Следом пришла еще одна мысль. "Чуть выше двух метров, но очень массивный корпус и крупный клюв. И очень яркие цветные глаза. Окрас перьев толком не разобрать, она вся мокрая. Она мокрая... Мокрая курица! Это самочка! Точно, это молодая, но совершеннолетняя самочка".
Судя по звукам, самочка титаниса была весьма довольна своим поздним ужином.
Что-то тяжелое ударилось об асфальт рядом с ним. Хеллборн скосил глаза — это был чемоданчик, выпавший из его левой руки. При падении он раскрылся — деньги, документы и пистолеты веером рассыпались по дороге. Чавкохруст прекратился, на альбионца снова уставились изумрудные глаза.
Хеллборн неловко отступил назад и плюхнулся задом в лужу возле заднего левого колеса.
Горящие зеленые глаза приблизились.
— Звучит в ночи раскатом грома их тяжкий шаг, — прошептал Джеймс. — Объятый страхом незнакомым, я слаб и наг — на ложе корчусь...
Изумрудные глаза были уже совсем рядом, поэтому он закрыл свои, но при этом продолжал шептать:
— ...А на гребнях высоких крыш — удар могучих крыльев древних колеблет тишь...
Хеллборн замолчал и прислушался. Ничего. Принюхался. Тоже ничего. Только струи дождя. Он снова открыл глаза. Зеленые огни исчезли, но чавкохруст возобновился. Ненадолго. Послышались удаляющиеся шаги по лужам.
Гром и молния.
— Стой! — изо всех сил крикнул Джеймс. — Вернись назад!
Титанис Валерия подчинилась. Волшебные изумрудные глазки снова смотрели на него с расстояния в каких-нибудь два метра.
Хеллборн выбрался из лужи и подполз к выпавшим из чемоданчика вещам.
— Вот, — сказал он, поднимая фотографию и поворачивая ее к титанису. Чудовище наклонилось вперед и уставилось на снимок правым глазом. Левый глаз по-прежнему смотрел на человека.
— Найди ее, — почти прохрипел Хеллборн. — И убей.
Титанис (альбионец продолжал думать о нем в мужском роде, трудно было быстро переключиться) продолжал молча рассматривать двух человек — живого и нарисованного.
— Убей, — повторил альбионец.
— Ты знаешь который час, Чарли? — неожиданно ответил титанис. — Пора возвращаться домой, иначе нам здорово влетит. Пора возвращаться домой, Чарли.
Изумрудные глаза сверкнули в последний раз. Хеллборну показалось, что Валерия подмигнула ему. Шаг назад, прыжок — и попугай-убийца окончательно пропал за сплошной стеной полночного дождя.
Гром и молния.
* * *
Хеллборн снова гнал машину, не разбирая дороги, но у него были уважительные причины. Во-первых, на этот раз он опаздывал. Во-вторых, он пытался вытряхнуть из головы это... это... это странное происшествие — наконец-то ему удалось сформировать мысль.
"Пора возвращаться домой. Пора возвращаться домой, Чарли", — все еще звенело у него в ушах, поэтому Джеймс поспешил включить радио. На полную громкость.
-...за что мы сражаемся?!!! — заорал динамик, так что Хеллборн едва не врезался в ближайший столб. — В прежних войнах мы могли сражаться за землю и воду, добычу и славу, хлеб и кровь. Нас могли двигать месть, голод и честолюбие. Но не в этот раз!
"Кровавая Мэри", — наконец-то узнал Джеймс. По какому поводу эта речь?...
— Сегодня мы сражаемся за нечто большее, — продолжала Мария Александровна. — Сегодня мы поняли — на той стороне не обычный враг, с которым рано или поздно можно заключить мир. На той стороне — абсолютное черное зло!
"Счастливый человек, она действительно в это верит!", — подумал Хеллборн.
— Сегодня все люди доброй воли поняли, на чьей стороне правда, и спешат занять свое место в общем строю. Сегодня мы начинаем священную войну! Правда на нашей стороне, и поэтому мы победим! United we are strong! United we will win! Победа будет за нами! All hail the Alliance! Планета, свобода, война!!!
Вслед за этими словами из динамиков вырвался совсем уже ушераздирающий рев, впрочем, тут же заглушенный легким китайским акцентом диктора:
— Мы продолжаем нашу трансляцию из Дворца Конгрессов, где собрались все лидеры Фабриканского Альянса и наш Золотой Император. Вы только что слышали речь русского президента, госпожи Спиридоновой. Сейчас здесь творится нечто невообразимое! Неописуемое! Овация! Все апплодируют и размахивают флагами! Кто это? Я вижу, на сцену поднялась — практически выбежала — леди-протектор Патриция Берген. Она обнимает госпожу Спиридонову — они вместе плачут! Это нечто невероятное! А что творится в зале!!!
"Это должно быть прекрасно. Я сейчас тоже заплачу", — подумал Джеймс, а потом все случилось почти одновременно. Глаза против своей воли увлажнились, стеклоочистители внезапно заклинило, очередной поток дождевых капель украсил слегка треснувшее благодаря той самой пульке лобовое стекло. И сочетание всех вышеперечисленных факторов на выходе дало сколессшибательный эффект. Хеллборн едва успел — или поторопился? — ударить по тормозам, машину занесло, понесло и куда-то внесло. Удар — звон — лязг — тишина.
Хеллборн тщательно ощупал себя — вроде цел. Выбрался наружу. Осмотрелся. Восстановил в памяти карту Харбина, тщательно изученную в первые дни. Здесь совсем недалеко, дойду пешком.
Это был такой же трущобный район, но примыкавший к манчьжурской столице с другой стороны света, и чтобы попасть туда, пришлось пересечь почти четверть города.
Искомое здание. Три этажа — или четыре? — странный продукт азиатской архитектуры, последний этаж — открытая всем ветрам галерея под крышей, будто снятой с буддийской пагоды. Неважно. Пока неважно.
В подъезде его ждал Линдеманс.
— Я должен вас обыскать, герр Хеллборн, — прогудел "Кинг-Конг".
— Сколько угодно, — равнодушно ответил Джеймс.
— Все в порядке, поднимайтесь на самый верх.
Джеймс подчинился.
Откуда этот странный запах? Понимание пришло через несколько секунд. Беллонит. Жидкий беллонит. Чем выше он поднимается, тем слабее запах. Разлили где-то на первом этаже. Что они задумали, уроды?
"Уроды" уже ждали его.
— Добрый вечер, мистер Хеллборн, — приветствовал его полковник Берт Сас. Еще один разговор при тусклом свете уличных фонарей. И время от времени вспыхивающих молний. Дирк Клоп тоже был здесь. И еще кое-кто. Альбионец мог слышать их дыхание, но пока не видел лиц. Это плохо.
— Вы принесли? — только и спросил шеф белголландской секретной службы.
— Вы издеваетесь? — уточнил Хеллборн. — Я должен был принести нечто громоздкое, не правда ли? Ваш громила обыскал меня внизу, ничего не нашел и спокойно пропустил. Так что я должен был принести?
Гром и молния.
— Самого себя, мистер Хеллборн, — спокойно ответил Сас.
— Остроумно, но как-то неправдоподобно, — нахмурился Джеймс.
— Почему? — возразил полковник. — Вы сами по себе очень ценное приобретение. Вы очень интересный субъект, мистер Хеллборн. Вы даже себе не представляете, насколько интересный. Вы плохой разведчик и очень неуравновешенный молодой человек, но вашу ценность и полезность для нашего дела еще только предстоит осознать. Вы доставили нам немало хлопот в Порт-Султане, вы были практически мозгом той операции, но это далеко не все. Впрочем, у нас еще будет время об этом подробно и спокойно поговорить, — добавил белголландец.
— Где? Здесь, на крыше? — не понял Хеллборн.
— Нет, разумеется. Скоро сюда прилетит дирижабль и заберет нас всех отсюда, — сообщил полковник Сас. — И мы улетим далеко-далеко.
— И вы считаете, что подобная наглость сойдет вам с рук? — изобразил благородное возмущение Джеймс. — Нарушение манчьжурского нейтралитета и вторжение в воздушное пространство...
— После сегодняшней ночи это уже не будет иметь никакого значения, — заметил белголландец.
Гром и молния. Гром и молния.
— Ладно, он здесь. Я выполнил свою часть договора. Я могу идти? — прозвучал знакомый голос.
— Да, разумеется, подполковник, — немедленно отозвался Сас. — Большое вам спасибо.
— И ты, Брюс?! — изумленно воскликнул Хеллборн.
— А на что ты рассчитывал? — подполковник Тай Кван До вынырнул из темноты и подошел поближе. — Что будешь стрелять в спину моим товарищам и останешься безнаказанным?
— О чем ты? — не сразу понял альбионец.
— Это ты убил капитан-лейтенанта Пака и его людей на острове, — пояснил кореец. — Убил и ограбил.
— Не будем об этом, мистер Тай, — поморщился белголландский разведчик, — вор у вора что-то украл...
— Оставьте, мистер Сас, — отмахнулся Брюс. — Мы с вами были врагами, это были честные трофеи. А он убил и ограбил друзей и союзников.
— С чего ты взял? — возмутился Хеллборн. — Их разорвал снаряд... — продолжил было коварный альбионец и тут же пожалел, что не прокусил себе язык на секунду раньше.
Тай Кван До горько рассмеялся, полковник Сас тоже рассмеялся — весело.
— Неумелая инсценировка, Джеймс, — заметил кореец. — Она могла обмануть только моих солдат, которых я послал на розыски капитан-лейтенанта Пака — в самые последние минуты перед отплытием с острова. У них не было времени проводить тщательное расследование...
— А у нас было, — продолжил полковник Сас. — И мы его провели, как только вернулись в Порт-Султан. И его результаты убедили подполковника Тай Кван До. Пули из бесшумного револьвера, осколочные гранаты и так далее. Грязная работа, мистер Хеллборн.
— И ты им поверил? — с презрением в голосе поинтересовался Хеллборн. — Белголландская фальшивка...
— Не был уверен до самого конца, но ты сам только что себя выдал, — ответил кореец. — Очень жаль, что так получилось, Джеймс. Мы вместе ели один хлеб и один рис. Ты был неплохим товарищем. Но я не могу доверять человеку, который стреляет в спину моим друзьям.
— Есть дружественные страны, но не бывает дружественных разведок, — равнодушно ответил Хеллборн. — Ничего личного, Брюс. Я просто пытался служить своей стране.
— Ничего личного, Джеймс — я тоже пытаюсь служить своей стране, — отозвался Тай Кван До. — Поэтому я натравил на тебя белголландцев. Кроме того, император Юри будет доволен. Сон Хан Рель был мерзким человеком, но все-такие его родственником.
— Вне всякого сомнения, император Юри будет доволен, — согласился полковник Сас. — Если только переживет эту ночь.
— О чем вы? — не понял кореец.
БАНГ! БАНГ! БАНГ-БАНГ-БАНГ! Невидимый пока стрелок патронов не жалел. Подполковник Тай Кван До рухнул на пол. Кто-то осветил его фонариком — три дырки сорок пятого калибра в груди, одна в шее, и последняя жирная точка — между глаз.
— Я долго колебался — прихватить его с собой или отпустить, чтобы впоследствии продолжить взаимовыгодное сотрудничество, — заявил Берт Сас. — В конце концов, решил остановиться на золотой середине.
— Тело обязательно найдут, — машинально заметил Джеймс.
— К чему эти наивные наблюдения, герр Хеллборн? — удивился белголландец. — Никто ничего не найдет. Здание заминировано. У меня в кармане — радиопульт. Как только мы взлетим, я нажму на красную кнопочку.
— Перебор, — заметил Хеллборн. — Ради одного трупа сносить целый дом... Это будет слишком бросаться в глаза.
— Здесь не только труп, — небрежно сообщил полковник, — но и всякие шпионские мелочи — радиостанции, спецмашина в гараже, ет сетера. А бросаться в глаза ничего не будет. Только не сегодня ночью. Я гарантирую это.
Гром и молния.
— Отличная работа, Стефани, — добавил белголландец. — Хорошая кучность.
— Стефани?!
— Это далеко не последний сюрприз, — ухмыльнулся полковник Сас, — но давайте по порядку. И включите уже кто-нибудь свет!
Еще одна тусклая лампочка! — но, по крайней мере, она осветила всю галерею. Ага, полковник Сас; лейтенант Дирк Клоп; еще кто-то, повернувшийся спиной; и бластер-капитан Стефани Гислидоттир. Живая и почти здоровая, с мертвенно-бледным лицом. В мокром и окровавленном плаще.
— Я всего лишь раздавила баллончик с кровью и мочой, — поспешила объяснить она. — А потом раскусила хитрую китайскую таблетку. Полная имитация клинической смерти на тридцать-сорок минут. Экипаж "скорой помощи" очень удивился, когда я воскресла. Пришлось их всех убить.
— А кто стрелял в нас у входа в кафе? — поинтересовался альбионец. — Уж очень натурально у него это получилось...
— Я дважды чемпион Белголландии по стрельбе из пулемета, — похвастался Дирк Клоп. — Вы были в полной безопасности.
— Не понимаю, — развел руками Хеллборн, — не слишком ли сложное представление?
— Работа разведчика состоит из сплошных импровизаций и необычных решений, — поучительным тоном заметил полковник Сас. — Это должен понимать даже такой плохой разведчик, как вы. И если в итоге мы добились своей цели — все средства были оправданы. Даже самые нелепые и на первый взгляд непонятные. Если мы добились своей цели — значит, мы все сделали правильно!
— А какова была цель? — вежливо уточнил Джеймс.
— Да заманить вас на эту крышу! В самый последний момент! Мы давно могли вас похитить, — продолжал белголландец, — но нам не нужны были лишние неприятности в пока (Берт Сас подчеркнул слово "пока") нейтральном городе.
— А как же капитан Стандер, фрекен Стефани? — повернулся к ней Джеймс. — Или это было еще одно представление?
— Разумееется, представление, — девушка равнодушно пожала плечами. — Плевать я хотела на этого недоумка. Клянусь устами, которые не говорят по-фламандски!
— Понятно. Ладно, как вас там, — обратился Хеллборн к очередному "сюрпризу", — повернитесь уже, не стесняйтесь, покажите лицо... товарищ Ливермор?!
— Да, это я, товарищ Хеллборн, — признался беглый вождь альбионских коммунистов. — А что вас удивляет?
— Но как же... — запнулся Джеймс. — А как же мировая революция и тотальное освобождение рабочего класса?! Как вы могли связаться с империалистическими мерзавцами, которые зверски убили генерального секретаря Белголландской Коммунистической партии товарища Александра Берга?! — на едином дыхании выпалил Хеллборн.
— Мировая революция не поможет мне вернуться в Альбион, — грустно заметил Николас Ливермор. — И полузабытый декрет о всеобщей амнистии — тоже. Вы лукавили, мистер Хеллборн. Негодяи, которые правят сегодня Альбионом, никогда не позволят мне вернуться.
— А как вам помогут белголландцы?! — удивился Джеймс.
— Скоттенбург — только первая ласточка, герр Хеллборн, — напомнил полковник Сас. — За первой волной придет вторая.
— А разве там не австрияки командуют? — заметил Хеллборн.
— Это им так кажется, — улыбнулся Берт Сас.
— Рано или поздно Альбион падет, — продолжал Ливермор. — Я уверен в этом, а мою уверенность подкрепляют знания, которых у вас нет. Я видел...
— Не сейчас, герр Ливермор, — оборвал его белголландский раведчик.
— Да, конечно. Извините. Так вот, товарищ Хеллборн, когда Альбион станет еще одним протекторатом Белголландской Империи, нашим амстердамским друзьям понадобятся надежные помощники, которые...
— Предатели и коллаборационисты, вы хотели сказать, — уточнил Джеймс.
— Можно сказать и так, — равнодушно пожал плечами Ливермор. — История нас рассудит, товарищ Хеллборн. Между прочим, ничто не мешает вам стать настоящим товарищем. Вступайте в наши ряды и...
