Горошину не предлагать!

Далее были стихии земли, огня. Риваллу зря опасался, она в прошлой жизни интересовалась подобными вещами, и первоначальные сведения о них у нее имелись, поэтому и отторжения не было. Напоследок ей влили часть сведений по стихии Жизнь. Это же лекарское дело! Умм, ура!

Когда поток истощился, Куа и Ирри мысленно сыто ухмыльнулись, будет, о чем подумать! И открыли глаза. Риваллу сидел в кресле рядом и внимательно на нее смотрел.

— Деточка, как ты себя чувствуешь? — спросил он, поняв, что Ирри вполне осмысленно водит глазами.

— Хорошо? Сытно? Замечательно? — спросила Ирри и радостно улыбнулась.

Ощущения были изумительные, словно она мысленно пообедала, но не так плотно, и могла бы ещё съесть десерт. — А десерт будет?

— Нет, Ирри. Поверь, то, что получилось — самый лучший результат, на который я и не рассчитывал. Твое сознание заинтересовано и мысленно потирает руки, требуя ещё. Если мы оставим всё, как есть, оно набросится на полученные знания и будет с ними работать. Но если мы дополнительно нагрузим тебя, оно пресыщенно потеряет интерес, и придется прилагать усилия, чтобы извлечь и переработать приобретённые знания.

— Ну, ладно, — расстроено сказала Ирри. И всё же решила спросить. — Риваллу, а почему Мирро прячется от меня?

— Кто тебе сказал такую глупость?! — воскликнул маг. — Он в башне у Ригги, опасен, поэтому там и отсиживается, — и, видя непонимание в ее глазах, пояснил: — Ты же ему увеличила магический потенциал? Увеличила! Каждое существо, магически одарённое, с детства развивается, формируются энергетические каналы, которые со временем и тренировками развиваются и соответствуют магическому потенциалу уже взрослого. А у Мирро потенциал начал возвращаться, причём резко, лавинообразно, а его каналы оказались неподготовленными, недоразвитыми для него. Из-за этого возможны выбросы энергии, да и сам он очень страдает, это вовсе не приятная процедура — расширение каналов!

— Он может погибнуть?! — воскликнула Ирри.

Что же она наделала! Хотела ведь всего лишь подшутить на острове! И это привело к таким последствиям! Правду говорили древние мудрецы: благими намерениями вымощена дорога в ад! Не лезь, куда не просят!

— Успокойся, Ирри, сам он в безопасности! Просто ему сейчас нужно уединение и напряжённая работа над собой, иногда мучительная, — и видя не уходящую тревогу с ее лица, удрученно вздохнул: — Ладно, отведу тебя сегодня к нему. Всё-таки вы расстаетесь надолго.

После дневного чая, во время которого она выпила лишь хайго, Риваллу открыл портал, и Ирри смело шагнула в него первой. Они оказались на поляне в уединённом лесу рядом с огромной башней, сложенной из крупных булыжников и имевшей в диаметре на меньше двенадцати-четырнадцати метров и четыре этажа, последнее она определила по окнам.

Риваллу решительно направился в башню, скорее даже побежал. Через секунду Ирри хлопнула себя по лбу, конечно! Если бы с Мирро было всё в порядке, то он почувствовал бы портал и выглянул. Но этого не случилось...

Тяжёлая деревянная дверь оказалась не заперта, и они вошли в просторное помещение первого этажа. Здесь было темно, так как окон не оказалось, и старый маг сразу же зажёг яркий светлячок.

Здесь находился очаг, давно не использовавшийся, стол со сложенным из камня основанием и грубой деревянной столешницей, на которой сейчас сушились травы, и полочки, шкафчики по стенам.

Маг попросил Ирри подождать внизу и быстро стал подниматься вверх по незамеченной ею ранее лестнице. Ждать пришлось долго, так что она успела рассмотреть все травы, после чего вышла наружу и уселась на траве. Лес был здесь намного гуще, чем около дома Мияны и состоял из грабов, дубов, ясеня. Там, в глубине, даже виднелись мхи, захотелось туда, казалось, там — сказочно, должны быть феи, дриады, а эльфы и так есть...

— Ирри! Ты пришла! — внезапно услышала она и увидела Мирро, высунувшегося из окна третьего этажа. Он выглядел взъерошенным, белая рубашка была измята и расстегнута, но улыбался.

— Привет! К тебе можно? — помахала Ирри в ответ.

— Я сам к тебе спущусь! — сказал он и исчез.

Через полминуты ее подхватил беловолосый вихрь и закружил по поляне.

— Ирри, я так скучал! — бормотал он, прижимая меня к груди и кружась по поляне. Их движения напоминали вальс.

— Мирро, почему ты мне не сказал, что у тебя проблемы?! И прости меня, пожалуйста, я не хотела тебе навредить! — попросила она у него прощения, когда они расположилась на траве.

Риваллу остался в башне. Может, у него там были дела?

— Не бери в голову! Это — временные трудности, — озорно улыбаясь, сказал друг. — Зато я теперь — могучий маг! Придется ещё и доучиваться! Вот лучше скажи, ты готова к путешествию?

— Не знаю, мне сказали собраться. Думаю, завтра одену костюмчик для тренировок и мы тронемся. Сегодня Риваллу загружал мне из кристаллов базовые знания по стихиям.

— Молодец. Как же я буду по тебе скучать! А не сказал я тебе, потому что знал, в Малоне у тебя отец болен, а ты прекрасно лечишь. Я был уверен, что ты не останешься в стороне, да и твои занятия с Риваллу после обеда и до вечера. Когда тебе было приходить ко мне?

— Эх, Мирро, а я думала, что ты забыл меня, отвернулся... — вздохнула Ирри.

— Глупая, — он притянул ее и чмокнул в макушку.

Глава 19.

Иррьен.

Они почти кубарем вывалились из портала в лесу: Онни, Ирри, Тимиозо, Риггионель и Ийзинерутанве. Только теперь она поняла, как отличаются порталы, построенные разными эльфами. У Ирри на плече был саквояж, и несмотря на то, сколько в него влезло, он весил килограмм, не больше. Ещё в Альдараде Мияна прицепила к нему плечевой ремень, и она теперь несла его как дамскую сумку. Одеты все были по-дорожному, в плащах. У Тимиозо на поясе, справа, Ирри увидела закрепленные два меча, она удивленно отметила про себя, обоерукий, не знала. У нее же на поясе висел скромный клинок, подаренный еще отцом.

Ийзинерутанве поднял руку, привлекая внимание:

— Сейчас я навешу на вас иллюзию, и мы пойдем. Нам придется выйти на земли Саавойего княжества, мы будем изображать людей, чтобы не привлекать внимания. Я, Неру, начальник гарнизона графа Митье из Ликиса, сопровождаю младшего сына графа, Ирия вместе с его кузеном, племянником графа, Ригием и наставником Тимо к северным эльфам. Мальчик едет просить помощи для своей безнадёжно больной матери. Ведь всем известно, они волшебники! — и ухмыльнулся, став похожим на обычного эльфа.

Ригги и Ирри удивлённо уставились на него, ведь они первый раз увидели этого эльфа без устрашающей холодной маски убийцы на лице.

Через пять минут все осматривали друг друга. Ирри, как сказал ей Ригий, теперь выглядела как ширококостный подросток, лицо сделали грубее, загорелее, косу укоротили, но все равно она осталась. Одежду не стали исправлять, она как раз и соответствовала статусу юного виконта. Ригий выглядел человеком лет двадцати, тоже загорелым, голубоглазым. Он стал обычным, даже некрасивым по внешности, только меч, висящий в ножнах на поясе, говорил о том, что это не избалованный богач, но воин.

Тимиозо приобрёл более светлую кожу, как если бы он был очень сильно загорелым и с европеоидными чертами лица. Он стал кряжистее и старше, исчезли раскосые глаза, нос стал не орлиный, а переломанный и кривой, скулы — менее выражены, и ещё у него через всё лицо пролегал грубый шрам, начинаясь от правой скулы под внешним уголком глаза и пересекая губы, заканчивался на левой стороне подбородка. Из-за этого его рот был обезображен, да всё остальное — тоже, и только взглянув на него, хотелось отвернуться. И волосы стали чуть рыжее. Одет он был в штаны, потёртую кожаную куртку со шнуровкой на груди, и внимание сразу переключалось на великолепные клинки в ножнах. По виду Тимо можно было сказать, что это опытный и очень опасный воин, потому что чуть презрительное выражение спокойного превосходства мой наставник не убрал. Сам же их проводник поменял свою внешность на человеческую и словно выцвел, став весьма незаметным по лицу. А Оничка, Ирри чуть не умерла от смеха, стал плотно сбитым метисом мастифа и волкодава, от которого ему и досталась серая клочковатая короткая шерсть; завершало его колоритный облик — порванное ухо. Его имя, Онис, казалось прихотью богача, так как пса хотелось назвать Рвач, Клык, Драчун.

Мешочек с деньгами Ирри заметила на поясе у Неру, этим он как раз и подтверждал статус командира отряда. Шли они по кромке леса, в котором стало встречаться больше елей, сосен, а вдаль уходили зелёные луга, невытоптанные пастбища. Все шли молча, ей тоже не было резона разговаривать. Она предполагала, что они выйдут к каким-нибудь населенным пунктам, и их будут осматривать. Маловероятно, что они стали незаметными. Хотя девочки и мальчики в ее возрасте и похожи, но внимательный взгляд сможет понять, что она девочка. Поэтому Ирри шла и повторяла себе: я — мальчик, мальчик, мальчик. Интересно, а как она писать будет, мальчиком?

Через два часа вдали за небольшим холмом стала виднеться островерхая макушка здания. Церковь? Они прибавили шагу и скоро увидели поселение, обнесённое высоким частоколом. Когда до ворот оставалось дойти метров пятьсот, Неру жестом остановил нас, бросил через плечо:

— Сидеть тихо, ждать! — и стелющимся шагом побежал к деревне.

Ирри решила не терять времени и уселась около Ригги, нужно было расспросить его обо всём.

— Риггионель, скажите, — начала он, но ее перебил:

— Нам придётся долго общаться, и чтобы не портить нашу легенду, зови меня Ригги, это звучит как домашний вариант Ригия. И на "ты", мы же кузены! — и подмигнул.

— Ладно, Ригги! А о чём вы вчера беседовали с отцом Мияны?

— Любопытство — это порок! Но в данном случае секретов нет. Элоэн хорошо продумал, как помочь таким семьям, и я просто сообщил Лурионьену, какие у него есть права, а их не мало. Во-первых: бесплатное магическое обслуживание больного, во-вторых, пенсион (ведь когда болен один член семьи, то общий доход ополовинивается и страдают дети, что, кстати, мы и увидели). Ведь твоя служанка старшая, а не получила никакого образования, ей будет трудно.

— Она скоро выйдет замуж за Игларя, — сообщила я.

— Что ж, отлично, он очень ответственный и думаю, настоит на образовании девушки. И третьем, дети в таких семьях получают право на бесплатное образование в некоторых областях, которые меньше популярны. А теперь, красавица, рассказывай, что ты там натворила с больной, что тебя пришлось нести? Кстати, не думай, я вернулся проверить, вдруг ты что-то наделала неподобающее, но увидел совершенно другую картину. Если раньше я давал ей для жизни не больше месяца, то после твоих манипуляций она лежала настолько оздоровлённая, будто её только ранили обсидианом. И веснушки исчезли...

— Я осмотрела её внутренним взором, как учил Мирро, и увидела, что вся её кровь грязная, а начиная с груди — чернота сплошная. И я начала чистить, представила поток энергии, не спускающийся к больной, а наоборот, уходящий от нее, вращающийся против часовой стрелки до тех пор, пока он не стал прозрачным и чистым. Потом я обеззаразила кровь, как воду — это деревенская магия. Дальше заживила порезы (тоже несколько раз) и напитала женщину энергией. Всё! А, веснушки убрала, как и её дочери.

— Так, расскажешь мне всё подробно. Мы ничего подобного никогда не делали. Но и деревенская магия нам не подчиняется. У пострадавшей теперь остался воспаленный шрам, который может открываться. Но я оставил пасту, и они периодически будут её прикладывать. Это её сделал Иварри, и шерсть твоего пса именно там.

— Что сидите, не смотрите! К вам кто угодно может подкрасться! — внезапно набросился на нас Неру.

— Ты так думаешь? — спокойно спросил Тимо со спины Неру и тот словно споткнулся и увял.

А Ирри подумалось, что Тимиозо неизмеримо старше Неру, и не человек — это заметно при внимательном взгляде на его повадки.

— Идём в деревню, у них там какое-то мероприятие на площади, порют кого-то, потом они разойдутся, и мы попробуем купить у них лошадей. Только держитесь рядом, — позвал их Неру.

Онни она взяла на поводок, а после косого взгляда Ригги превратился в серьёзную цепь, которую он и забрал из ее рук. Они быстро пошли, Ирри оказалась окружённой со всех сторон — взяли в коробочку, усмехнулась она.

Ворота были приоткрыты, поэтому они вошли без труда. Единственная улица оказалась безлюдна, по обеим сторонам от нее гнездились домишки, деревянные, иногда кособокие, ветхие. Но чем дальше, достаток хозяев становился всё виднее — избы уже были украшены резными наличниками и свежевыкрашены.

Дальше они услышала гомон толпы, крики и девичий душераздирающий визг, потом треск огня. Они не сговариваясь, бросились бежать на звуки и через пару минуток оказались на утоптанной площадке, в центре которой стоял столб, с привязанной к нему лохматой чумазой девицей в изорванном одеянии, которое скорее открывало её тело, чем скрывало. Её рот был раскрыт в беззвучном крике, голос она уже потеряла, глаза — безумно выпучены, она лишь извивалась, крепко привязанная к столбу, так как огонь уже жадно подбирался к её ногам.

Ее спутники молчали, вмешиваться в беснующуюся толпу было себе дороже, но и видеть сожжение живого человека было выше сил. Ирри осмотрела палачей: вот женщина, седая, которая смотрит на девицу, плачет, но что-то яростно кричит, юродивый, который подбрасывает ветки в кострище, а вокруг раскрасневшиеся, возбужденные жители. А это кто? Чуть в стороне, вроде бы и со всеми, но и отдельно стоит дородный черноволосый мужик, он не радуется, но и не плачет, просто ждёт. Староста, поняла Ирри.

Она решительно направилась к нему, спутники через секунду окружили ее.

— Уважаемый, нам рабыня нужна, для утех в дороге. Есть в деревне ненужная девица? — постаралась она пробасить.

Мужик сдвинул на бок кепку, почесал макушку, задумался.

— Девку, говоришь... Так у нас рабов отродясь не было... — продолжал чесать макушку староста, но тут его взгляд остановился на девице в костре. — А что, заплатишь? — быстро спросил он и начал резво потирать руки.

Ирри чуть не рассмеялась, у него все мысли были видны на лице и руках.

— Заплатим. Золотой, — сообщила она, ее спутники удивленно посмотрели на нее, как если бы Онни внезапно заговорил.

— Не-е, три! — начал торговаться староста.

— Один, она уже вся обгорелая, с нее толку-то. Разок мои люди с ней побалуются и она отойдёт от этого мира. Нет, золотой, не больше, — они изучающе и недовольно стала смотреть на костер, девчонка уже была в беде, совсем.

Староста, наконец, сообразил. Он кинулся к кострищу, начал ногами разбрасывать головёшки и кричать что-то односельчанам. Сначала люди зло надвинулись на него, потом замерли, и через секунду бросились растаскивать дрова и тушить их. Через десять минут девушку сняли со столба и бросили на землю безвольной куклой.

— Два, два золотых, так и быть! — староста хитро оглядывался на девчонку и даже облизывался.

— Да за что два, она уже и так дохлая, может её уже хоронить надо? — Ирри брезгливо посмотрела на пострадавшую.