Горошину не предлагать!

— Нравятся? — ещё раз спросила меня Тибильда

— Тётушка, спрашиваешь! Они такие красивые!

— Это мамины, она подарила их мне, а теперь я могу передать тебе. Носи их с честью.

После ухода тёти я успела умыться и когда Мати усадила меня перед зеркалом для причёски, ко мне пришла Илларэмис. Она без всякой пышности просто поздравила меня, поцеловала в щеку и подарила крошечную шкатулку. И попросила её открыть вечером. Ну, ладно, проживу, дотерплю. Когда первая фрейлина меня покинула, Мати почему-то покраснела и смущённо начала бормотать:

— Я поздравляю Вас, Ваше Высочество с таким знаменательным днём. Первое совершеннолетие так важно для каждой девочки. Я не могу Вам подарить дорогой подарок. Но у меня есть колечко, вот оно, — она показала на мизинец и продолжала. — У нас есть легенда, что его дала Матушка Вастель маленькой девочке из нашего рода, как амулет, сохраняющий жизнь. Я могу его отдать Вам. Сестёр у меня нет и некому его передать. А если будут дочери, то мы обойдёмся и без него. А мне это колечко уже давно мало. Возьмите, пожалуйста.

Я протянула руку. Колечко и, правда, было не простое: причудливая блямбочка из серебра, если повертеть им, иногда казалась кошачьей головой с глазом — кварцем, кажется, соколиным глазом.

— Спасибо, Мати. Это такой подарок... Словно от сестры, — я обняла её.

Мати спохватилась.

— Вас нужно быстро собирать, сейчас я принесу вам сюда завтрак. После него срочно одеваться и причёсываться. В 9 начнётся приём поздравлений в парадной зале. А до этого, Вам нужно появиться у короля, это мне Её Светлость вчера рассказала.

Дверь открылась и вошла Мелли с подносом, накрытым белым полотенцем, позади неё оказалась тётушка. Мелли передала поднос Мати и подошла ко мне.

— Иррьен, девочка, поздравляю тебя, будь здорова и так же жизнелюбива, — она расцеловала меня. — Вот тебе подарок — твои любимые ленты, все в цвет платьев.

И она протянула мне коробку. Я приоткрыла её — а там... лежали атласные ленты, свёрнутые в рулоны, разные и все такие красивые.

— Ой, Мелли, как ты здорово придумала! Я тебя обожаю!

— Девочки, заканчивайте! А то мы не успеем накормить Ирри, — тётушка уселась в кресло около косметического столика с зеркалом, где Мати и поставила поднос с завтраком.

Я быстро выпила чашку ромашкового чая и пару раз куснула пирожок, отметив, что ем как Лали, а раньше осуждала ее, хмм... Аппетит тут же пропал. Мати уже познакомилась с Мелли и теперь обе хлопотали вокруг моего платья, разложенного на кровати.

Моя причёска заняла ровно 30 минут, и то, спасибо Мелли. Все-таки под её руководством Мати станет супер-камеристкой! Они вдвоем 10 минут прикидывали, какую причёску мне сотворить, тётушка тоже иногда вставляла свои 5 копеек. Но Мати, умничка, настаивала, что я — девочка, и это нужно подчеркнуть, и вовсе не нужно высоких взрослых причёсок.

В итоге мне заплели французскую косу от одного уха до второго по переду, закрепили, а потом собрали волосы высоким пучком на затылке, красиво его обкрутили волосами, свободно висящие локоны завили. Смотрелось изумительно, золотистые волосы ухоженно блестели, каскадом струясь за затылком и это благодаря Мати — вчера вечером помыла мне голову. Затем стали меня одевать: платье было парадным, с достаточно пышной юбкой. И вот я стою перед высоким зеркалом: белый цвет подчёркивает мою юность и свежесть лица, зрительно тонкая талия придаёт женственности, сапфиры в ушах оттеняют глаза. Ли Радин сотворил на груди поперечный буф, который придавал намёк на появляющуюся грудь. Но мне показалось, что я несколько размыто выгляжу, нужны были акценты. Я обернулась к тётушке.

— Мне кажется, не хватает акцента. Что вы там придумали с ли Радином сюда?

— Вообще-то он предлагал розовые акценты: розовый шёлковый пояс и маленькие розочки в волосах. Но ты же не снимешь серьги? — тётушка спросила так, будто внушала мне — не снимай!

— Нет, конечно! Розочки же есть белые у нас для волос, Мелли? А пояс можно взять от голубого платья.

Через пять минут мы вчетвером рассматривали меня перед зеркалом. Было красиво, но в моем облике чувствовался характер, которого, по идее, не должно быть у девочки. Хорошо, что к нам ворвалась Илларэмис.

— Сколько вас можно ждать! Что вы тут замерли, как статуи на площади?

— Мы думаем, так хорошо, или нужно сделать помягче? — задумчиво произнесла Тибильда.

Первая фрейлина тоже замерла на пару минут, задумавшись. А я уже начала давиться смехом — картина: девочка перед зеркалом, позади — четыре дамы, наклонив голову вправо, рассматривают её туманными взглядами. Клоны!

— Что вам не нравится?! Всё хорошо. Но я бы сделала розочки на косе через одну: белая, синяя, белая, синяя.

— Синих у нас нет, — сообщила Мати.

Вздохнув, Илларэмис пальчиком прикоснулась к некоторым цветочкам на голове и они стали тон в тон соответствовать поясу. Стало гораздо лучше.

— Никому не болтать, — погрозила пальцем тётушка перед Мелли и Мати.

Через десять минут мы с тётушкой и Илларэмис предстали перед отцом, он уже нервничал и шагал по кабинету.

— Дамы, нехорошо опаздывать на приём, назначенный гостям! — недовольно сказал король. И мы быстро пошли. Кому быстро, а мне нет — платье не позволяло, оно требовало, чтобы я двигалась плавно, медленно. В общем, так же, как это делала Лали, признаю. С грехом пополам мы добрались до высоких дверей, остановились, чтобы отдышаться. Цирк, конечно: королевская семья с первой фрейлиной прорысила по дворцу. Кто видел, наверное, так и остался стоять с отвисшей челюстью.

— Готова? — обернулся ко мне отец. Я кивнула. Тётушка постучала мне по спине, и я величественно вытянула шею. Отец кивнул Церемониймейстеру. Началось...

Мы шли вместе с отцом медленными шажками, как к алтарю. Вот откуда пришла эта манера. Я повесила на лицо милое, доброжелательное выражение ребёнка с полуулыбкой и любопытством во взгляде. Меня рассматривали. Нет, мне РАССМАТРИВАЛИ! Каждую чёрточку, каждый мой волосок, даже пытались рассмотреть туфельки, которых и видно-то не было. Я шла под перекрестьем этих взглядов, ни на секунду не опуская гордо поднятый подбородок. Как бы там ни было, но я принцесса по крови и наследница Диранского престола.

Первыми пришли поздравлять аристократические семейства нашего королевства. Толстые, тонкие, красивые, не совсем, милые и грубоватые, они приносили свои поздравления и подарки. Через час я приняла в подарок 22 щенка разных пород, ведь я люблю собак, и 47 породных и не совсем котят, потому что некоторые, от щедрости души дарили пару. Преподнесли много книг, богато украшенных, какие-то игрушки, великолепные ткани, украшения, шкатулки. Я вставала и от души благодарила. Я старалась. Я почти не путала имена и титулы. Но через полтора часа от начала у меня начался кашель. Тут же материализовался слуга с подносом и чашкой тёплого отвара. Я взяла её — отвар смягчил мне горло, всё-то они предусмотрели для таких случаев. Дальше поздравления принимал отец. Оставалось всего полчаса до того момента, когда пойдут делегации от других королевств — они, видите ли, просыпаются позже.

Пробило 12 часов и Церемониймейстер ли Таворьен объявил делегацию из Кагорры: да-да, пришли проверять бесноватую. Первым повился посол — герцог Милли'аго со свитой: зрелый яркий мужчина с щеголеватыми усами и бакенбардами, похожий на разбойного пирата в моем представлении. Исключительно по-кагоррски поздравил принцессу и ещё спросил, как я чувствую себя на пороге юности? Ведь в этом возрасте в Кагорре уже выбирают жениха. Я чуть не потеряла лицо. Какого жениха? Это тело так юно... Я была так возмущена, что попросила отца ответить сама. Отец для видимости перевёл мне речь посла и в конце шепнул, чтобы я отвечала на Едином.

— Уважаемый герцог Милли'аго, я благодарю Вас за столь сердечные поздравления. Но вместе с тем хочу сообщить, что в нашем королевстве девочки моего возраста вышивают, поют, танцуют и прилежно занимаются уроками, пытаясь постичь мудрость наук. А о замужестве они не задумываются, потому что это — удел юных дев, а не детей!

— О, да! Мы различаемся, это верно! — заметил герцог на Едином. — Но наш король, Его Величество Филурро, всё же надеется, что его племянница захочет изучить культуру королевства её матери и преподносит Вам этот фолиант.

Слуги внесли огромную книгу. Собственно, и на книгу она не была похожа, скорее какой-то чёртовый амулет размером с тележку. Я вопросительно посмотрела на отца.

Он в изысканнейших выражениях поблагодарил посла и сказал, что лучшего подарка для дочери он и не мог представить. Ведь девочка уже начала учить кагоррский язык, но ей так трудно... А ознакомившись с культурой по такому фолианту, дело обязательно сдвинется с места.

Следующий! Это был посол Индора, наследный принц, парень лет девятнадцати. Симпатичный, воспитанный, аристократичный, профессионально осмотрел меня. Ну да, я же богатая невеста. Но не впечатлила... Ну да, ну, да... Простите, мала... Он вручил что-то невообразимое: вазу с искусственной орхидеей из драгоценных камней. Красиво! Будет блестеть у меня в комнате. Спасибо.

Послы шли и шли, были любезны, не слишком навязчивы. Они просто пришли на разведку, что тут в королевстве в качестве невесты растёт. Но один мерзкий тип всё же попался. Учтите, в сравнении с ним даже кагорриец показался мне милым господином.

Объявили принца некоего княжества, которое и не найдёшь на карте. Он кособоко поприветствовал нас и сообщил, что готов взять в жены вот эту бесовку, так и быть — это и есть подарок.

Я непонимающе посмотрела на отца. Это как? Можно просто так прийти сюда и оскорблять меня?

Отец кивнул Церемониймейстеру и к нам стала пробираться охрана. А этот толстый недоросль, лет двадцати, продолжал:

— Я готов заключить отложенный брак: через год, так и быть, будет настоящий — я потерплю. У нас, в княжестве, самые удачные браки получаются, когда невесте не больше четырнадцати лет, потому что только в этом возрасте можно воспитать послушание и покорность у жены.

— Не уважаемый принц, — загремел голос отца. — Моя дочь, любимая и единственная дочь, — уточнил он, — не бесовка. И я не собираюсь отдавать её в жены такому проходимцу как вы. Прошу вас покинуть залу.

Охрана как раз подоспела и повела толстяка к выходу. Его свита не вмешиваясь, следовала за ними.

— Я все равно буду добиваться, она мне понравилась! — крикнул принц, обернувшись.

Фу, какая мерзость! После него у меня началось все чесаться, хотелось помыться. Отвратительный тип!

Подошло время обеда, но людей было ещё много, и отец попросил меня потерпеть ещё. Выбора не было, хотя я и думала — насколько ошибалась, ожидая сплошного праздника. Теперь шли иностранные аристократы, некоторые их них были нашими дальними родственниками или выгодными деловыми партнерами. А поздравления не кончались... Я стала обладательницей чудесной шали, которая сама по себе была редкостью — мне её подарили неизвестные беловолосые господа откуда-то там. Она сворачивалась в напёрсток так, что я могла её положить в свою крошечную сумочку, была удивительно тёплой и почему-то к ней не прилипала грязь. И ещё цвет имела удивительный — серебристо-жемчужный. Прелестно!

Когда пробило шестнадцать часов, мы заканчивали приём. Выпроводили всех и остались только мы с отцом, герцогиня, первая фрейлина, два советника. король сказал:

— Дочь моя, ты показала сегодня себя как истинная правительница, терпение твоё похвально.

Я удивлённо посмотрела на него.

— Ты не спросила у меня про подарок, ни полслова, дочь. Я удивлён.

— Папа, а я заслужила подарок? — спросила я. Ведь отец думал, что я не его дочь.

— Несомненно! И не один! — с жаром сообщил он.

Неужели! Но что мне можно подарить?

— Помнишь, ты просила меня? Об обучении? — хитро спросил король.

Я вспомнила, что я просила у отца только владения клинком.

— Я нашёл тебе такого наставника, он прибудет к Вам в поместье через месяц — у нас в королевстве и в Кагорре ничего похожего нет.

Я поднялась из кресла и обняла отца.

— Спасибо, спасибо! Я уже и не мечтала!

Король засмеялся.

— Второй подарок ждёт тебя в твоей комнате. Храни его бережно!

Я кивнула.

— Есть и третий?

— Двенадцать лет — это первое совершеннолетие. С этого момента начинается взросление, детство кончается. Поэтому я дарю тебе книгу: читай, учись, наслаждайся, — он протянул мне книжку-малышку, что-то вроде карманного справочника. Он был такой маленький, что запросто поместится в мою сумочку. Я хотела заглянуть в книжку, но отец остановил меня.

— Ирри, оставь, нам нужно пообедать и проехать по городу. Идём!

Хорошо, что мы не бежали как сумасшедшие, а всего лишь быстро шли.

Обед прошёл в узком кругу, и я бы назвала его быстрым перекусом, да и то, что не нужно усиленно жевать.

Меня усадили в открытую карету, высокохудожественно разложили платье, отец сел рядом и мы тронулись. Когда выезжали из ворот королевской резиденции, стража салютовала нам. Около ворот толпились люди, кричали приветствия, поздравления. Все было так, как и предсказывал отец. Только теперь нужно было сильнее улыбаться, изображать искреннюю радость от встречи с народом. Главную улицу украсили гирляндами цветов и сине-зелёными флажками (наши цвета). Я, не переставая улыбаться и размахивая ладошкой, с любопытством рассматривала столицу. Здания здесь — не выше двух этажей, каменные, улицы — замощённые и не слишком узкие, как у нас в Европе. Можно сказать, город не бедствует. Но мы ехали по главной улице, а что на других? Я не стала просить отца съехать с маршрута, предстоял бал, нам нужно было отдохнуть.

Почему я была так уверена в отдыхе? Наивная... Только попав к себе, меня тут же начали переодевать в скромное серое платье. Не спрашивая и ничего не объясняя, тётушка и Мелли повели меня ... в Храм Вастель. О да, я его помню! Заходили мы туда по очереди: сначала — тётушка, потом — я, дальше должна была зайти Мелли.

Но оказавшись внутри, я очутилась в одиночестве. Было немного сумрачно и тихо. Никого! Только те же статуи, слитые в одно. Что делать? Мне никто ничего не объяснил. Тогда я была в отчаянии, а сейчас? Я благодарна Вастель, но как Покровительнице. Молиться ей я не смогу, сильны во мне атеистские наклонности. Я уселась на колени, компромисс, однако. И не совсем на коленях, и сижу.

— Ну, что Вастель? Что я могу тебе сказать? Благодарить за дом, за кров, за родных, которых я теперь имею? Но думается мне, что и твоя рука здесь есть, что я застряла в этом теле... Ну, да ладно. Я ведь привыкаю к этому миру. И домом считаю тётушкино поместье. О чем мне просить тебя? У меня все есть. А загадывать гадости и просить защитить от них считаю глупостью. Только, если заманила меня сюда, то и не бросай! Будь рядом. Пожалуйста...

Не видя смысла в дальнейшем монологе, я вышла, Мелли уже ждала меня. А тётушка появилась через пятнадцать минут. Мы, молча, шли обратно, никто не улыбался. О чем они просили Вастель? В чем состоит обычай посещения Храма? Ответов для меня не было.