"А зачем Снейпу самому отскребать-то? Он легко может назначить отработку. А "крыс" потому, что есть такой маггловский мультфильм — про кота и мышь, которую звали "Джерри". Ну, мой братец скорее крыса, чем мышь, а "Джерри" — краткий вариант его имени".

С задних парт, где устроились слизеринцы, снова раздались смешки. Похоже, "переписку" они читали всем курсом.

Однако веселье сразу закончилось, когда профессор Синистра дала ученикам практическое задание — просчитать какие-то данные по планетам. То, что слизеринцы все время объяснений, как эту работу нужно выполнять, ушами прохлопали, никого не волновало. Поэтому, Гарри с грехом пополам, периодически подглядывая в записи Гермионы, навычеслял к концу второго занятия нечто крайне мутное и трудно расшифровываемое. Притом, он сам толком не понял, что же именно делал.

После фразы преподавателя "сдайте работы и можете быть свободны", студенты с радостными воплями бросились вон из кабинета, намереваясь как можно раньше очутиться в своих кроватях.

Утром же, с совершенно неработающей головой и благодарностью в мыслях в адрес МакГонаглл за то, что занятия начинаются только с третьего урока, сонные слизеринцы-первокурсники выползли на завтрак в девять утра с четко оформившимся желанием поспать, если уж не в кроватях, так в тарелках.

— Кто-нибудь знает, сколько длилось это астрономическое извращение? — мрачно поинтересовался Драко, когда первый курс, покончив с завтраком, направился на зелья.

— Два с половиной часа, я специально время засек, — ответил Поттер, выделявшийся своей бодростью среди всех однокурсников.

— Засек он... Поттер, а, Поттер, почему все спать хотят, а ты такой бодрый?

— Потому что они с Грэйнджер знают тайный источник постоянной бодрости, — заговорщитским шепотом произнес Теодор. — Это библиотека!

— Тогда уж — источник вечного сна, — фыркнул Эйвери, чуть не врезавшись в кого-то из однокурсников.

— Вот я и говорю: в библиотеке отоспятся и бодрые весь день на занятия шастают!

Под тихое хихиканье однокурсников, студенты зашли в кабинет зелий.

Как оказалось, Снейпу было совершенно наплевать на то, что его урок был первым у невыспавшейся после Астрономии орды учеников. Снисхождение он проявил к слизеринцам, что, само по себе, мало кого удивило.

Честно вытерпев половину урока и почти доварив свое зелье, Гарри Поттер приступил к исполнению плана "приклеенная крыса". Ввиду того, что Драко и Рон находились в маловменяемом состоянии, выполнить главные пункты "операции" ему пришлось самому. Во-первых, дождаться, пока братец в очередной раз отвернется к Дэви Марксу, и левитировать к нему в котел маленькую колбочку с желчью. Во-вторых, тихонько, чтобы никто не заметил, усилить огонь под котлом Джереми. И, в-третьих.... Когда Джереми Поттер повернулся к своему котлу, он обнаружил перед собой записку: "Загляни в котел, гриффиндорский крысеныш, и получишь ни с чем не сравнимое удовольствие!".

Его зелье взорвалось одновременно с зельем Лонгботтома, окатив всю гриффиндорскую братию с ног до головы. Тем, на кого попали оба зелья одновременно, страшно не повезло, хотя, впрочем, еще неизвестно, может для кого-то не так уж и неприятно выдирать из клея постоянно отрастающие волосы.

— Лонгботтом! Джереми Поттер! По тридцать баллов с каждого! Отработки с Филчем на неделю! — раненым броненосцем, чья желчь так пригодилась слизеринскому шутнику, взревел Снейп. — Вон из кабинета!

— Это все он виноват! — заорал Мальчик-Который-Выжил, указывая на брата, одновременно пытаясь отодрать затвердевающую клейкую массу с мантии и волос.

— Еще двадцать баллов с Гриффиндора за пререкания с учителем! Вон из класса, я сказал!

Когда же из класса выходил Гарри, его окликнул Мастер зелий.

— Гарольд, я понимаю, что вы слегка недолюбливаете своего брата, — при этих словах Гарри усмехнулся. — Но неужели было обязательно устраивать на уроке такой погром? Могли бы предупредить меня о своих "полевых экспериментах". И то ладно, что только вы решили пошутить. Представляю себе, что бы произошло, если бы к вашему "занятию" подключились мистер Малфой и мистер Уизли.

На лице слизеринца снова появилась улыбка, потому что он представил, что бы в таком случае осталось от кабинета.

— Чтобы это было в первый и последний раз.

— Да, профессор. Такого больше не повториться.

"Великая вещь — вложенный в фразу смысл", — раздумывал Поттер, пока нагонял свой класс. Он ведь обещал что "такое" больше не повториться.

Оставшиеся уроки прошли, как в тумане — что Заклинания, на которых Флитвик всеми силами пытался подбодрить слизеринскую часть класса, что Трансфигурация, где МакГонагалл задала расшифровывать какую-то формулу очередного превращения.... Чуть позже Малфой буквально сбежал с ЗОТИ, вымученно улыбнувшись и сославшись на головную боль.

На обеде все более или менее активизировались. Поэтому, глянув на бодро наворачивающих гречневую кашу слизеринцев, Поттер ушел в длительную прогулку по территории замка и вернулся только к вечеру — делать домашнюю работу.

* * *

Утро пятницы наконец-то выспавшимся ученикам показалось вполне приемлемым. Хотя чему удивляться — спать легли в несусветную рань под названием "восемь вечера". Позавтракав овсянкой, которую Гарри Поттер решительно променял на хорошо поджаренные тосты, слизеринцы направились на уроки, где их с распростертыми объятиями ожидала Минерва МакГонагалл вместе с очередным занятием, посвященным практике.

Тайна века под названием "как правильно себя вести на трансфигурации" была легко разгадана на примере Джереми Поттера или, как его окрестили с легкой подачи Гарольда, "гриффиндорской крысы". Мальчика-Который-Выжил-и-Достал-МакГонагалл-Своей-Болтовней выдворили из кабинета, сняв десяток баллов в качестве ускоряющего пинка. Слизеринцы же, непривычно тихие и скромные, гнева своей грозной преподавательницы избежали и с легким сердцем отправились на Алхимию.

Котлов на уроке не взорвалось, но, судя по дрожащим рукам Невилла, бледному лицу Гермионы и злющему взгляду "Золотого Гриффиндорца", затишье было куплено дорогой ценой и все-таки диким количеством снятых баллов. Ну, а после зелий два факультета разошлись по разным углам замка — каждый на свои занятия.

У первого курса Слизерина это были Чары.

Флитвик дал новую тему: воспламеняющие заклинания, которые "Слизеринское трио" проходило на дополнительных занятиях, а Малфой — в гостиной по учебнику, и отлично справились с ними на уроке. У остальных, увы, таких блестящих результатов не наблюдалось. Половина когтевранцев, несмотря на тот же "кружок" по Заклинаниям, куда они ходили в полном составе, большую часть обоих уроков промаялись без пользы для дела. Другой же половине срочно пришлось разучивать еще и "водные" чары, чтобы как-то погасить пожар в кабинете. Нечто подобное произошло и с большей частью слизеринцев... причем, кто-то из девочек умудрился поджечь собственную мантию...

В общем, очередную лекцию у Квиррела порядком подпалившие себе волосы слизеринцы приняли, как манну небесную. Естественно, кроме Малфоя, который с маниакальным упорством добивался своей цели — регулярного прогуливания уроков Защиты. Вся эйфория длилась до тех пор, пока студенты не попытались записать за профессором что-то более или менее вразумительное. И Поттер, как национальный слизеринский герой, на которого нежданно-негаданно старосты спихнули заботу о своих однокурсниках, оторвал преподавателя от лекции и весь урок с ним продискутировал на им одним понятную тему. Своими благородными действиями он избавил класс от пытки под названием "законспектируй за заикой-Квиррелом". Однако, в результате, воодушевившийся профессор, а оттого еще больше заикающийся, добавил "зеленому" факультету двадцать баллов и пригласил истинное дарование в лице Поттера приходить к нему на дополнительные уроки по вторникам и четвергам.

Над этим долго посмеивался Рон, а потом и Драко, когда последний явился-таки на Травологию.

— А самое прекрасное во всем этом то, что на дополнительные ЗОТИ ходить будет только Поттер, ибо нас туда не пригласили! — вещал на обеде блондин, который всего полчаса назад носился с возмущенными воплями по гостиной, пытаясь оттереть с мантии землю, пока его общими усилиями не загнали в душ.

— Примите мои поздравления, — отрезал Гарри.

— Между прочим, Поттер, тебе действительно не повезло. Знаешь, почему? По предметам, изучаемым углубленно, преподаватели задают больше домашней работы, — вдохновлено продолжил Малфой. — Вот, например, Чары. Я специально спросил у Роджера Муна — у них домашнее задание на порядок легче нашего!

Уизли, пребывавший в дальних слоях астрала, рассеянно кивнул.

— Так, что-то мы зазевались! Через десять минут будет первый урок Полетов.

— Про который ты нам все уши прожужжал, — буркнул Гарольд.

— Вот давайте и не будем на него опаздывать, — жизнерадостность Драко Малфоя била все рекорды, в то время как настроение Поттера падало все ниже.

— Твои Полеты у нас, между прочим, с гриффиндорцами.

— И что?

— А то, что лучшим ты не будешь ни при каком раскладе.

— Это еще почему?

— Потому что наш "гриффиндорский крыс" лучше всех — это я тебе заявляю, как приближенное к "царскому трону" лицо, не раз видевшее его тренировки.

Если Драко это заявление как-то и задело, то виду он не подал. А Гарри Поттера посреди коридора отловила профессор Синистра, рядом с которой, скромно потупившись, стояла Гермиона.

— Мистер Поттер, я проверила вашу работу — превосходный метод вычислений! Вы с мисс Грэйнджер обязательно должны будете ходить на Нумерологию с третьего курса.

— Но, профессор, я...

— Я даже поговорю с профессором Вектор, чтобы она заранее включила вас в свой класс.

Наблюдая за тем, как уверенная в том, что обрадовала своего ученика, Синистра отправляется куда-то вглубь коридоров, мальчик стиснул зубы. Этого ему еще не хватало!

— У нас сейчас Полеты, ты пойдешь? — робко спросила гриффиндорка, старательно избегая смотреть ему в глаза.

Раздраженно прошипев что-то в ответ, слизеринец сверкнул глазами и размашистым шагом направился на улицу.

— Что ты злющий такой? — поинтересовался у него чуть позже Рон.

— Меня заочно записали на Нумерологию!

Рональд присвистнул.

— Как это ты умудрился?

— Да я просто часть работы по Астрономии у Грэйнджер скатал, а Синистра подумала, что я юный гений номер два.

— А как у тебя вообще получилось хоть что-то самому написать? Мы с Драко до последнего маялись и сдали почти пустые пергаменты!

— Меня Дадли, кузен мой, пытался обучить маггловской алгебре... в ней есть общие моменты с астрономическими вычислениями.

Рядом усмехнулся Малфой.

— Вот видишь, пригодилось тебе. На летних каникулах попроси Дурсля еще что-нибудь из маггловских предметов тебе показать — вдруг тоже понадобится?

Мадам Хуч, преподаватель полетов, построила учеников, и сопроводила их к ровной полянке, находившейся как можно дальше от Запретного Леса. Слизеринцы переглянулись. На поляне их ожидали около двадцати лежавших на земле метел.

— Каждый встает напротив своей метлы. Давайте, пошевеливайтесь! — командный тон вывел студентов из оцепенения, и они разошлись к метлам.

Гарри Поттер посмотрел на доставшуюся ему метлу. Старая, с торчащими в стороны прутьями... Большого доверия она не внушала.

— Вытяните правую руку над метлой и скажите "вверх", — продолжила мадам Хуч, встав перед строем.

— ВВЕРХ! — рявкнули студенты. Однако, несмотря на общий порыв, результаты у всех были разные.

Гарольду, Джереми, Рону, Драко и еще нескольким ребятам метлы сразу прыгнули в руки. У Невилла Лонгботтома метла даже не двинулась с места, а у Гермионы Грэйнджер вообще покатилась по земле куда-то в сторону. Мадам Хуч тем временем уже показывала, как правильно надо сидеть на метле, приведя в пример "Золотого Гриффиндорца", который крайне обрадовался похвале и воодушевился еще сильнее, утвердившись во мнении, что он в этом сборище первогодок — лучший. Что, в сущности, было правдой, если учитывать только полеты.

— Теперь, когда я дуну в свисток, вы с силой оттолкнетесь от земли, — произнесла преподаватель. — Крепко держите метлу, старайтесь, чтобы она была в ровном положении. Затем поднимитесь на четыре-пять футов, и спускайтесь — для этого надо слегка наклонить древко метлы вперед. Итак, по моему свистку — три, два, один...

Под оглушительный свист ученики взмыли в воздух на метлах, ну, или попытались это сделать. Джереми, естественно, плавно повернув метлу, парил над землей, снисходительно поглядывая на остальных. Куда более резко, но так же выполнив какую-то замысловатую фигуру, поднялся в воздух Малфой, с вызовом уставившись на гриффиндорца. Гермиона Грэйнджер в воздух не поднялась вообще. Гарольд и Рон, более или менее ровно удерживая метлу, без каких-либо излишеств в виде фигур высшего пилотажа поднялись в воздух. Даже Невилл сумел ненадолго подняться, но тут же сверзился на землю, благо, высота была небольшая.

Миллисенте Буллстроуд повезло куда меньше. Разозлившись, что в числе немногих осталась на земле, она посильнее оттолкнулась, и ее метла рванула вверх. Сейчас она напоминала вылетевшую из бутылки пробку. Пять футов, десять, пятнадцать... и девочка, с ужасом посмотрев вниз, внезапно соскользнула с метлы, рухнув неподалеку от площадки для полетов.

Мадам Хуч тотчас же склонилась над слизеринкой. Лицо ее было куда белее, чем у девочки.

— Сломана лодыжка, — с явным облегчением сообщила она. — Ferula! Обопрись на меня, девочка.

Ногу Миллисенты зафиксировали толстые бинты. Преподавательница же обернулась к остальным студентам.

— Сейчас я отведу эту юную леди в больничное крыло, а вы ждите меня и ничего не делайте. Метлы оставьте на земле. Тот, кто в мое отсутствие дотронется до метлы, вылетит из Хогвартса быстрее, чем успеет сказать слово "квиддич".

Мадам Хуч помогла Буллстроуд опереться на свое плечо и повела ее в сторону замка. Как только они удалились на достаточное расстояние, Джереми фыркнул:

— Что за факультетское позорище? Впрочем, все ясно: в Слизерине только такие и учатся! Вы физиономию этой дуры видели? Неуклюжая, как мешок с бладжерами!

— Заткнись! — воскликнула Забини.

— Ой, ой, ой! Неужели один слизеринец заступился за другого? Небывалое событие!

Малфой внезапно прищурился, глядя куда-то в сторону и, нагнувшись, поднял с земли шарик, внутри которого светился бледно-серый дымок.

— Смотрите-ка, напоминалка.... Эй, Крысеныш, не твоя случаем? Героям магического мира стыдно иметь склероз! — слизеринец перебросил сверкнувший на солнце шарик из одной руки в другую. Драко зло ухмыльнулся. — Впрочем, даже если она не твоя, а вашего драгоценного растяпы Лонгботтома, нужно найти достойное применение этой вещице. Я думаю, что положу ее куда-нибудь, чтобы вы потом всем факультетом бегали доставать!