали. И где его тело?
— Тело где-нибудь в джунглях, — Джеймс решил проигнорировать первый вопрос. — Голову прихватил в качестве трофея какой-нибудь малайский самурай. Но потом бросил или потерял.
— Скорей всего, — согласился надпоручик. — Продолжим. Будьте осторожны!
Длинная автоматная очередь где-то на левом фланге была ему ответом. Потом еще одна. И одна... две... три (!) красные ракеты в том же секторе.
— Есть контакт! — заорал Беллоди.
— Альбионцы, за мной! — завопил Хеллборн, но внимательный сторонний наблюдатель мог бы заметить — лейтенант держится чуть позади своих людей.
Удача улыбнулась американской команде. Дважды улыбнулась, потому что никто из "конфеток" не получил ни царапины.
— Это и есть ваши виксы-диверсанты, мистер Хеллборн? — мягко спросил лейтенант Эверард. Под прицелом его доброжелательных синих глаз Джеймс почувствовал себя не в своей тарелке.
— Совершенно верно, мистер Эверард, — поспешно закивал он.
— Тогда почему вы сразу не сказали нам правду? — продолжал допрос американец, потому что остальные солдаты и офицеры вокруг них неподвижно стояли с широко распахнутыми ртами и глазами.
— Да кто бы мне поверил?! — жалобно возопил Хеллборн.
— Я мог бы поверить, — задумчиво пробормотал американец. — Или нет. Не могу ручаться, мистер Хеллборн.
— Здоровый, гад, — заметил Уотерсон. — Но мой кузен в Дракенсберге однажды настоящего зверя завалил, три с половиной метра.
