Горошину не предлагать!

И еще она все время чувствовала опору, ту к которой привыкла. Она теперь стала мощнее и Ирри за нее держалась — гладкая прочная черная плита, очень удобная и теплая.

Позднее Ирри попала в дивный лес, наполненный странными животными. Они заигрывали с ней, забавляли, деревья и цветы болтали и Ирри бы забыла обо всем и о себе, если бы постоянно на оказывалась у нее под рукою черная блестящая опора.

Пробуждение оказалось тяжелым. Вот только она прыгала через ручей с козленком, и теперь открыла глаза и чувствует навалившуюся тяжесть. Тело ноет, глаза смотрят через какую-то пленку и каждый взмах ресниц отдается странной болью.

— Ирри, девочка, ты как?— раздался рядом ласковый голос.

Кто-то знакомый...

— Силда?

— Я, моя хорошая, не открывай глаза, еще рано.

— Рано? Что случилось? Я помню, медитация, потом земля и...

— Не вспоминай пока, позже.

— Тими..ой, Тимиозо здесь?

— Я здесь.

— Дай руку.

Ирри почувствовала облегчение, да, та самая опора.

— Спасибо... А эти, наги как?

— Откуда ты знаешь? — Силда склонилась над Ирри

— Так они там умирали, засыпанные. А малыш Ки, жив?

Силда выпрямилась и тихо вышла, она нашла Тийнего и рассказала все.

— Ты не считаешь, что нам нужно во всем разобраться до приезда Повелителя? — откликнулся учитель магии. — Мы думали, Ирри оказалась там случайно, глупцы...

— Считаю, для начала поговори с нагами. И Повелителю о них ни слова, ясно? — Проницающая устало присела на скамью. — Я не могу пока понять, как Ирри в этом всем замешана, зачем ей такие испытания...

Ирри лежала с закрытыми глазами, тепло руки Тимиозо давало силу и она решилась, повернулась лицом к тому теребящему чужому ощущению внимания и тревоги. Волной накатили чувства: беспокойство, нет, даже страх потерять, робкая надежда на... что это? Ликующая радость, что нашел ее? Ирри хотелось потрясти головой, что она безуспешно и сделала, тупая боль резко оборвала ощущения связи.

— Тим, мне больно, — пожаловалась она руке, что держала ладошками, ведь весь наставник для нее сконцентрировался в этом пожатии.

— Займись медитацией, — прозвучал спокойный ответ. — Сначала собери себя внутри, сконцентрируйся там, отключив все внешние ощущения и боль. Затем осмотрись и найди источник энергии снаружи, и соедини с внутренним.

Ирри послушно начала сконцентрироваться. Как верно сказал Тимо — собери себя, ведь она сейчас соткана из миллионов отдельных кусочков, и принадлежали они все разным людям... часть Ирри, Куа, часть Силде, часть Тийнего?.. часть Нагаи, часть Тимиозо?.. часть Элоэна... Это только то, что Ирри узнала, а ведь тут были и незнакомые части... Как это может быть? Кто они? Голова снова начала кружиться и водоворот перед мысленным взором стал поглощать, смешивать вытащенные сегменты. Ирри вцепилась в сильную ладонь.

— Не спеши, — услышала она знакомый спокойный голос и он ей словно придал сил.

Ирри снова начала погружаться внутрь, не отвлекаясь на вопросы принадлежности фрагментов. Как сконцентрироваться, когда она чувствует себя, как собранная по кусочкам, но не склеенная ваза? Каждый из них является уникальным со своей частотой энергии, ароматом магии и собственным разумом... Ирри постаралась снова сконцентрироваться внутри, ведь с Куа они смогли. Как там получилось? Повернись и посмотри в глаза другого? Ирри внутренне собралась и повернулась к части Силды... Сначала она барахталась в мощном потоке, стремившимся утопить ее богатством ощущений, чувствования, знаний и... любви, но потом вспомнила Куа, как Ирри захотела ее принять. Так и здесь она открылась и начала тонуть... Нет, наполняться содержимым... и которое начало впитываться в самую суть Ирри, находя там свое законное место и роль. После этого часть Тийнего показалась Ирри такой дружелюбной и жизнерадостной, как песик с хвостиком-метелкой, и она радостно приняла в себя без остатка этот фрагмент.

Нагаи представляли огромный пласт, слежалый от времени, казавшимся твердым, недружелюбным, темным, но в нем внезапно замерцал кусочек малыша Ки и Ирри радостно протянула руки. Вал неведомых ощущений и моральных принципов накрыл ее, чуждая магия, иное мировоззрение, другая физиология... Ирри впитывала и вдыхала, пила все это, кашляя и давясь — другого выхода у нее не было...

Когда она собрала Нагаи в себя, лежала как островок в океане, омываемый волнами — усталая, обессиленная, ошалевшая от переполненности. Да, цельное ядро ее уже есть и это она, Ирри, и никто другой, спасибо темному посоху под рукой. И теперь она набиралась решимости кинуться в бурные воды, разом открыться новому, незнакомому, оставив напоследок часть Тима и Элоэна. Повелителя она собиралась принять как можно позже...

Тимиозо сидел рядом, держал девочку за руку и по дыханию угадывал, с чем она сейчас борется. Своих новых родителей она приняла, это ясно, так как на глазах затянулись раны, кожа стала ровной, засветилась здоровьем, волосы заиграли красотой. Нагаи, и это она пережила, справилась, ведь в этот момент ее нос чуть уплощился, ноги начали покрываться чешуей. Сколько ей оставалось, Тимиозо не знал, но ждал, когда она дойдет и до его части. Ведь взяв ее в ученицы он поставил девочку не на путь Сумеречной Лозы, о нет, на гораздо более длинный путь. И если она выдержит, тогда... Она простит, когда узнает...

Ирри стояла перед Элоэном, так ей было легче принять его часть. Она себя чувствовала теперь очень древней, гораздо старше Элоэна. Недавнее ощущение юности испарилось, на ее плечи сейчас давила тяжесть чужих тысячелетий... И вот он заставила посмотреть на этого эльфа. Связь... да, она есть, и это она поддержала ее и не дала умереть там, в толще камня. Только связь эта не та, о которой говорил Риваллу. Ирри мысленно посмотрела на свои руки, покрытые серебристыми браслетами. А ведь Тимиозо знал, к чему это приведет, ведь так? И позволил этому случиться. Хотя, если бы она не поцеловала Повелителя тогда... Она смело посмотрела на Элоэна — интересно, он знает, что означают его бронзовые неснимаемые браслеты на руках?

Ирри отвернулась чтобы подумать. Она сейчас что чувствует к нему? Кроме канала связи, почти родственной, почти близнецовой? Раньше все было просто и понятно: мужчина ей нравился, ее тянуло магнитом к нему, а теперь? Магнит испортился? Или ей теперь одной красоты мало, нужно что-то другое?.. А как это узнать? Только приняв его часть в себя, как с Куа. А что сам Элоэн почувствует после этого? Он ощутит изменения в ней? Примет ее такую, другую? Не девочку-припевочку, а умудренную древностью женщину?

Ирри резво развернулась и кинулась на грудь воображаемому Элоэну...

Она проснулась подозрительно поздно, в комнате было очень светло — проспала!!! Во всем теле чувствовалась какая-то отстранённая не то боль, не то неудобство. Ирри потянулась — тело с трудом это сделало, будто затекло, так бывало, когда переспишь, долго...

Она рывком хотела сесть, но не смогла, опрокинувшись обратно на постель — слабость не ощущалась, но и тело предательски не подсказывало своего состояния.

— Не вставай! — послышался приказ, такой настойчивый, что Ирри хотела возмутиться, но... почувствовала странную общность, родство с Проницающей.

— Что со мной? — услышала она свой хриплый голос.

— Для начала, я хотела бы тебя высечь! — заявила Силда, улыбаясь, но Ирри не поверила ей.

— Затем — обнять, — и она заключила ее в объятья, которые оказались настолько приятными, словно Ирри поместили в сладостное облако, что почти растаяла.

— Что это со мной? — когда ее отпустили.

— Ты умирала, спасти тебя получилось только кровью, поэтому ты — теперь моя дочь, а Тийнего — отец.

— И он тоже?!

— Все очень сложно, по-одному мы бы тебя не вытащили, слишком большой потенциал, странная энергия, и чтобы наполнить его хоть чуточку — потребовались силы нас обоих.

— А откуда такая слабость?

— А ты хотела, чтобы чужая кровь так легко смешалась и слилась с твоей? И из лепешки, в которую ты превратилась, не очень легко превратиться в чудесную девочку Ирри. Я счастлива, что ты выжила и у меня есть дочь. А теперь мы тебя будем кормить!

Ирри поддалась потоку, но внутри свербило ощущение, что она нечто забыла, что-то очень важное. И не просто забыла, а кто-то накрыл это темным зонтиком.

Весь день прошел в визитах: к ней посчитали невозможным не прийти все ученики, педагоги, Ригги, Лаудра с женихом, Дора, старый Гро... Но больше всех Ирри грело присутствие Силды, Тийнего и Ланве.

С большой радостью Ирри потягивала липовый отвар, принесённый Дорой. Она полулежала в постели, а оба ее новообретенных родителя участливо сидели рядом с ней и наперебой рассказывали древнюю историю. Непонятно, откуда они знают такие подробности, только если Силда проницала прошлое, но их знания показались Ирри роскошно глубокими и увлекательными.

Создатели сотворили этот мир и Богами пригласили быть своих друзей: супружескую пару — Селивара и Вастуат, присматривать за миром и моделировать его. Первыми заселили нагов, потом людей — как рабов и обслугу. Расчёт был на то, что люди быстро размножались и умирали, и не могли взрастить вековой ненависти к угнетателям, но на самом деле, наги не были жестоки. Потом создали эльфов, гоблинов и расселили в разных частях мира. Они друг другу не мешали, слишком разными были у них интересы. Эльфы предпочитали жить в хижинах на деревьях, защищённые от опасных хищных тварей,

Со временем эльфы научились защищаться, стали сильнее, начали накапливать магию и развиваться в искусном владении ею. А гоблины стали рыть подземные тоннели, но земля была рыхлая, с песчаником, поэтому случались частые обвалы, хоронившие серокожих карликов, и они стали искать каменистые земли рядом с лесом. И нашли. То, что там жили наги, ничуть их не смутило. Ведь хвостатые не любили рыться в земле, значит, по мнению карликов, могли жить в любом месте, хоть бы и в их прежнеем месте обитания. А тут Боги решили поэкспериментировать очередной раз, и мир наполнился троллями, баньши, наядами, дриадами, и ещё многими новыми существами. Помучились с ними все — и волшебные народы, и люди. Но по прошествии веков, нечисть (так назвали всю эту братию) пропала или попряталась, а новых не появилось. В те же времена Нагаи как наиболее пострадавшая от троллей раса, совершила исход в подземелья Гоблинэ.

— Ирри, девочка моя, прости меня, — внезапно попросил прощения Тийнего. Это было несколько неожиданно посреди исторического экскурса.

— Ти, давай я расскажу, — предложила Силда, положив ладонь на руку Тийнего, он согласно кивнул.

В те времена, когда появились новые существа, жили и лесные духи, их подругами были наяды, а дети появлялись смешанные: девочки шли в мать, а мальчики — в отца. Но эти существа оказались любителями и человеческих женщин, иногда заманивали их в лес, соблазняли, а потом те умирали от истощения любовными играми. Непонятно почему, но Боги перестали поддерживать новых существ и они стали исчезать. Одними из первых пропали наяды и лесные духи остались одни, но предок Ти нашёл выход. Он присматривал эльфийскую девушку, в которую влюблялся, соблазнял её, а когда она тяжелела, дух заключал её в магический кокон, которого хватало для поддержания жизни эльфийки, но ребёнок развивался за счёт матери — естественным результатом была смерть девушки. С тех пор у духов рождались только мальчики, с каждым поколением в детях прибавлялось больше эльфийской крови, но духами они становились после инициации. Наш Тийнего — такой ребёнок, который, повзрослел и, зная, что ему предстоит, принял её, но остался одиноким и не позволяет себе быть счастливым, ведь знает, что его страсть убьёт любимую. А сам, ты наверное, заметила, обожает детей, да и добр безмерно. Поэтому многие годы Тийнего жил один, избегая близких отношений с женщинами. Он нашёл удовлетворение, занимаясь с детьми, но своего сына или дочери у него не было.

Долгое время Тийнего не мог смириться с таким положением вещей, но однажды он нашёл выход. Если найти ребёнка, с близкой по энергетике к его, лесной, и соединить со своей кровью, то дитя станет сыном Тийнего, принимая в полной мере наследие духов, а значит, и проклятие убивать любимую. Но если найти девочку, то она станет дочерью, получит малую часть магии лесного духа и будет свободна найти любимого и родить ребёнка. Но предполагаемая процедура ожидалась очень жестокой, поэтому он отбросил её. Тогда, когда ты умирала, и тебе не помогала моя помощь, Тийнего отдал часть свой крови, фактически, проведя тот обряд. Слава Васту, всё закончилось хорошо.

— А что я должна чувствовать? Сейчас всё как обычно, только слабость, — поинтересовалась Ирри.

— Не всё сразу, дитя. В тебя попала наша кровь, но ты уже не малютка, поэтому нужно время, чтобы обосноваться в тебе и найди взаимопонимание с твоей красной жидкостью. Да и к счастью, ты самые мучительные для тебя часы провела без сознания.

— А моя вторая ипостась, как она? Осталась? — забеспокоилась Ирри, ведь в этих краях она не ощущала присутствие Куа.

— Не должна, кровь отца наоборот должна была поддержать ее, — ответила Силда. — Давай продолжим, дочь, следующая часть истории — это про нас, северных эльфов, — ласково погладила Иррину руку Силда:

— Великий Лес щедр только для чистокровных эльфов. Тем же, у кого в жилах текут и другие крови, трудно. Естественно, они стараются найти места, где условности меньше выражены. Ими оказываются окраины леса с давних времён, но и там бывают беды и проблемы. Раньше эльфов было меньше, и жившие в уединенных домиках подвергались грабежам со стороны людского отребья. Однажды, несколько семей решили искать нового места подальше от человеческих поселений и долгие поиски привели их сюда. Но здесь жили гоблины. По крайней мере, нет людей, подумали переселенцы. Эльфы построили в отдалении меленькие избушки и стали жить. Сначала существовало чёткое разграничение между двумя расами, но с годами оно начало стираться. Через сто лет гоблинки стали заглядывать в гости к эльфийкам, ещё через сто — гоблины посчитали себя вполне дружественными к соседям и стали приглашать соседей к себе. Дальше началось удивительное: гоблины (сами!) предложили жить вместе, в обмен на магическое тепло в домах — услуги пошива обуви, верхней одежды, кузнечного дела и много еще всего. Жильё строили вместе, учитывая запросы двух рас. Были и разногласия, и конфликты, но со временем гоблины с эльфами прикипели друг к другу. А мы, будучи сами нечистокровными, стали принимать к себе таких же отчаявшихся, какими были и сами. Твои братья — они стали мне родными, почти как и ты, но значительно раньше. Танве жгли на костре вместе с матерью, я успела за пару мигов до его смерти, и выбирать уже не приходилось, как и с тобой, у него вместо ног были головёшки, глаза выжжены и ожог всего тела. Второй сын попал ко мне значительно позже, его, словно дичь, гнали охотники, травя деревенского сироту за эльфийские уши, Ланве — полукровка и в конце его отдали собакам господина на забаву. Я обоих усыновила, провела кровный обряд, и они стали моими родными детьми. Только Танве не удалось полностью восстановить цвет глаз. Я их люблю, моих сыночков, надеюсь, взаимно. Теперь у меня появилась ты, дочь. Ты взрослее, поэтому процесс перерождения будет идти медленнее. Эльфийской крови в тебе теперь больше, чем во мне даже — Тийнего почти чист. Всё начнет меняться через две полные луны. Сама понимаешь, почему мы не любим чужаков. Боимся, что они рассорят нас с гоблинами, или оскорбят одного из нас. Кстати, гоблины разрешили пока остаться нагам.