Горошину не предлагать!

Танве усмехнулся, все присутствующие на рынке в одном любопытном порыве повернулись к воротам и жадно вслушивались в крики, не обращая внимания на происходящее рядом. Это дало ему возможность ещё раз поменять иллюзию. Теперь он стал толстым молодым увальнем с хитрым взглядом, также пришлось поменять вид телег, их конструкции и лошадей. А чтобы совсем сбить всех с толку прикупил две коровы, причём одна была уже покрытая и бычка. Он способностью, полученной от матери, прислушивался к каждой скотине, просматривая её предков. Поэтому он взял этих высокомолочных, с хорошей жирностью, коров и бычка, у которого обнаружились хорошие задатки производителя, но люди не успели его загубить. Денег уже совсем мало осталось, но он не мог не использовать такую возможность. Танве уже давно задумывался о скотине, но всё не имел возможности её привести. Это сейчас они будут медленно идти, и он исполнит свою давнюю мечту. А уж как будет рад Гро и счастлива Дора, эльф улыбнулся.

Когда он перерождался, у них было молоко для него, его доставал Гро. Мать предполагала, что гоблины передают его по какой-то таинственной связи, но это связало их ещё крепче, гоблинов и эльфов. И только потом подросший Танве узнал, что гоблины сами любят молоко до дрожи в коленках.

Он вздохнул и направился в те ворота, в которые они въехали в город. Как он и предполагал, в нем не узнали беглеца, да ещё и следующего в обратном направлении. Танве направился по бездорожью, по траве, пока было светло, к лесу, а там уже по кромке пошёл в сторону своих спутников.

Темно, приходится идти совсем медленно, животные устали, хотят спать, а он их тянет вперёд. У него в голове светился огонек, словно метка о местонахождении друзей. Друзей? Танве чувствовал, что он уже может так назвать Ирри и Тимиозо. А вот с Ригги было пока не понятно. Чтобы не выдать себя, Танве напустил безмолвие и так шел, и шел, терпеливо подгоняя скотину.

Вот метка, но никого нет. Танве остановился, стреножил лошадей первой телеги, и опустился прямо у их ног, нужно было хотя бы час поспать.

Иррьен.

Проснулась она резко, будто ее по щеке ударили. Открыла глаза, темно, Онни пыхтит, а с другой стороны от него прижалась Тиирунья и крепко спит, тихонько посапывая. Ирри отползла от них и встала. Было тихо, но где же Ригги и Тимиозо? Закрыла глаза, постаралась охватить картинку на слух и внутренним зрением. Лес, только лес, она начала поворачиваться по оси и увидела светлячок, открыла глаза, его нет. Странно, шифруются что ли?

Так, идя с закрытыми глазами на свет, она передвигалась от ствола к стволу, через каждый шаг ловя руками шершавые стволы. Хорошо, что они были голые, без ветвей внизу. Вот и огонёк. Что это, лошади? Она подошла к ним и чуть не наступила на лежащего под их ногами... Танве! Он спал, подложив ладони под щёку, как частенько спят дети. Она обошла телеги, к последней были привязаны две коровы и бычок. Они грустно посмотрели на нее, пришлось поработать. Ирри нарвала травы и положила перед каждым небольшой стожок, к чему скотинка сразу же и потянулась. Бедные, голодные — Танве торопился, не дал вам поесть!

Эта мертвенная тишина пропала и появились звуки ночи: шелест листвы, редкое чивканье птиц во сне, и какой-то шум в городе. Ирри встала и направила все свои мысли туда. Город должен спать, по идее. Но там наблюдалось какое-то оживление. Не по их ли душу? И начала тихонько будить Танве.

Они идут, держась за край телеги. Тимиозо впереди, и почему она не удивлена тому, что он видит в темноте? За ним Танве, тоже не слишком спотыкающийся, тянущий лошадей под уздцы, ее и Тиирунью посадили на первую телегу, рядом шёл Ригги, думаю, следил, чтобы она не выпала.

Когда они сделали краткую остановку, Танве и Ригги поменялись местами. Теперь их проводник шёл рядом со нею. Ирри повозилась, достала из свёртка цупы и предложила Танве. Он быстро сообразил, а может, просто сильно проголодался. Так она и вкладывала ему куски в руку, когда он её протягивал. Наконец, они дошли и до мяса, и она себя похвалила, что прихватила-таки сначала отложенный сначала хлеб. Когда у нее уже опустела заначка, Танве тихо спросил, нет ли воды. Ага, как же! Она протянула наполовину опустевший бурдюк.

— Спасибо! — сказал он, но Ирри почему-то была абсолютно уверена, что Танве широко улыбался в этот момент.

Тиирунья сидела рядом, почти прижимаясь к ней. Она не истерила, не задавала лишних вопросов, поэтому Ирри понемногу привыкала к девушке. Может, она вместо служанки эльфам пригодится?

Ирри вспоминала, как вечером Элоэн лично принёс ей внушительный мешочек монет, вдруг они ей понадобятся! Она поблагодарила его и даже поцеловала в щёку — всё же такая забота умиляла. Тётушка же не побеспокоилась! Но она ошибалась, когда Повелитель ушёл, подала голос Мияна, затаившаяся от Элоэна в углу:

— Госпожа, у вас в саквояже тоже монеты лежат, смотрите! И она вытащила наружу мешочек, не меньше полученного от эльфов. Охо-хо! А она огорчалась... Теперь Ирри — богатый буратино!

Утром Савиоро провёл ко ней отца Мияны и тот принёс ей клятву верности, включив в нее и Санри, сына, это ей потом Мияна объяснила, а сначала она, сонная, только хлопала глазами. Ещё оказалось, что Рагоррий йор Лурионьен — отец семейства, был из благородных, но женившись на смешанной с человеком женщине, он уничтожил свою так успешно начинающуюся карьеру. Теперь был шанс, если не вернуть всё как раньше, то найти хорошую работу и вести достойную их жизнь. К тому же Мияна при должном прилежании и обучении могла занять высокое положение.

Почему эльфы так жестоки к соотечественникам с примесью человеческой крови? Пусть не любят людей, Ирри уже увидела много чего, даже понимает. Одна паршивая овца всё стадо портит. Но те, смешанные, чем виноваты? Или эльфы и от них ждут таких глупых, жестоких поступков? Не верится, ведь и среди эльфов есть и преступники, и предатели...

Ийзинерутанве.

Он проснулся от того, что Ирри тихонько трясёт его за плечо. Сразу понял, что она — остальные не будили бы его так осторожно. Отряхнувшись ото сна, опять появилось ощущение уходящего времени. Ай да девочка, почувствовала! Он бегом нашел Ригги, который бдил на часах, но не заметил, что Иррьен ушла из-под его носа, поднял Тимиозо, который спал отдельно от спасённой девицы. Он за три минуты их поднял, девочек усадил на телегу. Всё, нужно уходить! В городе собирались на предрассветную облаву! Хорошо же их взбодрил староста!

Идут, Тимиозо ведёт первых лошадей, сам он — тех, которые тянут телеги. Ему удалось поспать пару часов, значит, всё будет хорошо. Только есть хочется. Ничего, бывало, сутками обходился без питания. Через час его сменил Ригги, удивил, пошёл на его место. Тут же Ирри достала еду, вкусно пахнущую кашей, маслом и протянула ему. Оо, он съест, что угодно! Она протягивала и протягивала ему куски еды, а напоследок, когда он уже почти объелся, куски мяса с хлебом и зеленью. Такую заботу он видел только в доме матери.

— А вода есть? — безнадёжно спросил он и был опять сражён, ему протягивали бурдюк.

Да, что-то их связывает, его и девочку, она его чувствует. Нужно маму расспросить. И уже совершенно довольный жизнью, улыбаясь, Танве поблагодарил Ирри.

Они выиграли время у преследователей. Он надеялся, что те вряд ли выехали, только готовятся. Ворота откроются, как только начнёт светать — люди верны традициям, а это ещё через час. Через милю будет просека, скрытая магией, нужно добраться до неё, успеть.

Глава 20.

Иррьен.

Мы внезапно повернули прямо в лес, она даже испугалась за лошадей.

Уже рассвело, и вдалеке промелькнули скачущие всадники. Сердце у нее колотилось, будь здоров! Но после поворота наступила умиротворяющая тишина, и только тихий свист привлёк общее внимание. Танве ответил и поспешил их отвести дальше вглубь леса.

— А как же преследователи, они же не тупые, поймут, где мы повернули? — спросила она Танве.

Но ответил Ригги:

— Я морок пустил, причем придал ему ускорение, так что они его ещё час будут догонять.

Через час они всё же остановились. Эльфы разбрелись по лесу — их, по-видимому, не учили, что мальчики должны ходить в одну сторону, а девочки в другую. Пришлось ждать. Она-то ничего, а вот Тиирунья начала ёрзать. Эльфы вернулись, Тимиозо ушел вслед за ними, а Ирри кивнула девице в другую сторону.

На этой стоянке они позавтракали едой, предоставленной жадным старостой. Там оказались хлеб, сыр, бурдюк с водой, и колбаса. От сердца отрывал, явно, но она им пришлась по вкусу. Потом все улеглись спать, Танве снова посвистел что-то и тоже устроился на мягкой траве под деревьями.

Их дорога заняла больше двух недель — ведь коровы и бычок не могли рысить, как лошади. Танве снял мороки и все долго смеялись, увидев упавшую челюсть Тиируньи. Теперь она сторонилась эльфов, а Ирри с Тимиозо казались ей ближе и роднее.

Лес они миновали за неделю, а потом шли по зелёным влажным лужайкам, обходя озёра и рощицы. Теперь они питались тем, что добывали. Танве чаще всего ловил рыбу, а Онни по нескольку раз в день выгонял на них то зайца, то кабана, а уж Ригги и Тимиозо были быстры и метки. Тиирунье нашлась работа, она теперь всем готовила, как оказалось, у нее получалось вкусно, и сама девушка успокоилась, найдя себе место в отряде.

Не знаю, как они шли или северных эльфов кот наплакал, но строений не встречали. Или они любители мороков под зелёные пригорки?

Однажды к вечеру они вышли к дому, который был виден! Это оказалось двухэтажное строение из серого камня, по виду напоминающее маленький особнячок. Конечно, колонн не оказалось, но поражали большие арочные окна на втором этаже, а на первом — обычные, и крыша, как в европейских старинных домах, уголки разной высоты. Новоприбывшие всей процессией вышли на лужайку перед домом. Да о чём она? Тут везде была сплошная лужайка, дорог не наблюдалось совсем. И Танве свистнул.

Ирри ожидала эльфийскую семью, вроде папы, мамы и кучи сопливых детишек, как положено во время обмена, но во двор высыпала совсем другая компания. Из двери, из цокольных окошек повыскакивали детишки. Ага, ребятишки, только какие-то серые, сморщенные, с наростами на коже и смешными острыми ушами. Ирри, раскрыв рот, смотрела на них, а они на нее. Один маленький кроха приковылял к ней и тянулся потрогать, его соплеменники с добродушной улыбкой наблюдали за этим. Но Ирри не хотела, чтобы ее щупали, поэтому и наклонилась, строго посмотрела на него. Малыш испуганно округлил свои жёлтые глаза и она, ну дура, что поделаешь, аккуратно взяла его на руки. Всегда любила необычных зверушек! А тут такой необычный и кривит губы — заплакать! Какой поднялся вой, вся эта толпа пищала, кричала, но она слышала только одно:

— Она нас видит! Она убьёт малыша Гого!

Ирри посмотрела на этого смелого Гого, он ничуть не боялся, и почесала ему над ухом. Он прижмурился и замурлыкал как кот.

Наконец, открылась дверь и на крыльцо вышла высокая эльфийка с несколько грубоватым лицом, за её спиной шел молодой парень, смутно похожий на Танве, а внизу, опираясь на клюку, очень старый сморщенный кто-то. Гоблин, домовой, гном — кто?

Но Танве подошёл к женщине, лицо которой осветилось радостью и стало таким добрым, нежным, обнял её. После этого он что-то коротко ей рассказал.

— Тихо! — негромко сказала женщина и наступила тишина.

Ирри удивилась. Какой же у неё авторитет здесь!

— Дора, возьми малыша у девочки. Добро пожаловать в Заозёрный Край, потерпите немного и мы Вас разместим. Меня зовут Силда, я — Проницающая и моё слово — закон здесь.

Внезапно к ней подбежал серый парнишка в синих портках и рубахе, она наклонилась, что-то ему сказала и тот исчез. Просто исчез, но Ирри с Ригги опять раскрыли рты. А вот Тиирунья скучала, явно. Она не видела малоросликов, поэтому и переминалась с ноги на ногу.

Тут Ирри ощутила, что ее дёргают за штанину, наклонилась и увидела немолодую полноватую женщину, ростом меньше метра в ярком синем платье с красными ромбиками. Она жестом показывала отдать малыша, но тот уже дремал, причмокивая тонкими фиолетовыми губами. Ирри наклонилась и осторожно переложила Гого ей на руки, потом улыбнулась и сказала зачем-то:

— Он уснул!

Женщина подозрительно окинула ее взглядом, замерла, словно задумавшись, и ушла.

Следующим цирковым номером стало представление вокруг коров. Серые существа обступили их, и молча смотрели на них обожающими взглядами. Некоторые даже сложили молитвенно ручки на груди.

Силда снисходительно посмотрела на них и поманила ее с Ригги в дом. Поднявшись на широкое крыльцо, Ирри рассмотрела основательную тёмно-коричневую дверь, стянутую поперечными металлическими полосами с заклёпками и головками. Хмм, у них кузнец есть? Вместо ручки висело традиционное кольцо с утолщением для руки. Силда одним лёгким движением открыла дверь, вошла сама, а за ней и все остальные, включая старичка с клюкой.

Они попали с небольшой холл, полупустой, если не считать удобной скамьи со спинкой. Здесь были светло-серые стены, дававшие ощущение большого пространства и прохлады. Но на самом деле ощущалась приятная и комфортная температура, к тому же замечательно пахло жареным мясом и пирожками.

Они в нерешительности остановились, а старичок бодро их обошёл и начал спускаться вниз по лестнице в углу. Они только дернулись последовать за ним, но Силда покачала головой, а Ирри с Ригги сразу поняли её и замерли. Одновременно через небольшое "купе" была вторая лестница, ведущая наверх.

Силда указала нам на квадратный коврик перед дверью размером полтора метра каждая сторона и цветом розового гранита с выраженным крапчиком.

— Всегда, входя в дом, нужно остановиться на нём на пару секунд, тогда ваша обувь станет сухой и чистой, как и вся верхняя одежда.

Они уже стояли на этом волшебном половичке минут пять, может, их ступни уже начали подрумяниваться? Или это они так привлекательно пахнут жаренным?

— Пойдёмте, — позвала их хозяйка и плавно, словно лебёдушка, поплыла к лестнице вниз.

А Ирри показалось, что Тимиозо заворожённо любуется Проницающей.

Спустившись буквально на несколько ступенек, они оказались в своего рода гостиной или столовой, потому что внушительный стол со светло-зелёной скатертью стоял вплотную к стене. Также на противоположной стороне комнаты располагался удобный диван с пушистой голубой обивкой. Несколько кресел и стульев достаточно вольно стояли вокруг.

— Прошу, — махнула нам рукой Силда и они расселись.

Было к тому же непонятно, почему им не показывают места жительства. Или Ирри будет спать в каморке в подвале?

— Вы голодны? Или айго? — спросила Силда, и до нее с трудом, но всё же дошло, что айго означает хайго.

Сейчас было время дневного чая, поэтому она попросила айго, тем более, хотелось попробовать здешний вариант напитка. Силда даже не стала никому ничего приказывать, но через пять минут бодро вошли два серокожих существа, вынесли стол на середину комнаты и расставили стулья вокруг, женщины же принесли дымящиеся кружки с айго и большое блюдо горячих пирожков. Все гоблины, а она так их определила для себя, были невысокими, они только едва могли положить подбородок на стол. Ирри посмотрела на свои руки и решила, что ей лень спрашивать, где их можно помыть, потом идти туда, вдруг ещё пошлют на озеро, и скомандовала "чисто". Результат был предсказуемый, все, по крайней мере, в комнате, стали умытыми, искупанными и постиранными. У Силды в глазах появилась смешинка, а потом она сделала вид, что ничего не случилось. Ну, и ладненько! И Ирри накинулась на пирожки, пока их не съели.