Собственно говоря, мопед был самый обычный — по городу таких было много. Но чтобы практически в единоличном пользовании у подростка — такое было редкостью. И не в последнюю очередь, что на такой мопед нужны были права на вождение. Но так как ездил Федька на нём по окраинам, где ещё далеко не везде нормальный асфальт проложили и где встретить гаишника было проблематично, спасало его от неприятностей со жрецами полосатого жезла.
Впрочем сейчас Федьке грозила совершенно иная опасность, о которой он и не подозревал.
Колю, последние дни жгла идея, пришедшая на посиделках в квартире Зверевых. Да вместе с теми идеями, что узнал из болтовни Ирины, они складывались во вполне себе осуществимую гадость. Гадость вражине, которую очень сильно ненавидел.
Тогда Ира сказала главное: "...Чтобы наложить некое заклятие на человека, да с помощью заповедного слова, надо в деталях представить что ты хочешь получить. И уже на этот получившийся образ, накладывать заклятие".
Он догадывался, что что-то тут именно такое должно быть. Но слова Иры Зверевой, и воспоминание как он наложил своё первое заклятие — на шарик подшипника — наконец сложилось в конкретное знание как надо делать.
На следующий день, свободное время после школы он потратил на тренировки. На окрестных злых дворнягах. Особенно он постарался на том самом злючем псе, что на Соловьиной, в соседнем квартале. Этот опыт дал ему уверенность, что всё пройдёт как надо. Оставалось лишь решить как доставить нужное заклинание до Федьки-Шпинделя.
Кидать в него камушками — как-то не с руки. Ведь ясно будет всем кто именно гадость сделал. Даже если не будут понимать как. Да и сам Федька озвереет.
Дать ему зачарованный стальной рубль?
Эту идею он обговорил с Андрюхой. Но они её забраковали. Рубль было жалко, да и Федька же не угомонится. И даже получив вагон неприятностей всё равно придёт за ещё одним рублём. Жадность пригонит. А тупость помноженная на жадность ещё и отсечёт все подозрения, что "что-то тут не так".
И тут Коля вспомнил про лук. Хороший такой, составной лук, сделанный прошлым летом братом Андрея. Что-то ему в голову втемяшилось и он сделал. Пострелял на дворе в деревянный забор, да и забросил. На идею же Колю навёл трёп друга насчёт слов Иры. И как раз про луки.
Его ошарашила новость, что реально лук мог метнуть стрелу не дальше чем на 150-250 метров. Вот как то ему в голову не пришла вовремя мысль, что по сути лук — это устройство, что просто перенацеливает силу стрелка на метание стрелы. И больше силы из лука никак не выжать. Но тут же Ира оговорилась, что в старину некоторые стрелки-ведьмаки, причём огневики, умудрялись закидывать стрелу не на сто пятьдесят метров, а на километр используя своё огневое волшебство.
Коля озадачился как это возможно. Но ничего вразумительного Ира так и не смогла сказать, так как не знала. Отбрехалась в стиле: "сами попробуйте, авось получится".
Но вот когда Коля поделился с Андреем своей идеей нагадить Федьке с помощью стрелы тот пришёл в восторг и немедленно предложил зарядить в него огневой стрелой.
— Ты чё, Андрюха, его захотел поджарить до хрустящей корочки? И чтобы после нас вычислили по применённому волшебству? Да и вообще — ты же его так убить можешь!
Друг поник признав Колину правоту. Да, он ненавидел Шпинделя, но не настолько чтобы горячо желать смерти.
— Не боись, Андрюха. Как мы эту месть справим, так займёмся той идеей с далеко летающими стрелами. А сейчас уж как-нибудь я его ушатаю. У меня уже ведь, получалось. Да я ещё на псине потренировался.
— Какой?! — тут же проявил нездоровый интерес Андрей.
— Потом покажу. — отмахнулся Коля. — Но сейчас надо сделать так, чтобы нас не нашли. И чтобы всё выглядело как что-то сделанное без магии. Ведь за нашими всеми как-бы КаГеБе бдит! Чую, что если поймают, простой "Детской комнатой милиции" тут не обойдётся.
Андрей вынужден был согласиться с его доводами. И с чем он ещё согласился сходу, так это не посвящать в замысел Ирину. Как-то она слишком уж ретиво последние дни начала их отговаривать от колдовства на людей. А хотелось! И на весьма конкретных личностей.
Следующий день оба друга потратили на выстругивание стрелы — она должна была быть толстой — и на тренировки в стрельбе. В последнем уже Коля изощрялся. А чтобы их не засекли никакие лишние глаза, выбрали для этого наиболее глухой угол двора дома семейства Змиевых.
Место для свершения мести также выбирали вдвоём.
Наилучшим был признан старый двухэтажный дом, ещё довоенной постройки. Там вдоль торца дома, разрослись кусты сирени и после свершения мести их бегство они как раз и скроют. Но главным всё-таки было то, что выходил тот торец на перекрёсток, где давно располагалась большая грязевая лужа, распаханная и разболтанная проезжающим здесь грузовым транспортом.
Всякий транспорт что поменьше — стремился ту лужу аккуратно объехать по краю. Но грузовые, зная, что она неглубокая, с твёрдым дном, пёрли прямо по центру и теперь она состояла из грязи консистенции густой сметаны.
Николай приложил кончик толстой стрелы к углу дома что-то вымеряя. Потом наложил стрелу на тетиву, снова приставил её неоперённый конец к углу дома и прислушался.
— Эт чего ты сейчас мерял? — спросил неугомонный Андейка.
— Шоб нас из-за угла не было видно. — коротко и непонятно пояснил Коля.
— А... — начал было Андрей.
— Тих!!!
Вдали послышался рявк заводимого мотора.
— Молчи! Щас драпать будем!
По-прежнему, прижимая конец стрелы к углу дома, Коля натянул лук. Но не так, как делают все — от древка, — а наоборот, двигая древко вдоль стрелы от тетивы. Это имело смысл — кончик стрелы так и остался на прежнем месте никак не выглядывая за пределы стены.
— Стань правее. А то я, когда побегу, на тебя налечу.
— Ага... — отозвался товарищ принимая вправо и отводя в сторонку ветви сирени.
Вдали, рык мопеда, у которого постоянно крутили ручку газа — явно Шпиндель форсил перед своими — сменился, наконец ровным рокотом едущего транспортного средства. Коля прислонил левую руку, держащую древко лука, к стене и сделал полшага вправо. Звук работающего мотора всё приближался.
— А...вот НИХИРАБЛЯ! — злобно воскликнул Коля сквозь зубы и отпустил тетиву. Тетива тренькнула, отправляя толстую стрелу в полёт.
Андрей как заворожённый следил за её полётом.
На секунду показалось, что выстрел неудачный. Ведь там, куда целил Николай, ничего не было. И стрела летела, как бы в никуда, но через секунду, в том месте появилось переднее колесо мопеда Федьки Шпинделя. Мгновение и дрючок втыкается точнёхонько за передней вилкой. Спицы подхватывают древесину и упирают в вилку.
Эффект был феерический. Федьку как будто катапульта из седла выкинула. Раскинув конечности и заорав что-то типа "а-а-б*я-а!!! Федька кувыркаясь полетел прямо в центр гигантской лужи. Плюхнулся в жирную грязь спиной, проскользил по ней, и кувыркнувшись пару раз стал на четвереньки. Коричневая жижа покрыла его равномерно и толстым слоем.
Расчёт оказался точен: для того, чтобы проехать лужу по краю, Федька сбросил скорость, но вот довернуть вправо не успел. Стрела в спицах помешала.
Чтобы не задеть друга луком, Коля прижал орудие к себе крутанулся через левое плечо и молча бросился бежать вдоль торца дома. Андрей также видя, что всё прошло замечательно, рванул вслед за ним.
Сзади над грязной лужей раздавался обиженный рёв раненого медведя. Наверное, так орать в семье Шпинёвых — родственное.
Пробежав по дворам, и так никем не замеченные друзья остановились перевести дух.
— Ну и шуточки у тебя Колян! — бросил Андрей тяжело дыша. — А если бы этот... нехороший человек... шею бы себе свернул?
— Не свернул бы! — уверенно ответил Николай. Он был абсолютно уверен в том, что это истинно так. Но вот почему он так в этом уверен, самому было интересно узнать. Наверное это волшебство. И то, что отныне с ним "на ты".
— Два раза Шпинделя в грязюке вываляли! — прыгая от восторга выпалил Андрей наблюдая как Коля аккуратно снимает тетиву с лука. — Давай его ещё в какую-нибудь лужу обмакнём!
— "Бог любит троицу"? — покосился Коля, сматывая тетиву.
— Ага!
— Сейчас надо подумать как бы он нас не вычислил.
— А кто видел? Никто не видел!
— Пока бежали через город нас с луком могли увидеть многие.
— Думаешь, заложат хмырю?
— А чёрт их знает! Но надо придумать как будем отбрехиваться или отбиваться.
— Я уже знаю как отбиваться! — с апломбом заявил Андрей.
— Да ну?!! — с сильным недоверием протянул Коля.
— Гля Колян!
Андрей полез в карман. Через мгновение на свет был извлечён простой медный пятак. Подбросив пару раз в воздух, Андрей на третий просто кинул его в лужу. Мощный пшик для Коли был неожиданностью.
— Во до чего дошёл! — гордо заявил друг. — Я вчера такой же сдуру даже расплавил.
— Классная шутка! — ухмыльнулся Коля с интересом наблюдая процесс извлечения пятака из мутной лужи. — Ты намерен такой же за шиворот Федьке заправить? Или может шайбу?
— А то! Твоя Ирка нас классно кидать камушки научила!
Эпитет "твоя" таки Колю подбросил.
— Какая она "моя"?! — возмутился он. — Я на ней жениться не собираюсь!
— А кто тебя знает?! — ехидно заметил Андрей. — Ты её нашёл! Ты с ней гуляешь!
— Убью гада! — преувеличенно злобно рявкнул Коля, перехватил древко лука как дубину и ринулся вдогонку за хохочущим другом.
Следующие несколько минут превратились в бешеную гонку по дворам и задворкам города.
Это сейчас, в последние полтора десятилетия он обзавёлся микрорайонами многоэтажек, а ранее, ещё в начале шестидесятых, он больше походил на деревню-переросток: множество одноэтажных в том числе и деревянных домов, с хаотичной застройкой. Некоторые проходы от улицы к улице, вообще представляли собой коридор шириной в метр между сараями одного домовладения и глухой стеной другого. Хорошо, что многие такие проходы были выстланы либо дощатыми настилами, либо заботливые соседи отсыпали шлаком от сгоревшего низкокачественного угля. Такой уголь продавали частникам на зиму вместе с дровами для отопления.
Гуляющий по окрестным крышам кот Василий проводил взглядом Колю и тяжко вздохнув пожаловался лежащей рядом кошке.
— Вона, видала? Мой младший хозяин побёг. Добрый он, только вот рыбку редко выдаёт!
Кошка лениво шлёпнула кончиком рыжего, полосатого хвоста по черепице и насмешливо молвила.
— А просить не пробовал?
Но ответа не получила. Василий забрался на конёк и с интересом наблюдал мелькание шапок Андрея и преследовавшего его Николая между домами.
— Не подерутся! — констатировал он. — Дуркуют. Да... Весна таки!
— Нам, что-ли тоже подурковать? — в пространство кинула кошка.
— Гм... А почему бы и нет?!! — вскинулся Василий. И в следующую секунду пара Баюнов сорвалась с места и весело понеслась по крышам. Гремя черепицей, пугая дворовых псов, вызывая истеричную ругань хозяек, напуганных внезапным появлением двух удивительно крупных представителей кошачьего рода, проносящихся у них над головой. Уже скоро, если смотреть поверх крыш, пара напоминала две рыжие кометы носящиеся друг за другом.
Андрей впечатался в железную стену гаража обеими руками, от чего тот загудел.
— Всё! Всё! Сдаюсь! — сквозь смех выговорил он еле переводя дух.
Для острастки Коля картинно замахнулся луком, но бить не стал. Скорчил зверскую рожу.
— Кайся грешник! Пред богами!
— О! А это у тебя откуда? — тут же заинтересовался Андрей. — Это у тебя после посвящения, да?
— Та не! Уже не помню где вычитал. — серьёзно ответил Коля, опуская древко лука. — Кажется в романе... этом... как его... А! "Копи царя Соломона"*! Во!
(* "Копи царя Соломона" Генри Райдер Хаггард*)
— Ладно, пофиг! Но что бы ещё сделать Шпинделю? И Карабасу.
— Думаешь, Карабанов скоро оклемается после того, как ты его поджарил? Смотри: его уже который день в школе нет.
— А как появится — будет злой.
Андрей скрестил руки на груди и посмотрел в чистое небо.
— Нич-чо! У меня для него есть кое-что! — гордо заявил Андрей.
— И что? — проявил повышенный интерес Коля.
Андрей смерил взглядом друга, сверлящего его взглядом и чисто механически оттирающий древко лука от несуществующей грязи — нёс его в руках он очень аккуратно.
— Помнишь, твоя Ирка...
— Р-р-р!
— Понял-понял! — рассмеялся Андрей, но продолжил. — Она говорила как выглядят старые книги. И что их писали старые колдуны.
— Ты чё, такую нашёл?
— Ага! Прикинь! Оказывается, она у нас есть! Как наследие от прадедушки! Просто пылится в старом шкафу вместе со всяким старьём! И ей никто так и не заинтересовался!
* * *
В квартиру Зориных они прошли крадучись. Андрей всё боялся что кто-то из родных будет дома. Быстро сбросив ботинки в прихожей, он пробежался по комнатам и убедился что никто ещё не приходил. И уже после этого не торопясь скинул верхнюю одежду и повесил её на вешалку, которой служили огромные оленьи рога. Пока Коля разглядывал вешалку и развешивал на ней свою куртку и шапку, Андрей метнулся к старому шкафу и стал из него быстро выгружать какие-то коробки.
Наконец, на пол бухнулась большущая, пыльная книга. Коля таких больших никогда и не видел. У них в доме самые большие книги это Популярная Медицинская Энциклопедия и Энциклопедический словарь в двух томах. Все остальные были гораздо меньшего размера.
Андрей, перекидав обратно коробки, с трудом оторвал от пола здоровенный фолиант и напрягшись потащил его на стол. Но чтобы положить книжищу на стол ему пришлось подсаживать её коленом.
— Во, Колян, гля какая хреновина! Видал?!
— Так это точно была не первоапрельская шутка. — удивился Коля дотрагиваясь до обложки. Обложка книги была кожаная.
— Шутка была со Шпинделем. И поздравление. Ему же. Мордой в грязюку. — хищно высказался Андрей.
— Только вот фигня в чём... — уже другим тоном продолжил он. — книга рукописная, но что-то понятное там только в самом конце.
— А с начала что?
— Смотри!
С этими словами Андрей поддел пальцем обложку и раскрыл книгу.
На первой же странице находился красивый рисунок ящерицы в огне. Выполнен он был уже потускневшими красками, но детали были видны хорошо. Было ясно, что рисовавший явно не художник. Коля и Андрей, отучившиеся почти шесть лет в школе, благодаря урокам рисования, сами могли выполнить нечто подобное и не обязательно хуже.
— Чё за зверь — не знаю. — прокомментировал Андрей и подцепил ногтем страницу. Она оказалась толстая.
— Что, и страницы кожаные?! — удивился Коля.
— А то! До изобретения бумаги только на коже и писали.
— Так сколько тогда этой книге лет?!!
— А фиг её знает! — пожал плечами Андрей и наконец перевернул страницу.
— Это что за фигня?!! — выпучил глаза Коля. — Это по-каковски написано хоть?
— А я, думаешь, знаю?!
Обе первые страницы были мелко и плотно исписаны значками, изобиловавшими завитками, кружочками и многоугольниками. Знаки стояли каждый по-отдельности, не соединённые линиями, как делается при современном письме.
