А сейчас всё не так! С каждым годом всё хуже. Если кто из молодых и заходит в Церковь то только из любопытства. Среди прихожан детей почти что и нет.
Да ещё эти... сатанинские отродья — ведьмы, ведьмаки и прочие колдунишки... Мыслимо ли! У них даже в горсовете свои есть! И в Партии — тоже есть! И в КГБ тоже!
И все давят, давят, давят бедную церковь! И это не моги и то... делать как требует долг христианина вообще запрещено строжайше! Хоть и известно давно, что магия и Сила Веры — противоположности. Мало кому из колдунишек удаётся Силе Веры противостоять. Таких как проклятый Дудочник — на весь город с пяток разве что наберётся. Но и то...
Грустно всё это! И давит безнадегой. Как будто там, за горизонтом, уже изготовились к забегу Всадники Апокалипсиса.
Но слава Богу, что появился таки в городе хоть кто-то хорошо знающий всю подноготную сатанинских порождений! Отец Симеон, прямо сыпал откровениями о том, что есть и как можно бороться с ними! Его, два новых друга — Серафим и Софроний, — слушали как откровение свыше. Пили знание, как измученный жаждой путник воду в жаркой пустыне.
Да и кагор тому способствовал.
Нехитрая снедь, наваленная щедро на стол, медленно таяла, запиваемая вином, и Словом откровения.
И вот под вино и неспешную беседу, Отец Серафим, рассказал об отроке, который забрёл в церковь восьмого апреля сего года. Он всё ещё находящийся под впечатлением от него и его невинности. Ведь он не просто так сказал, а проговорился, что является сыном служителей Сатаны! И из его слов было ясно, что он чего-то умеет. Что Сила ему дадена. Но не от Сатаны, так как в Церкви его не мутило и не корёжило. Жаль не вовремя принесла Нечистая Сила Дудочника. А то бы... Вдруг удалось бы обратить душу отрока к Христу?! Хоть какая-то душа была бы спасена. И Сила Веры ему ой как помогла бы! Чтобы очистить город от Скверны!
Отцы Софроний и, особенно, Симеон заинтересовались.
Симеон, нахмурившись, даже отложил дольку дефицитного сервелата. Пришлось рассказывать со всеми подробностями. О том, как пришёл отрок в церковь, как стоял под образами никак не выказывая неприятия или неудобства. Как его староста пыталась обратить на Путь Истинный, рассказывая о Христе. Как сам отец Серафим подключился к обращению отрока в Веру. И как в конце концов всё испортил Дудочник, явившись в самое неподходящее время — тогда, когда, казалось бы, вот-вот и отрок решится, Обратится, Уверует!
С досадой вспоминал, как наблюдал за удалением Дудочника с его "добычей" — мальцом, который мог бы стать... но теперь уже никогда не станет святым. Ведь не обратили же! И ведь душа... душа у этого отрока была чистая!
Серафим оглядел своих братьев во Христе. Симеон застыл хмурый, о чём-то напряжённо размышляя и рассеянно оглаживая свою всегда аккуратно остриженную бородку. Софроний же аж перегнулся через стол слушая. И в глазах его застыла почти отчаянная, но надежда. "Почти"... вот в том и беда, что "почти"! Даже Софроний понимал это и лицо у него попеременно отражало внутреннюю борьбу отчаяния и надежды: "А вдруг!". Ведь были же случаи! Были! Когда кто-то из колдунов обращался в Веру и начинал творить чудеса. Но, к сожалению, слишком уж мало их было за все эти столетия, прошедшие с Крещения Руси. Мало! Всего-то... два. И всё равно! Ведь творили! И пусть силу свою пускали в ход редко, но со Славой! И вот сейчас... сейчас был случай. И, похоже, упущен!
А если!...
Симеон, очнулся таки от своих дум, хлопнул по столу своей холёной ладонью, и изрёк:
— Доброе дело замышлено! Может и придёт чадо в лоно Матери Церкви. Но, други, всё ныне очень плохо... Особенно с колдунами, что на службе у бесовской власти! Даже если такое чадо уверует и захочет обратиться, не всё так просто... Есть, есть ещё отроки из колдунского роду, что почти уверовали... есть! И есть, потому, надежда. Есть в нашем приходе такой. И благо великое, что он остался без родителей и вовремя попал в церковь. У нас его пытались много раз отобрать, но не вышло! Не допустили мы того, чтобы сие чадо снова попало в руки служителей Нечистого! Ныне он в семье, кто их нечестивому роду никак не принадлежит и являются те люди благочестивыми православными верующими. И то... всё равно колдунишки яростно борются за душу его. Всеми доступными средствами. Но как бы то ни было, крепок он в Вере... уже! Но видно, что рвут его душу на части — одна к богу стремится, а другую, колдуны к себе тянут.
Симеон чуть помолчал, видно, собираясь с мыслями. И молвил.
— В младенчестве с этим несчастным обошлись несправедливо, и поэтому Благий Бог помог ему Сам, вмешавшись в его жизнь без усилий с его стороны. Однако молитесь за него, потому что колдуны со всеми бесовскими полчищами ведут против него войну. Раз они воздвигают такую брань против меня — когда он приезжает ко мне и просит помощи, — то насколько большую брань они ведут против него самого! Когда священники читают над ним заклинательные молитвы, вены на руках у несчастного лопаются и течёт кровь. Бесы страшно мучают несчастного юношу, а ведь раньше, когда он водил с ними дружбу, они не делали ему ничего плохого, а только помогали ему и выполняли все его пожелания. Молитесь. Однако и самому ему сейчас надо быть очень внимательным, потому что в Евангелии написано, что нечистый дух, выйдя из человека, "Идет и поймёт с собою семь иных духов лютейших себе и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого. Так будет и с этим злым родом".
Софрония прошибло. Аж прослезился. Но мысли его занесло, почему-то.
— Э-эх! Помню я... Помню!... Помню, как пришли германцы к нам, воевать большевиков...
Он на несколько секунд замолчал. Закрыл ладонью лицо и помотал головой.
— Ведь они и против колдунишек наших... Ищ-що как воевали!
Симеон мелко закивал на его слова и вставил своё:
— У них даже целое подразделение было, что гонялось за ведьмами и ведьмаками. Уничтожали их везде, где найдут.
— Точно! — молвил Софроний и сильно понизив голос, скороговоркой, как тайну, — У нас, В Псково-Печерском... как увидели что мы за Христа, так сразу же облагодетельствовали, помогли! Вернули святыни православные. Всё делали для Святой Матери-Церкви! Крёстные хода устраивали мы... Никак не мешали германцы... помогали! Я понимаю, что ныне, при этой власти бесовской, вспоминать-то это зазорно. Но ведь было! И святые отцы нашей церкви германцам помогали, дабы спасать души людские от греха атеизма и большевизма!...
* * *
* * *
(Реальная история предательства Псковско-печерских священников во время Великой Отечественной войны. "Святые отцы" не за страх, а за совесть служили гитлеровцам: https://www.rusproject.org/node/1187 "Высокодуховное. Они приближали победу как могли".)
* * *
— ...А колдунов, что им в руки попадали, — сжигали!
Последнее, Софроний сказал как-то неопределённо. С его слов было непонятно: то-ли германцы жгли, то-ли священники православные. Но, видно, Симеон-то знал, и повернувшись с отцу Серафиму молвил.
— Вот так и надо было. Но сейчас... Вот почему ты до сих пор считаешь, что эти сосуды бесовские, не подлежат очищению?
— Я...я не говорил!
— Но подразумевал! — снова, как обвинение, бросил Симеон. — Что грех это!
— Но ведь обратить-то можно! — с жаром возразил Серафим. — Как того отрока, что стоял, без корчей и боязней под образами! И точно — он из колдунов! Проговорился! Ведь его-то можно было! Святым бы стал! А это разве не богоугодное дело?!
— Да, можно обратить! И не одного так обращали! Пока душа чиста, пока не запачкана злыми помыслами и деяниями, отрока можно обращать. Его Сила сейчас чёрная, Сатанинская. Но он ею почти и не пользовался. Потому и не запачкал себя. Но если обратить его душу к Свету, Сила его преобразуется и становится Святой Силой. Той, что мы, с Божьей Помощью хоть как-то умеем пользоваться. Но в руках Обращённого, эта сила становится всесокрушающей! Так было. И так будет. Верьте!
Последнее сказано было с горящими глазами и тоном, не предполагающем ослушание.
— Но как же быть с теми, что уже запачкал... С теми отроками, что ныне скачут вокруг церкви и делают порой нам хулиганства? — спросил Софроний.
— С теми уже всё кончено. Их души уже в лапах Нечистого, и по земле уже ходят лишь сосуды пустые, ведомые волей бесовской, и наполненные силой адовой.
— Таки ещё обращали?! — поразился отец Серафим. — дай-ка уточню: речь не о тех двух святых, что в седую старину обращены были?
— Верно глаголешь! — важно ответствовал отец Симеон, оглаживая свою бороду. — Уже в наше время. Но мало их! Потому, вам говорю особо: можно, МОЖНО!... Можно закрыть дыру в Ад, чтобы не лезла та бесовская мерзость в наш мир. Раз и навсегда закрыть! А дальше всё только от нас, и нашей Святой Церкви зависеть будет! Только вам говорю, что можно. Но для этого вам переступить надобно. Через бесовские соблазны и обманы. А это... Это особо тяжело. Так как плоть наша греховна, как бы мы ни молились, ни постились, ни соблюдали всё...
Симеон размашисто перекрестился и закончил.
— А тебе Серафим, надо бы одуматься, и перестать думать о тех сосудах бесовских как о чадах. Сказано же было тебе, что нет в них души. Давно она в лапах Нечистого. А по земле лишь пустышки бродят, ведомые бесами...
— Четверг
<img src=15apreljal.jpg> <img src=15apreljao.jpg>
— Глава двадцатая
Утречко на детской площадке дома номер восемь ознаменовалось обалделой физиономией Коли.
И обалдеть вынудил его лучший друг Андрей.
Тот же ещё тоже хорош: ещё вчера, на пороге собственного дома, когда все вокруг стали бегать и суетиться, а грозное КГБ, сохраняя каменные физиономии пребывало в растерянности, сообразил что это же... такой случай! Ведь если ничего не пропало, то по его мнению — явно шпионы!
Впрочем Андрей сразу не подумал, чего бы это каким-то шпионам могло понадобиться в квартире хоть и не маленького, но хирурга. Ему же тут же пришли в голову совершенно иные мысли, льстящие его самолюбию. И наименее безумная мысль была та, что "Папаня, оказывается, не так прост! Он к секретам допущен и выполняет секретные задания. А может даже разведчиком за границей когда-то работал!".
Но, к великому разочарованию Андрея, Коля развеял все его домыслы "на раз-два". Он уставился в опять пасмурное небо, будто там мог прочитать ответ, и обстоятельно разложил: "Ну-у... если ничего из денег и драгоценностей не взяли, не брали документы, вся семья ваша к секретным не относится...".
— Это почему?! — врезался с возмущением Андрей в монолог Коли. Тот даже плечами не пожав продолжил.
— Папа у тебя хирург, мама — на "Скорой" работает, братик — хоть и на заводе, но тока-тока с армии пришёл, и никак ещё никуда не поступал и ясное дело на том заводе ни разу не инженер.
— И чё?! — почти обиженно рыкнул Андрей.
— Ну... это... Значит вашу Колдовскую Книгу искали! Больше нечего.
Андрей хмуро посмотрел на Колю. И по его виду было ясно как день, что как раз об этом варианте он не подумал совсем. Хотя ещё тогда, при криминалистах, тот самый майор, что отправил всю семью в тренировочный лагерь, настойчиво спрашивал всех взрослых не утаили ли они ещё какой-нибудь вещицы из "старого наследства". И из его же слов следовало, что могли по простой причине — забыли о её существовании! Но ничего не добившись отстал.
— Ведь у вас её забрали, да? — Догадавшись, и как ни в чём не бывало спросил Коля. — Ещё до того, как вас в пансионат отправили?
— Ну... да. — Нехотя согласился Андрей.
— Раз так, то вашу квартиру кто-то из колдунов обчистить решил. Зуб даю, что сейчас КаГеБе всех колдунов Китежа подозревает и всех проверяет!
— Ну и нафига им эта книга?
— Не тупи, Андрюх! Ты помнишь что в ней было.
— ...И запросто так вашу книгу не стали бы конфисковывать! — раздалось сзади. Это Ира, тихо подкравшись к увлечённо обсуждавшим новости друзьям, просто стала рядом, и стала слушать прикинувшись деревцем.
— А? — удивился Коля, причём больше тому, что её не заметил.
— Чего-о?! Подслушивала, да-а? — Возмутился Андрей.
— Не могла не услышать! — ехидно отшила его Ира. — Ваши вопли слышно аж от подъезда.
Коля и Андрей переглянулись. И действительно: понизить голос как-то не подумали.
— А ты классно разложил! — обратилась Ира к Коле, решив поскорее замять нехороший оборот разговора. — Прям как Шерлок Холмс! Кто научил?
— Тебя, как я понимаю, мама научила. — буркнул Андрей.
— Конечно! — надулась от гордости Ира.
— Так всё-таки? — пристала она к Коле придвигаясь к тому поближе, от чего тот слегка отшатнулся.
— Ну... это... — начал он по своему обыкновению заикаться.
— Так по книжкам и освоил! — нашёлся он наконец. — Тем самым. У нас полное собрание Конан Дойля.
— Даш почитать?! — подпрыгнул Андрей, у которого мгновенно от алчности к знаниям и чтиву глаза разгорелись. — И ва-аще! Почему сразу не сказал, что такая классная книгА есть?!
— Дык ты и не спрашивал! — резонно возразил Коля. — Ты всё о фантастике меня пытал...
— О! Я тоже хочу! Мне второй том можно? — снова пристала Зверева, чуть подпрыгнув.
— Можно. — слегка удивившись что именно девчонка о таких книгах просит, ответил Коля.
— Здорово! Сегодня после уроков к тебе идём!
— Я первый забил очередь! — возмутился Андрей.
— Ну так бери третий том. Там ведь рассказы. Про Шерлока Холмса. А потом поменяемся.
— А ты откуда знаешь? Читала, да? Тогда нафига тебе её снова читать?
— Не! Мне мама рассказывала. И в пример ставила. Потому и хочу сама перечитать. Кажется, там, первый том не по Шерока Холмса, а что-то другое — мама рассказывала. Потому и второй прошу.
— Ладно. Уговорила. — махнул Андрей рукой соглашаясь на очерёдность.
— Кстати ты ещё "Гриаду"* не вернул. — нахмурился Коля.
— Не дрейфь! Мне там до конца страниц тридцать осталось. Если б не загнали нас на Полигон всей семьёй, я бы уже тебе сегодня вернул!
/*Колпаков Александр "Гриада" Изд. "Молодая Гвардия" 1960 год. Книжка, которой наряду с "Фаэтами" Александра Казанцева, зачитывались подростки в шестидесятые и семидесятые годы*/
— Так вас всех на Полигон загнали? Это поэтому тебя не было столько дней?! — снова удивился Коля, мысленно соединяя два факта — присутствие КГБ при первом осмотре взломанной квартиры и то, что всю семью гоняли по Полигону.
— Ну... Да... — полез чесать в затылке Андрей. — КаГеБе ж и загнало!
— Колись! — не сговариваясь, хором и в унисон выпалили Коля и Ира.
Пока шли до школы, Андрей успел в общем рассказать что и как было. И даже похвастался, что отныне он такой же колдун, как и Коля с Ирой.
— Ну и зАмша у твоей бабушки! Она нас на Полигоне загоняла! — округлив глаза вещал Андрей. — Ну ва-аще! Сур-ровая тётка! И молния у неё! Ж-жуть!
Пока Андрей переключился на живописание ужасов, что нагородила Манька-Кудесница на Полигоне, и как она гоняла всё семейство Зориных, Коля неожиданно для всей компании стал вдруг хихикать. Что немедленно возмутило Андрея. Поняв, что оконфузился, и что его смешки явно неправильно поняли, Коля поспешил исправиться.
