— Вообще-то свадьба будет после семнадцатилетия, если я не ошибаюсь, а помолвка — это традиция. Ты же знаешь, Гарри, что в чистокровных семьях часто женятся только для того, чтобы спасти финансовое положение, сохранить свое чистокровие.... Поэтому, кстати, у нас в Англии все богатые чистокровные семьи — родственники. Взять хотя бы нас с Малфоем. У него матушка урожденная Блэк, у а меня от них корни то ли по отцу, то ли по матери.

— Ты еще скажи, что это в тебе блэковская кровь взыграла — вот ты и стал темным.

— Сложно сказать, — усмехнулся Рон. Совершенно малфоевское выражение лица его даже облагораживало. — Поттеры, например, тоже чистокровные. Во всяком случае — были, так что Гарри и ты наш родственник, пускай и дальний.

— М-да, свихнуться можно с такими родственниками.... Ты что-то далеко от темы ушел. Что там с помолвкой Малфоя?

— Мне невесту давно выбрали, — спокойно произнес Драко. — Вот и будем через год знакомиться.

— Так вы с ней даже не знакомы?

— Ты думаешь, мне интересно общаться с девчушкой, у которой в голове одни куклы?

— С чего ты взял? Я имею в виду — про куклы.

— А о чем ей еще думать? О проблемах мира? Поттер, ты пойми — то, что мы, десятилетние мальчики, сидим и вот так по-взрослому все обсуждаем — это не нормально!

— Так какой резон вас знакомить? Все равно же в Хогвартсе встретитесь! — сделав вид, что пропустил реплику товарища мимо ушей, недоумевал Гарри.

— Обычай такой — перед школой познакомить. Ты себе представляешь — первого сентября у всех нервы уже на пределе, а тебе говорят — вот, мол, с тобой на один курс пойдет твой супруг будущий.... Да это же форменная истерия начнется, особенно если учитывать, что Малфоев в нашем кругу не особенно-то любят, хоть и стараются этого не показывать. И потом, все это делается, чтобы совсем уж противно в день свадьбы не было — будем знать, что нам надо хотя бы более или менее приличные отношения друг с другом наладить. Может, мы подружимся даже.

Гарольд недоверчиво хмыкнул.

— Все-таки чистокровные маги точно ненормальные....

— Чего веселишься-то? Ты, между прочим, один из нас. Кстати о веселье, мне тут Уизли недавно рассказал о его семейке. Теперь я точно могу сказать, что ненормальные — это как раз таки авроры и министерские, помешанные на своей "светлости". Такой бред дома устраивают!

— Я же тебе говорил, что Аврориат, в сущности, одна большая, крепко ударенная на голову деревня.

— Вот и я о том же... Рыжий, просвети Поттера относительно твоего первого использования магии — посмеется хоть.

— Ага, очень смешно, — фыркнул Рон. — Дело, в общем-то, было года три назад. У нас в семье есть традиция — ребенок должен в пять лет совершить какое-нибудь колдовство. Ну, вот и мне в день рождения отец подарил волшебную палочку — мол, колдуй сынок. Ну, я и наколдовал.... Надо мной постоянно Фред с Джорджем издевались. Вот я и решил отомстить. Вычитал в какой-то книжке одно интересное заклинание.... И применил.

— Во-первых, кто такие эти Фред с Джорджем? — поинтересовался Гарри.

— Два моих старших брата, они близнецы. Так вот, применил я заклинание к ним и стою, смотрю, что в результате получилось. А вместе со мной рядом стоят отец и мать, удивленные тем, что у меня получилось что-то серьезное.

— А что это хоть за заклятие-то было?

— А, ерунда какая-то — из пятого круга Древней Магии. То ли каменеющее, то ли замораживающее... одним словом — темное. Но братьям и этого хватило — их потом несколько месяцев в Святого Мунго держали. Они там всю больницу на уши поставили. Меня с тех пор все старшие недолюбливают.

— Догадываюсь, что тебе устроили родители, — хмыкнул Поттер-младший, мгновенно представив, что было бы с ним самим в такой ситуации.

— Мне тут Малфой рассказывал про твой магический прорыв... классно ты этих Робертса и Маркса в камень превратил! Я читал об этих чарах. "Simulacrum muratus" считается сложным заклинанием, — произнес Рон. — Ну, а у меня родители просто очень расстроились. Известно ведь, какое первое заклинание маг применит — таковой и будет его специализация.

— Ну, предположим, это не всегда верно, — влез Драко.

— Тем не менее... мама разрыдалась, а отец стал мне объяснять, чем светлая магия отличается от темной, и почему последнюю нельзя применять.

— Судя по тому, что ты здесь с нами сидишь, лектора из него не вышло, — усмехнулся Гарольд.

— Вовсе нет, просто... как это сказать... я знал, что он уверен в своей правоте и только, а никаких "вещественных" доказательств за этой уверенностью не стоит. А если так, то зачем его слушать? И, махнув рукой на запрет, я с головой ушел в древнюю магию.

— А потом об этом узнали.

Уизли виновато развел руками.

— И отобрали палочку.

— Короче, я понял, чем отличаются методы воздействия ваших родителей, — ни с того ни с сего заявил Драко Малфой. — У Уизли предпочитают давить на жалость, устраивая истерики и слезы, а у Поттера родители используют методику регулярного кнута с полным отсутствием пряника.

— Юный гений... — фыркнул в ответ Гарри. — Про свой первый магический опыт рассказать не хочешь?

— А чего там особенно рассказывать-то? — притворно удивился Драко.

— Давай, давай, мы же с Гарри тебе рассказали! Или маленький Дракусик смущается? — с улыбкой подначил его Рональд.

Покрасневший Малфой с вызовом уставился на товарищей.

— Ничего я не смущаюсь! Просто полез в отцовский кабинет, а там сработала охранная магия. В меня десяток оглушителей полетел, вот я чисто интуитивно и использовал щитовое заклинание.

— И что, прямо так уж все и отбил? — съехидничал Рон.

— Нет, два-три в меня все же попало, а потом меня отец нашел. Точнее сказать на "нашел", а "наткнулся" — я как раз у порога лежал. Хотя, я бы даже сказал не "наткнулся", а "запнулся" об меня.

— Мило, — хмыкнул Рональд. — Сильно потом ругали?

— Не очень, больше успокаивающим зельем отпаивали — и меня, и папу. Зато как раз после этого "инцидента" ему пришла в голову мысль о том, чтобы "развлечение" дома переложить на меня. Я годика в три-четыре вообще по дому носился как угорелый и совал нос во все углы. Отца с матерью своим любопытством до белого каления довел. Так что папа теперь старается сделать так, чтобы я постоянно был чем-то занят.

— М-да, везет вам, — с какой-то грустью произнес Гарольд. — А тебя, Ронни, как я понял, дома вообще очень любят. Чего не сидится у родителей под крылышком, а?

— Э, Поттер, что с тобой?

— Все в порядке, просто на сегодня новых впечатлении уже хватит. Можете меня больше в ваши чистокровные заморочки не посвящать. Я пас — домой к Дурслям пора.

Уизли и Малфой переглянулись.

— Действительно. Только давай я сначала Рыжика домой заброшу, а то он тут, похоже, на ночь хочет остаться.

— Я бы остался, — тихо пробормотал Гарри.

* * *

После двух недель полного безделия, Поттера-младшего наконец-то забрали домой — в "Поттер-Мэнор", как он про себя называл их особняк. Увы, такой же нежностью, какую Малфой испытывал к своему родовому гнезду, Гарри похвастаться не мог. Поместье Поттеров ему напоминало отца, к которому он не испытывал ни капли уважения. И вот теперь, после почти месячного отсутствия, Гарри понял, с чем у него ассоциировался дом — с тюрьмой, из которой никуда не денешься. А до Хогвартса и той свободы, которую сулило обучение в Магической школе еще целый год. Очень хотелось тоскливо взвыть. Тем более, что в его комнате провели тотальную чистку. Все записи Гарольда улетучились в неизвестном направлении — скорее всего эта "ересь" была символично сожжена в камине. А проход в стене был заблокирован целым комплексом запирающих чар.

Тем не менее, на протяжении следующего полугода Гарри Поттер смог найти себе вполне сносное занятие, и, спасибо появившимся внезапно друзьям, скучно ему не было. Дабы, наконец, успокоить вот уже который месяц душившую его жабу, Поттер-младший нанялся в помощники к Флориану Фортескью — мороженщику из Косого переулка. Летом он помогал в торговле мороженым на улице, иногда заменяя самого Фортескью, когда тот куда-то отходил, а в начале осени перебирался под крышу местного кафе — даже зимой в Косом Переулке находилось немало волшебников, желавших полакомиться мороженым.

Гарольду все это было на руку. Поработав до обеда у мороженщика, вторую половину дня мальчик проводил за неспешными прогулками по Темной Аллее, где встречался с друзьями — Роном и Драко. Эти двое, похоже, были рады ненадолго вырваться из дому — что самостоятельный и до ужаса любопытный Малфой, что страдающий от излишнего внимания родителей Уизли. Втроем они облазили всю Аллею вдоль и поперек. К Рождеству троица ребят стала для "обитателей" и посетителей Темной Аллеи уже чем-то привычным и само собой разумеющимся. Дело дошло до того, что Сорвин разрешил-таки после длительных уговоров устроить у себя нечто вроде импровизированной библиотеки для троих юных волшебников, позволив им читать имеющиеся в магазине книги.

Однако все хорошее рано или поздно заканчивается. Весной, Джеймс Поттер узнал о том, что у его "не самого любимого сына" есть волшебная палочка. Узнал он об этом совершенно случайно, но, так уж повелось, что большинство случайностей становятся роковыми. Спасибо нужно было сказать Джереми Поттеру, который наконец-то разобрался со своей собственной палочкой и тут же решил устроить подлянку своему брату, наслав на него несколько примитивных заклятий. Гарри, по глупости, отбил их на глазах своего папаши. Разразился скандал, вследствие которого, вместе с совершенно необоснованными упреками, Гарольду в более или менее вежливой форме порекомендовали не появляться дома еще некоторое время. Лили Поттер, успевшей "отбить" своего сына у разъяренного отца, ничего не оставалось делать, как договариваться с Томом, барменом Дырявого Котла, о временном съеме комнаты. Впрочем, сначала она хотела обратиться к своей сестре, но Дурсли уехали куда-то отдыхать на два месяца. Друзья по работе мальчика взять отказывались — наслушавшись Джеймса Поттера, они беспокоились, как бы "тот самый младший Поттер" не натворил чего-нибудь с их собственными детьми.

Естественно, вся деятельность Лили проходила в сопровождении со слезами и истериками. А как при этом досталось Джеймсу.... Но, тем не менее, обещав мальчику каждый день к нему приезжать ("Еще чего не хватало!"), Лили Поттер отправилась на "штурм" собственного мужа, собираясь измотать его до полной невозможности, но добиться от него разрешения на возвращение сына.

Тем не менее, Гарри Поттеру это пошло на пользу — его давняя мечта осуществилась, хоть и частично: он жил сам по себе, если, конечно не учитывать, что за него платила мать. Тьфу ты, опять кто-то за него платит! Приказав себе не думать о всяких глупостях, Гарольд решил получить максимум удовольствия — завтракай, когда хочешь, спи, сколько хочешь, делай, что хочешь.... И никакого вечно ноющего и делающего гадости брата под боком. Никакого неуравновешенного папаши, из-за которого даже самое мирное утро способно превратиться в атомный взрыв. Ежечасная ругань с домашними сошла на нет. Свобода... почти. И вообще — волшебную палочку отобрать у него отцу не удалось!

Самой большой радостью Поттера было то, что он наконец-то, как нормальный человек, праздновал что-то (пуская даже этим чем-то был день рождения Рона) среди своих друзей. Ближе к ночи, объевшиеся тортом товарищи, после долгого празднования и очередных разговоров о "тяжких судьбах мира" вручили имениннику подарки, и, по причине позднего времени, были таковы. Позже выяснилось, что икавший от огромного количества выпитой газировки Драко Малфой, собравшийся отправиться домой через каминную сеть, не смог точно назвать адреса. И, как это обычно бывает, его прилично помотало по чужим каминам, прежде чем миссис Малфой удалось "отловить" своего сынулю.

Несколько недель спустя дня рождения Рональда Уизли, в доме у Поттеров все улеглось, и Гарри вернулся обратно. Сказать, что он не очень-то хотел в "Поттер-Мэнор", означало — не сказать ничего. Но его не спрашивали, и жизнь снова вошла в прежнюю колею. Он так же подрабатывал у Флорина Фортескью, так же виделся с друзьями, а по вечерам до хрипоты ругался с отцом по любой мелочи. Так же очень часто Гарри стал навещать Ремус Люпин. Похоже, он начал подозревать, что у его крестника не все хорошо, и с удовольствием проводил время вместе с мальчиком, рассказывая ему много интересного.

Так тихо и незаметно промелькнуло время.

* * *

Одиннадцатый день рождения Джереми Поттера ознаменовался очередным событием, связанным с его братом — Джеймс Поттер чуть не отрекся от второго сына. И Мерлин с ним, если бы Поттер-старший просто наорал на Гарольда — ерунда, дело привычное. Как назло, выдающийся аврор вспомнил один старый раздел Магии Кровных Уз — Отречение от Рода, и всерьез собирался провести нужный ритуал, ничуть не гнушаясь сомнительной "светлостью" как самих данных, так и ритуала в частности. Одному Мерлину известно, чем бы все это закончилось, если бы с похода по магазинам не вернулась Лили Поттер.

Как это ни странно, допрос она учинила обоим братьям. То есть Джереми впервые ощутил на себе праведный родительский гнев, для которого это стало истинным шоком. Как выяснилось, все началось еще с утра, когда Гарри отправили на уборку гостиной, что, само по себе, стало уже традицией. Но, ввиду того, что в этот раз на уборку мальчика отправил отец, Гарольд возмутился. В конце концов, когда Лили просит его протереть пыль — это одно, ведь мать на всех готовит, занимается домашними делами. А другое дело, когда сонный Джеймс Поттер, невнятно что-то пробурчав, отрывает Гарри от завтрака и отправляет в гостиную, едва ли не придав пинка для ускорения.

В гостиную спустился Джереми — посмотреть на работающего братца, что тоже успело стать традицией, собственно как и его подначки. Однако в этот раз, похоже, ни тому, ни другому выдержки не хватило, и мальчики устроили драку. Разнимать их, естественно, принялся Джеймс. Посмотрев на покрытое синяками лицо Мальчика-Который-Выжил и на его грозно ухмыляющегося брата, которого во время каникул Дадли обучал драться хотя бы на самом примитивном уровне, Поттер-старший без лишних разговоров пошел в библиотеку за книгой по Ритуалам Кровных Уз.

Узнав, что ее муж собирается отречься от сына, причем еще и лишив его поддержки всего рода, Лили Поттер, в девичестве — Эванс, показала, что она все-таки ведьма. От ее возмущенного голоса тихо позвякивали окна на первом этаже, а где-то в коридоре разбилась фарфоровая вазочка с цветами. Намечалась ссора, сравнимая разве что с цунами.

Поэтому, дабы не оказаться на пути все сметающего урагана, Гарри быстро побросал вещи в сумку, что у него в последнее время получалось в совершенстве — сказался опыт регулярных "выдворений" из дома. Подхватив сумку и успевшие недавно появиться новые конспекты, Гарольд, с волшебной палочкой в рукаве, совершил марш-бросок к камину, откуда и отбыл. Все его страхи относительно обнаружения были совершенно беспочвенны — получившие, наконец, настоящую возможность высказаться друг о друге, родители так увлеклись, что забыли, из-за чего все началось.