(Мы со Стилетом молча переглянулись. Он приподнял правую бровь, я молча кивнула. На этом наши переглядки закончились).
— ...так что суди сам, могу ли я с лёгкостью ответить на вопрос, кто такая Игла.
— Что ж, спасибо за откровенность, — сказал Пивной Ус, не пытаясь скрыть сарказм. После чего попытки расспрашивать Клина прекратил.
Очередная ночёвка на лоне природы. Мой ученик мирно пристроился у костра рядом со Стилетом и нахохлившимся Усом. Но, если он понадеялся увильнуть от ставшей традицией тренировки, я его разочаровала.
— Бери меч, если без него не чувствуешь готовности, и дерись.
Клин покосился на Уса, но я развеяла его сомнения, в очередной раз заставив взлететь метательные ножи.
— Эй! — воскликнул Пивной Ус, запоздало пригибаясь, когда один из отбитых Клином ножей просвистел в ладони от его макушки. — Вы что, спятили?
— Расслабься, — посоветовал Стилет. — Смотри на это безобразие как на бесплатное ежевечернее представление.
— Но...
— И утешься тем, что во время этих представлений не страдает никто, кроме Клина. Да и он страдает недолго, потому что здорово навострился исцелять раны, нанесённые холодной сталью.
Пока мой коллега произносил свои неимоверно долгие тирады, Клин успел отразить около дюжины атак, дошёл до нужного градуса готовности, и я начала понемногу наращивать темп. Пока что просто для разогрева, а не для серьёзной работы.
Пока.
Я всё ещё не была полностью уверена в том, что тело выполнит мои команды так, как положено: быстро и точно. Поэтому на острие моих атак по-прежнему оставались пять метательных ножей. Свой бастард я использовала не столько для того, чтобы атаковать Клина, сколько для того, чтобы при помощи его ударов и взмахов менять траектории ножей. Ну, и отбивать атаки Клина, когда он набирался наглости для нападения на меня. Сегодня это случалось чаще обычного, потому что ученик отошёл от обычной манеры боя и вооружился вторым клинком: не то длинным кинжалом, не то коротким тесаком, взяв его в левую руку. Это стоило ему потери части скорости, но придало обороне большую гибкость. Суммируя, можно сказать, что второй клинок дал Клину некоторое тактическое преимущество.
Меж тем Пивной Ус, наблюдающий за танцем с мечами, понемногу начал соображать, что к чему. Это было заметно по его медленно округляющимся глазам.
— Ножи закляты?
— Нет. Ножи обычные. Игла использует чистый мысленный контроль.
— Но... пять предметов сразу!
— А ещё она размахивает мечом и отражает атаки ученика. Да. Это Игла.
Некоторое время спустя:
— Невероятно. Даже у мечников Школы Нарш не видел такой скорости...
— Разве это скорость? — Стилет откровенно развлекается. — Вот разминка кончится, тогда ты увидишь, что такое скорость.
— Разминка?!
— Просто смотри и наслаждайся зрелищем.
Клин всё пытается перехватить инициативу. Вот он использует против меня мой собственный тактический приём: отбивает летящий нож так резко и сильно, что тот едва не вонзается мне в грудь. Мой бастард находится в совершенно неподходящей позиции и движется не в ту сторону; уклониться я тоже не успеваю. Но у меня есть в запасе свои трюки. Покинув рукоять, моя левая ладонь на долю мгновения преображается; кистью, словно состоящей из нагих каменно-твёрдых костей на каркасе пружинной стали, я ловлю нож и одним движением пальцев отправляю его обратно. Кажется, я при этом слегка перестаралась. Нож скользящим движением рассекает рукав куртки Клина и, прежде чем он успевает как-то отреагировать, вонзается ученику в бок.
Боль!
Кровь!
Ещё дней пять назад после такого ранения схватка прервалась бы. Но с тех пор прошло целых пять дней. Клин выигрывает время, отбивая пару ножей в землю. Подбрасывает меч для правой руки в воздух — или, что вернее, просто оставляет его немного повисеть, пока рука будет выполнять задачу посерьёзнее. Меч начинает падать, но медленно; да, мы уже добрались до скоростей, при которых падение происходит... не быстро. И Клин, прежде чем вновь подхватить меч, вполне успевает выдернуть из своего тела нож, да вдобавок сопроводить его заклятьем подчинения. Простым, но сильным. Теперь в зоне моего мысленного контроля находится только четыре ножа. Пятый повинуется Клину и атакует меня.
Что ж, это не так плохо, как кажется. Ведь теперь я могу полнее сосредоточиться на собственных движениях.
Но как же рана? А никак. Кровотечение мой ученик уже блокировал, боль превращается в силу, питающую атаки окровавленного ножа, так что рана ему почти не мешает. Он может получить два десятка таких ран и глазом не моргнуть.
Я, впрочем, тоже могу. Но до сих пор случая доказать это не представилось: наши тренировки, как и сказал Стилет, всегда заканчивались всухую.
Для меня.
...спустя примерно полминуты Клин получил вторую ножевую рану и почти сразу, замешкавшись, третью, четвёртую и пятую. Как ни учи, как ни измывайся над телом и душой, а болевой шок (пусть даже совсем краткий) некромантам известен тоже.
Преобразование боли в магию мгновенно не совершается. Это — идеал, к которому я стремлюсь и старательно тащу Клина.
— Он ранен! — Пивной Ус, потрясённо.
— Да. — Стилет, флегматично. — Но ранение — ещё не повод для выхода из боя.
Четыре ножа подряд — это серьёзно. Боли и силы слишком много сразу, поэтому Клин почти на секунду выпадает из реальности. Его ведёт вбок, как пьяного. Кажется, что он вот-вот упадёт, чтобы больше не встать. Чушь! Иллюзия, причём иллюзия опасная. Секунда проходит, самоконтроль берёт своё, и всё меняется. В распрямившейся фигуре ученика вспыхивает тёмным пламенем яростная мощь. Его клинки — тот, что в правой руке, и тот, что в левой, — с лязгом соприкасаются, а потом выпрямляются, указывая на меня. Помеченные красным, ножи сами собой вырываются из его тела и устремляются ко мне.
Начало тренировки повторяется, как в странном зеркале. Только теперь моя очередь отражать атаки пяти заклятых ножей... и двух мечей в руках ученика. Одним клинком, двумя руками.
— Невероятно... — шепчет Пивной Ус. — Невозможно!
— Да, — соглашается Стилет. А затем добавляет, многозначительно так:
— Для человека это невозможно.
И ему не возразишь. Я сейчас действительно не совсем человек. Я вижу всё, что происходит, даже если это происходит у меня за спиной. Я ощущаю бездушную ярость заклятий, управляющих ножами, не хуже напряжения собственных мышц и тонкого звона подвластных энергий, напряжённых ничуть не меньше. Я не использую форму "минута за мгновение": столь сложные, при внешней простоте эффектов, заклятия мне сейчас недоступны. Но времени всё равно хватает на всё: и для того, чтобы чувствовать, и для того, чтобы осмыслять, и для того, чтобы действовать. Моя сила, переплетённая с моими ощущениями, разворачивает незримые крылья...
И нечто, затаившееся в темноте, совершенно некстати откликается на дуновение тьмы.
Клин не сразу понял, что тренировка уступила место чему-то иному. Впрочем, увидев, как Игла развернулась к нему спиной и бросилась к близкой чаще леса, он сообразил: что-то тут неладно. Соображение оказалось недостаточно быстрым, чтобы вовремя остановить атакующие ножи, и один из них догнал Эйрас, вонзившись в спину... впрочем, было не похоже, что эта мелочь всерьёз её озаботила. В отличие от чего-то, стремительно сближающегося с кругом света от костра.
Хлёсткий замах бастарда. С лезвия меча срывается полоса чего-то слишком простого, чтобы это стоило назвать заклинанием. Но и сырой силой этот удар не назовёшь. В ответ — ни звука... лишь резкое сгущение немой угрозы, скрип и треск.
— Стилет!
Теперь и до других доходит, что их вообще-то атакуют. Чтобы сориентироваться, некромант привстаёт и бросает кольцо "прозрачной тени". Заклятие не прибавляет света, но окружающее становится видно не хуже, чем ясным днём... а в чём-то и лучше: тени, особенно глубокие на дневном свету, сейчас прямо-таки корчатся от стремления выдать свои тайны.
— Что это?!
Не снисходя до ответов, Эйрас снова хлещет воздух своим мечом. Его остриё расцветает пучком чёрных игл, одна из которых, неимоверно и мгновенно удлинившись, впивается в ожившее переплетение кустов, непринуждённо гнущихся брёвен, травы и земли. Этакий живой холм: ноги-корни, руки-кроны, никакой головы и добрых два человеческих роста до макушки. Заклятье, посланное Эйрас, не производит на создание видимого эффекта, но в следующее мгновение ей приходится уворачиваться от настоящего залпа, состоящего из длинных острых щепок. Любая из них выглядит опаснее, чем метательные ножи Клина... но ни один из этих снарядов не касается своей цели и краем. Меч-бастард, окончательно превратившийся в расплывчатую тень, рубит стволы кустов, растущих из живого холма, смазанным движением отсекает одну "руку", вторым — другую, и всё это быстрее, чем можно моргнуть трижды.
В ответ — мёртвый подземельный рёв, подобный грохоту землетрясения, но сфокусированный. Лишённая возможности творить полноценные защитные заклятья, Эйрас отшатывается, мелко дрожа. То, что она не теряет сознание, оказавшись под ТАКИМ ударом, кажется истинным чудом... но чудом на самой грани: её меч всё равно падает из ослабевших пальцев.
И тут тени, во множестве восставшие из земли и на долю секунды получившие прочность стали, поворотом тысяч острейших лезвий превращают живой холм в большую кучу мусора.
Эйрас медленно поднимает меч, испачканный древесным соком. Сильно побледневший (бросить такое мощное заклятье без подготовки!), Стилет борется с обморочной слабостью. Хмурый Клин просто стоит, кляня себя за рассеянность: ничем не помочь учителю — позор!
— Что это было? — повторил Пивной Ус.
Менталист бледен так же, как Стилет, но совсем по иным причинам.
— Похоже, — медленно ответила Эйрас, — это была боевая магия друидов. Если использовать термин экари, типтах. Какой-то голем...
— Не голем, — поправил Стилет. Говорил он тихо, с паузами, переводя дыхание, что сообщало сказанному необычную вескость. — Друиды не любят механических кукол. Это был один из лесных духов. Могущественный. Яростный. И моё заклятье его не уничтожило. Ослабило — да. Лишило принятого для боя обличья — да. Но сам дух живёхонек. Я не ощутил в его агонии нот смерти. А раз он не связан с конкретной плотью...
— ...то он, должно быть, один из тахелис, — закончила Эйрас сумрачно. — Их действительно так просто не убьёшь.
— Значит, сейчас он отступил и, так сказать, зализывает раны?
— Нет, Клин. Скорее, сейчас дух мчится прямиком к тому, кто приказал ему напасть, чтобы сообщить о неудаче.
— Но кто мог приказать лесному духу? Кто мог послать его по нашему следу?
— Не по нашему, — поправила Эйрас медленно. То, что она только что пострадала от удара пропитанной магией звуковой волны, и пострадала сильно, можно было определить лишь по тому, что она говорила чуть громче необходимого. — Боюсь, тахелис нападал исключительно на меня. Он атаковал не раньше, чем почувствовал толику моей истинной силы.
— Это не отменяет моего вопроса. Кто?
— Источники сходятся на том, что приказывать тахелис можно только одним способом: связав его кровью заклинателя. Причём кровь людей для этого не годится. Духа послал кто-то из экари, но кто? Тут надо думать. Для атаки дух был откровенно слаб...
— Слаб?! — воскликнул Пивной Ус. — Да эта тварь была посильнее большинства боевых големов! Он едва не прикончил нас!
— После десятка действительных членов Острасского Круга, — усмехнулась Эйрас, — один тахелис, даже очень сильный — явный шаг назад. Так что я бы не стала возлагать вину за нападение на Эрендина Хромца. А вот на его родичей...
— Ты уже сделала выводы? — насторожился Стилет.
— Суди сам. Эрендин — отступник, это знают все. Но ведь среди экари у него всё равно остались связи. Хотя бы родственные.
— Верно. И если он решил предупредить родню об опасности — что не удивительно, если учесть твои... бурные похождения в Остре...
— ...то ему вряд ли поверили на слово. Кто бы там ни выслушал Хромца, он или она, похоже, вознамерился проверить его слова...
— ...и послал этого духа — не столько для атаки, сколько для разведки и подтверждения...
— ...дурных вестей. И теперь...
— ...это подтверждение у экари есть.
Эйрас и Стилет обменялись довольными взглядами людей, достигших взаимопонимания.
— Сказанное отступником в ушах глав семей экари — бессмысленный шум, — добавила Игла задумчиво. — А вот знание, добытое не умеющим лгать духом в бою, — это уже серьёзно.
— Постойте! Вы что, всерьёз думаете, что экари...
На Пивного Уса не обратили внимания.
— Они перехитрили сами себя, — сказал Стилет, криво ухмыляясь. — Им следовало атаковать раньше, когда ты была слаба.
— Я и сейчас слаба. Но даже успешная атака не помогла бы экари от меня избавиться.
Некромант рассмеялся.
— Это уж точно! В другом... теле ты бы понравилась им ещё меньше, чем в этом!
Клин подошёл и выдернул из спины Эйрас метательный нож. Какое-то особое внимание на это обратил только побледневший сильнее прежнего Ус.
— В другом теле я и сама нравлюсь себе существенно меньше. Что бы они там ни воображали, я не собираюсь идти по стопам Орфуса.
— А что ты собираешься делать?
— Жить дальше. Что же ещё?
Приласкав пальцами рукоять бастарда, Эйрас мягко улыбнулась:
— А теперь, когда драка благополучно завершилась... Господа, как вы насчёт шихема?
21
— Леди, — отвечал дракон, — в Волшебной Стране среди прочей нечисти попадаются иногда и люди.
Н. Ипатова "Большое драконье приключение"
— Выходит, ты не врал.
Клин смерил Пивного Уса не особенно благожелательным взглядом.
— Не имею такой привычки.
— Но пойми! — полушёпотом возопил менталист. — Как мне было поверить в... такое?
— Никак. Поэтому я с тобой и разговариваю. Полгода назад я первый счёл бы прожжённым лжецом любого, кто стал бы закручивать такие байки.
— Выходит, я путешествую в одной компании с грандом тёмной магии... или всё-таки нет? Твоя... твой учитель... довольно сильна, но для Великого мага всё-таки слабовата. Или нет?
— На эту тему у нас был примечательный разговор с частью Линии Сехем-ру. Если вкратце, эйлони нам напомнили: Великий и Высший — не одно и то же.
— Вот как?
— Да. Может быть, Игла не так сильна, как ныне живущие грандмастера, но я бы не посоветовал никому из Великих вставать у неё на пути. Потому что она — Высший маг. Гранды являются непревзойдёнными, пока игра идёт по общим правилам. Но Игла — исключение из правил.
— А как насчёт экари? Полагаешь, их расу она тоже может смести с доски, как ветошь?
— Не думаю, что это вообще необходимо. Для прекращения вражды достаточно убедить их, что мы не собираемся воевать ни с лесами, ни с живущими в лесах.
Пивной Ус скептически хмыкнул.
— Убедить экари? Доказать адептам зелёной магии, изначально враждебной некромантам, что Высший маг тьмы не является их врагом? Как ты это сделаешь?
