Джинни ещё раз заботливо осмотрела спящего Рыську и стала помогать оборотням транспортировать кокон с волкодлаком. Когда волки скрылись в облаке перехода, переставший уже чему-либо удивляться Таврин, вдруг вспомнил, что он следователь.

— Андрей, нам надо срочно вернуться домой. Твоя машина стоит рядом с "Мерсом" этого... выродка. Надо её оттуда убирать.

— Понял! — тут же согласился Лоцман. — Варя, ты тут без нас справишься? Тогда встретимся на Заставе, хорошо? Идём, Олег.

Два мужских силуэта растворились в рассветной дымке, и зоркий глаз следователя уже не заметил, как из чащи на поляну выбежали два кентавра...

Оставшись в чисто женской компании, после отъезда мужчин, мы не стали терпеливо ждать известий, а тут же принялись осуществлять план, придуманный Джинни и Лукавой, пока они гуляли в саду.

— Джинни, ты скажи, какая тарелка тебе больше подходит? Глубокая или плоская? — приставала к волшебнице с расспросами Лукава.

— Плоская, разумеется.

— Такая подойдёт? — Русалка протянула ей здоровенный металлический овальный поднос с почти стёршейся жостовской росписью.

— А круглой нет?

— Круглые — маленькие, а этот вон какой!

— Ладно, давай этот. Теперь нужно яблоко.

— И где мы его возьмём? — с сомнением посмотрела на меня Лукава.

— Что, в деревне напряжёнка с яблоками? — съехидничала я.

— С наливными, да! — парировала русалка. — Не сезон, знаешь. А этих, ваших, Супермарметов...

— Супермаркетов, — автоматически поправила я.

— Вот их самых, у нас нет! — так же ехидно закончила свою мысль русалка.

— Джинни, тебе что важно, размер, цвет, спелость? — не стала я обижаться на водяницу.

— Размер, — отвлеклась та от своих волшебных нашёптываний.

— Мяч для тенниса подойдёт? — Я протянула ей грязноватый жёлтый мяч, служивший, скорее всего, игрушкой для собаки, невесть как завалявшийся в сенях.

Волшебница с сомнением покрутила яблокозаменитель, тяжело вздохнула и положила его на поднос.

— Попробую... Но, за результат не ручаюсь. Теннисный мячик по овальному блюдцу...

— Шняга может получиться, — закончила за неё Лукава.

Кое-что у Джинни конечно получилось. Мутное беззвучное изображение, словно со скрытой камеры, да ещё где-то из района талии. Талия явно принадлежала Рыське. Очевидно, именно на него и настроила поиск влюблённая волшебница. Но, на безрыбье, как говориться, и ворона — дичь. Так что жаловаться не приходилось. Мы терпеливо наблюдали сначала за поездкой всей компании, потом за переговорами с Тавриным, потом опять за поездкой... Вяло тянущиеся события вызывали у нас скуку, так что вскоре мы стали вести наблюдение по очереди. Одна не отрываясь смотрела на поднос, две другие бесцельно слонялись по комнате, ежеминутно заглядывая через плечо дежурной. Немного развлёк нас вернувшийся и обиженный на мужчин Игорь Витальевич. Его рассказ пояснил нам некоторые моменты увиденных событий. Сам же Грозный немного оживился, увидев нашу передовую видеотехнику. Он даже высказал желание заступить на пост наблюдающим, но наступила моя очередь и я заупрямилась. Связываться с упёртой Берегиней никто не рискнул, и я села к подносу.

Когда я увидела парня, выходившего из подъезда элитного дома, то сразу узнала его. Не по лицу, а по силуэту, по манере двигаться, и по причёске. Правильно Марла сказала тогда, заковыристая стрижка была у этого молодчика. И ещё мне очень не понравилось выражение его глаз. Высокомерное, циничное, злое. Опасный, ох, опасный субъект!

— Варя, ты узнала его? — Джинни с тревогой смотрела мне в глаза. — Это он?

— Он, — кивнула я, — и он мне не нравится.

— Можно подумать, одной тебе, — поддержала мои выводы Русалка. — Вон, буркалы какие злющие, кофель — нагель! Выбленок ещё тот!

— Мне кажется, надо в город ехать, — сообщила я подругам. — Предчувствие... что б ему!

— Пошли, — согласилась Джинни.

— Я с вами, — встрепенулась русалка.

— А ты то зачем? — спросили мы с Джинни хором.

— Я что, такая бесполезная? — обиделась Лукава.

— Ты не бесполезная, но мы не знаем... что там. Просто, мне хочется домой.

Ну, в самом деле, чем нам может помочь в данной ситуации Лукава и её приятель. Тоже вон недовольно глазами зыркает. Как же, сначала его мужчины с собой не взяли, теперь женщины помощь отвергают! Не понять бравому рыбинспектору, что другие силы в этой истории задействованы... Простому человеку соваться в разборки сопредельного мира, всё равно, что добровольно в клетку с голодным львом лезть. Нам-то с Андреем силы Род дал, а Таврину вроде как по роду деятельности положено. И ведь сам всё это прекрасно понимает...

— Ладно, уж, — недовольно проворчала русалка, — идите. Но, потом нам ВСЁ расскажете!

— Обязательно, — заверила её Джинни.

Дома мы несколько часов подряд наблюдали всё ту же слежку. Только теперь картинка была яснее и чётче. Мои, а точнее, мамулины, запасы всевозможной посуды, позволили использовать для наших целей большую тарелку для дичи. И наливное яблочко нашлось в городской квартире.

— Теперь гораздо лучше видно, — одобрила Джинни. — У тебя красивая посуда!

— Это мамина.

— Варя, ты никогда не говорила о своих родителях. Они что, покинули тебя?

— Покинули.

— И давно ты одна?

— Лет пять уже. Уехали, а вернуться не могут.

— Да,— согласно закивала подруга, — вернуться оттуда невозможно.

— Возможно, — возразила я, — но дорога дорогая.

— Плата за возвращение? — Задумалась волшебница. — Это практически невозможно!

— Ну, почему? Конечно, им вдвоём лететь надо... Туда и обратно. В копеечку влетит. Они даже к нам на свадьбу выбраться не смогли...

— Выбраться? Лететь? — слегка оторопела Джинни. — Так они у тебя что, не умерли?

— Умерли? — Я ошалело посмотрела на Джинни. — Они живы. На Камчатке работают.

— Да? Ой, прости, Варя! А я-то... подумала, что сирота ты.

— Сирота! Ха-ха, — я расхохоталась. — Слушай, а я думаю, откуда ты знаешь, что мои родители на другом конце света сейчас находятся! А ты про другой свет говорила!

Джинни смущённо улыбнулась, всё ещё чувствуя неудобство от своих слов.

— А Камчатка, это где?

— Далеко. Я тебе по карте потом покажу.

— Что же это они тебя одну оставили?

— А что мне на вулканах делать? Это папочка мечту юности воплощает, а мама, как верная декабристка, за ним в Сибирь...

— Декабристка?

— Это из нашей истории, — я совсем перестала смотреть в наш доморощенный телевизор, собираясь поведать Джинни душещипательную историю верных жён, когда её взгляд сделался стеклянным. Стараясь не думать о плохом, я перевела глаза на тарелку...

Май, мой любимый, единственный, родной муж был схвачен каким-то жутким монстром.

— Боже мой,... кто это?! — Я снизу вверх глядела на чудище... Точнее, Рыська, в ипостаси зверя, снизу смотрел на происходящее, а мы видели всё его глазами. Морда чудища с этого ракурса была омерзительна. Здоровые клыки, нервно подрагивающие вывернутые ноздри, злые, горящие красным цветом, глаза.

— Варя, кажется, дело плохо...

— Вижу... Что он делает?!

Монстр схватил Андрея и куда-то поволок. То, что творилось в моей душе, можно было высказать одним словом: кошмарожуть! Существо, которое похитило Андрея, могло быть только порождением чьего-то сильно нездорового воображения. Получается, что это был не оборотень... Точнее, не тот оборотень, о котором мы все думали. Это был он... волкодлак! А мы ещё переживали, что активировался оборотень — цикличник... А вот так не хотите?

— Варя, ты знаешь, кто это? — Растормошила меня Джинни, выводя из ступора.

— Волкодлак, — выдохнула я.

— Это плохо?

— Плохо? Нет, Джинни, это не просто плохо! Это катастрофа! Катаклизм! Это то, что создал Кощей, и не смог с ним справиться! Это,... — Я разрыдалась. Ну, почему это всё достаётся мне? Сначала Злод..., теперь волкодлак? Я что, в спасительницы мира записывалась? Я не хочу! Боги, неужели вы сами не могли разобраться со всем этим безобразием? Что мне надо вам напридумать, что бы вы очистили Порубежье от этой скверны? За что всё время страдает Май? Почему опять он?! — Я должна его спасти!

— Как?

— Не знаю! Где они сейчас? — Я попыталась сквозь слёзы рассмотреть изображение на тарелке.

— Едут куда-то.

— Едут? — утерев слёзы, я постаралась рассмотреть, куда направилась погоня. — Парк?

— А зачем они поехали в парк? — Джинни с надеждой смотрела на меня своими тёмными глазами.

Злость... Ярость... Адреналин... Голова прояснилась, эмоции спрятались в тайники души. Логика, или женщинам в ней отказано? Тогда, интуиция. Да, именно интуиция, стала полноправной хозяйкой моего мозга.

— Они... ищут шатун! Джинни, пошли на Заставу!

— Ты уверена?

— Уверена! Тарелку бери!

Мы вихрем пронеслись по коридорам "Теремка", даже не заметив, кто сегодня на дежурстве.

— Куда теперь? — Джинни смотрела на меня с тревогой, видимо ещё не совсем доверяя моему решению.

— В Град — Грот, уточнить у Разгуляя, куда тот шатун выходит.

— Направление мне дашь?

— Направление? На восток, вроде, надо...

— А точнее?

— Джинни, я не Лоцман... к сожалению.

— А кто нам может подсказать? Думай, Варя, думай!

— Ничего не придумывается... Показать то могут многие, но к кому лучше обратиться за помощью? Чтобы польза максимальная была.

— Я знаю такого, — осенило вдруг волшебницу, пошли.

— Хмара? — удивилась я, выходя из пространственного перехода. Видимо, Джинни заразилась от меня... интуицией.

— С чем в неурочный час пожаловали? — сердито вопросил Змей Горыныч, разбуженный нашим появлением. — Ежели опять поцарапались...

— Волкодлак вернулся, — прервала я его насмешки. — Май в опасности, он его похитил. Рыська и волки их преследуют. Они идут сюда, в Порубежье, — морда Хмары вытянулась от подобной информации, а я продолжала, — через шатун в парке. Тот, через который я зимой пришла. Нам надо в Град — Грот к Разгуляю. Он знает место выхода этого шатуна.

— Понял, — отозвался необычно серьезный Горыныч, — полетели!

— Полетели? — ужаснулась я.

— Боишься?

— Боюсь...

— И чем я могу тогда вам помочь? — огорчился Змей.

— Направление покажи, — отозвалась Джинни.

— Только направление? — отчего-то обиделся Хмара.

— Мы по переходу туда доберёмся, а ты лети. В Град — Гроте встретимся. Джинни, что там тарелка показывает?

— Они идут по какому-то лесу.

— Это наш парк, — узнала я, взглянув на изображение. — Хмара, куда нам идти?

Хмара, на удивление точно, указал нам направление. Вышли мы из очередного перехода прямо перед пещерами полканов. Жители Град — Грота мирно видели сны, но мне пришлось прервать эту идиллию. Да простят меня...

— Разгуляй! Разгуляй! Проснись, наконец! Ра-аз-гу-у-ля-ай!

— Что случилось? — выскочил, как ошпаренный, полкан.

— Разгуляй, где находится место, на котором мы с тобой зимой встретились?

— Зимой, — хлопая сонными глазами, переспросил мужчина — конь. — Это у скита, что ли?

— У скита?!!

— Да что случилось? — наконец проснулся Разгуляй. — Пришли среди ночи! Орёте, как оглашенные!

— Оборотни волкодлака ловят.

— Что-о-о? Волкодлака! Что же ты раньше молчала!

— Молчала? — опешила я.

— Так, Варя, сейчас я кого-нибудь позову,... — начал суетиться полкан.

— Разгуляй, ты нам направление покажи. Мы туда с Джинни по переходу пойдём.

— По переходу... Ага. Скит... Это надо идти в этом направлении, — он начал объяснять Джинни дорогу, а я снова взглянула на тарелку.

— Ребята, давайте быстрее, там уже бой идёт!

Разгуляй замер на полуслове и недоумённо уставился на меня, потом перевёл взгляд на нашу тарелочку и у него сами собой зашевелились волосы на голове.

— Это волкодлак?

— А ты что, раньше его не видел?

— Не-а... Мерзкий то какой! И сильный, гад! Смотри, что вытворяет!

— Потом впечатлениями делиться будешь, показывай дорогу! — не сдержалась я и ударила его кулаком в бок.

— Дорогу... Ага... Вот за этой горкой будет лес, вёрст пять. Потом озеро Лебяжье. Оно небольшое. За ним ещё с версту... Потом будет скит. Вёрст семь вместе получается.

— Точно? — недоверчиво переспросила я.

— Точно. Варя, но вам двоим туда нельзя!

— С нами Хмара.

— А где он?

— Летит... Да вон, его уже видно.

К нам начал спускаться Змей. Вот и увидела я полёт Горыныча. Красиво, конечно... Но сейчас мне было не до восторгов.

— Лети к скиту! — во всю силу голосовых связок проорала я. Змей кивнул и, не останавливаясь, полетел дальше. — Джинни, пошли!

— Варя, подожди! — встрепенулся Разгуляй. — Я сейчас!

— Чего ещё ты придумал? — недовольно проворчала я.

— Вот, возьми, — он протянул мне бутылку с водой, — пригодится.

— Спасибо! — Я без слов поняла, какую водичку содержит данная пластиковая ёмкость. — Джинни, ты что затихла?

По лицу подруги разливалась мертвенная бледность. Руки её задрожали, и она чуть не выронила тарелку. Я бросила взгляд на изображение и мне сделалось совсем плохо... Собственно говоря, изображения не было. На дне тарелки красовалась кровавая лужа...

— Нет, Джинни, нет! — Я схватила подругу за плечи. — Не время впадать в отчаянье! Нам надо туда! — Я почувствовала, как моя сила потекла в волшебницу, вычерпываясь по максимуму. — Давай, девочка, колдуй! — Джинни собрала всю свою волю в кулак и построила переход. Пока она колдовала, я не спускала глаз с окровавленной тарелки. Сквозь красные потёки иногда мелькали картинки происходящей битвы. Раз изображение не гасло, я сделала вывод, что Рыська жив. Ранен, возможно, очень серьёзно, но жив! Вдруг на меня из тарелки глянули обезумевшие глаза волкодлака. Я даже инстинктивно отшатнулась, а волкодлак стал приближаться. — Нет! — Джинни втолкнула меня в проход. — Замри-и-и! — Я выбежала из серого тумана, и прямиком бросилась к Рыське, на ходу крикнув подруге: — Уничтожь эту тварь!

Я подбежала к кошаку одновременно с мужем. Рыська в неестественной позе лежал под берёзой, истекая кровью. Брюхо его было распорото, тело содрогалось в предсмертных конвульсиях, из горла вырывался храп. Я упала на колени перед умирающим другом, не зная, что можно предпринять в данной ситуации.

— Только не умирай, — как заклинание, твердила я, — только не умирай, миленький,... — рядом опустился Май, растерянно глядя на агонию друга.

Джинни выплеснула всю и свою, и мою силу на монстра. Рассерженная женщина... подобна урагану. Волкодлак был спелёнат по рукам и ногам и, вдобавок, помещён в энергетический кокон. Джинни устало опустила руки подошла к нам.

Ситуация была плачевная... Рыська умирал, а мы не знали, что надо делать. Рана была на столько ужасной, что моему мужеству пришёл конец. Слёзы, горошинами, катились по щекам, щедро орошая футболку на груди. Я ревела, Джинни ревела, Май играл желваками, стискивая зубы. Нет, так не должно быть...

Налетевший порыв ветра чуть не придавил меня к земле. Последующий за ним, бесцеремонный толчок в спину вместо возмущения, вызвал во мне, да и не только во мне, прилив энтузиазма.