— Товарищ Хрущёв! Реабилитация идёт с 1954 года. С 1956-го ход реабилитации значительно ускорен. В то же время перед комиссией по реабилитации на съезде партии была поставлена задача разобраться с проблемой максимально объективно, — напомнил Серов. — В первую очередь комиссия занимается реабилитацией бывших политических заключенных — инженеров, конструкторов, учёных, которые пострадали в период с 1937-го по 1953-й год и представляют большую ценность для страны.
Лиц, осуждённых за малозначительные правонарушения, либо отпущенных по амнистии 1953 года без реабилитации, очень много. Хуже того, многие из них проходили по уголовным статьям, за мелкие хищения, либо им эти статьи были, что называется, 'пришиты' ради выполнения плана. Поди теперь разберись, насколько оправданно они тогда эти сроки получили?
Разобраться с ними можно либо быстро, либо объективно. Либо увеличить состав комиссии по реабилитации в несколько раз. Это как с ремонтом — 'быстро, качественно, недорого — выбирайте любые два пункта'.
Первый секретарь озадаченно выслушал председателя КГБ, задумчиво почесал лысину:
— Эх... С разбегу, лбом о кирпичную стену, которую сами же на 20-м съезде и построили. Хотели, как лучше, а получилось — как всегда. Ну, и чего мы хотим? Едрить твою налево... Во наворотили, ...ля... И так хреново, и этак не лучше. Давайте думать, как из этой задницы теперь выбираться... Но, твои сотрудники местонахождение этих граждан хотя бы установили?
— Конечно, именно поэтому я и начал бить тревогу, — ответил Серов. — И по той же причине не устанавливал, прошли ли они процедуру реабилитации. Из всех перечисленных по старому месту жительства проживает только Зинаида Клочкова.
(Клочкова Зинаида — повар в поликлинике Красноярского аэропорта, в 1961 г ей было 30 лет. В 16 лет её приговорили к одному году лишения свободы за покушение на грабёж, совершенное без насилия. За активное участие в массовых беспорядка в г. Александров получила 15 лет см. Козлов В.А. 'Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти')
Все остальные — либо снова заехали на нары после 1957 года, и там попали под указ '11-4', либо, в основном те, кто не приблатнённые — сумели изменить свою жизнь, завербовались кто куда, переехали в соседние или отдалённые города, но так или иначе, в Краснодаре, Муроме, Александрове и Бийске большинства этих людей уже нет. Лучше всех устроился, кстати говоря, Владимир Горлопанов.
(Владимир Горлопанов, 35-лет, отец двоих детей, прослужил в армии 14 лет, с 1943 по 1957 г. В 1957 г. за какую-то малопонятную историю предстал перед судом офицерской чести и был уволен из армии 'за моральное бытовое разложение'. Сам он считал это решение несправедливым и тяжело переживал случившееся. В реальной истории после демобилизации Горлопанова постиг ряд неудач в трудоустройстве и получении квартиры, он заболел и превратился в инвалида. В 1961 г в ходе беспорядков Краснодаре сочинил антисоветскую листовку, которую его знакомые пытались распространить на ремонтно-механическом заводе ?4. Осуждён на 15 лет, позднее приговор был пересмотрен в сторону смягчения Козлов В.А. 'Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти')
— А где он? — поинтересовался Косыгин.
— В Катанге.
— Г-где?!! — Алексей Николаевич едва не подавился.
— В армии Чомбе, в Катанге, взводом наёмников командует, — ухмыльнулся Серов. — Между прочим, пить бросил, на хорошем счету у местных командиров (АИ).
В зале Президиума ЦК произошла немая сцена местного масштаба.
— Гм... Ну, молодец, чё... Правильный мужик, сумел-таки изменить свою жизнь, — неожиданно одобрил Хрущёв. — В военных преступлениях не замешан?
— Нет, насколько нам известно, офицер дисциплинированный, грамотный, всё у него в порядке, — доложил Серов.
О том, что Горлопанов не 'своим ходом' попал в Катангу, а вполне официально завербовался туда через 'Южный Крест', Иван Александрович уточнять не стал — контора была явно не из тех, о которых стоит кричать на каждом шагу.
— Ну, и пусть служит, — решил Никита Сергеевич. — Всё лучше, чем спиться и закончить жизнь под забором, но зато на Родине. Если захочет вернуться, и будет чист — не препятствуйте.
— Так точно, прослежу, — ответил Иван Александрович.
— Разрешите, товарищ Первый секретарь? — Соколовский поднял руку, прося слова.
— Конечно, Василий Данилыч, слушаем вас.
— План такой. Мобилизовать органы госконтроля и народного контроля, с их помощью определить населённые пункты, где уровень снабжения населения остаётся явно недостаточным. Скорее всего, таких мест будет не слишком много, так как личные подсобные хозяйства мы не давили, скорее, наоборот, развиваем их, да и в целом с сельским хозяйством и снабжением ситуация заметно лучше стала. Вероятнее всего, те города, которые были проблемными в 'той' версии истории, будут среди проблемных и сейчас, так как за снабжение населения отвечают местные органы власти. Поскольку народ мы уже сильно перетасовали, рассчитывать на актуальность сведений Веденеева в этом вопросе я бы уже не стал.
В выявленных городах провести комплексные мероприятия — экстренными мерами наладить снабжение, провести проверки деятельности милиции на предмет соблюдения законности, провести учёт лиц, подлежащих реабилитации, разъяснить этим гражданам порядок подачи заявлений на реабилитацию, поскольку сами они в юридическом плане подкованы хотя и неплохо, но часто весьма выборочно, и начать этот процесс немедленно, пока не стало поздно. Реабилитированным улучшить жилищные условия, если они того заслуживают своим сегодняшним поведением, остальным жилищные условия улучшать по факту исправления, после трудоустройства и возвращения к нормальной жизни.
Если мы отработаем указанный план мероприятий быстро, в течение этого года, есть шанс, что к ожидаемому моменту социально-экономическая ситуация улучшится. В настоящий момент важно выбить у антисоциального элемента основу для проявления недовольства. Особо озлобленных, из числа люмпен-пролетариата, на которых меры по реабилитации не подействуют, рассредоточить из малых городов туда, где они не будут мешать окружающим, как предлагал товарищ Серов. С этим вопросом, как я понял, ещё предстоит определиться.
— Если не рассредоточивать их по деревням, то остаётся только вариант колонии-поселения где-нибудь в районе сибирских лесозаготовок, — предложил Серов. — На шахты и прииски этих доходяг не пошлёшь — им там верная смерть, а на лесозаготовках сейчас механизация массово внедряется, там они и специальности приобретут, и работа всё же на свежем воздухе, а не в забое.
— Спецпоселения? С точки зрения изоляции всякого дерьма от общества — наилучший вариант, — согласился Соколовский. — Все остальные — ещё хуже.
— Пожалуй, этот план можно принять за основу, — поддержал Косыгин. — Тут надо учитывать, что массового забоя скота в результате действий Ларионова и компании удалось избежать (АИ, см. гл. 04-02, 04-19), поэтому снабжение населения не ухудшилось.
— Да, — согласился Хрущёв. — Давайте так и сделаем. Надеяться только на общее улучшение экономической ситуации в стране нельзя, этого в конкретных городах и посёлках может быть недостаточно. Заодно и комплексную ревизию по вопросам снабжения, работы местных властей и милиции проведём.
— Я бы ещё предложил организовывать этих граждан, прошедших лечение в ЛТП, тех, что в спецпоселения не высылаем, например, путём создания малых госпредприятий, например, по благоустройству придомовых территорий в малых городах, уборке мусора, тех, кто умеет работать — привлекать в строительные организации, — добавил Соколовский. — Условно говоря, если эти бывшие алкоголики начнут строить жильё для таких же как они бывших алкоголиков, ну, и для прочих граждан тоже, и это будет инициативой Советской власти — это может стать для них поворотным моментом в оценке действий этой самой власти.
— Тут важно людям разъяснить позицию руководства страны, — пояснил Косыгин. — Есть Конституция, статья 12. 'Кто не работает — тот не ест'. Если человек готов взяться за ум, бросить пить, расстаться с антисоциальным образом жизни, начать честно работать — тут ему от власти и общества — почёт и уважение, работа, улучшение жилищных условий, да даже профсоюзная путёвка на курорт. Работы у нас по стране полно — работать только некому. Можно предлагать даже несколько рабочих мест, на выбор.
Если же гражданин продолжает безобразничать и на новом месте — то и отношение к нему соответствующее. Неисправимый пьяница и лодырь закончит свою жизнь под забором где-нибудь на дальнем хуторе — и чёрт с ним. Человек сам хозяин своей судьбы. Общество не раз и не два протягивало ему руку помощи, он её оттолкнул. Сам виноват, пусть живёт как хочет.
— По-моему, предложение правильное, — заключил Хрущёв. — По проблеме культурного досуга граждан мысли есть?
— Эта проблема, Никита Сергеич, естественным образом разделяется на две, — откликнулся Ефремов. — Первая половина — досуг для граждан вообще, в целом. Чтобы в населённых пунктах, не относящихся к столичным и областным городам, людям в выходной день было чем себя занять. Тут, надо сказать, работа уже неплохо идёт, сейчас основная задача — расширение охвата телевещания, увеличение количества телеканалов и интересных телепередач. Понятно, что одним только телевидением проблему досуга не решить, но там, где его нет, эта проблема стоит, что называется, в полный рост. Климат у нас не особо мягкий, если, скажем, в средиземноморских странах люди по вечерам могут просто посидеть в уличных кафе, пообщаться, перекусить, то у нас 9 месяцев в году по улице можно передвигаться только в верхней одежде.
— И то — только на европейской половине территории страны, — добавил Косыгин. — В Сибири и лето короткое, и не особо там на улице походишь, из-за мошки.
— Есть такое дело, — подтвердил Хрущёв.
— Так же благотворно сказалось, что личные подсобные хозяйства не отменили, а наоборот, поддержали их развитие, — продолжал Ефремов. — Личные хозяйства не только снабжение улучшают, но и людей занимают делом. Теперь в провинции многие заняты дополнительным содержанием скота, выращиванием овощей, ягод в теплицах и на вертикальных фермах, фруктов в вегетариях, или разведением лесных саженцев, у этих людей, как вы понимаете, с досугом проблем нет. Скорее, наоборот, им отдыхать некогда.
Вторая половина проблемы — непосредственная организация досуга для лиц, ведущих антиобщественный образ жизни. Вот она наиболее сложная. Сами понимаете, эти люди обычно не обременены образованием, с воображением у них тоже не особо богато. Из всех видов отдыха признают только пьянку, хорошо, если без пьяного дебоша. А ведь бывают и такие, кого после выпивки тянет подраться. Как быть с этой категорией — я вам готового рецепта дать не смогу, я не социолог. Скорее всего, результат мог бы дать индивидуальный подход. В конце концов, у каждого человека есть или было в детстве какое-нибудь увлечение или скрытый, не выявленный вовремя талант. Если психологу удастся этот глубоко запрятанный талант нащупать, его можно будет использовать. Но для этого нужна специализированная социальная служба, которая будет этих людей учитывать, изучать, и вовлекать в общественно-полезную деятельность.
— Понятно, — кивнул Первый секретарь. — Не скажу, что полная ясность появилась, но направление понял.
— И тут мы подходим к одному ключевому моменту, — продолжил Ефремов, — который пока у нас, до сегодняшнего дня, как-то выпал из рассмотрения. Социология. У нас её пока, считайте что нет.
— Как — нет? У нас ведь организован Центр изучения общественного мнения, и ассоциация социологов есть, — припомнил Хрущёв
(Советская социологическая ассоциация была создана 13 июня 1958 года, Постановлением Президиума АН СССР. https://ru.wikipedia.org/wiki/Советская_социологическая_ассоциация)
— Да, но этого категорически недостаточно для страны с населением 230 миллионов человек, в которой этих социологических проблем за время её существования накопился даже не вагон и маленькая тележка, а несколько железнодорожных составов, — ответил Ефремов. — Нужен полноценный научно-исследовательский институт, возможно, даже не один. Не может страна масштабов Советского Союза быть передовой в технической сфере, а в сфере социологии брести в потёмках. Большинство проблем предыдущего периода имеют корни в пренебрежительном отношении власти к конкретному человеку и его нуждам.
(В реальной истории Институт конкретных социологических исследований АН СССР был организован только в 1968 г https://ru.wikipedia.org/wiki/Институт_социологии_РАН)
Помните, в прошлом (1959) году, когда вы меня только-только привлекли к работе на государственном уровне, мы с вами обсуждали структуру управления будущим коммунистическим обществом (АИ, см. гл. 04-13), и я обращал ваше внимание на абсолютную необходимость иметь в этой структуре учреждение, которое я в своей книге назвал Академией Горя и Радости, — напомнил Иван Антонович.
— Да, конечно, мы же ЦИОМ с вашей подачи и организовали, и социологические опросы эти, — подтвердил Хрущёв. — Очень полезное начинание оказалось. Вы хотите сказать, что этого недостаточно?
— Абсолютно недостаточно, — ответил Ефремов. — ЦИОМ делает свою работу — обеспечивает обратную связь от населения. Делает неплохо. В результате собирается масса информации. Её техническую часть обрабатывает НИИ прогнозирования, а социальная часть, тоже немалая, пока лежит мёртвым грузом. Вот для её обработки, для выработки конкретных решений и рекомендаций по социальным проблемам и нужен такой специализированный НИИ. С переходом к коммунистической общественной формации на основе этого НИИ, ЦИОМ и социологической ассоциации уже можно будет создать ту самую Академию, которую я описывал.
Ещё одна мысль — а почему бы не спросить народ, посредством социологического опроса, как поступить в этом случае? Пусть люди, пострадавшие от незаконных действий власти, сами напишут, что, по их мнению, могло бы их с этой властью примирить. Само собой, откровенно экстремистские письма рассматривать не будем, да и не станут люди такого писать, из элементарной осторожности.
Заодно можно в опросе спросить людей, как они сами представляют себе борьбу с алкоголизмом. Понятно, что мнения будут полярные, но крайности можно отбросить, а из середины выбрать полезные предложения.
— Ясно, — Никита Сергеевич вздохнул, собираясь с мыслями. — Подготовьте свои соображения по созданию НИИ социологии или как он там будет называться, в письменном виде. Всех остальных тоже прошу свои замечания оформить письменно, коротко, по пунктам, и сдать Ивану Александровичу, для доработки его записки перед рассмотрением на Президиуме ЦК.
Президиум рассмотрит этот вопрос... — он полистал календарь-ежедневник на столе, черкнул в нём короткую пометку. — через две недели. Сейчас прошу остаться товарищей Ефремова и Келдыша, остальные свободны. Спасибо, товарищи, очень много полезного было высказано. Будем воплощать в жизнь ваши идеи.
