— У меня, господа, сложилось впечатление, что этот фильм — своего рода толстый намёк от Советов нам всем, — задумчиво произнёс Гарольд Хант. — Вроде того, что 'не дёргайтесь, господа, вы у нас под колпаком, и вся ваша подноготная нам известна, ещё до вашего рождения'. Как-то неуютно я себя чувствую, в связи с этим...
— Пожалуй, соглашусь, — поразмыслив, кивнул Макклой. — Похоже, Советы знают о нас много больше, чем нам хотелось бы...
— Или хотят, чтобы мы думали, что они много о нас знают, — возразил Маккоун.
— Кстати, а в Вене советские масоны никак себя не проявляли? — спросил Мартин. — Президент Эйзенхауэр упоминал, что на встрече в Главкосмосе масонские перстни он видел не только у Хрущёва, но и у академиков Королёва и Келдыша (АИ, см. гл. 05-15).
Он повернулся к Даллесу, затем взглянул на Маккоуна и добавил:
— А вы что скажете, господа, что вам удалось выяснить о советских масонах по своим каналам?
— В Вене была неподходящая ситуация, слишком много профанов, — пояснил Уэбб. — Не было ни минуты, чтобы остаться наедине с руководителями космической программы русских. Да и президент — не член братства, заводить этот разговор при нём было небезопасно.
— Мы совершенно точно выяснили, что в 30-х масоны в СССР определённо были, — ответил Даллес. — Но с того времени они больше никак себя не проявляли.
— Президент Эйзенхауэр сообщил со слов самого Хрущёва, что советским масонам в целях безопасности запрещено проявлять себя при выезде за рубеж, — припомнил Маккоун. — Видимо, режим 'Grand Silence' в советских ложах всё ещё соблюдается достаточно строго. А что вы скажете вот об этом?
Директор ЦРУ выложил перед Уэббом и фон Брауном несколько фотографий.
— Что это? 'Аполлон'? — удивился Уэбб. — Не понял... Это что, кадры из фильма? Отпечатаны с киноплёнки?
— Да, чёрт подери! И мы хотим знать, мистер Уэбб, откуда Советы о нём узнали? Фильм такого уровня снимается не один день! Они должны были иметь эту информацию задолго до совещания в Вене, чтобы она попала в фильм!
— Этому есть вполне простое и логичное объяснение, — пожал плечами фон Браун, в свою очередь перебирая фотографии. — Рекламные материалы по 'Аполлону' не единожды публиковались в прессе... Donnerwetter! — немец вдруг подался вперёд, сжимая в руках очередной снимок, и поворачиваясь к Уэббу. — Сэр! Это же... марсианский корабль красных, о котором нам рассказывал мистер Королёв!
— Не может быть! — Уэбб едва не подскочил в кресле, схватил фотографию и впился в неё взглядом. — Да... Это тот самый корабль, который нарисовал мистер Фаже со слов мистера Королёва, там, в Вене.
— Что-о?? — изумились одновременно все остальные.
— Мистер Браун, вы хотите сказать, что вот эта штука на снимке — такой же реальный марсианский корабль красных, как и наш корабль из проекта 'Аполлон', который они показали в своём фильме, обозвав его 'Juno'? — уточнил Даллес.
— Это — тот самый корабль, о котором красные рассказали нам в Вене, — подтвердил фон Браун.
— Что автоматически наталкивает нас на мысль: а не является ли вся эта история точно рассчитанной, предельно циничной провокацией красных? — заметил Маккоун. — Что, если на самом деле у них нет корабля, и всё это они провернули с помощью своих киношников, чтобы втереться к нам в доверие, похитить наши космические технологии и сорвать нашу собственную лунную программу?
— У русских ещё нет такого корабля, — подтвердил Уэбб. — У них готовится проект тяжёлого межпланетного корабля для полёта к Марсу, он находится на относительно ранней стадии эскизного проекта, и да, он изрядно похож на корабль из этого фантастического фильма. Что до похищения русскими наших космических технологий — разве не то же самое собирались сделать мы? Насколько я понял президента, завладеть русскими технологиями — одна из важнейших целей совместной лунной программы.
— У красных параноидальная секретность. И вы полагаете, что они разрешили бы каким-то киношникам снимать существующий ещё только в проекте перспективный марсианский корабль? — спросил Даллес. — Вы считаете, что красные настолько безумны?
— Либо у них есть другой, настоящий проект, а этот — простое надувательство, подсунутое нам для отвода глаз, — гнул своё Маккоун.
— Сомневаюсь, — покачал головой фон Браун. — Наше обсуждение лунного проекта было предельно серьёзным и насыщенным техническими деталями. Русские уже продвинулись в направлении Луны намного дальше нас. Доктор Драйден ещё в Вене, после первого дня встречи, высказал мысль, что если бы мы не пригласили красных участвовать в нашей лунной программе, они сами облетели бы Луну в 65-м, а в 67-м посадили бы корабль на её поверхность (АИ, см. гл. 06-11). Ознакомившись с состоянием космической программы красных, я склонен согласиться с его выводами.
— Вы серьёзно? — спросил Мартин. — Это стало бы страшным ударом по достоинству Америки.
— Именно так сказал и доктор Драйден. После того, как президент с такой помпой объявил о подготовке высадки на Луну, первенство красных стало бы катастрофой для всей космической программы NASA.
— И у нас нет никаких шансов опередить их на Луне? — спросил Макклой.
— Нет, сэр, — сокрушённо покачал головой Уэбб. — Они продвинулись намного дальше нас. По сути, им осталось сделать только одно — высадочный лунный корабль. Всё остальное у красных уже есть.
— А ракета?
— Она должна полететь в ближайшие месяцы, — буркнул фон Браун. — Полагаю, первый пуск будет ещё до начала осени. А у нас ещё конь не валялся.
— Господа, я очень хорошо понимаю всю важность Луны для братства, — подчеркнул Уэбб, — Но, в сложившейся ситуации, учитывая, насколько русские нас опередили, любой срыв совместной лунной программы ударит, прежде всего, по нам самим, по братству, по NASA, и по престижу Америки. Я прошу вас не принимать поспешных решений. Иначе вместо двух флагов в лунный грунт будет воткнут только один, и я со всей ответственностью заверяю вас, что на нём будут не звёзды и полосы, а серп и молот.
В комнате повисла холодная тишина. Присутствующие обменивались мрачными взглядами.
— Хорошо, мистер Уэбб, — заключил Мартин. — Я передам ваши умозаключения Великому Мастеру. И кстати, если советский космонавт, который полетит в лунном корабле вместе с нашим, может оказаться советским масоном, это может во многом изменить ситуацию. Я считаю, что совместная лунная программа, если рассматривать её в таком разрезе, может послужить хорошим мостом для проникновения идей братства в красную Россию.
— Я не могу пока вам этого гарантировать, — ответил Уэбб, — но приложу все усилия.
Одним из первых совместных художественных фильмов, снятых в рамках сотрудничества по проекту 'Interfilm', стал научно-фантастический фильм 'Безмолвная звезда' по роману польского фантаста Станислава Лема 'Астронавты'. Роман был написан в 1951 году, задолго до начала полётов в космос. В нём, конечно, было немало анекдотических несообразностей, вроде одноступенчатого космического корабля, взлетающего и приземляющегося горизонтально, на гусеничное шасси. Действие книги происходило в будущем, примерно через 100 лет.
Фильм начали снимать совместно кинематографисты ГДР и Польши. Решение об образовании концерна 'Interfilm' было принято, когда съёмки уже начались, но снято было ещё немного.
Режиссёр Курт Метциг, продюсер фильма Ханс Малих, сценаристы Ян Фетке, Вольфганг Кольхаазе и Гюнтер Райш, оператор Иоахим Хаслер, художники Альфред Хиршмайер и Пауль Леманн перед началом съёмок посетили студию 'Леннаучфильм', чтобы ознакомиться с опытом Павла Владимировича Клушанцева. Результатом стал официальный договор на постановку спецэффектов для фильма, и творческое сотрудничество Клушанцева и Михаила Фёдоровича Карюкова с немецкими кинематографистами (АИ).
Согласно сценарию, на строительстве в пустыне Гоби был найден цилиндр, на котором в виде магнитных импульсов были записаны данные о химическом составе Земли и радиопереговоры на неизвестном языке. Изучавший находку советский ученый, профессор Арсеньев, выяснил, что цилиндр представлял собой аналог 'чёрного ящика', выброшенного на Землю из потерпевшего аварию в 1908 году над Сибирью космического корабля, прилетевшего на нашу планету с Венеры ('Тунгусский метеорит'). Расшифровка записи, проведённая китайским лингвистом доктором Лао Цзу, выявила, что корабль проводил разведку перед планировавшейся атакой жителей Венеры на Землю, с целью уничтожить земную цивилизацию и колонизовать планету. Отправившись на Венеру, международный экипаж из восьми человек нашёл планету безжизненной, однако по-прежнему представляющей смертельную опасность.
Ознакомившись со сценарием фильма, Карюков и Клушанцев порекомендовали его немного переработать, сократив 'наземную' часть в пользу 'космической', убрать затянутые пафосные диалоги и добавить действия. Также они предложили, с учётом предполагаемых учёными условий Венеры, изменить сценарий, заменив высадку людей на планету отправкой дистанционно управляемых с орбиты автоматов, которые и проводили бы разведку.
Уже снятые сцены обсуждений перед полётом на Земле частично пересняли для корректировки, кроме того, полуторачасовую продолжительность фильма решили увеличить до двух часов, если таковая необходимость возникнет.
Для съёмок было построено несколько радиоуправляемых роботов на гусеничном и колёсном шасси, которые опускались на планету при помощи ракетных платформ и тросовых механизмов (как американский марсоход 'Curiosity').
Клушанцев также посетил обе киностудии — немецкую 'DEFA' и польскую 'Iluzjon', где проходили съёмки, осмотрел декорации. Немецкие и польские кинематографисты собирались отснять большую часть фильма в павильонах.
(Из-за этого 'инопланетная' часть фильма вышла довольно убогой. Станислав Лем назвал фильм 'чудовищным', впрочем, ему вообще не нравилась ни одна экранизация его произведений https://ru.wikipedia.org/wiki/Безмолвная_звезда_(фильм,_1960) )
Павел Владимирович это решение раскритиковал:
— Зрителя не обманешь, если хотите снять зрелищно и правдоподобно — надо снимать на натуре. Найти сложный и безжизненный горный пейзаж нетрудно и на Земле, есть разные места, иногда совсем на Землю не похожие.
С выбором натуры для съёмок Курту Метцигу помог конструктор дирижаблей Борис Арнольдович Гарф, он был заядлым альпинистом и хорошо знал горы. Фильм в итоге снимали в горах Памира, выбрав места с каменистыми осыпями, лишённые растительности (АИ).
Высадив автоматы на Венеру, международная экспедиция обнаружила там следы погибшей цивилизации, основанной неизвестной формой жизни — загадочные архитектурные сооружения непонятного назначения, радиоактивный 'стеклянный лес', и множество 'металлических горошинок', оказавшихся, как позже выяснилось, носителями информации.
Внешний вид живых существ Венеры у Лема не был описан, и при обсуждении сценария это обстоятельство вызвало ожесточённые споры. Как потом иронически рассказывал Клушанцев:
— У нас даже был по этому поводу мозговой штурм, но мы его отбили...
(Честно упёр с http://bash.im/quote/448189)
В процессе обсуждения продюсер Ханс Малих высказал беспокоившую его мысль:
— Роботы и космическая археология — это, конечно, увлекательно, но зритель не будет сопереживать роботу. Хорошо бы добавить в действие какой-то конфликт... Но какой конфликт и с кем может быть на мёртвой планете?
— А что, если вот эти 'металлические горошинки', которые у Лема в романе всего лишь носители информации, в нашем фильме будут кибернетической цивилизацией Венеры, возникшей уже после катастрофы? — предложил Метциг.
— Это как?
— Ну, помните, у Лема в романе, пилот, нашедший действующую 'горошинку', сначала был сбит с толку её действиями — она вела себя, как живая, поворачивалась к нему, подавала радиосигналы. И только потом, разобрав другую 'горошинку', выглядевшую 'мёртвой', космонавты увидели, что у неё внутри 'несколько миниатюрных спиралек, проволочка тоньше волоса, и маленький, не крупнее булавочной головки, кристаллик, полупрозрачный, как капелька дымчатого стекла', — напомнил режиссёр. — Они выяснили, что 'металлическая мурашка' реагировала на радиоволны от передатчика скафандра.
Почему бы не подать зрителю такую идею: по отдельности каждая 'горошинка' — всего лишь носитель информации, но когда их собирается достаточно много, они превращаются в подобие нейронов человеческого мозга, и в них возникает сознание? Совершенно чуждое, нечеловеческое, но разумное?
— А если есть другое сознание, — подхватил его идею Вольфганг Кольхаазе, — то это уже не археология, а полноценная ситуация 'первого контакта'. Из которой можно сделать очень многое. Надо только придумать, какой конфликт может быть у двухметрового человека с 7-миллиметровыми металлическими шариками.
— На них можно поскользнуться и упасть, разве что, — хмыкнул Ян Фетке. — Но едва ли такой 'конфликт' заинтересует зрителей.
— Я думаю, нам надо взять паузу и посоветоваться со специалистами по электронике, — предложил Клушанцев. — Возможно, они что-то подскажут.
Павел Владимирович обсудил идею с академиком Лебедевым. Сергей Алексеевич неожиданно заинтересовался:
— Реагируют на радиоволны, говорите? А что, если сделать вот что. Пусть в фильме у космонавтов будут карманные терминалы, для беспроводной связи с центральной ЭВМ корабля, работающие по радиоканалу. И эти ваши 'горошинки', когда их доставят на корабль для изучения, попав в общее поле радиоволн, образуют тот самый 'кибернетический разум', который попытается захватить контроль над системами корабля и находящимися на борту запасными автоматами-планетоходами.
— Карманные терминалы с беспроводной связью? — удивился Клушанцев. — А где у него клавиатура будет?
В эпоху, когда ЭВМ занимали целые здания, терминал представлял собой телетайпный аппарат величиной со стол, а одним из наиболее перспективных способов ввода данных в компьютер считались бумажные перфокарты, сама идея 'карманного беспроводного терминала' была фантастикой.
— А у него будет экран, реагирующий на прикосновения, — ответил Лебедев. — С нарисованной на нём клавиатурой. Вот такой. Это — прототип, над которым мы работаем.
Он показал Клушанцеву стеклянную пластинку, присоединённую плоской шиной из множества тонких проводов к большой, мигающей сотнями лампочек, ЭВМ. По чёрному экранчику бежали зелёные буквы, под ними была рисованная линиями и буквами клавиатура из квадратиков. Лебедев, осторожно касаясь букв, набрал прямо на экранчике команду, и ЭВМ ответила бегущим столбцом цифр.
— Здорово! — восхитился Клушанцев.
— Пока до реального использования этой технологии ещё далеко, но идея живёт и развивается, — пояснил академик. — Поскольку у вас действие происходит в будущем, можно показать её, как уже реализованную и привычную.
Идея Лебедева понравилась съёмочной группе. В итоге она вылилась в попытку 'инопланетного кибернетического разума' захватить контроль над центральной ЭВМ планетолёта. Образцы с поверхности Венеры были доставлены на корабль, где и происходило дальнейшее действие.
