— Только не элементаля! — спохватился Саблезубый. — А то опять за ним гоняться!
— А жаль! Он так красиво танцует! — опечалилась Громова и внезапно сжала огонёк в кулаке. Раздался треск и по костяшкам пальцев колдуньи пробежались тонюсенькие фиолетовые молнии. — Ну тогда...
Она вытянула два кулака вперёд.
— Что скажете на этот счёт? — обратилась она к мамаше.
От грохота у всех присутствующих заложило уши. С полсекунды между кулаками дамочки заплясали ярко сверкающие молнии.
— Убедительно? — спросила она, когда зрители пришли в себя. И от акустического удара и от не менее "бодрящей" встряски электромагнитным полем от близкой молнии. Резко завоняло озоном. Ещё дольше у присутствующих плясали тёмные пятна перед глазами. Молния была слепящей.
— Д-да как же так?! — наконец ожил глава семейства. — Ведь мощность разряда...
— Киловатты! — немедленно похвасталась рыжая ведьма. Но хирург явно не закончил свою речь.
— ...У вас же руки должны были сгореть... И вы от такого удара электричеством должны давно... умереть!
— Хм! В том и есть сила наша! — задрала носик к потолку Громова. — Что с таким можем голыми руками работать. Моя специализация — огонь и молния...
Обернувшись к супруге хирурга она бросила: Кстати как и ваша, Валерия как-вас-там, извините забыла...
— И-и... Ваша, кстати, тоже! — повторила Громова для того, чтобы сказанное дошло до всё ещё кипящей от возмущения мамаши. — Поднимете свой уровень до, хотя-бы, двадцати единиц и можете обходиться на своей работе без дефибриллятора. Одними пальчиками. Вы же на "скорой" работаете?
Ведьма, для лучшего понимания сказанного, пошевелила в воздухе своими изящными пальчиками, между которыми пару раз проскользнули молнии.
— Но... как нам быть? — снова вступил в разговор глава семейства едва придя в себя от очень громкой и убедительной демонстрации.
— Сейчас с вас — подписки. — Продолжила наглая ведьма. — И инструктаж. А после — обучение. Без этого никак. Иначе или себя покалечите, или других.
Рыжая прищурилась на младшего.
— Я вижу, что младший уже чуть не...
Она прервалась на полуслове, подошла к Андрею и положила ему руку на голову. На пару секунд прикрыла глаза.
— А ведь мы вовремя! — бросила она майору. Тот лишь кивнул.
— Уже пытался что-то серьёзное сколдовать. — утвердительно заявила ведьма и посмотрела в глаза отроку. — И чуть не покалечился... Точнее всё-таки покалечился. Но кто-то тебя вовремя залечил. Из наших. Так ведь?
— Да. — мрачно подтвердил Андрей. — Но как?!...
— Ха! Будешь знать много и уметь как я — всё будешь видеть! — побахвалилась ведьма. — А так...
Рыжая снова обернулась к майору.
— На этого мальца — ограничители. Полные. А то убьётся ещё ненароком. После, его первоначальным обучением лично займусь. Вижу что больше некому.
— Товарищ Саблезубый... — бросил майор через плечо.
Стоявший до сих пор у двери на балкон товарищ, как-то вычурно взмахнул рукой и у него на ладони появился какой-то футляр. Мгновение, и Андрей почувствовал как его предплечья что-то стиснуло.
— Готово. Кодовые замки на стандарт. — доложил зубастый.
Андрей аж побледнел. Схватился за торчащий из-под манжета рубашки краешек металлического ободка. Подёргал и с отчаянием понял — намертво. Такое не сломаешь.
— Ну а теперь — предварительная лекция и инструктаж... — заявила рыжая после того, как взрослые нехотя расписались, в протоколе. А куда деваться. Фыркнула на то, как Андрей пытался избавиться от "приобретения"...
— Ну и кое-что ещё: на ближайшие три дня все вы освобождаетесь от работы... — бросила она взрослым повелительно поведя ладонью в воздухе, отсекая возражения.
— ...И учёбы! — добавила она особо для младшего.
— Но... Я... — попытался что-то возразить глава семейства, однако был резко прерван рыжей колдуньей.
— Это не обсуждается! Таков порядок для всех. Таков Закон. — и многозначительно добавила: А он, как вы знаете, суров! Если что — вас подменят. Хоть из области вызовут, но подменят.
— Будете учиться! На полигоне. С проживанием там же. — жёстко продолжила она. — Все соответствующие депеши и бумаги с уведомлениями будут направлены вашему начальству незамедлительно. Ваши инструктора — я, и товарищ Саблезубый. Плюс персонал... если понадобится.
При этих словах майор молча вынул три листа из папки и дунул на них. С листов посыпалась пыль. Листы быстро сложились в три бумажных самолётика и бодро выпорхнули в открывшуюся форточку.
— Магия существует, товарищ Зорин! — повторила задорно и напористо Громова, всё ещё пребывающему в замешательстве главе семейства. — И вы — маги.... Волшебники, колдуны, ведьмаки и... что там ещё есть по именам и эпитетам по нашу душу. Привыкайте!
— Но... А... — что-то попытался спросить старший сын, которому что-то пришло в голову. Причём что-то, из-за чего рот у него заранее скривился от насмешки.
— А как же без начальства и профсоюза?! — видно прочитав мысли удивилась Громова. — Я могу и снова представиться! Я — Громова Мария Светозаровна, Заместитель председателя Ковена Ведьм города Китежа, Эксперт по аномальным явлениям. Председатель же Ковена: Марова Ярослава Владиславна здесь не присутствует, но её фамилию-имя-отчество знать очень желательно. А то не приведи Матерь, Подательница Жизни, нарвётесь на неё и будете шуметь... не по делу... Или сама придёт... проконтролировать... С неё станется...
На этих словах Мария поёжилась что-то вспоминая, но быстро сбросив с себя это, тут же бодро завершила:
— С профсоюзом же потом отдельно познакомитесь. Эти прибегут обязательно...
— ...Также как и с нашим доблестным "Подразделением К"! — ехидно добавила она полуобернувшись к Саблезубому. Тот учтиво, по-старомодному, поклонился от чего на мгновение стал похож на гусара из фильмов.
— Собирайтесь! Брать много на полигон не нужно. Одеваться по сезону, но так, как на дачу или прогулку в лес. Всем остальным вас обеспечат! — снова принялась командовать ведьма. Но оглядев всё те же ошалевшие лица уже снисходительно добавила.
— Это в ваших интересах! Не только в наших! Если уж обнаружилось, что у вас эм-поле, то и обращаться с ним вы просто обязаны научиться. Для безопасности как вашей личной, так и окружающих. Надеюсь соображения безопасности вам... достаточно ясны?
При этом она выставила два пальца вверх, межу которыми зазмеились молнии.
Последний довод старшие приняли.
— Смертельная дам-мочка! — процедил старший брат сквозь зубы, когда с младшим уже упаковывали сумки в своей комнате.
— Ы-ых! Мне бы такую мощ-щу! — мечтательно протянул Андрей, на что немедленно получил ехидный ответ из коридора.
— Получишь-получишь! Ты только постарайся не убиться. Как недавно чуть не сделал. Ведь я права? Волшбой не совладал! Я-авно!
— Откуда... — придушенно выдавил из себя Андрей и уже привычно увернулся от затрещины старшего брата.
— Пфе! На-а лбу у тебя на-аписано. — фыркнула красотка растягивая слова по-среднерусски. — Вы там лучше поторапливайтесь...
И тут же вполголоса добавила загадочное...
— Потерянный род!.. Ну надо же!
Переулок Малинкин...
Выходили во двор шумно.
Васька, видно пребывая в самом наилучшем настроении даже чуть похулиганил.
Разогнался по двору и в один прыжок взгромоздился на забор.
— МААААУУУУ!!! — раздалось над кварталом его грозное.
С соседского двора раздался панический собачий визг, звон и грохот цепи. Соседскому Шарику утро не задалось. Наверное до обеда в будке сидеть будет трястись.
Бабушка для приличия пожурила кота, но тот лишь задрал хвост трубой и с видом доблестно исполненного долга, маршем, по тому же забору, проследовал к калитке.
Алёна всё стесняясь, жалась к бабушке, находясь в некотором обалдении от всего происходящего. Мама вышла в шерстяном спортивном костюме, синей куртке с большой сумкой-торбой через плечо. Торба сама по себе была замечательной — вся в красивой вышивке и с большими кожаными ремешками на замках.
Папа выходил последним. Тот также не заморачивался с одеяниями — в старой потёртой кожаной куртке, и серо-синих, крепких штанах, которые в наших магазинах выдавались за аналог американских джинсов. Впрочем, в отличие от американских настоящих, эти джинсы не линяли катастрофически с первой же стиркой. По стандартам СССР, краска на одежде должна была быть безусловно стойкой от стирок. И да, многие такие краски можно было растворить разве что в крепкой серной кислоте. Вместе с материалом.
На ногах у обоих супругов с сынулей красовались стандартные и простейшие туристские ботинки.
Папа закрыл на засов дверь веранды и критически осмотрел компанию.
— А у нас проблема. — Наконец выдал он.
— Что за?! — возмутилась бабушка.
— Мы в машину все не влезем. Василий правильно сообразил.
— И да. Точно! — посуровев лицом быстро выдала мама, опережая бабушку. — Тогда...
— Я мог бы... — попытался что-то вставить папа.
— Мгм! — скептически и критически промычала мама. — Ракетой в зад захотел получить?
— Но... Я низенько, низенько!
— Не надо! Знаю я твоё "низенько"! В позапрошлом ты только с третьей ракеты заметил, что по тебе стреляют. Хорошо что увернулся... Мне дырявый муж ни к чему! Поедешь обычным ходом!
— А... Но... -попытался возмутиться папа, но не успел.
— Коля! — повелительно рявкнула мама. — Аппарат! Быстро!
— Какой аппарат? — не поняла Алёна.
Бабушка только усмехнулась, предвкушая представление.
Коля же, зная о чём речь, быстро подскочил к двери, лязгнул засовом и через пару секунд сияя как начищенный пятак стоял перед взрослыми с метлой.
— Этот?! — округлила глаза молодая ведьмочка.
— Мы же тебе говорили, что рабочий и летает! — фыркнула мама, явно гордясь своим резным "оборудованием".
— Но как же...
— Ничего... Это не Серёжина форма. На этом можно и низко.
— Как... — начала было блондинка, но тут мама установила метлу горизонтально и явно рисуясь, с важным видом перекинула через неё ногу. Через секунду она уже сидела на метле и ноги не касались известняковых плит двора.
— ... Да к тому же Эля никогда не забывает держать отвод глаз! В отличие от некоторых!... — уже грозно выговорила бабушка глядя на папу.
— А вы научите?! — выпалила Алёна, с восторгом глядя на медленно разворачивающейся на месте и в воздухе метле с наездницей.
— Успеешь! — охладила её пыл бабушка. — Сначала — основы. А полёты — потом. А то убьёшься, а нам за тебя отвечать!
— Ой! Простите! — втянула голову в плечи посвящаемая.
Горького восемь
— Располагайтесь! — царским жестом махнул Саблезубый, всё ещё пребывающим в полушоковом состоянии Зориным. — Это снаружи наше транспортное средство выглядит как потёртый "ПАЗик". А внутри, как видите... Ого-го!
— Ух-ты! — засиял лицом Андрей. — Для него единственного из семьи, вся эта волшебная канитель была хоть чуть-чуть, но привычной.
И не зря! Если снаружи транспорт был потёртым и маленьким на вид, то внутри и диваны, и ковёр, и телевизор, и пара дверей с внушительными запорами ведущие куда-то... Только вот за окнами был всё тот же вид двора дома.
— А это как? Как это: снаружи — маленький, а внутри вот такой?!! — проявил дикое любопытство Андрей.
— Обыкновенно! — снобистским тоном пояснила Громова. — Сжатие пространства.... Да ещё и летает.
— Чего-о?!! — таки "проснулся" старший брат.
— Летает. — как само собой разумеющееся подтвердил Саблезубый. — А вы присаживайтесь, присаживайтесь! Вот креслица. А там ремешки...
— Зачем ремешки?
— Что бы не вылететь! Из кресла. В процессе движения. — насмешливо пояснила Мария. — Ведь не поедем, а полетим!
— А...
— Пристёгивайтесь! — подал свой канцелярский голос майор и все тут же подчинились. От Зориных, до сотрудников. Только слаженный лязг замков раздался.
— Поехали. — выдал очередной "канцеляризм" майор и пейзаж за окнами провалился вниз.
Снаружи, как водится, этого никто не заметил. Ну, стоял тут автобус. А после куда-то исчез. Наверное, уехал... Ведь уехал же? Да?
Взлетев чуть выше крыш окрестных многоэтажек, "ПАЗик" развернулся на месте и потихоньку ускоряясь полетел. Куда-то.
— Ух ты жа!! — прилип лицом к окну Андрей. Он ещё ни разу не видел город с такой высоты. Да ещё и в полёте.
Но вдруг транспортное средство резко остановилось. Инерция бросила всех вперёд, но вылететь из кресла и расквасить носы, поломать себе что-то не дали ремни безопасности. С водительского места раздались цветистые безадресные выражения, правда, быстро прекратившиеся.
— Летают тут всякие! — раздалось более-менее связное и злобное от водителя. — По сторонам не смотрят!
— Что там? — полюбопытствовал Саблезубый.
— Да понимаешь! Тут какая-то шальная бабёнка на своей метле! Прям перед радиатором — шмыг! Ну совсем по сторонам не смотрят! Оборзели донельзя! Совсем наш транспорт не уважают!
— Глава девятая
Где Андрею опять не везёт
Саблезубый вышагивал перед семьёй хирурга, заложив руки за спину, мягко, как тигр. Впрочем последнему впечатлению, способствовали и его выдающиеся клыки, которые он изредка демонстрировал, когда улыбался.
Переодевшаяся на полигоне в какую-то грубую спецовку и кирзовые сапоги Мария Громова, старалась держаться за спиной важно выглядевшего Саблезубого. Впрочем и в этом "наряде" она продолжала каким-то немыслимым образом выглядеть эффектно.
Полигон был огромный. Поросший чахлой травкой по сомнительного плодородия глинисто-каменистой почве. Сейчас она была вся серая, прибавляя унылости всему окружающему пейзажу что не исправляли даже маленькие зелёные ростки лезущие к солнцу сквозь прошлогодние отложения.
Где-то далеко, километра за три, была видна тёмная полоса леса. Вокруг же простирались поля, кое-где перепаханные траншеями, рвами; ямами непонятного происхождения; строениями, различной степени сохранности и побитости. Где-то даже торчали отдельные руины. Видно много тут строили для испытаний чего-то убойного и разрушительного. И что сильно интриговало, кое-где, пока ехали, видели небольшие проплешины вообще выжженной земли, где почва спеклась в стекло. Это что такое тут испытывали, с таким-то эффектом?
Выгрузились на середине поля.
Внушительные, трёхэтажные постройки, крашенные в ядовито-жёлтый цвет, предназначенные для временного проживания людей, прибывавших на полигон, смотрелись отсюда совсем маленькими.
День был замечательный. Безветрие. Безоблачно. Солнышко откровенно пригревает. И стоящие на поле взрослые, и дети постепенно осознавали факт, что переутеплились. Если вот эти — вежливый с клыками и та рыжая, с кривой улыбочкой и молниями — заставят пробежаться, будет откровенно жарко. Очень жарко.
Видно прочитав мысли волшебница насмешливо подтвердила.
— Придётся и побегать.
— Не слишком ли? — попытался возразить отец семейства, на что заработал презрительный взгляд от Марии Громовой и пожатие плечами от Саблезубого.
