— Наш сотрудник, попытался снять как проклятие. У него получилось, но всё равно эти две женщины находятся в тяжёлом состоянии. Но, а почему я вам это говорю... Как вы думаете: зачем кому-то понадобилось пытаться стирать память не у кого-то там, например у колдуна или ведьмы, а у не отмеченных Мокошью? Что такого критически важного могли знать библиотекарши?
— Людмила Михайловна... — обратился Саблезубый. — Вы подозреваете, что это происшествие связано с...
И кивнул в сторону разложенных на столе листов фотографий.
— Связь элементарная — библиотекарши и Книга. — кивнула Зверева.
— Думаете, они её видели? — спросил Михалыч.
— Скорее всего нет, так как... — Зверева ухмыльнулась и посмотрела в сторону уже снова замотанной в изолирующий плащ Книги. — Слишком уж она замагичена.
— Но тогда откуда?
— Там вы видели... первые несколько десятков страниц исписаны не кириллицей. После — кириллицей но, старославянским языком.
— Да! Точно! — вспомнил Саблезубый. — Сходится! При мне мамаша семейства говорила, что переводила книгу. Рецепты снадобий.
— Тогда имеет смысл! — подал голос Михалыч. — Она таскала фрагменты текстов, переводила, привлекая библиотекарш для поиска нужных книг по старославянскому, а те, глядя ей через плечо, что-то у ней умыкнули себе.
— Но пытаться почти убить за какие-то старые рецепты лекарств?! — усомнился Саблезубый.
— А Наговоры? Может эти две "сверхлюбопытные Варвары" переписали что-то из наговоров? — сделал предположение Михалыч.
— Или — что-то потяжелее. — выдал предположение Саблезубый.
— Тогда... — Людмила изящным жестом указала на фото. — Надо срочно понять что же такого могла та мамаша притащить в библиотеку и что же такое могли там некие неумелые колдуны увидеть через библиотекарш. Такого, что их так сильно заинтересовало и из-за чего этим "Варварам" носы вместе с головой чуть не оторвали.
— Я... кажется знаю! — выдал лаборант, до этого внимательно вглядываясь в один из снимков. — Вот, посмотрите на этот круг... что просвечивает с внутренней страницы.
— Дай-ка. — протянула руку Зверева.
Немедленно и Михалыч и Саблезубый придвинулись вплотную к Зверевой пытаясь разглядеть что же такого интересного лаборант нашёл.
— Как интересно!... — выдал Михалыч, пытаясь расшифровать то, что видит... — Если присмотреться, буквы имеют разный наклон на разных страницах, также и строки... поэтому прочитать, хоть и с трудом, но... можно. Но Круг!...
— Саламандра? — выдал предположение Саблезубый.
— Малый Китеж. Районная больница
В больнице их встретил Роман Коваль. Именно ему сегодня выпала честь инспектировать больницу и именно при нём поступили те самые библиотекарши. Пока шли по коридорам удалось обменяться мнениями и сведениями.
— Как их состояние? — по деловому поинтересовалась Зверева.
— Устойчивое. После снятия проклятия вышли из комы и даже обозначили резкий прогресс. Сейчас даже говорить могут. Последствия лечить будут долго, но ничего их жизни уже не угрожает.
— Роман! — Обратился Саблезубый. — А нельзя ли предположить, что их преднамеренно загнали в кому?
— Не по глупости или криворукости? — сообразил Роман и покачал головой. — Сложно сказать. Но выглядит так, как будто орудовал неумеха.
— Подросток? Мог?
— Исключается. Если и подросток, то слишком сильный, и слишком злобный.
Саблезубый и Зверева переглянулись.
— Змиев — исключается. И Зорин тоже. — после секундной заминки сделала вывод Зверева поняв ход мысли коллеги.
— Вы всё таки предполагаете, что мог сделать подросток? — поглядев на обоих осторожно спросил Роман.
— Как одну из версий. — откликнулся Саблезубый.
— Но, всё-таки, учитывая факт охоты за Родовой Книгой... вероятнее это был взрослый. — добавил Саблезубый после небольшой заминки.
— И как ещё одна версия, этот взрослый — Саламандра? — ядовито бросила Зверева, искоса глядя на Саблезубого.
Тот флегматично пожал плечами.
— А что? Есть улики? — тут же вскинулся Роман.
— Некие взломали квартиру Зориных, когда они "отдыхали" на Полигоне. -также флегматично ответил Саблезубый. — Перерыли там всё, но искали не деньги и драгоценности. Книга сейчас у нас. Исследуем содержание. Книга защищена. Изобретательно. В несколько слоёв. Содержит описания высокоуровневых заклинаний и ритуальных конструктов. И как вишенка на торте, там на первой странице рисунок красной краской — танцующая Саламандра. Как у того самого на гербе...
— Вряд-ли. Не Саул де Ронна. — Охладила пыл сотрудников Зверева. — те листы, судя по записанному, где-то век четырнадцатый. Краска рисунка и первые записи — одинаковой краской.
— "Слегка" до Саула. Лет так за сто. — попробовал схохмить Роман, но уже пришли.
У входа в палату их ждал худощавый, жилистый врач. Как знала Зверева — реаниматолог. И смотрел он на всю троицу волшебников с большим интересом.
— Наше почтение, Константин Максимилианович! — оскалился Саблезубый.
— Здравствуйте! — чуть поклонившись засвидетельствовала уважение Зверева. Роман лишь кивнул, так как только что с ним же и имел дело.
Реаниматолог поздоровался и тут же, скорчив ехидную мину поинтересовался.
— Как интересно вы разговариваете! Пока шли по коридору, видно, что что-то говорите друг другу, но ничего не слышно. Даже вблизи. Научите?
Кагебешники переглянулись.
— Извините, но нет. Это наше профессиональное и учить... долго. — отбрехалась Зверева.
Реаниматолог лишь обозначил пожатие плечами и тут же задал вопрос в лоб.
— Вы по поводу тех двоих, что недавно из комы вышли?
— Да, Константин Максимилианович!
Реаниматолог выразительно глянул на Звереву, поднял вопросительно бровь и посмотрел на Романа.
— Она у нас главный эксперт по таким случаям, Константин Максимилианович. — пояснил тот.
— Ах вот оно что! Буду знать. Но вы как-то и не удосужились мне этого сказать! — почти обвиняюще сказал он Зверевой.
— Случая не представилось. Да и зачем? Вон, Роман тоже хорошо разбирается. — попыталась представиться скромницей Людмила.
— Но вы у них начальник по этим делам. — сделал вывод реаниматолог и тут же перешёл к делу. — К сожалению, поговорить с пострадавшими сейчас не представляется возможным. Даже после того, что сделал ваш коллега.
Уважительный кивок в сторону Романа.
— А осмотреть?
Реаниматолог с сомнением смерил всю троицу взглядом, но так как доподлинно знал из какой "Конторы" эти трое, перечить не стал.
— Халаты, маски наденьте. — коротко бросил он.
— Вот. Обе пациентки, судя по всему, сейчас... — реаниматолог замялся, чуть не сбившись на профессиональный слэнг. — Короче сейчас их жизнь вне опасности. И что вы хотели высмотреть?
Скепсис и на лице, и в словах был явный.
Не обращая на него внимания, Людмила вытащила свой умклайдет и тщательно просканировала сначала старую библиотекаршу, а после и молодую. Операция вызвала повышенный интерес у реаниматолога. Он уже видел такой же у Романа чуть раньше.
Увиденное слегка удивило Звереву. Она и так предполагала, что увидит нечто подобное, но...
— Действительно! — сказала она убирая умклайдет в сумочку. — Как будто какой-то сильный дилетант им по головам прошёлся.
— М-мны... Может попытка имитации? — предположил Саблезубый. И улыбнулся своей "фирменной" улыбочкой чем ещё больше заинтересовал реаниматолога. Тот такие клыки, похоже, видел впервые.
— Есть такое... — кивнула Зверева и повернулась к Ковалю. — А вы что думаете?
— Да... также!
— Но сомнения есть?
Тот только плечами пожал. Всем своим видом показывая, что сомнения должны быть всегда, пока....
— В таком случае, пока оставим пострадавших на попечение нашей медицины. — кивнула она реаниматологу и вся троица направилась к выходу.
— А! Кстати! Людмила Михайловна! — подкинулся Коваль, что-то вспомнив уже когда вышли в коридор. — Тут ещё один... пациент, который требует вашего экспертного заключения. На этот раз подросток. Шпинёв Фёдор.
Людмила остановилась.
— Фёдор Шпинёв? А он тут почему? — удивившись спросила она. — Ведь его вчера ещё должны были отправить домой долёживать.
— А вот это и требует вашего заключения. Обстоятельство "проявилось" совсем недавно.
— Тогда пойдём взглянем.
Шпинёва они застали сидящим на кровати и что-то пытающемся вытворить с колодой карт. Но у него не получалось. Увидев вошедших взрослых, тот покраснел, неловко дёрнул руками и вся колода выстелилась на паркет под ногами.
Получив такой конфуз Фёдор ещё больше покраснел и став на четвереньки принялся лихорадочно сгребать карты в кучу.
Людмила дождавшись когда тот таки соберёт рассыпанное, молча протянула руку. Фёдор же красный как рак, насупился и нехотя протянул собранную колоду.
Также молча Зверева осмотрела колоду и сунула в сумочку.
— Не уследили! — всплеснула медсестра, зашедшая вслед за тройкой представителей "Подразделения К".
Людмила, однако, не стала развивать тему, подошла к пациенту уже догадываясь из-за чего её сюда пригласили.
— Лечь! — приказал Роман Коваль и Фёдор с видом мученика распластался на продавленном матрасе кровати.
— Вот. — указал он на хорошо заметную шишку на лбу Шпинёва-младшего.
При этом Саблезубый так выразительно посмотрел на медсестричку, что та немедленно вымелась в коридор и прикрыла за собой дверь.
Несколько секунд на разглядывание и Зверева снова лезет в свою сумочку. За умклайдетом.
Увидев в руках беловолосой некий предмет, сильно смахивающий на шприц, Шпинёв задёргался, но Роман сначала положил руку ему на плечо а после придавил двумя пальцами лоб хулигана к подушке.
— Не дёргайся. Колоть не собираемся. Только диагностика.
На этот раз Зверева застыла над телом пациента надолго.
Когда же она медленно, словно нехотя укладывала свой умклайдет обратно в сумочку, вид у неё был задумчивый.
— Вот и я тоже теряюсь в догадках. — сообразил Коваль.
— Да! — словно очнувшись выпалила Людмила. — Это не онкология. Не шишка. Шишка у него была. Но быстро сошла. Нашими стараниями.
— Но тогда что? Ведь растёт!
— Вот и я думаю...
Стоящий рядом Саблезубый лишь покосился на Шпинёва ожидая что же скажет эксперт.
— Проклятие? — выдал предположение Роман.
— Возможно. — снова вышла из задумчивости Людмила и тут же дополнила.
— Да на нём проклятий... На новогодней ёлке игрушек и то намного меньше будет... И всё это "не добро" ещё дико перекручено. Одно на другое накладывается и переплетается.
— и все какие-то слабые. — дополнил Роман.
— Да... Слабые... — согласилась Зверева. — Но их слишком много.
— Видать многим нахамил! — оскалился Саблезубый.
— Смею заметить, -продолжил он, когда и Людмила и Роман обернулись на его слова, — я такое встречал. Такое, как я думаю, может быть в том случае, когда очень много людей его прокляли. И не обязательно обладающие Силой. Просто очень много.
— Так сверхслабые же... — попытался возразить Роман.
— Да! — поспешила согласиться Зверева, но тут же продолжила. — сверхслабые, нанесённые не обладающими Силой людьми, сложились вместе. Переплелись и получилось то, что имеем. И если таких сверхслабых проклятий слишком много, то они складывая свою энергетику вырастают в "нормальное" проклятие...
— Попробуем взломать и снять? — в энтузиазме предложил Роман.
Зверева с сомнением посмотрела на Коваля. Медленно качнула отрицательно головой.
— Если бы одно было — можно распутать и снять. Как вы тем библиотекаршам сняли. Если что-то многоэтажное, чётко структурированное, типа того, что мы на Родовой Книге сегодня видели — можно поднапрячься, распутать. И в конце концов сломать. А тут! Тут сверху всех тех мелких и запутанных, лежит что-то потяжелее. И успело прорасти во все предыдущие. Сплелось с ними.
— Что будем делать? — спросил Коваль, поняв, что Зверева сильно затрудняется и, похоже, ничего пока поделать не может.
— Если бы знать на что его так приложили... — с сомнением вымолвила Зверева махнув в сторону шишки на лбу у Шпинёва. — Знать что за проклятие, его содержание... Тогда можно было бы попробовать снять хотя бы вот это, крупное. Что отвечает за растущую шишку. Ведь... Почти наверняка, тот биокинетик, что его приложил... сделал это сгоряча, случайно и сам не понимая что делает... Ведь... чушь какая-то!
— Короче, будем подождать! — Рубанул Саблезубый, прерывая метания вставшего в тупик эксперта.
— Да. Я того же мнения. — немедленно согласился Роман. — Подождём. Тем более, что не онкология. По ауре шишка состоит из здоровых клеток.
Зверева, удивлённо помотав головой, поочерёдно оглядев коллег, таки выдохнула и смирившись со сложностью проблемы вымолвила.
— Так и поступим. Пускай тут валяется. И... надо бы с лечащим поговорить. Чтобы оставил и не дёргал почём зря этого... в отделение онкологии.
Переговорили с врачами быстро.
Лечащий Шпинёва — кругленький как колобок низкорослый мужичок в очках — лишь кивал на все указующие, что на него высыпала Зверева. Он ещё в первые столкновения с ней понял, что будет либо по ней, либо никак. Ведь за ней и "Серьёзная Контора", и что самое главное, мнение главврача.
Хотя... По его виду было ясно, что как раз главврачу он донесёт своё особое мнение.
Уже выходя из больницы Зверева оглянулась и выговорила.
— Всё-таки по злобе приложил Шпинёва какой-то биокинетик. Не находите? — сказано было так, что все поняли — Зверева сомневается в специализации автора большого проклятия на организме Фёдора Шпинёва.
— Определённо! — согласился Роман.
— Но тогда этого обалдуя Шпинёвского надо поставить на особый контроль. — получив подкрепление мнения заключила Людмила. — Хоть мне и показалось, что приложил "зелёный"** со средненькой силой, но всё-таки биокинетик! А раз так, то... Не зря же ведь говорится в поговорке: "Злить биокинетика — самый скверный способ покончить жизнь самоубийством".
Фёдор Шпинёв ещё долго неподвижно лежал в своей кровати и решал неразрешимую проблему: "И ЧТО ЭТО БЫЛО?!!" Ведь зашли какие-то трое "сурьёнзых", постояли над ним, потыкали пальцами, ещё постояли. Помахали какой-то железякой. И ушли!
И всё это МОЛЧА!
**(жаргон магов: зелёный — специализация жизнь, "жизнюк", "биокинетик"; красный — огненная специализация, "огонёк"; белый — воздух, "Сиверко"; синий — вода, "водяной"; чёрный — земля, "строитель". Вторичные: металл— "кузнец"; Молния — "громовержец"; холод — "Морозко", "ледышка").
— Глава семнадцатая
В которой всплывают дела давно минувших дней и хвастается Адель
Звереву Саблезубый застал за написанием отчёта.
Сияя победной улыбкой, он подошёл к её столу, многозначительно размахивая свежей папкой типа: "Смотри, что добыл!".
Зверева немедленно заинтересовалась, аккуратно отложила в сторону ручку и вопросительно посмотрела на Саблезубого. —
