Горошину не предлагать!

Когда она закончила, все уже сидели со снисходительными лицами. Разве Ирри ела и пила как поросёнок? Но только она поставила опустевшую кружку на стол, Силда негромко хлопнула в ладоши и моментально появились "двое из ларца", начали убирать посуду, а потом отодвинули и стол.

Как будто подгадав к этому времени, раздался стук снаружи и, не дожидаясь разрешения, в дом кто-то вошёл. Он остановился положенное время на половичке, а потом бодро притопал к ним, подтвердив догадку, что он частый гость у Силды. Они увидели широкоплечего и не очень высокого черноволосого эльфа. Глаза у него были зелёные, как и у Силды, и у брата Танве. В кого же у нашего проводника были бледно-голубые, словно выцветшие, глаза? Одет он был просто, в поношенные коричневые штаны и куртку, достойных для работы в огороде. Его широкоскулое лицо с выраженными надбровьями излучало доброту. Судя по озорному взгляду под лохматыми бровями, он — шутник.

— Светлого, Силда! Приехали? А где же мой? — и он с любопытством деревенского жителя, не скрывая своего интереса, начал рассматривать их.

— Риггионель, это Тийнего, твой наставник и учитель. И жить ты будешь у него. Когда ты и Иррьен будете свободны, можете общаться. А сейчас иди и устраивайся, — представила и выпроводила кузена Элоэна Силда.

Но Ригги сам с любопытством и долей сомнения рассматривал своего учителя. Естественно, ведь тот был так похож на обыкновенного садовника!

— Ну-с, девочка, а что мы будем делать с тобой? — спросила Силда Тиирунью после ухода мужчин, строго глядя на неё.

Девушка сжалась и будто уменьшилась в размере, опустив глаза в пол.

— Я могу тебе предложить кров и стол, если ты будешь служанкой. Естественно, младшей. Согласна?

Тиирунья истово закивала. Судя по её поведению, собственная судьба беспокоила девушку весь их путь сюда.

— Отлично! Ты будешь подчиняться Доре. Как тебя зовут? — спросила Силда.

— Тиирунья, — пискнула наша подопечная.

— Ах! Какое имя! Мы будем называть тебя проще — Тиира. Иди, вот и Дора уже пришла.

Увидев гоблиншу, забравшую у меня Гого, Силда обратилась к ней:

— Дора, определи девушку, она будет у нас служанкой. Распоряжайся ею.

Дора же, стоявшая это время, сложив руки на объемном животе, встрепенулась и начала спускаться вниз, кивнув девушке. Тиира выпучила глаза и непонимающе смотрела вокруг.

— Дора, проявись! Теперь всё время будешь явной! — окликнула гоблиншу Силда, и только после этого у Тииры вытянулось лицо, а глаза стали как блюдца. Но всё равно, она, осторожно ступая, последовала вниз по лестнице.

— А с Вами, что будем делать? — обратилась Силда к Тимиозо. — Если Вас устроит совсем крошечная комната, проблем не будет. Туалет и омывальня у вас будут общие, на этаже. Согласны?

Тимиозо, равнодушно пожав плечами, кивнул.

— А ты, Иррьен, будешь располагаться рядом со мной. Пойдёмте, я покажу вам ваши комнаты.

Через пять минут Ирри оставили одну в небольшой комнате, хотя если вспомнить российские квартиры, у нее было и не так уж тесно, 12 квадратов! Сколько же у Тимиозо?

В ее комнате обнаружилась односпальная приземистая кровать с достаточно жёстким матрацем (из сена что ли), она радостно подумала, что тут знают толк в ортопедических штучках. И подушках, так как и она была плоская, практически, никакая. Ирри открыла дверцы шкафа из тёмного дерева и вздохнула, он оказался пространственный, с двумя рядами перекладин для вешалок и плечиков, уходящих вдаль. Явно, выкладывать вещи Ирри будет не сегодня. Согласно кивнув на эту мысль, она пошла разыскивать туалет и омывальню. Если ей не сказали, что у она будет общая, значит, должна найтись где-то здесь. Она внимательно начала рассматривать стены, но тут в дверь поскреблись, и вошла молодая гоблинка в зеленом сарафане, в жёлтой блузке с сумасшедшими фиолетовыми цветами. Она была полногрудой, огненноволосой, с жёсткими косичками, бодро торчащими в разные стороны, и повязанными яркими разноцветными лоскутками. Если ещё упомянуть и её жёлтые глаза с длинными чёрными ресницами, томно хлопающими, то можно признать, ко Ирри пришла горячая красотка! Росточка она была маленького, где-то ей по грудь.

— Можно? — спросила она приятным негромким контральто, Ирри даже облизнулась, какой приятный голос!

— Да, — разрешила она и уставилась на гостью. Зачем пришла?

— Я помочь пришла. Я — Лаудра, буду Вам помогать, — сообщила девица и внимательно за Ирри наблюдала, ждала, по-видимому, реакции.

А что она? Ведь уже пожалела, что ей не дали с собой служанку. А тут такая оказия! Да хоть сама лахудра, ей всё равно, лишь бы разобрала вещи!

— Я — Иррьен. Заходи! Мне вещи нужно выложить из саквояжа, и помочь причесаться на ночь, и найти ночную рубашку, и туалет, где?

Через полчаса Ирри уже сидела в кресле, переодетая в ночную рубашку, а Лаудра (её имя произносилось с ударением на первый слог) вычёсывала волосы. Ирри успела посетить и туалет, и ополоснуть лицо, а гоблинка — даже разобрать саквояж — работала она с потрясающей скоростью. Когда Лаудра занялась разборкой вещей, она не только вытащила их и развесила, но и отделила ту одежду, которая ни за что не пригодится. Да ещё вытащила деньги, мелочи и разложила их на полочках в шкафу за зеркалом.

И к тому же она не молчала, Лаудра восхищалась ее платьями, как раз большую часть которых и пришлось отодвинуть.

— Это же такая красотища! И как здорово, что Вы к нам приехали! Мы же теперь узнаем столичную моду! Я как сошью себе наряд, так Жишка сразу влюбится в меня, а то и не смотрит, — бормотала Лаудра, но говорила мягко, словно пела. А Ирри под её бархатистый голос засыпала. Ей было абсолютно всё равно, что она рассказывает, могла даже читать список покупок — слушалось замечательно, как нежная колыбельная.

Закончив, девушка помялась и, не найдя повода остаться, ушла. А Ирри заползла в кровать и мигом уснула, хотя ещё было светло.

Силда.

Девочка рано уснула, когда Силда заглянула к ней, чтобы поговорить, она уже сладко посапывала. Да, наверняка, путь для неё был трудный. Но Проницающая не успела спуститься вниз, как выглянул наставник Иррьен, и она позвала его вниз для беседы. Что её удивило в нём с самого начала, так это то, что он сразу же увидел гоблинов, хотя те были невидимыми для людей и проявлялись только специально. Теперь же она чувствовала в нём привкус древности. Кто же он?

Они уселись на диван, и Силда стала расспрашивать его о девочке.

— Иррьен старательная, если её подтолкнуть. И ещё одно, считаю, что могу этого не скрывать, так как Вы всё равно об этом узнаете. Её душа из другого мира и с сохранённой памятью.

— Ммм, я чувствовала за ней нечто необычное, но о таком даже не подумала, — покачала головой Силда.

Они ещё долго обсуждали режим девочки, как бы то ни было, её боевая подготовка не должна прекращаться, а магические занятия должны быть медленными, ведь Иррьен нужно соединить с этим миром. Похоже, никто её не смог научить этому, так как сами некомпетентны. Васту её предупредила об исключительности девочки. В конце их совещания они с Тимиозо пришли к выводам, что некоторые их занятия можно объединить, польза будет несомненная.

Иррьен

Утро, кто бы догадался, что это оно! Темно, даже рассвет ещё не пришёл, а Лаудра ее уже тормошит. Кое-как она отодрала Ирри от кровати, расчесала, одела во что-то и выпихнула в руки Тимиозо. Она не поняла, откуда эта девица знает, что ее нужно будить и заставлять вставать?

Тимиозо вынес наружу, по-видимому, для того, чтобы она спросонья шею себе на ступеньках не сломала и, придав ей ускорение, побежал чуть впереди. Пару раз она споткнулась, отклонившись от намеченного наставником курса, но затем выправилась. Через пять минут кровь вскипела и пришла бодрость. Сразу почувствовался свежий влажноватый воздух, пар изо рта сообщил ей, что тут достаточно холодно, вот о чём заботилась тётушка, посылая Ирри ворох теплых вещей.

Они бежали и бежали уже минут двадцать, Онни наворачивал круги вокруг них. Начало светать и Ирри в восхищении отвлеклась от маршрута. Вокруг стояли высокие сосны рядами, а они двигались, словно по широкой просеке. Для эльфов эта дорога была бы странной, они же берегут лес, но может быть, здесь раньше жил кто-то другой? Сама просека оказалась ограничена серыми узкими плитами, и на них были изображены... пиявки! Ирри даже пробрали мурашки по спине. Так, нужно заняться в свободное время раскопками, разобраться, кто тут жил! Она бы еще долго считала ворон, но Тимиозо остановился, и Ирри предсказуемо налетела на него. Упс!

— Ирри, не отвлекайся! — сделал он замечание.

А у нее уже любопытство свербело в одном месте, ну, вы знаете в каком! Но пришлось подчиниться.

После хорошей разминки, она начала выполнять задания Тимиозо. Делала, делала, особенно не задумываясь, пока не обнаружила себя высоко на дереве со связанными ногами, а рядом ни веточки, ни сучочка.... Мамочка!!!!! Вниз смотреть она себе запретила, ведь земля, как известно, притягивает... А небо кружит голову. Пришлось ей представить ствол любимым мужчиной и обвивать его лианой, по старой памяти.

"Любимый мой, желанный, нежно обнимаемый, — бормотала я дереву, обтираясь об него. Скорость, естественно, у нее уменьшилась, поэтому она поднялась всего метра на два.

Усевшись на широкую ветвь, решила помахать Тимиозо. О Боже, как слезать-то будет? Ее наставник казался букашкой внизу. Ведь говорила, что сосны очень высокие? Сосны? Но они же шершавые! Она осмотрела себя. Да, костюмчик из мягкой шерсти можно теперь смело выкинуть! Дырка через дырку! Не зря ей надавали столько одежды. Но зато она заметила, что рассвет окрасил нежными цветами все вокруг, и суровая местность начала оживать. Молодые иголки заблестели юной свежестью, трава внизу, в глубине, казалась сине-серой, высокое небо, льдисто-голубое, похожее на глаза Танве, манило ее, хотелось просто упасть в него, наполниться холодной высью и раствориться без остатка. Почему ей Вастель подарила кошачью ипостась, а не крылья? Куа почему-то не отозвалась, будто ее и не было. Странно, а ведь она любила целовать небо на макушке дерева... Осталось только ждать и любоваться расцветом мира с восходом Аравы...

Тимиозо, похоже, понял Ирри, потому что тоже оказался на высоте и замер, наслаждаясь рассветом. Некоторое время они молча впитывали великолепие северного утра, тем более начали просыпаться птицы и робко дарили свои трели разгорающемуся дню. Ирри восторгалась, пока ее расслабленно блуждающий взгляд не наткнулся на странное скопление камней, а может, скал, но слишком упорядоченно расположенных. Ага, зарубочку сделаю, и туда слазить нужно. Ладно, размечталась, планов громадьё, а как вниз-то спуститься?

Опять она прозевала момент, Тимиозо, уже стоя на земле, призывно махал ей рукой. Что? Как? Ирри пригорюнилась, но мозг современного человека привык к мозговым штурмам и начал выдавать идеи:

— снять курточку, и как Мулан, спуститься вниз, надеясь, что рукава прочно пришиты к лифу;

— вспомнить школьное лазание по канату и порвать в кровь ее внутренние части бёдер;

— упасть, авось, Тимиозо ее поймает;

— порыться в памяти, что там Риваллу насчёт взаимодействия с растительностью вложил.

Начала она с самого безопасного, на ее взгляд, решения, попробовала слиться с деревом. Как там Маугли говорил? Мы с тобой одной крови, ты и я. Хи-хи, зелёной!

Ирри обняла ствол и стала слушать, постаралась втянуться своей энергией в него, уплотниться до твердой сердцевины, тук-тук, есть кто дома? Дерево было немного напряжено, боялось ее, что ли? Ирри расслабилась и постаралась передать свою любовь, и уважение... Дерево прислушалось, и в таком молчании они находились долго... Пока Тимиозо не сказал на ухо:

— Может, ты уже встанешь?

Если не принимать во внимание, что она чуть не стала заикой, то сидела на земле, крепко обнимая сосну. Кто объяснит, как ей это удалось?

Возвращались они с Тимиозо тем же путём и таким же образом: рысью. Представьте, они, легко гарцуя, а она начала это делать, увидев после леса неожиданно проявившиеся дома, невидимые вчера, и вокруг них активно тренирующихся эльфов, молодых и не очень, и даже подростков. И все такие бодрые и разрумянившиеся! Вид портила только ее рваная одежда. Естественно, они стали гвоздем утренней программы эльфийской деревни. Ирри вспомнила, что, как-никак, принцесса, да ещё и член Правящего дома ди Каавэир, и пыталась приветствовать жителей кивком головы. Получилось, если честно, не очень, зато смешно... Так как некоторые улыбались. Ладно, Ирри — не злопамятная...

Притопав в свою комнату, Ирри попала в объятия Лау. Ей было лень каждый раз произносить полное имя девушки, она предложила ей дружбу, почти:

— Лаудра, можно, я тебя буду называть — Лау, а ты меня — Ирри? И на "ты". Хорошо?

Гоблинка кинулась ее обнимать, а она чуть не опозорилась, начала пятиться под напором Лау, но девушка быстро заграбастала госпожу в свои длинные руки и крепко притиснула к пышной груди...

— Я знала, что мы подружимся! Мечтала! Вот, пусть Жишка узнает, какая я. Ой, Ирри, а пойдём к нему в гости? Ну, не к нему, а в его дом, а он нас вместе и увидит, а? — она так невинно состроила свои горчично-желтые глаза, что Ирри не смогла ей отказать и кивнула.

Лау выбрала ей красивое теплое платье в мелкий синий рубчик, и где она его нашла, Ирри даже не видела его ни разу? Но оно оказалось именно тем, что нужно: тепло, удобно, уютно. Сапоги велела оставить те же. Когда Ирри показала на валяющуюся на полу изорванную одежду:

— Выкинь, там одни дырки!

— Да ты, что! Такой хороший костюмчик, его ещё носить и носить! Я тебе его залатаю! — шустро сгребла эту жалкую груду в один из своих кожаных карманов на своём платье Лау.

Ирри не заметила у себя ни отвращения, ни неприятия, когда гоблинка ее обнимала и трогала, наоборот, её непосредственность и отсутствие пиетета перед нею очень нравились.

— Как зовут на самом деле твоего Жишку? — поинтересовалась она впрок.

— Жизарий, только никто его так называть не будет! — отмахнулась от нее Лау, накручивая ей косы двумя кульками по бокам

— А ты называй его Жар, или Зар, поуважительнее, он и потянется к тебе.

— Ой, да, скажешь тоже... — отговорилась гоблинка, а сама задумалась.

За завтраком Ирри с удовольствием съела кашу из корней камыша с орехами. Хорошо, что на острове от голода она привыкла к такой пище и поэтому та сейчас казалась вполне привычной. Силда внимательно наблюдала, как она ест.

— Ты не против, если место твоего пса будет у гоблинов? Да и детишки будут рады, — спросила в конце завтрака ее хозяйка.

— Можно, только пусть не подкармливают его, а то он станет толстым, — разрешила Ирри.

Ясно ведь, что ей не позволяют пускать его на второй этаж.

После завтрака Силда разрешила поболтаться по окрестностям с Лаудрой. Ирри показалось, что она увидела с лестницы на кухню острое серое ухо и рыжую косичку, не иначе ее новоявленная подруга подслушивает. И точно, стоило ей встать из-за стола, как Лау с деловым видом направилась наружу, от усердия притоптывая своими босыми лапищами. Она опять оделась в зеленый сарафан, только блузка теперь была насыщенно голубая с жёлтыми цветами. Не так уж и ужасно, или Ирри стала привыкать к здешней моде?